Завоевательные войны

РЕЙГАР

Они сияли, словно драгоценные камни в ночи, мерцая, спрятанные глубоко в песках забытых руин драконьих ям. Тихий шепот снаружи подсказал Рейегару, что он знает, что стражники совершают обход, и рано или поздно они заметят мерцающее оранжевое пламя, лизнувшее факел.

Когда он увидел их, он понял, что это такое, даже если ему никто не говорил, яйца драконов, наблюдая за тем, как они сверкают в песках, сердце Рейегара забилось в предвкушении. Его мысли мчались, когда все возможности, связанные с драконами, наконец, казалось, вернулись. Он знал, что драконы исчезли и что они исчезли из этого мира давным-давно, но теперь, когда он смотрел на три яйца, покоившиеся в песке, надежда расцвела в его груди.

Прохладная влажная тьма окружила Рейегара, пока он крался сквозь тьму, позволяя теням цепляться за его усталое тело, когда он опустился на одно колено. Его пальцы с легкостью перемещались по песку. Золотой песок, казалось, почти насмехался над ним, когда его палец касался каждого яйца, потрясенный теплом, которое исходило от них.

Яйцо справа было ослепительно-малиновым, чешуя которого напоминала огонь, сверкающий на свету. Яйцо в середине песка было сияющим серебряным с ослепительно-золотыми акцентами, идущими по центру. В то время как яйцо слева было фиолетовым, цвета яда, с хлопьями зеленого цвета

В тот момент, когда он их увидел, он понял, что ему нужно скорректировать свои планы, песня огня и льда должна была произойти. Это было важнее, чем когда-либо. Когда Рейегар восстал, его мысли обратились к Лианне, которая спряталась в Дорне, ожидая его возвращения. Кто знал, вернется ли он когда-нибудь, но одно было точно: он не мог позволить себе проиграть? Эта война станет поворотным моментом в истории Вестероса.

Но даже с этими новыми яйцами Рейегар знал, что он понятия не имеет, как их высиживать, поэтому, независимо от исхода войны, он даже не будет знать первых шагов, чтобы пробудить магию не только в своей крови, но и в своих яйцах.

Но сначала ему нужно было выиграть войну, и он ее выиграет.

Однако он не знал, что задумали его люди, и они не позволили своему королю пасть на поле боя. В то время как Рейегар скрывался в тени, находя последнюю надежду для своей семьи.

Артур и стража короля спрятались в тени, а холодные фиолетовые глаза были устремлены на его брата, у Барристана был нежный взгляд в его светло-голубых глазах, когда он думал о своем принце и тайне, скрытой на юге. Он не знал многого о Лианне, но он знал, что его принц и один из его ближайших друзей спрятали его жену на юге.

Но зачем? Зачем проходить через все эти трудности, когда у него есть жена? Нерешительность и смятение разъедали разум старого рыцаря, когда он смотрел на Уэнта и Джеральда, которые оба знали все, чего не знал он.

Хотя никто не знал больше, чем Артур, меч утра и ближайший друг принца, теперь стоял твердо, холодный взгляд в его глазах, когда рев города остался неуслышанным, битва трезубца вот-вот произойдет, даже Роберт и мятежники разбили лагерь, готовые нанести удар по столице.

«Если Рейегар выйдет на поле битвы, он потеряет свою жизнь, он искусен, но у Роберта есть сила, мощь и ярость, которые позволят ему скосить всех на своем пути, включая нашего принца. Мы не можем этого допустить. Поэтому у меня есть план», - Артур заговорил зловещим голосом.

Хотя все рыцари в комнате могли видеть беспокойство, которое трепетало в его глазах, когда он бросил на них мрачный взгляд, который кричал: «Я знаю, что происходит, даже если вы не знаете». Тьма опустилась на всех них, когда воздух начал замирать, и это напряжение поселилось в комнате.

«Что вы предлагаете?» - в голосе Уэнта послышалось замешательство.

У сира Мартелла был опасный взгляд, промелькнувший на его собственном лице. Часть его была озлобленной и холодной из-за того, что его принц сделал с его собственной семьей. Но была большая часть его, которая должна была быть преданной короне, и эта часть была той, которая держала его здесь, с нами, а не с его семьей.

