Strafe.
В кабинете царила гнетущая тишина. Было слышно, как тикают настенные часы, и этот звук отдавался в голове военнопленного. Рудольф был на первом этаже, где он встречался с другими немцами, и, судя по всему, не собирался возвращаться в ближайшее время. Александр шумно вздохнул, встал с кровати, держа книгу в руках. Он полузакрыл её пальцем, чтобы не потерять место, на котором остановился, среди других страниц.Подойдя к столу, за которым работал генерал Леменн, Александр осмотрел поверхность мебели. Взяв ненужный листок бумаги, он сделал из него что-то вроде закладки и положил на страницу, после чего закрыл книгу.
Затем он подошёл к кровати и положил книгу на неё, рядом с другими. Сам же подошёл к окну и посмотрел на город. Там, вдалеке, мелькали люди: немецкие солдаты и местные жители. Саша задумался: а что, если попытаться уйти из дома и узнать, в каком направлении можно бежать? Конечно, есть риск, что его поймают, и тогда неизвестно, что с ним будет.
— Но всё же стоит попробовать, будь что будет, — подумал он и взглянул на дверь.
Солдат не заставил себя ждать. Он подошёл к двери, открыл её и вышел, закрыв за собой. Военнопленный остановился. Александр Григорьевич, прислушавшись, подошёл к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Остановившись у перил, он стал вслушиваться. Внизу, едва различимые, доносились голоса немцев. Они, казалось, о чём-то спорили, но по обрывкам фраз было сложно понять, о чём идёт речь. Солдат облизнул сухие губы и, поджав их, посмотрел вниз.
— Как бы незаметно проскользнуть мимо них? - подумал Алэксандрэ.
Прихожая была совсем рядом, но и голоса немцев раздавались совсем близко. Тогда Александр решил узнать, где находятся эти ненавистные фашисты. Он спустился на пару ступенек вниз и снова стал прислушиваться. Голоса стали немного отчётливее. Немцы говорили что-то о пополнении армии и о том, что нужно добавить в ряды ещё и поляков. Это было уже лучше, но всё равно непонятно, откуда их было слышно. Тогда русский солдат спустился ещё на пару ступенек и осторожно выглянул из-за перил. Из кухонного проёма выглядывали фигуры немцев.
— Значит, они всё же на кухне, - подумал русский солдат, размышляя о том, как незаметно проникнуть в гостиную.
Рядовой огляделся, чтобы убедиться, что никто его не видит, затем приподнялся на несколько ступенек, чтобы стать менее заметным. Если он спустится и просто пройдёт в прихожую, его заметят, и тогда этот немецкий выблядок по имени Рудольф начнёт допрашивать пленного. А это совсем не в интересах русского солдата. Нет! Это слишком сложно. Нужно придумать другой план.
Александр Воробьёв снова спустился на пару ступенек и осторожно выглянул из-за лестницы, осматривая коридор между кухней и гостиной в поисках способа незаметно пройти. В гостиной он заметил несколько окон, которые могли бы помочь ему выбраться из дома хотя бы таким образом. Алексашка слегка улыбнулся, увидев это.
— Что ты здесь стоишь? - внезапно раздался голос за его спиной. Это был адъютант Рудольфа, Ральф.
Воробьёв вздрогнул, явно не ожидая услышать его за спиной, и обернулся.
— Тебя здесь ещё не хватало... - раздражённо подумал он, но ответил ему ответил так: - Я? Вот думаю, как пройти на кухню и не прервать встречу.
— Хочешь, могу что-нибудь принести оттуда? - предложил Ральф, прислонившись к перилам лестницы.
— О, — подумал русский, - это было бы очень кстати... Отвлечёт их, а я тем временем смогу незаметно пройти в гостиную и выбраться через окно.
Он взглянул на немца с улыбкой и сказал:
— Да, было бы неплохо. Пожалуйста, принесите стакан воды.
Адъютант кивнул и спустился вниз, скрывшись на кухне. Остальные немцы, находившиеся там, обратили на него внимание, но он извинился и сказал, что пошёл за водой. В это время Саша быстро пробежал в гостиную и подбежал к окну. Он отодвинул цветочный горшок в сторону, открыл окно и вылез на улицу. Затем он обернулся, поставил горшок на место и закрыл окно. После этого он встал у стены между двумя окнами, чтобы его не было видно. Когда Ральф подошёл к лестнице со стаканом воды в руке, он увидел, что там никого нет...
