Strangers [Минсоны]

Джисон был из тех, кто быстро учится и схватывает все на лету, поэтому его отец - местный лекарь, учил его мастерству лечения едва ли Хан научился говорить. Хан Тэгюн видел в сыне свое продолжение и поэтому со всей своей любовью занимался с сыном. В их деревне эта семья была единственной, кто занимался врачевательством. Люди верили старшему Хан, ведь после его посещения все болезни отступали, а иммунитет креп.

Семнадцатилетнему Джисону, которого сверстники считали несуразным и каким-то не таким, было искренне интересно заниматься с отцом. Хан младший с радостью собирал травы, делал настои и отвары и помогал отцу с перевязками. Со своими сверстниками ему было неинтересно из-за постоянных косых взглядов и обзывательств. Подростки всегда были злыми и жестокими, особенно с тем, кто отличался. А Джисон отличался: у него были белые волосы, пухлые щеки и золотистого цвета глаза. Местные женщины кричали о том, что Хан проклят и ходить к лекарю отказывались из-за сына. А кто-то, наоборот, приходил только из-за Джисона.

Он завораживал своим видом, а когда начинал говорить о болезнях, люди не могли оторваться от этого разговора. К восхищению со стороны односельчан Джисон все никак не мог привыкнуть, в отличие от постоянных проклятий и обвинений. Родители относились к особенностям сына с заботой и любовью, стараясь пресекать еще в младшем возрасте мысли Хана о том, что с ним что-то не то. Мама Джисона была невысокого роста, а отец высокий и коренастый. У женщины были длинные лепные волосы, собранные в крупные косы, розовые щеки и длинные ресницы. У главы семейства тоже были темные короткие волосы и ярко-зеленые глаза. На их фоне Джисон был белой вороной, поэтому к насмешкам со стороны сверстников привык.

Отец ждал возвращение Джисона из леса. Парень утром ушел собирать цветки сороканедужницы, чтобы не жариться в полдень на солнце. Тэгюн был в своей хижине лекаря на окраине деревни, заботливо ухаживая за одним из местных мальчишек: когда снег еще не сошел, юнец прыгал с сугроба на сугроб, соскользнул и сломал ногу. Теперь лекарь ухаживал за мальчишкой, а Джисон занимался сбором трав и нужных ингредиентов.

Джисон, как обычно, вернулся в деревню ближе к обеду. Парень принес корзину с сиреневыми цветами и поставил ее на улице на стол, около хижины, а потом отправился к уличному умывальнику, чтобы вымыть руки.

-Ты сегодня ранила обычного,- заметил отец, вышедший из лачуги встречать младшего,- и с таким хорошим сбором. Ты молодец.

-Я еще насобирал немного голубики. Мама говорила, что хотела испечь пирог,- Джисон заулыбался, поправляя волосы пальцами, чтобы пряди не лезли в лицо.

-Молодец. Отнеси ей ягоды и приходи ко мне. Нужно будет сделать настой, я покажу тебе как правильно разбавлять.

-Хорошо, пап,- Джисон еле заметно улыбнулся и счастливый пошел к маме домой.

Они жили недалеко, всего через пару домов от хижины лекаря, так что не прошло и пяти минут, как Джисон оказался дома. Мама в это время готовила и стирала вещи. Хан всегда был маминым помощником, так что он не мог проигнорировать тот факт, что женщина выжимает белье и пытается его повесить на веревки. Джисон помог матери, а когда в знак благодарности получил от нее поглаживания по голове и мармелад, Джисон едва ли не вприпрыжку вернулся к отцу в хижину.

Тэгюн уже пересыпал половину цветков в стеклянные банки, и залил водой. Джисон внимательно слушал наставления отца и записывал их в свою потрепанную тетрадку корявым почерком. Старший никуда не спешил и подсказывал, как правильно записать нужное слово, одаривая сына теплой улыбкой.

-Дядюшка Хан, а когда я смогу уже отправиться домой? Я соскучился по своему брату,- подал голос мальчишка со сломанной ногой, получая от Джисона в ответ улыбку.

-Скоро, Лиён. Еще немного и твоя нога будет здоровой.

-Но тебе нужно помнить о том, что бегать также быстро уже не получится. Нужно будет беречь ножку, чтобы она снова не сломалась,- подхватил слова отца Джисон, встречаясь взглядом с мальчишкой.

-Я понимаю,- печально вздохнул Лиён, поудобнее устраиваясь на постели,- Джисони, а ты научишь меня читать и писать?

-Я и сам еще не все слова умею правильно записывать,- признался Хан младший, слегка вздрагивая от того, что отец положил на его плечо свою руку.

-Он научит тебя, чем сможет,- уверенно заявил Тэгюн, продолжая заниматься травами,- ты записал мед?

-Да.

Джисон, закончив писать, стал помогать отцу доделывать настои, одновременно с этим болтая с Лиёном. Мальчишка был таким же любознательным, как и сам Хан, так что Тэгюн даже не удивился, что они быстро смогли найти общий язык друг с другом.

Вечер наступил слишком быстро. В хижину к Лиёну пришли его родители, принесли сыну угощения и отец остался на ночь с сыном, отпуская лекаря домой на полноценный отдых. Следить за ребенком с поломанной ногой было тяжело, но все понимали, что это нужно делать, а потому и жертвовали своим сном и отдыхом. Прошлой ночью дежурил Джисон, этой ночью за Лиёном приглядывал Тэгюн, а теперь настала очередь родителей.

Когда обы мужчины семьи Хан переступили порог дома, из ждал горячий ужин: мама - Хан Юри, приготовила замечательное жаркое в горшочках и ароматный пирог с голубикой.

-Если я сейчас подавлюсь слюнями, знайте, я умру счастливым!- шутил Джисон, когда семья ужинала,- мам, ты, как и всегда, просто превосходно готовишь! Спасибо за ужин!

-Спасибо, дорогая,- Тэгюн осторожно накрыл ладонь своей супруги своей большой ладонью,- ты наш спаситель. Мы с Джисоном очень много дел за сегодня успели сделать!

-Мои герои. Вся деревня на вас надеется. Вы наши хранители,- с мягкой улыбкой говорила Юри, нежно прильнув головушкой к плечу мужа,- Джисони, кушай еще, пока пирог теплый.

-Завтра нужно будет перемотать ногу Лиёну, поможешь мне? Думаю, что можно уже потихоньку ставить его на ноги, чтобы он разрабатывал потихоньку мышцы и кости,- Тэгюн с улыбкой наблюдал за тем, как сын с неподдельным аппетитом поедает ягодный пирог.

-Конечно помогу, пап. Ты давно обещал научить меня делать правильную перевязку,- Хан младший довольно заулыбался, доедая кусочек лакомства.

-Да, в наше время нужно уметь все. Мне кажется, грядет что-то плохое. Предчувствие плохое у меня. Поэтому я хочу, чтобы мы с тобой напряглись и я научил бы тебя как можно большему.

-Ты говоришь какие-то страшные вещи,- Юри ощутила, как у нее по коже пробежали мурашки,- давай не будем об этом на ночь глядя?

-Как скажешь, душа моя. Давай я помогу тебе убрать со стола и потом пойдем отдыхать. День был тяжелым...

-Спасибо, дорогой... люблю тебя.

-И я тебя, милая...