Его семья могла потерять столько же, сколько и все мы, и если город будет разграблен, он знал, что должен быть здесь не ради своего принца, а ради своей семьи. Артур, казалось, либо не знал о тяжелом положении Мартелла, либо ему было все равно. Вместо этого его мысли и его заботы были с его принцем, его лучшим другом, который мог потерять свою жизнь, а его даже не будет рядом, чтобы защитить его. Он умрет на этом поле и он знал это.

«Они никогда не перестанут его искать. Мы можем только надеяться выждать время и надеяться, что у нас будет шанс дать отпор позже. Уэнт, Булл и я отведем Рейегара в башню радости. Барристан, ты отправишься на поле битвы под видом того, что ты остаешься рядом со своим принцем. Мартелл оденется в доспехи принца и появится на поле битвы. Пусть люди увидят тебя, а затем выскользнешь с Барристаном обратно в Дорн. У них есть численность, и с тем, что делает король, мы никак не можем рассчитывать на поддержку. Но одно можно сказать наверняка: мы не можем доверять Джейми. Мальчик утверждает, что верен ордену, но я знаю, что он все еще под каблуком у своего отца. Он не должен знать об этом плане, если он сработает, они подумают, что он погиб на поле битвы», - холодно сказал Артур.

Глаза Артура были свирепыми и холодными, когда он изучал людей перед собой, он не говорил этого, но все они знали, что есть шанс, что никто из них не выберется отсюда живым. Был шанс, что Роберт взбесится и убьет того, кто был одет в черные доспехи с рубиново-красным драконом.

Тишина повисла в комнате, пока рыцари смотрели друг на друга, действительно ли они говорили об этом. О том, чтобы пойти против воли своих принцев, но вот они стоят стойкие мужчины, ухмыляясь в темноту, пока эта успокаивающая тишина повисла в комнате, и на мгновение они все просто слушали рев мужчин вокруг них.

Тем временем Рейегар отправил яйца в Дорн, как только нашел его, и теперь, когда он ходил по тронному залу, нежно улыбаясь Джейме, любовь и тепло звучали в его глазах, когда он нежно положил руку на плечо молодого рыцаря.

Рейегар видел в нем младшего брата, храброго рыцаря, который, как он надеялся, однажды защитит его детей. Хотя теперь Рейегар не был так уверен, что это произойдет, от Ланнистеров не было никаких вестей. Рейегар не был под ложным впечатлением, что Ланнистерам можно доверять, но он знал, что они могут предать его, но это произойдет только если он проиграет эту битву, а он этого не сделает.

Громкий рев тронного зала ударил в уши Рейегара, пока его глаза сканировали комнату, изо всех сил стараясь не обращать внимания на вид своего разъяренного отца. Безумие цеплялось за его глаза, он знал, что как только эта битва закончится, люди будут кричать, требуя его головы за все, что он сделал. Максимум, на что он мог надеяться, это бросить его в черные камеры, люди любили Рейегара, но больше боялись его отца.

Эхом разносящиеся крики паники и грохот ударов сапог по земле - все это сливалось в едином бесконечном хоре двух мужчин.

«Когда я вернусь, все изменится», - сказал Рейегар твердым и полным надежды голосом.

Но что-то эхом отозвалось в глубине сознания Джейми, говоря ему, что следующего раза, когда Рейегар уйдет на эту битву, не будет, и он никогда не вернется. Что-то кричало внутри Джейми, чтобы попросить Рейегара не уходить, но он стоял и молча наблюдал за тем, как Рейегар уходит к своей жене, которая, казалось, более чем немного понимала и принимала пропавшую волчицу и ее связь с принцем.

Любовь наполнила глаза Элии, но в то же время в них начал проступать легкий оттенок беспокойства, пока ее пальцы нервно перебирали волосы цвета воронова крыла, а страх застыл в ее обсидиановых глазах, пока она боролась с желанием заплакать при мысли о том, что может потерять мужа навсегда.

