7. Шорохи наших сердец
Шорох листьев под ногами.
Шуршание курток, трущихся друг о друга в молчаливых объятиях.
Прерывистое дыхание, застрявшие слезы, брошенное полушепотом в замерзшее плечо: "Я люблю тебя".
Осень.
Солнце уже не греет. Не греют радиаторные батареи, толпы людей в общественном транспорте и в душных аудиториях университета. Не греет промежуточная аттестация и учебник под боком.
Согреть может лишь человек. Один из семи миллиардов.
И все-таки, я прохожу мимо обнимающейся парочки. Иду туда, где пронизывающий ноги и руки плед, горячий чай и... мороженое. Просто потому, что осталось последней сладостью в холодильнике. Нет сил сворачивать в магазин.
Нет людей, которым так хочется высказать слово за словом, букву за буквой. Нет шорохов, способных успокоить глубокой ночью, когда ты живешь один.
***
Лампочка в ванной нервно мигает, если неправильно нажать на выключатель. Кажется, в ней заедает проводка, и это реальная проблема для одинокой девушки.
«Что могло случиться с этими проводами?»
Ледяная вода льется на ледяные руки. Ночь. Сложно избавиться от навязчивых страхов.
Хриплый вздох вырывается каждый раз, когда очередной порыв ветра насквозь проходит квартиру. В этот момент шелестят чистые белые простыни, целлофановый пакет в коридоре, край скатерти на кухне глухо бьется о ножку стола. Надо бы пойти, закрыть распахнувшееся окно, но я не могу. Стою, будто приросла к этому месту.
Четыре-двадцать-восемь. Бессонница. Ледяная вода.
Свет в ванной гаснет сам по себе, и я остаюсь в темноте.
***
Единственный источник света - горящий экран телефона, лежащего на тумбочке рядом. По спине бегут мурашки. Есть что-то магическое в полутьме у зеркала. Это как ведьминский обряд, только в двадцать первом веке у меня в руках оказывается смартфон вместо зажженной свечи.
В этом и есть мое колдовство. Опускаю взгляд, поворачиваю кран до упора, и струя воды обрывается. Снова поднимаю глаза на свое изображение в зеркале.
Это не может быть правдой.
Но за моей спиной стоит человек.
Черный мужской силуэт: широкие выдающиеся скулы, угловатые черты лица, невысокий рост, соотносимый с моим. Он стоит на том же расстоянии от зеркала, что и я, но как будто с другой его стороны. Он смотрит на меня глазами, которые невозможно разглядеть, подергивая уголками губ, чей контур невозможно увидеть, но я знаю это.
Его голова чуть наклоняется вбок. Он как будто смотрит на меня исподлобья.
Его плечи дергаются. Вверх-вниз. Вверх-вниз.
Силуэт смеется.
Я вскрикиваю и бросаюсь вон из комнаты.
***
«Привет», - мысленно шепчу я, зарываясь с головой в одеяло. Это мой кокон, моя колыбель и моя обитель, тонкая хрупкая пленка - единственная защита от дикого страха.
Но где-то в глубине души я чувствую. Чувствую, что страх напрасен. Что ночной гость другой. Человек этого мира, но иного человечества. Поэтому я шепчу.
"Привет".
"Привет", - в полудреме отзывается подсознание, и за закрытыми веками появляется картинка. Мне хочется стереть ее, обратить в чистый лист и нарисовать свою, но я не могу. Мой мозг - лишь его простор для творчества.
"Расскажи о себе".
И он рассказывает. Ветром.
Кожа на щеках покрывается микроскопическими трещинками от порыва ледяного воздуха, несущегося на меня. Или это я несусь ему навстречу? По сути, это не имеет значения.
***
Это горы. Я вижу острые пики, уходящие в облака, вижу ярко-зеленую равнину, вижу каждый камень как произведение немого искусства. Каждый шорох как кадр из документального кино. И каждый звук как тонкая мелодия счастья.
В голове оседает громкий крик ястреба. Я вздрагиваю и сажусь на корточки, с опаской глядя в небо. Птица зависает в воздухе надо мной и ждет. Исследует пространство двумя зоркими бусинками, и я чувствую на себе их пристальный взгляд.
- Кто ты? - кричу я во все горло, но не слышу себя. Только шорохи вокруг. Каждый по-своему живой.
Мне на плечо опускается рука. Я оборачиваюсь, накрываю его ладонь своей и не смею пошевелиться. Это же сон верно? Во сне нам дозволено быть сумасшедшими.
- Каждый шорох - это жизнь, понимаешь? Но не каждая жизнь - звук, - говорит он и его губы касаются моих.
***
Слишком ярко. Свет льется изо всех концов мира, в котором я оказываюсь, свет обволакивает меня и не позволяет расслабиться.
Я дергаюсь. Пальцы, кисти, стопы, коленные, локтевые суставы... стараюсь привести в движение все. Паника. Часто моргаю. Глаза болят от света.
Из белого облака выплывает женское лицо. Она неловко улыбается, поправляет волосы и что-то говорит, быстро шевеля губами. Я не понимаю. Я не слышу.
Качаю головой и закрываю глаза. Слезы катятся по щекам.
Я не понимаю, что происходит дальше, и как долго это "дальше" длится.
Больничная койка, доктора, вновь шевелящиеся губы и натянутые улыбки. Кромешная тишина.
Ощущение, будто я уже целую вечность падаю в невероятно глубокую яму.
Падаю, падаю, падаю лишь оттого, что ничего не могу понять.
Закрываю глаза. Жмурюсь так долго, как только могу.
Когда вновь разлепляю веки, на кровати рядом со мной лежит клочок бумаги. Разворачиваю его дрожащими пальцами и перескакиваю с буквы на букву.
"Меня и слушать не хотели, поэтому я не спрашивал разрешения, чтобы сделать то, что сделал.
Я не знаю твоего имени, я не знаю ничего о тебе и твоих мыслях. Я знаю, что неделю назад ты попала в автокатастрофу и лишилась слуха.
То, что я скажу далее, прозвучит еще более абсурдно и нелепо, но это так. Я не знаю и своего имени тоже. Я не знаю, как оказался здесь и что произошло до этого. Я знаю лишь, что несколько дней назад вышел из глубокой комы. И я знаю лишь одного человека. Тебя. Девочку из моих снов.
Я помню лишь то, что ты позволила мне услышать. Остальное не имеет значения".
***
Я поднимаю голову и вижу его улыбку.
Она шелестит громче, чем все вокруг. Это единственный живой звук в моем новом мире.