Пепел

Свадебные пиры, будучи веселыми мероприятиями, были данностью, поскольку любой, от королей до простых людей, не жалел средств, чтобы часы после обмена свадебными клятвами ярко запомнились тем, кто принимал участие. Барды, ряженые и музыканты, разыгрывающие перед гостями незабываемое представление, смех, вырывающийся из их горла, и эль, льющийся рекой, были обычным явлением на любой свадьбе. Лорд, устраивающий свадьбу в своем замке, давал шанс другим лордам и всем, кого они привели с собой, пошутить и напиться за счет хозяина. Рейнис также пела и играла вместе с группой.

В тот момент Эйгон не думал о таких общих чертах. Как наследник Драконьего камня, он сидел во главе стола справа от их отца, а их мать слева. Он сидел рядом с Рейнис, болтая с Висенией и их хорошим братом после того, как ее выступление закончилось. Орис сидела в левом конце главного стола, разговаривая и смеясь с одной из дам Дома Сангласс. Лорд никогда бы не посадил своего бастарда за главный стол, особенно в таких случаях, как свадьбы. Но их отец был другим и скорее отправил бы себя в ад, если бы позволил своему сыну, независимо от обстоятельств его рождения, чувствовать жестокое обращение. Их мать, по понятным причинам, была раздосадована тем, что находилась рядом с бастардом их отца, но в конце концов смирилась и, по крайней мере, относилась к нему вежливо. Это произошло еще и потому, что он подарил ей троих собственных детей в знак своей преданности ей и отказа от своего распутства.

Вместо того, чтобы наслаждаться застольем и присоединиться к гостям в танцах, Эйгон размышлял о том, как многое изменилось с тех пор, как появился Дженикс. В начале луны он смирился с женитьбой на Висении и жил жизнью, в которой ему приходилось удовлетворять потребности как ее, так и Рейнис. Их отец ясно дал понять, что не будет его останавливать, что сделало его предстоящий брак с Висеньей более терпимым для него. Он продолжал обучаться по-рыцарски, с нетерпением ожидая того дня, когда и он, и Орис добавят титул "сир" к своим именам. Хотя Эйгон и не был по-настоящему привержен Вере, как остальные жители залива Блэкуотер, он привык к культуре, на которую повлияла Вера, и вырос очарованным героическими деяниями, которые барды напишут о рыцарях. Сир Эйгон Таргариен, первый рыцарь, отправившийся в бой верхом на драконе, сражающийся бок о бок с сиром Орисом Баратеоном, почитаемый своим отцом, несмотря на то, что он незаконнорожденный. Это было бы одной из песен, подумал он.

Эйгон присутствовал на свадебном пиршестве, устроенном в честь Дженикс и Висении Белерис. Сначала он почувствовал облегчение от того, что не женился на Висении, поскольку они оба знали, что не будут счастливы друг с другом, и мог полностью сосредоточиться на том, чтобы сделать свой брак с Рейнис любовным. Затем он забеспокоился о будущем, о том, что ждет Таргариенов на Драконьем Камне. Теперь она может быть Белейрис, но она все еще моя сестра.

За последнюю неделю, прошедшую с момента прибытия Джейникса, в их семье все изменилось. Почти три тысячи человек начали селиться в частях Драконьего Камня к югу и востоку от Драконьей Горы, все они сыграли свою роль в возвышении Валирии до вершины ее цивилизации и могли легко одолеть шестьсот мечей, присягнувших самому Лорду Драконьего Камня. Их сорок два-пятьдесят кораблей, на которых они прибыли, возможно, и не были построены для войны, но двоюродным братьям Эйгона-Веларионам было бы трудно содержать флот, равный их собственному по численности. И теперь над Драконьим камнем летали четыре дракона. Шесть, если не считать двух диких драконов внутри Драконьей горы, но он еще этого не знает.