Несколько минут солдат стоял неподвижно, а затем сделал несколько шагов вперёд и вышел за пределы дома. Оказавшись в городе, Воробьёв с облегчением вздохнул, заметив, что его пока не ищут. Мимо проходили мирные жители, с ненавистью глядя на него, и немецкие солдаты. Русский не обращал на это внимания. Сейчас ему было важно узнать, где он находится и куда бежать дальше. Он понимал, что Рудольф Леменн обязательно заметит его отсутствие и начнёт искать по всему городу. Обратив внимание на приближающегося немецкого солдата, Александр Григорьевич отдал честь и спросил:
— Извините, не подскажите, где я нахожусь? Где здесь западная и восточная часть Варшавы?
Немецкий солдат остановился, с интересом глядя на русского. Отдав честь, он осмотрел окрестности и, перекинув автомат на плечо, ответил:
— Вы находитесь в западной части города. Вам куда-то нужно? - спросил он.
— Да... Мне нужно в гарнизон, - ответил русский, сделав вид, что припоминает что-то. - Кажется, там командует полковник Мюллер.
Немецкий солдат с удивлением взглянул на человека, который стоял перед ним, одетый в немецкую военную форму. Это был невысокий мужчина лет 30, его рост составлял около 180 сантиметров, а может быть, даже меньше, но при этом он был крепкого телосложения. У него были кучерявые молочно-шоколадные волосы и зеленые глаза. На руке виднелась повязка белого цвета с красным крестом.
— Вам нужно к Мюллеру? - спросил немецкий солдат, сжимая лямку своего автомата, который висел на плече.
— Да, - ответил «немецкий врач».
Солдат задумался. Значит, этому врачу действительно нужно попасть в гарнизон Мюллера.
— Он находится вон там, - немец указал на большую улицу, которая вела к западу от Варшавы, и добавил: - Идите прямо по этой улице, а потом сверните направо. Там вы сами поймёте, куда идти.
— Благодарю вас, - кивнул «врач», отдал честь и направился в указанном направлении, делая вид, что именно туда ему и нужно.
Немецкий солдат отдал честь в ответ и пошёл своей дорогой, свернув на другую улицу. Он даже не подозревал, что этот человек был русским военнопленным, который уже строил план побега. Дойдя до здания, русский остановился и посмотрел вслед немецкому солдату, который уже скрылся из виду. Он задумался.
— Значит, чтобы сбежать, нужно бежать туда... - он посмотрел на восточную сторону Варшавы. - Там будет Советский Союз... Но к этому тоже нужно подготовиться, не с пустыми руками туда идти.
Затем он взглянул в сторону и заметил подозрительного человека, который стоял, прислонившись плечом к стене, и внимательно следил за окружающими.
— Может быть, предатель, - подумал Александр Воробьёв, пристально глядя на него.
Отведя взгляд, Алексашка задумался о партизанских отрядах, которые должны были существовать в этом районе. Эти партизаны могли быть где угодно, даже рядом с ним. И что самое ужасное, они могли поймать его, приняв за настоящего немца.
Немецкий солдат шёл по дороге, размышляя о том, что произошло с ним несколько минут назад. Внезапно он остановился, осознав, что перед ним, вероятно, был не его соотечественник, а партизан. Те, кто действительно служил в гарнизоне Мюллера, помнили дорогу обратно, особенно учитывая, что врачи часто находились именно там.
Солдат задумался: вернуться и попытаться остановить партизана или пойти и доложить о случившемся? Если вернуться, то, скорее всего, уже не удастся его найти. Если же пойти и рассказать, то, вероятно, его не похвалят за это, но, по крайней мере, будут предупреждены.
Немецкий солдат, обернувшись, посмотрел в сторону, откуда пришёл. Он не мог понять, как действовать в такой ситуации. Партизану, как он думал, он сообщил о расположении гарнизона. Теперь немец не знал, что делать: бежать за этим человеком или докладывать о нём.
