Завоевательные войны

ВИЗЕРИС

«Я Эйгон Таргариен, шестой по счету, законный наследник престола, ты убил дорогого друга, взял в заложники мою тетю и думал, что тебе это сойдет с рук. Ты пострадаешь за свои преступления». Эйгон говорил на двух разных языках.

Конечно, Визерис не понимал дикого языка дотракийцев, потому что его позиция была ясна в тот момент, когда он назвал свое имя. Визерис знал, что единственный способ удержать свой трон - это если Эйгон умрет. Он был единственным наследником короля по мужской линии, насколько всем было известно. А это означало, что он стоял у него на пути.

Визерис повернулся, чтобы посмотреть на свою сестру, и он был потрясен, обнаружив, что она не только наклонилась вперед, надеясь, что Эйгон убьет человека с единственной армией, которая могла бы завоевать для него трон, но и что она знала, что этот мальчик существует. Это было так, как будто она знала, кто он, еще до того, как он произнес свое имя.

Визерис всю ночь ворочался, пытаясь понять, как Герольд сбежал из своей камеры, как ему удалось подобраться так близко к выходу, ведущему во двор, и, наконец, это обрело смысл. Дени, кто еще мог украсть ключ у спящего стражника и принести его ему. Если бы это был Рейегар, как подсказывала его паранойя, то он бы не стал дожидаться сегодняшнего дня, чтобы появиться.

Ненависть и ярость затопили его грудь. Он не хотел ничего, кроме как ударить ее и сказать, что это все ее вина, что она разбудила дракона, и теперь она за это заплатит, но его глаза, как и у многих других, были прикованы к белоснежным волосам с яркими глазами цвета индиго.

Эйгон принял боевую стойку, а Дрого просто рассмеялся. Он не видел в мальчике угрозы. Он был худым и гибким, а это означало, что он быстр. Но Дрого никогда не проигрывал в бою и сможет победить.

Была надежда, что Дрого победит, но Визерис знал, что валирийская сталь может прорезать практически все. Она даже может оставлять неизгладимые следы на чешуе драконов. Визерис знал, что даже если молодой принц не был физически искусен, магический меч очень помог ему. Его язык чувствовал себя неуклюжим во рту; он хотел выкрикнуть проклятие, но заставил себя сохранить самообладание.

Он знал, что Дрого убил Герольда, и именно он рассказал ему, что Герольд уже пытался украсть его невесту. В тот момент, когда они замечают, что он исчез, Варис отправляет Дрого и его людей в туннели с помощью Иллирио; им удается добраться туда до того, как Герольд успел испортить все их планы.

Как только принц узнал, что он был тем, кто отправил его в темницу, что он был тем, кто убил его, он понял, что он не продержится долго. Только его кровь Таргариенов могла спасти их, и это может не иметь большого значения, когда они узнают, что он мог обращаться с сестрой не как с человеком.

Дрого и Эйгон начали говорить на том же диком языке, но Визерис не обращал на них внимания, вместо этого его глаза были прикованы к Иллирио, у которого было такое выражение лица. Взгляд, который кричал, что он знал об этом, все время бил.

«Хочешь ли ты чем-то поделиться с Иллирио?» - прошептал Визерис свой вопрос.

Сомнение проникло в каждый уголок разума и сердца Визериса, когда он посмотрел на толстяка с избыточным весом в надежде получить какой-то ответ. Жара востока ревела на его коже, и он обильно потел, но это было не из-за жары, а из-за ужаса, который начинал подниматься в глубине его горла.

Тревога начала наполнять его грудь, а его разум закружился; знал ли он это все время? Он играл с ним? Это была Дейенерис, верно? Он просто использовал его? Смятение и беспокойство разъедали его и без того безумный разум, когда он повернулся, чтобы посмотреть на Эйгона. У него было каменное лицо, когда дотракийец разразился смехом, а на его лице вспыхнул красный румянец.

Эйгон стоял на месте, бросая на Визериса отвращенный взгляд, словно он знал что-то, чего не знали остальные. Что он знал, что Визерис планировал все это время, и он будет следующим, кто почувствует на себе гнев принца-дракона.

Дотракийцы начали окружать его, убийственный взгляд заполнял их темные обсидиановые и шоколадно-карие глаза. Все они выкрикивали насмешки и издевательства, кружа вокруг Эйгона, словно голодные псы. Визерис подпрыгивал на носках, радуясь тому, что его так называемый племянник получит то, что ему причиталось за попытку украсть его сестру и трон.