У Эйгона было ощущение, что Дженикс был чем-то большим, чем казалось на первый взгляд, когда он впервые прибыл на своем драконе Клаудвинде, и это чувство подтвердилось, когда он впервые увидел свой драконий рог. По-настоящему грозное черно-золотое изделие, никто не усомнится в его силе, увидев, что оно сделало с Балерионом и Вхагаром. То, как они реагировали на его команды, вселило абсолютный страх в сердце Эйгона, осознание того, что Дженикс - гораздо более могущественный повелитель драконов, чем когда-либо могла быть его семья. Их слуги и домочадцы обходили стороной всякий раз, когда Дженикс проходил мимо них, они тоже видели, что он делал.

Что не менее смущало Эйгона, так это то, сколько времени Дженикс проводил с их отцом. Ему было приятно видеть, что Висенья проводит больше времени со своим нынешним мужем, ее первоначальное огорчение из-за помолвки исчезало с каждым мгновением в присутствии Дженикса. Однако то, что Дженикс проводил больше времени со своим отцом в его солярии, было причиной для беспокойства. Он все-таки признал Westorosi воздуха, что пришел их отец, когда он делал свое барское обязанности, но он начал становиться больше… Валирийская в его манерах. Он чаще говорил на Высоком валирийском, ему приходилось переходить на общий язык, вспомнив, что большинство их слуг не понимают этого языка. Он вообще прекратил свое пребывание в септе, хотя изначально не был набожным человеком и построил ее только для того, чтобы умиротворить своих торговых партнеров в заливе Блэкуотер, проводя больше времени с Джениксом, узнавая больше о богах и богинях Валирии и поклоняясь им. Он также заставил мейстера Драконьего камня, Харриона, вернуться в Цитадель, заявив, что больше не нуждается в его услугах. Эйгон протестовал против изгнания мейстера Харриона его отцом, поскольку он, Рейнис и Висенья знали его всю свою жизнь, и многое из того, что они узнали, было благодаря ему. Но было ясно, что их отец начинает обрывать все связи, которые у него были с Вестеросом. Отец, которого я знаю, исчезает, или, может быть, он всегда был таким и нуждался в ком-то вроде Дженикса, чтобы раскрыть свое второе "я".

Вспоминая Висению, Эйгон всегда знал, что у нее были ... особые интересы, выходящие за рамки обучения владению мечом. Мейстер Харрион пытался спрятать все книги, относящиеся к истории Валирии и ее наиболее шокирующим ритуалам, подальше от ее блуждающих глаз, но она всегда находила их, где бы он их ни прятал. Эйгона не волновало, что Висенья была страстной читательницей настоящих книг, а не тех, что касались историй любви, как у Джонкуил и Флориана, или что она была на пути к тому, чтобы стать самостоятельным сильным воином, несмотря на то, что и он, и Орис жаловались на ее "измену". Висенья была его сестрой и драконом, и будь он проклят, если позволит себе или другим попытаться превратить ее в то, чем она не была.

В то же время Эйгон увидел, как Висенья углубляется в изучение валирийской магии крови, непосредственными источниками которой служили Дженикс и его кузены-Лениары. Все это казалось ему неправильным. Мейстеры и септы осудили магию Валирии, видя в ней причину Гибели. Он читал об их ритуалах в "времяпрепровождении" и был доволен, приняв то, что говорилось в книгах, за чистую монету. В основном он посвятил свои усилия тому, чтобы стать великим воином и рыцарем, одновременно изучая обязанности лорда, когда ему предстояло захватить Драконий Камень.

Но, увидев, что произошло, когда Дженикс и Висенья обменялись клятвами, Эйгон начал сомневаться в том, что он знал. Он был уверен, что мейстеры не могли объяснить, как свежий порез на руке может внезапно зажить огнем, особенно от драконов, при этом полностью осуждая эту практику. Он не знал, что и думать ритуала, но в то же время я почувствовал, что… прямо к нему. Возможно, именно драконья кровь в его венах заставляла его чувствовать себя менее неуверенным, чем большинство на свадьбе, но он не был таким неуверенным, как другие на свадьбе. Это была связь, которую ни книги, ни септ не могли объяснить, чувство, которое простиралось глубже земли.

