ГЛАВА 17. СТОЛ, ГДЕ ПРЕДАННОСТЬ МЕРЯЮТ МОЛЧАНИЕМ
— Нет, — сказал Антонио резко.
— Ты не поедешь.
Ария стояла перед ним.
В чёрном строгом костюме.
Высокий хвост, холод в глазах.
Она была готова.
Больше, чем он.
— Это встреча внутренних.
— Это моя фамилия, — отрезала она.
— И я не собираюсь больше сидеть в стороне.
⸻
Он смотрел на неё.
Долго. Молча.
— Там будут те, кто хочет тебя уничтожить.
— Значит, пусть посмотрят мне в глаза.
И попробуют.
⸻
Вечер.
Особняк на холме.
Старая семья, союзники Фальконе по давнему соглашению.
Комната была небольшой, но наполненной — напряжением.
Старики, мужчины в костюмах, женщины с кольцами на пальцах и холодом в голосе.
Их взгляд, когда она вошла с Антонио,
был почти весомым.
Как будто каждый думал:
"Вот она. Та, из-за которой всё меняется."
⸻
Антонио сел во главе стола.
Ария — рядом.
Не сзади.
Не в стороне.
Она — часть.
Он дал ей эту позицию.
А она — взяла.
Первым заговорил мужчина справа.
— Ты привёл её сюда как кто?
Жену или наследницу?
Антонио спокойно взглянул на него.
— А ты кого боишься больше?
Тот замолчал.
За столом прошёл смешок. Лёгкий.
Но за ним — угроза.
⸻
Следующий заговорил старик с седыми висками.
— Рафаэль никогда не хотел возвращать её в семью.
Ария подалась вперёд.
Голос ровный, как лёд.
— Рафаэль хотел, чтобы я жила.
А теперь я — живу.
И собираюсь взять то, что принадлежит моей крови.
⸻
Антонио наблюдал за ней с холодной гордостью.
Она держалась.
Уверенно.
Спокойно.
И те, кто хотел видеть в ней слабость,
увидели опору.
— Это было несложно, — сказала она позже, когда они вышли.
— Они всё равно тебя не приняли.
— Пусть боятся. Примут потом.
Он усмехнулся.
— Ты сейчас звучала так, как будто уже не играешь.
— А я не играю, Антонио.
Я больше не умею.
Он взял её за руку.
— И это правильно.
⸻
В ту ночь он вошёл к ней.
Без слов.
Просто лёг рядом.
И долго смотрел в её лицо,
прежде чем прошептал:
— Ты не просто дочь Фальконе.
Ты — его продолжение.
И, может быть...
его месть.