Дрого вытащил свою серебряную арку из кобуры из конской кожи на бедре, он говорил на своем родном языке, когда он покосился на молодого принца. Подняв голову так, что его нос был направлен вниз на молодого принца.

Дрого смазал черные волосы, струившиеся по его спине, когда он откинул волосы назад с самодовольной улыбкой на лице, когда мягкий звон колокольчиков наполнил воздух. Он сунул свой арках Эйгону, но не сделал ни единого движения, чтобы напасть на него, какая-то его часть выглядела почти удивленной, когда Эйгон отказался вздрогнуть.

Пока они разговаривали, Иллирио говорил тихим голосом, как будто он воспользовался этим моментом, чтобы заговорить.

«Нет, мой принц, я так же потрясен, как и ты, мы слышали слухи о седовласых мальчиках, но наша первая мысль была, что Блэкфайр не истинный наследник престола. Они не ты, мой принц, даже если то, что он говорит, правда, твой отец объявил тебя наследником, а не твой брат, который предал его ради той северной шлюхи». Иллирио говорил убедительным голосом.

Визерис посмотрел на него лишь на мгновение, прежде чем снова повернуться к битве, наблюдая, как дотракийцы вот-вот вступят в схватку. Их сверкающие серебристо-металлические полумесяцы, некоторые держали кнуты, у всех в глазах был безумный голод. Визерис знал, что они были кровавыми всадниками Кала.

Резкие хлопки и свист наполнили воздух с ювелирной точностью, блестящие жесткие серебряные наконечники пронзили горло одного человека, наблюдая, как его кожа цвета мокко начинает бледнеть, когда деревянные стрелы ломаются и вонзаются в горло первого дотракийца.

Визерису пришлось крепко прикусить губы, чтобы сдержать удивленный писк, когда Визерис в полном ужасе подавил желание подпрыгнуть. Его глаза сканировали горизонт, пока он не заметил идущую к ним женщину. Металлический смычок покоился в ее руках, когда она дернула за тетиву, длинный проворный палец дернул тетиву еще два раза.

У нее были хорошо накаченные сильные руки и светло-золотистый цвет кожи от воздействия восточного солнца, ее густые каштановые кудри струились по спине, когда она была одета в вареную кожу. Опасный взгляд сформировался в ее дымчато-серых глазах, когда ее высокие скулы и нежные черты лица скривились в усмешке, что выдало Визерису, что она была высокородной.

Но только после того, как сир Джорах издал потрясенный вздох узнавания, он понял, кто эта девушка, Лианна Старк. Она была худой, но этого нельзя было сказать под вареной кожей.

Еще две стрелы вонзились в грудь последних двух мужчин, а она все это время говорила на том же диком языке, хотя он был сломан, и Визерис мог сказать, что она не была приспособлена к общению на этом языке, как ее сын.

Визерис не мог этого понять, конечно, он говорил сестре, что Рейегар никогда не насиловал Лианну, но он никогда не думал, что они могли выйти замуж за того самого человека, который привел к падению их семьи.

В тот момент, когда он увидел ее, он возненавидел ее, но у него не было выбора, кроме как стоять там и наблюдать за разворачивающейся битвой, Визерис заметил, что в женщинах было самодовольное настроение, когда она насмешливо улыбнулась дотракийцу. Индиговые глаза были прикованы к обсидиану, и у обоих была молчаливая битва воли. Отказываясь нарушать тишину.

Животная ярость затопила их обоих, когда гулкий жар обрушился на них, когда поднимающийся океанский бриз пронесся сквозь полуночно-черные и серебристые волосы, развевающиеся в воздухе. Резко повернувшись на правой ноге Эйгона вперед, но Дрого был так же быстр, как и Эйгон, и их не остановить, они будут продолжать сражаться, пока один из них не умрет, и Эйгон был полон решимости убедиться, что это будет Дрого.

Эйгон сделал все возможное, чтобы убить его быстро, но это оказалось более чем сложно, Эйгон плескался вверх, в то время как креатиновый лунообразный клинок устремился вниз. Искры оранжевого и желтого летели, а мягкий лязг наполнил воздух.

Эйгон резко развернулся на каблуках, отпрыгивая с дороги, когда его легкие доспехи с нарисованным драконом с одной стороны и ревом лютоволка с другой ожили в пылу битвы. Эйгон пошел на двуручный удар, в то время как Дрого рубил и кромсал с большим мастерством.