Другая ее рука была прижата к их сыну Эйгону, чей толстый детский кулачок крепко сжимал ее грудь, в то время как Рейенис вцепилась в ее ногу. Оба выглядели переполненными ужасом до краев, Рейегар знал, что они будут в большей безопасности на поле боя, чем здесь, в замке, с его безумным отцом.

Больше всего он желал отправить их на Драконий Камень, где покоились его мать и братья. Он знал, что там они будут в безопасности с лордом Дарри, но сердце подсказывало ему, что именно здесь они подвергнутся наибольшей опасности.

Но его отец никогда не отпустит их, потерявшись в своей паранойе, и его заблуждении он поклялся, что Рейегар украдет его трон. Теперь все, что он мог сделать, это надеяться, что они будут в безопасности здесь, потому что не было другого места, где они могли бы быть. Рейегар резко обернулся, он снова посмотрел на Джейме. Рейегар знал, что он был рядом со своей матерью и Элией, и что они будут в безопасности под его защитой.

Его яркие изумрудно-зеленые глаза уставились на Рейегара, тьма порхала по его лицу, как будто он мог видеть собственную глухоту, сверкающую перед его глазами, когда он пристально смотрел на позолоченные доспехи Джейме. Его позолоченные доспехи и щит сверкали на свету, когда он смотрел на Рейегара со страхом в сердце и холодным ужасом, отдававшимся эхом в его разуме.

Сделав глубокий вдох, мышцы Рейегара начали напрягаться, когда он начал выходить из тронного зала. Тени зала облепили его, когда тьма, окутавшая его, начала просачиваться в его разум. Сначала он подумал, что это признаки его безумия или даже страха перед предстоящей битвой.

Тени, казалось, двигались с силой и целью, когда он слышал шепот, эхом разносящийся в воздухе, шепот, который звучал очень похоже на его рыцарей. Темные глаза приветствовали его, уставившись в темноту, приветствуя его.

Вспышка движения и шуршание одежды наполнили его уши, как внезапно в ослепительной вспышке, вокруг него закружилась обволакивающая тьма. Он чувствовал вкус ткани во рту, когда доспехи, которые когда-то тяготили его, медленно снимались с него.

Он слышал шепот людей, которые, как предполагалось, были ему преданы.

«Мартелл помнит, как его только что видели в доспехах, а затем он уехал и направился в Дорн. Мы встретимся с тобой в Солнечном Копье, чтобы спланировать следующий шаг». Голос Артура был хриплым и холодным.

В тот момент, когда Рейегар услышал голос, он понял, что это было, его лучший друг попытался спасти его жизнь. Он знал, что должен быть счастлив, но он знал, что если битва будет проиграна, то его жена и дети погибнут. Некоторые скажут, что он дерьмо, что он был тем, кто начал это восстание, когда настоял на этой песне льда и пламени.

Что он сам навлек это на себя, поэтому он должен быть счастлив, что он тот, кто выбрался из этого живым. Но его мысли устремились к его брату и сестре, которые отдыхали на Драконьем Камне со своей матерью. Или к его собственным детям, которые отдыхали в столице, ожидая его возвращения домой. Зачем они спрятали его в Дорне? Зачем он это сделал?

«Артур» - взревел от ярости Рейегар.

Его ярость была ощутимой и гулкой с каждым произнесенным им словом, но Артур не хотел ее слышать. Он крепко схватился за руки Рейегара, потянув его вперед, когда он почувствовал сильные руки на своей спине и ногах, когда он начал чувствовать себя невесомым.

«Мне жаль, Рейегар, но хотя бы некоторые из вас должны выжить. Я знаю, что вы будете злиться на меня, но это нужно сделать», - в голосе Артура звучало отчаяние.

Рейегар знал, что он был прав, что он бы умер, он мог быть хорош с мечом, но он был больше книжным типом. Но Роберт был настоящим воином, у него был огромный боевой молот, который прорывал грудную пластину и головы многих людей. Среди них были некоторые из величайших воинов запада. Рейегар никак не мог выиграть эту битву, и он это знал, но это не делало горький привкус, который упрямо цеплялся за его язык.

Его тело обмякло, когда он позволил своим рыцарям унести себя, когда он вспомнил свою жену, которая ждала его возвращения домой. Вместо этого он отправится домой к другой жене в Дорне, и он мог только надеяться, что они выберутся отсюда живыми.

