Глава 12
Громыхнуло.
Костяная Гора дрогнула, и в ней что-то изменилось. Черепа начали крошиться, скатываться вниз, ломаться под собственным весом. Из глубин раздался треск — хриплый, древний, как если бы сама смерть закашлялась. На месте, где Бич пал, трон из черепов треснул, раскололся и медленно исчез в оседающем прахе.
Появилась трещина. Расщелина. Она прорезала вершину горы, как шрам, уходящий в неведомую даль, в другой мир, куда не ступает тень.
Песчаная стояла рядом с Огнезвездом. Её глаза были полны нежности и света, но в них же горела грусть.
— Тебе пора... — прошептала она.
Огнезвёзд вздрогнул, обернулся к ней, сердце сжалось.
— Ты не пойдёшь со мной?..
Она покачала головой. Её голос был тих, как ветер, но в нём звучала бесконечная любовь.
— Нет. Моё место здесь. Но знай, я всегда в твоём сердце. Где бы ты ни был — я рядом.
Она приблизилась. Её тёплая мордочка коснулась его лба. Короткий, нежный поцелуй — как вспышка солнца сквозь бурю. И тогда он понял — она никогда не покидала его. Ни во тьме, ни в битве, ни в падении. Она была его огнём.
Огнезвёзд сделал шаг вперёд. В сторону расщелины.
Из трещины веяло странным теплом — не зловещим, как раньше, а очищающим. Как будто сама земля открывала путь, которого не было раньше. Возвращение. Начало чего-то нового.
Он обернулся ещё раз.
Песчаная стояла на фоне рушащейся горы, её золотая шерсть сияла, как звезда. Она улыбалась.
И он шагнул в свет.
Он сделал шаг — и свет рассыпался вокруг него золотыми искрами. Лапы коснулись земли. Настоящей, тёплой, пахнущей листвой и дождём.
Воздух ударил в грудь. Сначала холодно, тяжело, как если бы легкие забыли, как дышать… но потом — первый глубокий вдох. Его тело дрожало, словно после долгой зимы, но он жил.
Он лежал среди травы. Над ним нависали знакомые ветви. Могучие, старые, четыре дуба — свидетели бесконечных Советов и судеб. Здесь всё начиналось. И здесь он вернулся.
— Он шевельнулся! — выкрикнул чей-то голос.
— Огнезвёзд?.. — тише, с болью и надеждой.
Он распахнул глаза. Свет пробивался сквозь листву. Пахло дымом, кровью и весной. Голоса окружили его — знакомые, родные. Они трепетали, как огоньки в темноте.
— Огнезвёзд, хватит спать, вставай, — раздалось рядом. Голос был уставшим, но добрым. — Я понимаю, ты устал.
Он узнал её сразу. Пепелица. Её глаза были полны боли, но она держалась. Ради него. Ради всех.
— Ты жив. Ты вернулся, — продолжала она. — Бич мёртв. Костяк пал. Мы выжили. Но...
Она посмотрела куда-то за его спину.
— Нам пора возвращаться. В Грозовое племя. Наш лагерь нуждается в нас. Наши мёртвые — в покое. Ты же помнишь… ты потерял одну жизнь в бою с Бичом.
Огнезвёзд моргнул. Память вернулась кусками: клочья битвы, хлестание когтей, крик Песчаной, огонь в груди… и тьма. И свет. Всё одновременно.
Он медленно поднялся на лапы. Словно каждая косточка в теле вспоминала, как быть живой. Вокруг него стояли коты: его воины, его друзья. Некоторые были ранены, кто-то обмотан паутиной. У кого-то в глазах — шрамы от утраты.
Но они стояли.
— Львиное племя рассыпалось, — тихо сказал кто-то. — Каждый предводитель ушёл на свою территорию. Союз кончился.
— И слава звёздам, — бросил другой. — Хватит чужих войн. Хватит чужих богов.
Огнезвёзд смотрел на них. И в каждом видел пепел войны. Но и силу. Они выстояли. И теперь он знал, зачем вернулся.
— Мы похороним наших, — прошептал он. — И восстановим племя. Мы всё переживём. Пока в нас горит хотя бы искра — мы живы.
Над четырьмя дубами подул ветер. Он нёс запахи листьев, звёзд и новой надежды.