Визерис знал, что это безнадежное дело, что рано или поздно меч Дрого сломается; он не очень разбирался в сражениях, но Визерис мог видеть маленькую трещину, которая начала образовываться на клинке.

Он сделал шаг назад, когда подумал, что никто не смотрит. Он подумал, что сможет сбежать от всего этого, забрать яйца дракона и откупиться. Золотая компания была в Волантисе; он мог бы получить их, если бы у него были яйца.

«Двигай, и я перережу тебе позвоночник, и ты станешь калекой». Убийственный и низкий голос с хриплым и густым валирийским акцентом лился из ее уст.

Холодная, пронзительная боль расцвела в пояснице, когда рука схватила его за плечо, когда он пытался повернуться. Вытянув шею в нужную сторону, он мог видеть женщин с дымчато-серыми глазами и неземной красотой вокруг нее.

Серебряные кудри с белоснежными бликами струились по ее спине свободными локонами. В ее руке покоился меч, который Визерис знал по историям, которые когда-то рассказывала ему его мать.

Темная Сестра, короткий клинок, который когда-то принадлежал Висенье, рукоять и навершие были сформированы в пламени золотистого цвета, который мерцал на свету. У девушки, которая владела клинком, были дымчато-серые глаза, как у женщин с луком. На ее лице была убийственная ухмылка, когда она направила клинок еще немного дальше в его кожу.

Он почувствовал, как по его спине потекла теплая струйка, когда рубин в рукояти заиграл с силой, когда она заговорила тихим голосом.

«Давай, дай мне причину убить тебя». Даже когда она говорила, Визерис знал, что она должна быть Таргариеном; одни только ее волосы и черты лица делали ее Таргариеном. Но ее готовность к насилию убедила его в этом факте.

Он был вынужден наблюдать за разворачивающейся битвой, когда он повернулся направо, чтобы увидеть Иллирио; он был так же потрясен, и он не мог пошевелиться. Он сидел там, застыв, не зная, что делать, но не желая позволить себе умереть, чтобы защитить цену, которую он знал всего год. Принца, который был не самым добрым к быстрому человеку. Поэтому оба наблюдали, как столкнулись принц дракона и повелитель лошадей.

Сладостное пение стали пронзало наполненные воздухом уши Эйгона, когда потные теплые щупальца бежали по обеим спинам. Адреналин заставил их сердца биться быстрее, и наконец, бой, казалось, тянулся целую вечность. У обоих руки становились тяжелее, а разум утомленным; они знали, что если битва затянется, то даже простая ошибка может положить им конец.

Жар обрушился на них со всех сторон, песок пляжа скрипел между их зубами, сталь против стали, выкованной драконом. Девушка наклонилась вперед, прижимая свою пышную грудь к спине Визериса, он заставил себя сдержать стон от ощущения ее сладострастного тела у себя на спине. Его тело начало напрягаться, девушка была моложе Дейенерис. Он мог сказать это по ее лицу, но у нее была женственная фигура.

Эйгон сделал горизонтальный удар, заставив образоваться легкую рану на груди. Дрого действовал так, как будто это было неважно, когда кровь хлынула из пореза, омывая Эйгона теплой жидкостью, а маниакальные и безумные карие глаза внезапно начали успокаиваться.

Как будто кровотечение облегчало конного лорда, когда он был в бою. Но Визерис знал, что эта рана замедлит его, и рано или поздно это означало бы, что он либо истечет кровью, либо замедлится настолько, что Эйгон рано или поздно убьет его.

Дрого поднял руку над головой со всей своей силой, но когда она обрушилась на меч из валирийской стали, они увидели, как серповидное лезвие взорвалось. С грохотом удара меч разлетелся на тысячи осколков. Магическая сила меча была действительно слишком велика для обычной стали. Рано или поздно он бы сломался, и к счастью для Эйгона, это произошло раньше.

Принцесса рассмеялась, а остальные зашептались в полном недоумении, как будто не было никакой возможности, чтобы это происходило, и их кхал никогда не мог проиграть. Визерис перевел взгляд на других людей и увидел, как их собственные глаза расширились, а их обсидиановые глаза наполнились вопросительным взглядом, как будто они увидели колдовство в действии. Конечно, это единственный способ, которым мальчик мог победить мужчину на 10 лет старше его.