"Пошлите весточку моей матери, доставьте их в Дорн и пошлите людей за Элией. Обещайте мне", - сказал Рейегар надломленным голосом.

Зная, что если он оставит их в столице, то неизвестно, что случится с его семьей, когда его не станет, и он не сможет жить в мире с собой, если не попытается сделать все возможное, чтобы спасти их.

«Конечно, Рейегар», - на этот раз заговорил сир Барристан.

Голоса, которые были бестелесными и холодными, но полными беспокойства, но Рейегар знал, что его рыцари сдержат свое слово, но это заставило его задуматься. Если он не собирался быть на поле боя, то кто будет.

Чего они не знали, так это того, что они были не единственными, кто крался вокруг тьмы, Варис видел, что развернулось, и знал, что он должен был воспользоваться этим. На востоке был скрыт Черный огонь и отсутствовал трон драконьего лорда.

Пока Пицель тоже крал в темноте, но не делал ни единого движения, он смотрел в ужасе, зная, что никогда не сможет рассказать об этом, иначе его убьют.

РОБЕРТ

Кровь изверглась в небо и пролилась дождем на Роберта, он наблюдал, как бушевала битва, густая журчащая вода реки, которая когда-то была темно-зеленой. Теперь она была красной от крови молодых парней и закаленных воинов. Вдалеке Роберт увидел человека с мечом в руке и опущенным шлемом.

Роберту не нужно было слышать его гневные вопли, ему не нужно было видеть его индиговые глаза, ему не нужно было видеть его серебряные волосы, чтобы почувствовать ярость. Чтобы помнить причину, по которой он здесь, он был здесь, потому что женщина, которую он любил, заперта в башне. Что ее забрал из дома и изнасиловал этот монстр.

Роберт не позволит ей уйти, Рейегар не ускользнет от него, как песок сквозь пальцы. Он будет бороться и вернет ее, на самом деле, даже сейчас, когда он стоит здесь твердо и холодно, Нед и его брат позаботятся о том, чтобы вернуть ее. Роберта не волновало ее девственность, если она будет его.

Все на поле боя чувствовали жажду крови Роберта, которая бурлила в его теле, пока кровь не закипела в его жилах, и он бросился вперед, его ноги работали, но для него это было так, словно мир двигался в замедленной съемке.

Подняв свой могучий боевой молот, Роберт со всей силой оттянул его назад в руку, занося молот над головой, вращая молот так, чтобы шипы были обращены к голове его первой жертвы на пути к Рейегару. Его глаза сузились, и это было похоже на туннельное зрение, он не собирался останавливаться ни перед чем, когда его мех заполонил его тело.

Оказавшись на расстоянии удара, Роберт со всей силы обрушил молоток на голову. Наблюдая, как серебряный шип вошел в череп молодого мальчика, в одно мгновение его глаза начали выпячиваться, а густая красная кровь потекла по его бледной коже.

Мокрый хлопок, тошнотворный и эхом отдававшийся в ухе Роберта, коварная улыбка тянулась к его губам, когда безумная усмешка тянулась к его лицу. Его глаза были широко раскрыты от убийственной энергии, а его костяшки пальцев стали совершенно белыми. Его тело было полно силы, когда он бросился вперед без единой мысли.

Воздух наполнился тошнотворным хрустом, когда его голова начала проваливаться, взрывая наружу, кровь хлынула вверх, громко хлюпая в ушах Роберта, но это было похоже на жужжание, разрывающее его уши. Его сердце громко и радостно стучало в ушах, и кровь, казалось, приливала к ушам. Он безумно ухмыльнулся, когда резко дернул назад свой молот, разрезая его кожу так же легко, как нож масло.

Подняв свой боевой молот, который ни разу не стал тяжелым, он вонзил свой молот в черепа многих людей, не останавливаясь, пока не оказался перед Рейегаром Таргариеном. Черная броня была насмешливой и холодной, когда он злобно посмотрел на него. Смертельная ярость затопила его тело, когда он врезал головкой своего молота в грудь Рейегара.