"О чем ты думаешь, Эгг?" Эйгон услышал, как Рейнис повернулась к ней.

"Просто думаю о том, как много изменилось за последнюю неделю", - признался он.

Рейнис понимающе кивнула. "Так и есть. Мало того, что с нами стало жить больше людей, теперь у нас в семье прибавление. Это ... очень красиво ". Эйгон заметил намек на слезы, выступившие в ее глазах.

Эйгон улыбнулся, довольный тем, что это единственное, что осталось неизменным. Возможно, Рейнис была слишком склонна к романтическим чувствам, но именно это ему в ней и нравилось. Давление от того, что ты лорд, и усталость, вызванная тренировочным двором, исчезли при виде ее милой улыбки, ее прекрасного танца и божественной игры на музыке. Осознание того, что скоро они будут вместе навсегда, принесло ему еще больше радости.

Эйгон погладил ее по щеке. "Так и есть, Рэй. Вис будет в хороших руках, и с нами еще один дракон. И скоро это будем мы ".

Рейнис схватила его за руку и нежно поцеловала. "Да, Эгг. Не могу дождаться, когда это произойдет. Хотя Орис здесь до сих пор не нашел свою женщину".

Улыбка Эйгона погасла от печали из-за реальных обстоятельств, в которых оказалась Орис. Ни одна приличная леди никогда не захотела бы выйти замуж за бастарда, и ему было больно от того, что его старшему брату будет отказано в любви, которую разделят он и Рейнис, и, надеюсь, Висенья и Дженикс. "Было бы глупо с стороны Ориса полагать, что в его жизни нет любви. У него есть мы и у него есть отец. Я уверен, что где-то есть женщина, которая любила бы его, независимо от того, как он родился ".

Рейнис с надеждой кивнула. Ее, Эйгона и Висению никогда не волновало, что Орис бастард. У него сложилось впечатление, что Дженикса тоже не волновало, как он родился, хотя он подозревал, что его отдаленное и нечастое общение с Орисом было вызвано скорее тем, что он видел в нем законченного вестеросца, лишенного каких-либо валирийских черт. Я должен был бы поговорить с ним и дать понять, что я не потерплю, чтобы кто-либо плохо обращался с моим братом.

Группа допела свою финальную мелодию, которая вызвала бурные аплодисменты гостей. Затем он увидел, как Дженикс поднялся со своего места рядом с Висенией и жестом указал своему слуге на левую дверь зала, побуждая слугу открыть двери для других слуг, все из которых принесли сундуки и поставили их перед главным столом.

"Милорды и леди", - начал Дженикс, а один из его слуг перевел на общий язык для понимания гостей. "Я хочу поблагодарить вас всех за праздничные мероприятия, благодаря которым эта ночь запомнится надолго". Он заслужил одобрительные кивки и несколько одобрительных возгласов, но все они по-прежнему настороженно относились к этому ... выскочке, как слышал Эйгон. "Дому Веларион, ваши подарки в виде больших деревянных моделей галер станут прекрасным дополнением к дому Белерис и послужат напоминанием о господстве вашей семьи над океаном, а также о том, к кому мы можем обратиться, если нам когда-нибудь понадобится помощь на море." Он получил благодарственный кивок от лорда Велариона.

"Дому Селтигар вы подарили моей жене и мне рог, который, как говорят, призывает морских кракенов. Я с нетерпением жду возможности испытать рог и сохранить его как напоминание о том, почему мой добрый отец так ценит Celtigars." Лорд Селтигар кивнул, улыбаясь в знак признательности за его слова.