Тем временем русский продолжил свой путь к возвышенности. Когда он поднялся на гору, перед ним открылся прекрасный вид на Варшаву — восточную и западную её части. Он смотрел на восток, туда, где находилась его страна. Его сердце билось в груди — едва слышно, но быстро. В груди что-то болело... Русский солдат простоял в оцепенении несколько минут, не осознавая, сколько именно. Затем он развернулся и пошёл обратно, надеясь, что Рудольф не заметил его отсутствия и встреча всё ещё продолжается.
Однако всё пошло не так, как он ожидал. Уже на полпути к дому, пока он шёл, смотря в сторону и задумавшись о чём-то, он столкнулся с человеком. Этот человек крепко схватил его за плечо. Остановившись, Воробьёв поморщился и извинился. Но когда он посмотрел на мужчину, его лицо побледнело, и он замер на месте. Перед ним стоял Рудольф Леменн, его взгляд выражал ярость и не предвещал ничего хорошего.
— Ты где пропадал, негодяй?! - воскликнул Рудольф, пристально глядя на него.
Русский молчал, не зная, что ответить. Он лишь молча взирал на него, побледнев от волнения.
— Ну?! Чего молчишь?! Говори! - продолжал немецкий генерал, с силой встряхивая его за плечо.
— Я ходил гулять... - произнес Александр с нелепой и неуместной улыбкой.
— Гулять?! Да?!
— Да, гулять...
— А почему ты мне не сказал?!
— А зачем мне говорить вам, господин? Я человек свободный, - произнес он, с явным акцентом на последнем слове. - Захотелось прогуляться, и я вышел...
— Ах вот оно что, гулять ему захотелось!.. - произнес немец, крепко схватив его за плечо и потащив домой. - Сейчас я тебя отучу от этого... Будешь потом уметь отпрашиваться!
Когда они вернулись домой, немецкий генерал грубо толкнул его, и Александр упал на пол.
— Переодевай обувь и приходи в кабинет, - сказал он.
Сам же, сменив обувь на домашнюю, направился на второй этаж, в свой кабинет. Александр, взглянув на лестницу, встал, отряхнулся и, сменив обувь, последовал за ним. Он вошел в кабинет и увидел Рудольфа Леменна, который, держа в руках бокал вина, стоял у окна и смотрел вдаль.
— Стой на месте, - произнес немец, немного отпив из бокала.
Советский писатель остался стоять в центре комнаты. Его взгляд упал на стол, где стояли две бутылки: одна с вином, а другая с немецкой водкой шнапсом, и стакан. Нацист обернулся, сделал еще пару глотков вина, оставив бокал недопитым на столе. Затем он взял бутылку шнапса, открыл ее и наполнил полный стакан.
— Пей, - сказал генерал, прикрыв горлышко бутылки крышкой, но не закручивая ее.
— Я не пью... - произнес Алэксандрэ. - Как хотите, но я не буду этого делать.
— Значит, не будешь пить? - спросил немец, беря в руку стакан шнапса.
Он подошёл к русскому писателю и, сжав его плечо свободной рукой, поднёс стакан к его губам, прижав холодный край к губам.
— Пей, я сказал, - прошипел он, усиливая давление на губы.
Советский солдат не пил, плотно сжав губы. Увидев это, немец свободной рукой схватил его за волосы и слегка наклонил назад, вливая алкоголь в рот. Русский начал кашлять и глотать, не желая того, и толкнул фашиста от себя. Генерал Леменн не собирался отступать. Он снова подошёл, схватил его за волосы, но уже сильнее, и слегка откинул назад, вливая шнапс в рот. Военнопленный сопротивлялся, глотая алкоголь и кашляя. Когда стакан опустел, немец отступил и отошёл к столу, чтобы снова налить шнапс.
— Нравится? - спросил Рудольф, наливая алкоголь.
— Нет... - ответил Александр, вытирая рот и кашляя слегка.
— Странно, русские обычно очень любят пить. Особенно водку. Ну, это уж извини меня, не русская, но хоть водка, пусть и немецкая.
— Ну а я не люблю... - ответил писатель, слегка откашлявшись. - Не все русские, знаете ли, пьют.
— Вот как, - сказал Рудольф. - А я думал, что все пьют. Но ты-то сейчас и запьёшь, как всех русских и представляют...