Весь мир, казалось, остановился, когда они наблюдали за Рейегаром, когда он отлетел на 30 футов. Роберт подошел к нему, он мог слышать хор ломающихся костей Рейегара, пока кровь хлынула изо рта Рейегара, как фонтан. Тихое бульканье крови наполнило уши Роберта, когда он сердито подошел к Рейегару.

Ни разу не подняв шлем людей, которых он убил, вместо этого он поднял свой боевой молот над головой и обрушил его вниз со всей своей силой. Когда он ревел от гордости, сир Барристан смотрел в ужасе и страхе, и в тот момент, когда они все наблюдали, как умирает последний дракон, все поле битвы замерло, поскольку они смотрели с ужасом и сомнением, в то время как люди Баратеона ревели от гордости.

Люди дракона смотрели с сомнением и страхом, заполняющими их взгляд, когда они думали о том, что будет с их шеей. Все, что мог сделать Роберт, это задаться вопросом, как идут дела в башне радости.

ЛИАННА

Кожа Лианны была липкой и холодной, она слегка дрожала, прижимая к груди своего новорожденного малыша, который жадно сосал ее грудь, а его яркие глаза цвета индиго напомнили Лианне Рейегара.

У него были снежно-белые кудри, но у него были такие же кудри, как у Лианны. Хотя у него было длинное лицо Старков, у него была красота отца, и чем старше он становился, тем больше Лианна понимала, что он будет похож на отца.

Тихие крики и шепоты младенца наполнили воздух, когда звук шлепающих сапог начал заполнять уши Лианны, вырывая ее из мыслей. На кровати была багровая лужа крови, голова Лианны свесилась набок, когда я наблюдал, как хлопнула дверь.

Рейегар вошел в комнату с возмущенным выражением лица, когда он бросился к Лианне, облегчение промелькнуло на его лице, когда его плечи поникли, и облегчение явно пробежало по нему. Хотя Лианна была не дурочкой, она могла видеть отчаяние, которое отражалось в его глазах, даже если в его голосе скрывались ненависть и страх.

Его собственные яркие индиговые глаза переводили взгляд с Лианны на сына, любовь заливала его яркие глаза, когда он выглядел почти непринужденно. Артур вбегал в комнату с сундуком в руке, когда он смотрел на Рейегара и Лианну. Жалость затопила его сердце, когда он знал, что ему придется испортить им настроение.

«Что-то не так? Что?» - голос Лианны был осторожным и полным беспокойства.

Она не была дурой, и хотя она могла выйти замуж за уже женатого мужчину, который не делал ее дурой, ее глаза сканировали каждый дюйм лица ее возлюбленного. От хмурых морщин на его лице до ямки в его голове, которая показывала стресс, который его голос не допускал.

С другой стороны, Рейегар не хотел, он хотел поторопить свою жену и сына отсюда, пока он еще мог, в то время как Лианна могла бы находиться в полном одиночестве, чего нельзя было сказать о Рейегаре. По дороге сюда он все слышал и знал, что Нед идет, и они не могли быть здесь, когда он придет.

«Роберт думает, что убил меня, королевство пало, и Нед с Джоном Арреном были рядом, они вырезали...» Его голос сорвался.

Непреодолимое горе обрушилось на Рейегара, словно бесконечная волна, готовая утопить его в любой момент. Его глаза потемнели от ярко-индигового цвета до темно-фиолетового, наполненного ненавистью, которая заставила Лианну отшатнуться.

Она знала, что с Рейегаром что-то не так, даже если он этого не говорил.

После леденящего душу момента Рейегар заговорил, пока Артур метался по комнате, собирая все, что, по его мнению, могло понадобиться Лианне.

«Роберт разграбил город, Ланнистеры убили Элию, но перед этим их люди изнасиловали ее, а затем разрезали пополам, проломили голову Эйгону и убили мою дочь. Они убили всех, кого я любила, кроме вас двоих, Роберт захватил семь королевств и послал флот за моими братьями и сестрами. У моей матери Дейенерис была девочка, а потом она умерла от осложнений. Визерис и Дейенерис были увезены на восток сиром Дарри, который знает, куда они направляются и когда. Мы, похоже, не можем их найти. Я думаю, что Варис встает у нас на пути. Нед поддержал его после всего, что он сделал. Я знаю, ты думаешь, что он встанет на нашу сторону, но твой отец и брат оба мертвы». Голос Рейегара был бурей эмоций, варьирующихся от безумия до страха, сомнения и замешательства.