"Для дома Sunglass вы подарили нам набор серебряных чаш с выгравированными на них драконами. Это был подарок, поистине достойный повелителей драконов, и мы будем с нетерпением ждать напоминания о том, кто мы есть на самом деле каждый день, а также о том, кто остается внизу, пока драконы летают высоко в небе. " Эйгон понял, что он имел в виду, и, очевидно, лорд Санглас тоже. Он знал о неудачных попытках Санглас заполучить Висению в свою семью, и он ясно дал понять, почему они потерпели неудачу. Лорд Сангласс выдавил из себя улыбку, хотя остальные в зале увидели, как его лицо покраснело от смущения.

"Я должным образом поблагодарю других присутствующих здесь лордов и леди за их подарки в ближайшие дни после сегодняшнего вечера. Однако пришло время мне преподнести свои собственные подарки моей новой семье." Он приказал слугам открыть сундуки перед главным столом, и Эйгон не ожидал увидеть, что находится внутри них.

"Лорд Таргариен," Дженикс первым подошел к нему. "Ты сделал эту свадьбу возможной, и как мой хороший отец, ты заслуживаешь подарка, подобающего человеку с драконьей кровью." Он вытянул руки, на которых был набор колец, инкрустированных рубинами. "Это принадлежало моему деду, лорду Бэселлару Белэйрису с островов Василисков". Он дожил до девяноста именин, и магия, исходящая от этих кровавых рубинов, и огонь из валирийской стали, из которой сделаны эти кольца, позволили ему прожить дольше, чем большинство людей, и уйти из жизни только тогда, когда он их снял. Я надеюсь, что эти кольца позволят тебе жить веками, так же долго, как драконы."

Их отец взял кольца с рук Дженикса, с благоговением разглядывая их. Он надел их на все свои пальцы, обошел стол и посмотрел Джениксу прямо в глаза. Хотя у них еще не было любовных уз друг с другом, Эйгон знал, что они уважают друг друга. То, что Дженикс подарил ему семейную реликвию, означало, что он выполняет свое обещание относиться ко всем им с добротой и уважением, на что их отец ответил объятиями. "Спасибо тебе, сын мой", - услышал он его слова.

В зале раздались одобрительные возгласы, прежде чем Дженикс продолжил. "Леди Таргариен", - он подошел к их матери. "Может, я и не знал тебя так долго, как твоего мужа и детей, но ты заслуживаешь подарка, достойного того, кто вырастил прекрасных драконов." Он достал ожерелье из зеленых бусин с крупным сапфиром в центре. На стальной накладке вокруг сапфира были знаки, в которых Эйгон не распознал ни валирийских, ни даже рун Первых Людей, которых он изучал. "Это ожерелье изначально было изготовлено в Йи-Ти, а зеленый цвет бусин соответствует естественному цвету нефрита, минерала, столь же ценного, как золото, в остальном мире. Йи-Ти говорят, что нефрит олицетворяет чистоту, нежность и любовь, все это, я знаю, ты передал своим детям. Так пусть это ожерелье будет напоминанием о твоем успехе как леди и матери."

Эйгон увидел, как Дженикс сделал паузу, сказав "мама", не забывая, что он потерял своих родителей. Возможно, однажды он узнает, как она умерла. Теперь она увидела их мать за столом и слегка обняла его, хотя это было не так крепко, как у их отца. "Спасибо", - сказала она, и последовали новые одобрительные возгласы.

"Эйгон," Дженикс повернулся к нему. "Теперь мы братья, и я видел, как ты обращаешься с мечом. Хотя я знаю, что Blackfyre хорошо защитит тебя, пусть это послужит тебе там, где Blackfyre не сможет." Он протянул меч из валирийской стали с черной перекладиной в виде дракона, красной рукоятью и желтым сапфиром, который соответствовал цвету глаз Балериона. Что заметил Эйгон, так это то, что в отличие от Blackfyre, это был двуручный меч, позволяющий достигать большего, чем с Blackfyre. Эйгон воспользовался моментом, чтобы полюбоваться мечом.