Дрого осмотрел клинок в полном недоумении, там не осталось ничего, кроме потертой кожаной рукояти, говорящей им, что когда-то он держал могучий клинок, который никогда не был порезан. Теперь он был уверен, что проиграет с ошеломляющей и пугающей скоростью, Эйгон метнулся, как гадюка, одержимая распространением своего яда. Опасная и высокомерная улыбка появилась на его лице, когда жажда крови хлынула по венам Эйгона, обжигая его кожу, когда он пригнулся.

Легкий на ногах, он резко ударил, наблюдая, как ноги старика подкосились, заставляя его упасть на колени, ненависть переполняла его взгляд, когда он поднял глаза на красивого принца. У него могло быть лицо бога, но мастерство чудовища. В его глазах появился лукавый огонек, когда Эйгон вытащил меч из его глотки.

В ту минуту, когда он это увидел, он понял, что все потеряно, ненависть наполнила глаза Визериса, поскольку он знал, что вся надежда на победу над дотракийской армией рухнула. Их обвинят в этом; если бы Дрого не согласился жениться на девственной шлюхе, он бы не умер. Но его кровавые всадники были убиты вместе с ним. Так кто же остался править ордой?

Эйгон говорил на гортанном языке, Визерис не понимал, что он говорит, но он слышал мстительную радость, наполнявшую его голос.

Он не был удовлетворен, пока его меч не рассек нежную, но мясистую плоть шеи Дрого, крепко сжимая кинжал, который лежал на его поясе, он вонзил кинжал в правый глаз, слушая влажный хлопок, когда тошнотворные крики наполнили воздух. Эйгон не вонзил клинок достаточно глубоко, чтобы убить его.

Вместо этого он крепко схватился за Blackfyre, разрывая его в медленном движении, громкий треск мышечных волокон наполнил воздух, словно запах меди наполнил все их носы. Кровь текла из его ран, пока его рука пыталась найти, за какую рану он хотел крепко схватиться.

Эйгон посмотрел на человека, и зловещее выражение появилось на его лице, когда с последним ударом его клинок прорезал середину его черепа и продолжал резать кости, пока не достиг бедренной кости. В этот момент клинок застрял, и Эйгон был вынужден вырвать клинок обратно. Падая на землю с эхом мыслей.

Вся поляна молчала, но Визерис заметил, как кто-то движется по горизонту рядом с милой леди Лианной. У него были серебряные волосы, мерцающие, как жидкое расплавленное серебро, его волосы были заплетены в тугую косу. Он носил черную чешуйчатую эмалированную броню с изображением алого дракона на нагрудной пластине.

У Визериса перехватило дыхание; он знал, что этот человек - Рейегар, даже если тот не говорил; его яркие глаза цвета индиго выдавали его. Раньше они были добрыми и нежными, но теперь они наполнены горем, когда тьма упала на его лицо, когда он заметил девушку за спиной Визериса.

Глаза Дейенерис остановились на нем так же, как и на Визерисе, но на его лице не было никакого узнавания, как и у Визериса, она сначала не узнала, кто он, но его глаза и волосы означали, что это должен был быть Рейегар. Ее голова резко вскинулась, когда сердце Визериса замерло, когда на горизонте появился еще один человек, только у этого человека в руках было тело, и он знал, что это должен был быть Герольд.

Труп был безголовым, в сердце Визериса трепетала тьма, он знал, что если сир Джорах или Дени что-нибудь скажут, то он закончит так же, как мертвый Дрого. Рейегар вышел в середину комплекса, пока говорил.

«Я полагаю, нам всем следует поговорить». Рейегар тяжело покачал головой.

С легкой улыбкой на лице он направился к высокому помосту к Дейенерис и заговорил хриплым голосом.

«Дейенерис, я знаю, что не был рядом с тобой в детстве, но моя семья и я сейчас здесь, мы слышали о твоем браке и знали, что не можем просто позволить тебе быть осужденной на жизнь самоуверенности. Ты принц и намного выше их положения. Ты дочь дракона, был ли он создан или нет, это не твоя судьба», - говорил Рейегар тошнотворно-сладким голосом.

В тот момент, когда он заговорил, в груди Дейенерис открылись теплые слова: впервые в жизни у нее появился брат, который любил ее не за то, что она могла для него сделать, а потому, что он просто хотел любить ее.

Ее взгляд устремляется на Эйгона, который был весь в крови. Она думала, что это зрелище вызовет у нее отвращение, но на самом деле, сейчас она хотела его больше, чем когда на его лице была эта галантная и милая улыбка.