Его форма была растрепана, и ужас такой яркий, и раскаленная добела ярость начали заливать его тело, когда он посмотрел вниз на своего сына, и на мгновение он выглядел так, будто его ярость собирается угаснуть. Мягкие глаза цвета индиго были прикованы к его сыну.

«Часть меня хочет назвать его Мейегором в честь одного из самых грозных и могущественных наездников драконов нашей семьи. Но с этим именем связано столько боли и ненависти, что кажется почти несправедливым так поступить с нашим сыном. Но когда я смотрю на него, я вижу человека, который мог бы либо по-настоящему объединить королевства, либо сжечь их дотла. Силу, которая могла бы вернуть все, что мы потеряли. Но мы не можем сделать этого здесь. Нед уже в пути, и если он думает, что ты жив, он никогда не перестанет искать. Ярость Роберта не знает границ. Он сделает все возможное, чтобы ты пожалел о своем выборе. Он убьет нашего сына». Голос Рейегара ускорился.

Впервые Рейегар и Лианна обернулись, чтобы посмотреть на Артура, который наконец перестал двигать небольшой легкий мешок, лежавший у сундука с изображениями Валирии перед дверью, уставившейся на них. Хотя она не знала, что находится в сундуке, она знала, что это как-то связано с кровью дракона, которая текла в жилах ее сына.

«Эйгон, первый из его имени, был силой, с которой приходилось считаться; он обладал мощью драконов и использовал свою силу, чтобы сражаться за объединение королевств. Наш сын сделает то же самое. Мы должны назвать его Эйгоном, в честь его могущественных предков. Конечно, были некоторые Эйгоны, которые не заслуживали этого имени, но с нашим сыном этого не будет». Голос Лианны прогремел решимостью.

Рейегар знал, что она права, и он знал, что лучше не спорить, когда у них нет времени. «Сейчас твой брат потерялся в своей ярости и не будет слушать, но через несколько лет, может быть, даже через десятилетие, это может измениться. Но сейчас мы должны идти. Джон, один из моих самых близких друзей, нашел нам место в уединении на Летнем острове. Эбонхед - это то место, куда мы направляемся, но я не остановлюсь, пока не найду своих братьев и сестер. А пока мы должны идти на восток. Там ждет корабль». Рейегар говорил холодным голосом.

Рейегар вскочил на ноги, потянув за собой жену и новорожденного. Они направлялись на восток, но кто знал, что это означало для остального мира в их отсутствие.

ЭДДАРД

Панические крики людей заполнили уши Неда, его сердце колотилось, и отчаяние охватило его. Он не хотел ничего, кроме как пойти к своей сестре, но он должен был быть здесь, чтобы убедиться, что они захватят столицу. Хотя Нед ненавидел Таргариенов за то, что они сделали с его отцом, братом и, возможно, сестрой, он не считал, что это было правильно из-за того, что они сделали с детьми.

Сир Джейме Ланнистер сидел на троне мертвого короля, лежавшего у его ног. Панические крики солдат наполняли его уши, когда он бросил на всех людей насмешливый взгляд и начал подниматься.

Истерические крики наполнили уши Неда, когда я оглянулся и увидел мертвую маленькую девочку в одной руке и раздавленный череп младенца в другой. Отвращение, возможно, промелькнуло на лице Неда; это могло быть выражение ярости или ненависти. Он не мог сказать наверняка, но одно было ясно наверняка: когда он увидел, как они побеждают в войне, убийство детей не было тем, что имел в виду Нед.

Роберт вошел, не бросив ни единого взгляда на Неда или мертвых детей, которых конь положил бы ему в лицо. На его лице было это гордое выражение, когда он заметил мертвого короля у ног Джейме. С каких это пор мертвые дети и мертвый старик заставили его улыбнуться? Это был не тот человек, которого знал Нед, но его тело было холодным и жестким. Вокруг него была опасная аура, которая кричала: «Я не должен подвергаться сомнению».