"Как ты это достал?" Спросил Эйгон, все еще глядя поверх лезвия.

"У некоторых Рахитеонов уже были клинки, сделанные, когда мы были на островах Василисков, но не рукояти. Я попросил их сделать это в течение следующих нескольких дней из кое-каких ценностей , которые у нас были."

Положив меч рядом со своим жаром, Эйгон подошел к Джениксу и крепко обнял его. "Спасибо тебе, брат". Хотя он все еще не был уверен в Джениксе, он знал, что ему стало легче с ним благодаря его действиям.

Дженикс обнял его в ответ. "Не проблема, Эйгон." Он направился к Орису, что удивило всех присутствующих. "Я знаю, что у нас, возможно, не самая тесная связь, но я видел, как ты обращался с боевым молотом на тренировочной площадке. И теперь у тебя будет оружие, которое всегда будет хорошо служить тебе, то, которое служило Тарареонам, когда Валирия победила Ройнаров, - он протянул валирийский стальной топор с наконечником размером с Ориса и древком длиной с его ноги.

Орис посмотрел на топор, удивленный тем, что Дженикс вообще обратил на него внимание. Однако и он, и Эйгон знали, что он сделал это, чтобы избежать неуважения к их отцу и семье, а не потому, что на самом деле видел в нем своего брата. "Спасибо", - выдавил Орис. Внешность по-прежнему имела значение.

"Я приберегу подарок моей жены напоследок, потому что мой подарок Рейнис - это не материальный предмет. Мне сказали, что тебе понравилась музыка, сестра". Она кивнула, ошеломленная тем, что он собирался сделать. "Я подготовил песню, которая, я уверен, понравится вам, вашей семье и залу. И это будет новый опыт для всех вас, потому что я сыграю мелодию, которая дорога сердцам тех, кто остался в Нихоне, одной из трех земель Йи-Ти. - Он указал на троих мужчин, которые, как узнал Эйгон, были из Йи-Ти, все они вынесли большие столы, похожие на арфы, в переднюю часть зала.

После того, как Эйгон расставил столы с арфами, которые, как слышал Эйгон, назывались котос, Дженикс и двое мужчин из Йи-Ти сели и заиграли. Это была мелодия в стиле, который Эйгон никогда раньше не слышал, все они играли в идеальной гармонии, а их струны издавали звук, с которым не могли сравниться арфы. Он ускорился, прежде чем на мгновение замедлиться, потребовались моменты, чтобы сосредоточиться на одной ноте за раз. В некоторых местах были быстрые смены нот, прежде чем темп, воспроизводящий начальные звуки песни, ускорился и снова замедлился. Что Эйгон заметил, что во всей песне присутствует гармония. Хотя он и не такой меломан, как Рейнис, он знал, что эта песня синхронна и звучит слишком идеально. Что еще более важно, от песни исходило успокаивающее чувство, как будто его разум пришел в состояние, когда он мог сосредоточиться на своем внутреннем спокойствии и поразмыслить над глубокими вопросами. Подожди. Почему я так себя чувствую? Почему я такой ... задумчивый? Что-то не так.

Что было более удивительным для Эйгона, так это то, что Висенья смотрела все представление. Ей легко наскучила музыка, но здесь она слушала внимательно. И Эйгон видел, что ей нравится успокаивающий эффект, который, казалось, производила музыка. Я в это не верю. Она слушает музыку и не отводит глаз.

Песня закончилась под взрыв аплодисментов в зале. Рейнис обошла стол и крепко обняла Дженикса, поблагодарив своего брата за такую хорошую музыку.

"А теперь о подарке моей жене. Это было труднее всего выбрать, потому что я уверен, все знают, насколько она жестокая женщина ". Послышался ропот согласия, который Дженикс выслушал, прежде чем вытащить свой последний подарок. В отличие от других, это был не меч и не украшения. Это было синее шелковое платье, хотя и не в обычном смысле этого слова.