С этими словами он долил доверху алкоголь и поставил бутылку на место. Затем обошёл стол, выдвинул ящик, достал наручники и задвинул ящик обратно. Затем подошёл к русскому, который тут же стал сопротивляться, не даваясь. С этим делом фашисту пришлось потрудиться. Кое-как загнав его к столу, он нагнул его к поверхности мебели, прижимая к ней. Вломив руки на спину, немец застегнул на нём наручники и отпустил его. Однако тут же советский солдат хотел ударить сзади ногой, но генерал вовремя отвернулся, не получив удара.
— Ишь чего! Вздумал ещё меня ударить!
Руди взял его за плечо и отодвинул от стола, а другой взял наполненный стакан и поднёс к губам, заставляя того пить. Алексашка опять закашлялся.
— Будешь пить, пока вся бутылка не опустеет.
С этими словами немец влил в рот русскому алкоголь, несмотря на его сопротивление. Часть напитка пролилась мимо рта, стекая по подбородку. Рудольф, отойдя от русского, наблюдал, как его Сашенька кашляет от резкого вливания алкоголя, не имея возможности ни вдохнуть, ни нормально проглотить. Он усмехнулся, наблюдая за этими краткими мучениями. Но это было только начало... Так продолжалось до тех пор, пока бутылка не опустела. Воробьёв уже был хмельным, едва стоя на ногах.
— Уже не можешь? Ай-яй-яй... - сказал немецкий генерал, поставив пустой стакан на стол. - Ну ничего, ничего! Потерпи, ты же русский солдат!
Затем он сильно пнул его по коленям, заставив рухнуть на колени перед ним. Руди приподнял двумя пальцами голову Алэксандрэ за подбородок, всматриваясь в эти остекленевшие от алкоголя зелёные глаза, которые его привлекали... Затем, улыбаясь, спросил:
— Знаешь, что сейчас будет?
—...Нет, - тихо проговорил Александр.
— Вот и увидишь сейчас... - с недоброй улыбкой произнес немецкий генерал Леменн. Затем он отпустил его и взял небольшой походный нож, который многие вышестоящие немецкие военные носили на поясе униформы.
Затем, слегка наклонившись, он начал расстёгивать гимнастёрку русского, а вместе с ней и рубашку. Когда шея и грудь оказались достаточно оголены, немец посмотрел на русского, а затем на нож, проведя пальцем по лезвию, чтобы проверить его остроту. Он медленно провёл лезвием по груди, не касаясь её сильно, заставляя русского напрячься. Затем он надавил на кожу, и из раны потекла струйка крови, заставив Воробьёва вздрогнуть и что-то промычать от боли.
— Я ещё слабо это сделал, - сказал Рудольф, остановившись.
Затем он переместил лезвие в другое место и специально сильнее надавил, проводя дальше и надрезая кожу. Кровь полилась сильнее, а у пьяных она течёт особенно обильно. Русский простонал от боли, зажмурившись. Леменн продолжал проводить лезвием, вырезая небольшое сердце прямо над ним, а в конце попытался нарисовать красивую букву "R".
В этот момент в кабинет вошёл адъютант Ральф. Он отдал честь и хотел было сказать, что не нашёл Сашку, но промолчал, увидев «красивую» картину. Рудольф, взглянув на него, нахмурился и жестом показал, чтобы тот уходил. Ральф молча и поспешно покинул кабинет.
Генерал посмотрел на Воробьёва, который жмурился от боли, стиснув зубы, и из его глаз текли слёзы. Ему было ужасно больно, а из ран текла небольшими ручейками кровь. Рудольф любовался, затем провёл пальцем по крови и лизнул его, пробуя на вкус.
Отложив нож в сторону, он встал и подошёл к столу. Сняв китель, он повесил его на спинку стула. Затем взял чистый носовой платок и подошёл к своему любимому пленному, которого желал держать при себе любым способом. Рудольф стал вытирать кровь, придерживая его.
— Ну, ну... Давай не плачь, мой хороший, - его голос стал мягким и тихим. Руди обнял его другой рукой за плечо. - Не будешь же больше так убегать?
— Не буду... - тихо сказал Александр.
— И будешь отпрашиваться? - спросил нацист.
— Буду... - ответил Саша.
— Ну вот, хороший мальчик... - немец бережно вытирал кровь уже окровавленным носовым платком.
Встав, он ушёл за аптечкой, оставив русского солдата одного истекать кровью и слезами от боли. Но немец не знал одного — Александр всё равно будет поступать так, как ему захочется...