В королевствах начали происходить перемены, и любой здравомыслящий человек мог это почувствовать. Даже Нед, который был благороден и делал все возможное, чтобы избежать игры престолов, теперь оказался в самом ее эпицентре, и все, чего он хотел, - это поскорее вернуться к своей сестре, последнему остатку семьи, которая у него осталась.

На лице Роберта появилось убийственное искаженное выражение; его миловидное лицо было залито кровью, стекающей по лицу, когда плоть свисала с его молота. Часть Неда думала о Рейегаре и его мертвой семье. В любое другое время в его груди была бы жалость к тем, кого угнетали и запугивали.

Но затем его мысли вернулись к его милой и дикой сестре, опасной, но яркой личности, и она была спрятана в той башне после того, как ее начали насиловать, кто знает, сколько раз. Это были мысли, которые постоянно крутились в его голове, как бесконечный цикл.

Он обещал Роберту, что увидит его восхождение на трон, прежде чем побежать за сестрой, но это наводит на вопрос, ведь каждую минуту, что они здесь, его сестру избивали из-за потери наследного принца.

Гора шла по трону с младенцем, закутанным в красный плащ, с мертвым трехлетним ребенком, покоящимся в другой руке, когда он бросил их обоих на землю. Ужас наполнил грудь Неда, когда он заметил, что младенец, который лежал на плаще, не двигался. Ненависть и ярость, переполнявшие грудь Неда, выжгли все мысли, которые у него могли быть.

Тайвин вошел в комнату, лев-предатель, который крадется по комнате, словно он сделал одолжение всему королевству, ударив своих друзей в спину. Рука Роберта потянулась к его верному боевому молоту, который покоился внизу на троне для тронов Таргариенов с клинками. Дрожь пробежала по позвоночнику Неда, когда его приветствовали изогнутые черные навершия клинков, он знал, что теперь все будет по-другому.

Нед мог видеть сира Барристана, его зубы скользили по нижней губе. Он выглядел так, будто хотел убежать от всего этого, но он знал, что никогда не выберется из столицы. Поэтому он стоял здесь с хмурым выражением лица, которое заставило Неда подумать, что он никогда по-настоящему не преклонит колено перед Робертом, что бы тот ни говорил.

«Раэлла умерла в родильном зале, но дети живы, выследи их и убей, Нед, возьми своих людей и отправляйся на поиски Лианны. Я хочу, чтобы моя жена вырвалась из лап королевской стражи, и я хочу сделать это немедленно», - взревел Роберт.

Ненависть кипела в голубых глазах Роберта, когда Барристан вздрогнул, словно знал что-то, чего не знали другие. Нед просто кивнул и повернулся, чтобы бросить на людей Таргариенов последний взгляд жалости. Он знал, что мы все что-то упускаем, и у Неда было тягостное предчувствие, что это плохо кончится.

К тому времени, как Нед добрался до башни радости, пространство было пустым, как будто там никто никогда не жил, с самого начала, только шелковые белые простыни с алой лужей на кровати. Его сердце колотилось в горле, а его разум метался, как будто он не мог полностью понять, что происходит.

Его легкие горели от паники и боли, слезы щипали глаза, затуманивая зрение до такой степени, что он спотыкался о мебель, рухнув у кровати. Его плечо сотрясалось от непролитых слез и рыданий, сотрясавших его уставшее тело. Его пальцы вцепились в простыни, а грудь сдулась.

Горькая ненависть затопила его тело, когда он стал холодным и безразличным, полная подавляющая ярость затопила его тело, когда он увидел, что единственное, что осталось от яркой жизни его сестры, была лужа крови, которую эти так называемые благородные рыцари не удосужились убрать. Горькая ярость клокотала в груди Неда, и он знал, что никогда не забудет этот момент, и он будет твердить об этом.

Таргариены будут вечно жалеть об этом, они забрали его отца, его брата и его сестру, он не позволит им забрать что-либо еще у них или у Севера. В следующий раз, когда они ступят хотя бы одной ногой на территорию любого из королевств, Север будет там, чтобы поставить их на место. Он не потеряет еще одного любимого человека.