"Это называется пальто дракона, но это не платье в традиционном смысле. Как вы можете видеть, шелк сплетен вместе с пластинами, защищающими торс и плечи, все они сделаны из валирийской стали. Каждая шелковая нить была обмакнута в кровь дракона, что вместе с пластинами из валирийской стали делает ее непроницаемой для всего, вплоть до драконьего огня. Именно это носила Джаэнара Белэйрис, когда исследовала Соториос, и с тех пор оно передается каждой женщине Белэйрис. Шелк был обмакнут в кровь ее собственного дракона, Терракса. И как женщина, признанная воином по праву и теперь носящая имя Белерис, я не могу придумать никого, кто мог бы носить это пальто лучше, чем ты."

Висенья протянула платье, изумленно глядя на такую тонкую работу. Ты хитрый ублюдок, подумал Эйгон. Кожаные платья Висеньи с кольчугой были единственными платьями, которые она могла носить. Теперь Дженикс подарила ей платье, которое не только сделало бы ее красивее, но и удовлетворило ее потребность в защите, как и подобает воину. Вдобавок ко всему, синий шелк также символизировал то, что Висенья была Белерис. Неважно, как ее зовут, она наша сестра. Мы - три головы дракона, и ничто не может этого изменить.

Повесив платье на левую руку, Висенья подошла к Джениксу и притянула его к себе для глубокого поцелуя. Все в зале зааплодировали, кроме солнцезащитных очков".

"А теперь", - встал их отец. "Лорду и леди Белейрис пора удалиться на ночь. Но будьте уверены, пир продолжится".

Получив подсказку, Эйгон встал и передал свой подарок от Дженикс слуге, чтобы тот отнес его в его комнату. Он, Рейнис и Орис проводили свою сестру и доброго брата из зала в их покои, гости приветствовали их, когда они выходили.

В относительной тишине залов Эйгон чувствовал нервозность, исходящую от всех них. Рейнис и Орис делятся своей неуверенностью в том, как поведет себя их сестра в первую брачную ночь, а Висенья и, возможно, Дженикс не уверены, будет ли их первая ночь в качестве мужа и жены хорошей. Все, на что Эйгон мог надеяться, это на то, что Висенья будет счастлива, потому что было бы по-настоящему больно наблюдать, как ее растущее влечение к ее нынешнему мужу рушится после того, что должно было стать незабываемым временем для них обоих.

Добравшись до покоев Висеньи, в которых они оба согласились провести свою первую ночь, Висеньяи и Дженикс обернулись, чтобы в последний раз увидеть свою семью перед погружением. Рейнис обняла свою сестру и пожелала ей спокойной ночи, на что Висенья ответила тем же. Орис и Эйгон тоже обняли ее, не обменявшись ни словом, но все они знали, чего они ей пожелали. Дженикс обнял свою добрую сестру, их быстрая дружба очевидна для всех, в то время как Дженикс обнял Эйгона, уважение очевидно для тех, кто мог видеть. Дженикс посмотрел на Ориса, пожимая ему руку, но напряжение было очевидным. Они увидели, как Висенья вошла в их покои первой, прежде чем Дженикс последовал за ней, оба посмотрели на них в последний раз, прежде чем закрыть дверь.

Орис вернулся к пиршеству и даме в Солнечных очках, которую он наверняка попытался бы соблазнить. Что касается Эйгона и Рейнис, они медленно шли по коридорам, крепко держась за руки, и на их лицах расцвели широкие улыбки. Скоро настанет их очередь. Да, очень скоро это будем мы, Рэй, подумал Эйгон, чувствуя, как счастье разливается по его телу. Он посмотрел на Рэй, думающую о том же. Прежде чем вернуться в зал, Рейнис обняла Эйгона за шею и притянула к себе для поцелуя. Они оставались там несколько мгновений, прежде чем вернуться к пиршеству.