Он подошел к ней, и дотракийцы не подумали его остановить. Он держал свой большой меч на спине, когда он подошел к милой принцессе. Визерис сражался против власти принцессы Таргариенов и Старков.

Она ударила ногой по задней части правого колена молодого принца. Он был вынужден упасть на землю на оба колена, когда жгучая дугообразная стрела боли щелкнула его мышцы.

Он резко вздохнул от боли, заставив всех обратить на них внимание, поскольку он разрушил этот сладкий момент, который пытались создать Дейенерис и Рейегар. С другой стороны, у Эйгона был убийственный взгляд цвета индиго, когда он говорил.

«Эньо отпусти его. У меня есть к нему вопрос», - холодно сказал Эйгон, шагая вперед.

Он шел как хищник, его мускулы были напряжены и готовы к прыжку в любой момент, он двигался как волк, идущий на убийство. Его глаза раздувались красным пламенем, когда он медленно начал вкладывать кроваво-красный клинок обратно в ножны.

Принцесса Энио отпустила его, вытащив свой клинок из его шеи, вместо того, чтобы преследовать сэра Артура, чьи фиолетовые глаза были устремлены на человека, которого он любил как брата. Глубокая печаль пробралась в его глаза, когда он уставился на мертвое безголовое тело. Принцесса отбросила свои серебристо-белые локоны назад через плечо, когда она преследовала рыцаря.

Все это время сердце Визериса колотилось в груди, а страх заставил его ладони стать липкими и неловкими, а его челюсть дрожала от ужаса, о котором он не мог говорить. На долю секунды он задумался, чувствовала ли Дейенерис то же самое каждый раз, когда в его глазах появлялись месть и безумие, когда он сбивал ее с ног.

Яркое голубое небо, казалось, издевалось над ним; на небе не было ни единого облачка, поэтому жар непроизвольно обрушился на его тело, когда он с трудом поднялся на колени, прежде чем зарыться пальцами в грязь в надежде оттолкнуться от земли. Но вместо того, чтобы встать, Эйгон с усмешкой на лице толкнул его обратно на землю.

«Мы послали Герольда сюда, чтобы узнать, здесь ли ты, чтобы убедиться, что это не очередная уловка Роберта, чтобы поймать нас. Он прислал нам письмо, в котором говорилось, что он нашел ее и что ты собираешься продать Дени дотракийцам, как призовую лошадь. Он пришел сюда, чтобы сказать тебе, что тебе не нужно было этого делать, но он оказывается мертвым и убитым кхалом, но это не имеет смысла, учитывая, как он попал в подземелье. Как он там оказался?» Эйгон говорил нервным голосом.

Его взгляд был полон убийственной ненависти, от которой по его спине пробежала дрожь, когда он посмотрел на Рейегара; он не обращал на Визериса ни малейшего внимания, а тихо и нежно говорил с Дейенерис, зная, что ей пришлось многое пережить.

Энио уставилась на дядю с полным отвращением, когда Лианна подошла к ним, забыв о своем луке в левой руке, и покосилась на человека под ней. Хотя Лианна видела в нем скорее червя, чем дракона, не говоря уже о человеке. Она хотела узнать это так же сильно, как и ее сын, именно Герольд благополучно вывел ее, когда она была беременна Джоном.

Это Герольд защитил ее, когда она была беременна близнецами, и мужчина на рынке заметил ее и попытался убить. Если бы не Герольд, то они все были бы мертвы, и теперь он был тем, кто был мертв. Вероятно, ослаб от недостатка еды и отсутствия оружия, чтобы защитить себя.

Визерис не знал, что творилось в головах у них обоих, но он знал, что никакие его слова не утихомирят их ярость, поэтому он ничего не сказал, пытаясь дышать, пока говорил сир Джорах.

«Королева Лианна, меня зовут сир Джорах Мормонт. Ваш младший брат Бенджен женился на моей кузине Дейси. Мы семья по закону. Для меня большая честь познакомиться с вами. Мы все думали, что вы мертвы, что, я уверен, и было вашим намерением». Сир Джорах опустился на одно колено.

Он наклонил голову, оставив Визериса одновременно потрясенным и счастливым. Это означало, что они потеряют Герольда из виду хотя бы на мгновение, а этого мгновения было достаточно, чтобы придумать какую-нибудь ложь, которая сделает их счастливыми.

