Ah, Russisch!..
Через пару минут Рудольф Леменн вернулся в кабинет, неся в руках аптечку. В помещении царила тишина, нарушаемая лишь дыханием Александра. Подойдя к нему, немец опустился на колени, взял спирт, намочил им ватку и начал обрабатывать рану.
— Ай!.. - русский писатель, не в силах сдержать боль, издал приглушённый стон и, зажмурившись, сжал зубы.
Генерал, остановившись, пристально взглянул на него и, с лёгкой улыбкой на лице, произнёс:
— Ну-ну, тихо, руссак...
Затем немец продолжил обрабатывать рану, периодически поглядывая на русского солдата, который тяжело и прерывисто дышал, зажмурив глаза. После того как Леменн закончил, он вытер остатки крови, которые ещё виднелись на некоторых участках раны. Использовав ватку, он выбросил её в мусор, закрыл баночку со спиртом и убрал её на место, а затем закрыл и саму аптечку. Встав, он взглянул на военнопленного, любуясь своим творением на его груди: ему очень нравилось вырезанное ножом сердце, расположенное под самим сердцем, с буквой «р» на немецком языке в центре. Замечательное зрелище было для него.
Рудольф взял небольшой чемоданчик с медицинскими принадлежностями и вышел из кабинета, снова оставив советского человека наедине. Воробьёв посмотрел на дверь и огляделся: ему очень хотелось пить... Но воды нигде не было. Он попытался встать с колен, но из-за того, что долго находился в таком положении, ноги стали ватными. Кое-как русский поднялся на ноги, несколько раз чуть не упав.
Саша подошёл к столу, надеясь, что ключ от наручников лежит на его поверхности. Однако, к его разочарованию, ключа там не оказалось. По всей видимости, этот человек забрал его с собой. Понимая, что освобождение от наручников потребует времени, русский солдат отвернулся от стола и хотел сделать пару шагов в сторону. В этот момент в комнату вернулся Рудольф и увидел, что Саша стоит у стола, а не на коленях, как раньше.
— Кто разрешил вставать с колен? - строго спросил немецкий генерал с нотками раздражения в голосе. Затем он улыбнулся и добавил, слегка прищурившись: - Ах, ты ищешь ключ? Вот как.
Однако пленник промолчал, лишь молча взирая на него. Его взгляд ясно показывал, что он не в восторге от его появления и от всего, что здесь происходило.
— А теперь быстро вернись на место, - приказал Рудольф, указывая пальцем на центр комнаты, где ранее стоял на коленях Александр Григорьевич.
Однако русский не сдвинулся с места, молча глядя на место, куда указывал нацист, и на самого Рудольфа.
— Не заставляй меня ждать, - произнес немец, уже начиная сердиться.
— Чтоб ты сдох быстрее, - ответил военнопленный на русском языке, зная, что немец не поймёт его. Затем, раздраженно закатив глаза, он вернулся в центр комнаты и встал на колени.
Рудольф Леменн лишь покачал головой, явно тоже недовольный поведением русского. Руди приблизился к нему и, взяв двумя пальцами за подбородок, заглянул в глаза. Эти зелёные глаза, сейчас остекленевшие от алкоголя и покрасневшие от слёз с красными прожилками, всё равно были красивыми, как считал этот фашист.
— И почему я люблю тебя? Я должен тебя ненавидеть и в конце концов убить... - тихо проговорил немецкий генерал, глядя на русского.
Почему он ему нравится? Почему его любит?.. Возможно, потому что тот не хочет подчиняться ему, хотя иногда и делает это, но с явной ненавистью в глазах. Рудольф знает, что этот солдат никогда не полюбит его в ответ — никогда. И с этим ничего не может поделать.
— Я хочу пить, - произнес Алексашка на немецком языке, проигнорировав слова Рудольфа.
Хотя Рудольф не обращался непосредственно к нему, его слова, скорее, были предназначены самому себе. Нацист приподнял брови и усмехнулся.
— Пить хочешь? Хорошо, будет тебе питьё... - произнес он, отпуская подбородок русского. Тот слегка обрадовался, думая, что ему наконец-то дадут воды. Однако это было лишь начало...
Рудольф потянулся к ремню, расстегнул его и снял, затем расстегнул ширинку, приспустил трусы и вытащил свой половой орган. Он был не очень большим, но и не маленьким, примерно 15 сантиметров.
— Ч-что?.. - заикнулся Александр, округлив глаза и взглянув на мужчину.
— Ты хотел пить, пожалуйста, только сначала надо потрудиться... - немец медленно провел рукой по стволу, а затем другой рукой взял голову своего любимого русского и толкнул к своему члену, заставляя взять его в рот.
Затем он начал толкаться бёдрами, проникая внутрь. Русский укусил его, за что получил сильный удар по затылку и был отстранен.
— Ты ещё кусаться вздумал?! Мало тебе было? Хочешь, чтобы я тебя ещё раз исполосовал твоё тело?! Так ты этого добьёшься! - со злостью проговорил Леменн, почти крича. Затем он вновь толкнул его за волосы к своему половому достоинству и начал двигать бёдрами, заставляя сосать.
Русский солдат, с трудом удерживая рвотный рефлекс, ощущал, как в его горле стоит комок. Однако нацист не отпускал его, продолжая ритмично двигать бёдрами и требуя, чтобы он продолжал делать ему минет. Солдат пытался сопротивляться, извиваясь на полу, но немец крепко держал его за волосы, не позволяя вырваться.
— Ах, русский... Я скоро кончу... - прошептал немец, закусив губу от удовольствия.
Через пару минут он достиг кульминации и излился в рот русского солдата. Вынув свой член изо рта Александра, он заметил, что тот не хочет глотать и собирается выплюнуть. Нажав пальцами на его горло, нацист произнёс:
— Глотай, ты же хотел пить. Получай!
Военнопленный замычал, давясь и не желая этого делать. Тогда нацист надавил сильнее, заставляя его проглотить, и отошёл, убирая пальцы с его горла. Саша согнулся пополам, кашляя и выплёвывая остатки спермы на пол. Рудольф с безразличием наблюдал за этим, а затем, подойдя к столу, взял чистую ткань и вытер свой член. После этого он выбросил ткань в урну и привёл себя в порядок.