Strangers [Минсоны]

Джисон ужинал быстро, едва ли успевая проглатывать приготовленную мамой пищу. Его тело давно кричало о том, что пора отдохнуть, но Хан отказывался идти на уступки и выжимал из себя все, что мог.

Когда с ужином было покончено, он заглянул к родителям в комнату и тихонечко вышел. Оба мирно спали: отец на кровати, а мама на стуле рядом с ним, нежно держа за руку любимого. Джисон ощутил, как у него на глаза наворачиваются слезы: родители всегда были для него примером большой любви. И в глубине души Джисон всегда мечтал найти и для себя такого человека, с которым он проведет всю оставшуюся жизнь бок о бок. Но сейчас видеть родителей такими было невыносимо: им обоим было больно осознавать, что скоро настанет время, когда они расстанутся навсегда. Юри старалась прятать слезы, но сердца обоих все чувствовали и врать друг другу о том, что все будет хорошо смысла не было.

Джисон решил, что пока у него выдалась возможность, ему нужно поспать. Пусть несколько часов, но хотя бы так. Оставаться на ногах уже третьи сутки подряд было тяжело, а лечить при этом еще и жителей - вообще нереально трудно. Хан улегся в постель и практически мгновенно провалился в сон. Ему даже начинало что-то сниться, но в какой-то момент он вдруг понял, что звуки, которые он слышит во сне настоящие. Потребовалось всего пара секунд, чтобы Хан подскочил с постели и сломя голову помчался в спальню к родителям. Джисон на несколько секунд замер от увиденного: отец метался по комнате, словно раненый зверь, а мама что-то прятала от него и плача, молила перестать так делать. Глаза Тэгюна были красными, сосуды в них лопнули, а во взгляде не было ни капли ясности. На шее и руках стали появляться хорошо заметные черно-синие шишки с кровью и гноем. Джисон уже успел выучить всю симптоматику скверны, чтобы примерно определить, сколько времени осталось человеку. У отца было еще несколько часов в запасе. От этого осознания у Хана младшего по коже пробежали мурашки.

-Мам, что случилось?- дрожащим голосом спросил Джисон, невольно привлекая к себе внимание и отца.

-Дай мне умереть, Джисон! Забери у мамы нож, отдай его мне! Я не хочу больше смотреть, как вы мучаетесь!- Тэгюн оказался рядом с сыном, крепко хватая его за плечи, даже немного встряхивая, отчего Джисон испуганно замер,- дай мне умереть!

-Тише, пап, все хорошо. Да, я сейчас заберу все у мамы, а ты садись,- Хан попытался усадить отца на кровати, но тот снова стал вырываться, едва ли не преследуя жену,- мам, отдай мне нож и уходи из комнаты. Я сам с ним справлюсь!

Юри, со слезами на глазах, все же отдала сыну нож и ушла из спальни, закрыв за собой дверь. Тэгюн наблюдал за своей семьей как за добычей, не сводя глаз с блестящего в свете лампы ножа. Джисон паниковал. Страх был таким сильным, что он не знал, как ему поступить. Он понимал, что в таком состоянии отец уже не контролирует себя, но и оставить все как есть, он не мог. Отдать старшему нож - значит собственноручно убить его.

-Пап,- шепотом позвал Джисон, перехватывая отца за предплечья, при этом убирая нож себе за пояс сзади,- пап, пожалуйста... перестань думать о своей смерти...

-Я не хочу, чтобы вы страдали,- удивительно спокойно проговорил Тэгюн, привлекая внимание Хана младшего к себе.

Его взгляд прояснился, а на лице появилась боль. Джисон с ужасом смотрел на родного отца и не мог поверить, что это все происходит прямо сейчас. Старшего Хана было по-человечески жалко. Он мучился, а его семья сходила с ума. И как ответственный взрослый, Тэгюн хотел принести любимым облегчение. Джисон видел это желание в прояснившемся взгляде отца, потому и замер.

-Сынок, я очень сильно люблю вас с мамой. И я не хочу, чтобы вы видели как я мучаюсь. Пожалуйста, отдай мне нож и уходи. Я не хочу вредить вам, Джисон,- Тэгюн осторожно освободил свою руку от хватки Джисона и нежно погладил его по горячей щеке, где ощущались мокрые следы от слез,- скажи, пожалуйста, Юри, что я безмерно ее люблю. И я очень горд, что мы вместе с ней вырастили такого замечательного сына, Джисон. Пожалуйста, продолжай лечить людей, хорошо? Солнце мое... будь благосклонен ко мне...

Джисон еще несколько минут смотрел глаза в глаза отцу. Он не мог поверить в то, что услышал. Отец прощался с ним и надеялся, что сын поймет все его мучения и даст возможность уйти из жизни достойно. Джисон никогда прежде не задумывался о том, что что-то может заставить его усомниться в любви к родителям. Именно из-за большой любви, Джисон отстранился от отца, протягивая ему нож. Тэгюн гордо улыбнулся и слегка потрепал сына по мягким белым волосам, как делал это всегда, чтобы успокоить Джисона.

-Иди, Джисон. Спасибо, что был моим сыном...

Хан молча кивнул и вышел за дверь, заперев ее снаружи. К нему тут же подбежала Юри и стала с ожиданием смотреть на парня, пока что не в силах сказать и слово. Джисон ощутил сначала сжимающий горло комок. А позже, когда услышал в комнате позади себя глухой удар, Из его глаз брызнули слезы. Звук был похож на падение. Словно что то упало. Кто-то. Джисон и так знал, чем все закончится. Поэтому юноша притянул к себе обеспокоенную маму и крепко сжал ее в своих объятиях.

-Почему ты позволил ему это сделать?- громко рыдая, спросила Юри, прижимая такого же плачущего сына к себе,- неужели его нельзя было вылечить? Хоть что-то сделать, чтобы он остался в живых?

-Нельзя, мам... мы вместе с папой видели таких людей. Ничего ему не помогает. И если бы мы начали его лечить, то убили бы его раньше, чем он успел бы открыть глаза. Так будет лучше, мам... поверь...

-Я умру без него,- снова отчаянно завыла Юри, совершенно не думая о том, что о ней подумает сын, продолжая повторять одно и тоже,- я без него умру...

-Мам... я понимаю тебя... но для него так действительно было лучше. Он страдал и пытался здраво мыслить, чтобы нас с тобой защитить... он у нас герой.

-Пусть лучше он будет обычным живым мужчиной, чем мертвым героем!- Юри снова разошлась, а Джисону оставалось лишь поглаживать ее спину, в надежде, что пройдет немного времени и мама успокоится.