Лианна выглядела потрясенной, когда посмотрела на сира Джораха, ее яркие дымчато-серые глаза встретились с его ледяными голубыми глазами, когда она подошла к нему, держась как настоящая королева-воин. Она нежно улыбнулась мужчине, говоря тоскливым тоном.

«Я бы хотела, чтобы мне не пришлось этого делать, но ярость Роберта не знает границ, а Нед слишком честен для его блага. Ему было бы все равно, любим мы или нет. Я дала обет выйти замуж за Роберта, и для него это означало, что я должна его сдержать. Но приятно слышать, что с Бендженом все в порядке, и он лорд острова Медвежий. Хотя я хочу поговорить о нем, мне нужно знать, что случилось с сиром Герольдом». Лианна курила сладким голосом, подталкивая Мормонта встать.

Визерис усмехнулся, словно собираясь сказать, что это сир Джорах отправил его в темницу в надежде избежать правосудия. Но Дени подошла к нему гордыми широкими шагами и ненавидела заполнять каждый дюйм своих глаз, когда она приближалась к нему. Отдыхая рядом с принцем, который был покрыт кровью, нисколько не обеспокоенная вонью дерьма и смерти, почти как будто она привыкла к этому виду.

«Только не говори мне, что она видела, как они убили Герольда», - подумал Визерис .

Дейенерис усмехнулась, ярость наполнила ее глаза, в то время как черное и красное пламя наполняло ее собственные глаза, а ее руки тряслись от ярости. Ее серебряные волосы струились по ее спине, придавая ей это странное свечение, когда она говорила горьким и убийственным голосом.

«Он отправил его в темницы, и когда сир Герольд попытался спасти меня от этого брака и Визериса. Вот тогда Дрого и нашел нас идущими по туннелям, чтобы спасти меня от ярости Визериса, Герольд затолкнул меня в скрытый проход. Мне пришлось смотреть, как они отрезают ему голову». Глаза Дейенерис были полны слез и ужаса.

Как только она заговорила что-то на языке Визерис сорвался и бросился на нее, давая ей пощечины до тех пор, пока ее бледная кожа не стала ярко-красной.

«Теперь ты разбудил дракона...» - кричал он пронзительным голосом.

Сбив ее с ног, Дени подумала, что Визерис собирается убить ее, но затем на Визерисе навалилась тяжесть, и он был сбит с ног, когда резкое давление начало нарастать в его лице. Раздался резкий щелчок его носа, когда ослепляющая боль начала формироваться позади его лица, а мокрый бульканье наполнило воздух, словно мокрая медная жидкость, выплеснутая ему на лицо.

Эйгон чувствовал, как все мускулы его правой руки скручиваются и поворачиваются, когда он позволяет кулаку лететь. Он слышал, как этот полный треск взрывается в воздухе вместе с легким стоном. Эйгон оседлал его, прижимая колени Визериса к своей груди, так что не было никакой возможности, чтобы он поднялся обратно. Ужас вспыхнул в глазах Визериса, когда Эйгон заговорил в чистой ярости.

«Ты убил Герольда так же, как и Дрого, он спасал нашу семью не раз, и все же ты все равно убил его. Теперь ты поднял руки на свою сестру, если бы кто-то ударил одну из моих сестер, я бы отнял у них руки, а затем и жизни». Эйгон взревел от ненависти.

Гнев горел слишком ярко внутри Эйгона, он подпитывал его сверхчеловеческой силой, о которой он не знал, что она, возможно, затопила каждый дюйм его тела. Он позволил левому кулаку ударить себя по лицу, на этот раз резкий хлопок наполнил воздух, когда скользкая кровь окрасила золотисто-коричневые руки Эйгона.

Эйгон чувствовал, как это болезненное чувство удовлетворения наполняет его, пока он продолжал бить снова и снова, пока его лицо не побледнело и алая кровь не хлынула с его лица. Его лицо начало опухать, а его правый и левый глаза начали закрываться. Но Эйгон мог видеть кровь, которая скапливалась в его глазах, прежде чем они начали опухать.

Только тогда Эйгон остановился, когда он поднялся из сломанного тела Визериса, мгновенно подойдя к принцессе Дейенерис. Визерис едва мог видеть, но он видел, как Эйгон разговаривал со своей сестрой, когда принцесса Энио подошла к ним, ударив его ногой по лицу и прошептав несколько слов.

«Сволочь» - вот и все, что она сказала, но ее голос был полон эмоций.