19
-------------------------------------------------------------Тем временем в лагере "Сердца" царило напряжение.
Тихий сидел на ящиках из-под боеприпасов, чистя автомат с таким выражением лица, будто хотел застрелить каждого, кто подойдёт ближе. Лайт, обычно болтливый, сегодня молча курил, глядя в пустоту.
— Значит, так, — пробормотал Тихий, швыряя в лужу грязную тряпку. — Наша Наркотик сбежала. Или её убили. Или хуже.
— Или она предательница, — добавил Лайт, не поднимая глаз.
— Бред.
— А что ещё думать? — Лайт резко встал, размахивая сигаретой. — Она исчезла в ту же ночь, когда немцы прорвались на склад. И теперь ещё и диск пропал. Совпадение?
Тихий сжал кулаки, но не ответил.
Вдалеке, возле командного шатра, стоял Мартин. Он молча наблюдал за ними, его лицо было непроницаемым, но в глазах — тень чего-то, что он не решался озвучить.
— Если она жива, — вдруг сказал он, подходя, — её будут пытать.
Лайт фыркнул:
— А если предала — пусть пытают.
Тихий резко встал, встав между ними:
— Хватит. Мы не знаем, что случилось. Но если она там... — Он замолчал, будто боялся договорить.
— Если она там, то уже мёртвая, — холодно закончил Мартин. — Или скоро будет.
Тишина.
Где-то за лагерем кричала птица.
— Ладно, — Лайт швырнул окурок. — Тогда что будем делать?
Мартин медленно провел ладонью по лицу, оставляя грязные полосы на потной коже. Его голос прозвучал устало, но твердо:
— Ничего. Мы ничего не будем делать.
Лайт резко обернулся к нему, глаза расширились от недоверия:
— Как это ничего? Ты же сам только что...
— Именно потому и ничего, — перебил Мартин. — Если она предала — это ловушка. Если нет — уже поздно. Рисковать группой из-за одного человека — глупость.
Тихий с силой швырнул тряпку об землю:
— Значит, просто оставим её?
— Да. — Мартин повернулся к карте, его пальцы сжали край стола до побеления костяшек. — У нас война. Мы все знали, на что идём.
Лайт нервно засмеялся, закуривая новую сигарету:
— Ну что ж... Значит, Наркотик официально выбыла. Кто следующий на очереди?
Тишина снова повисла между ними, на этот раз более тяжёлая, окончательная. Где-то вдали прогремел одиночный выстрел — то ли тренировка, то ли казнь.
Тихий внезапно пнул ящик, разбрасывая патроны:
— Чёрт!
Мартин не стал его останавливать. Он лишь потянулся к фляге, сделал долгий глоток и протёр рот рукавом.
— Собирайтесь. В два часа выдвигаемся на северный рубеж. О Наркотик — ни слова. Для всех она теперь предатель. Понятно?
Лайт кивнул, до конца докуривая сигарету. Тихий лишь стиснул зубы, но тоже молча согласился.
Когда они разошлись, Мартин ещё долго стоял у карты, глядя в ту сторону, где находилась вражеская база. Его пальцы непроизвольно сжали кулон на шее — маленький железный крестик, который Наркотик подарила ему в честь благодарности, в один из дней.
Один резкий рывок — и цепочка порвалась. Он посмотрел на крестик в ладони, затем швырнул его в ближайшую бочку с водой.
— Прости, — прошептал он в пустоту. — Но война есть война.
И пошёл собирать снаряжение, оставляя за спиной последние следы той, кого они когда-то знали.
Тихий сидел на корточках у потухшего костра, перебирая в руках пустую гильзу. Тени от пламени давно погасли, но он всё ещё смотрел в чёрную золу, будто надеялся увидеть в ней ответы.
Из темноты вышла Рысь — та самая блондинка с короткими волосами и вечно нахмуренными бровями. Она молча опустилась рядом, достала сигарету, закурила.
— Я могла пойти вместо неё, — внезапно сказала она, выпуская дым.
Тихий даже не поднял головы.
— За гвоздями. Я могла пойти сама. Или с ней.
— И что? — голос Тихого был глухим, как подземный гул. — Тебя бы тоже схватили. Или пристрелили.
Рысь сжала кулаки.
— Может, так и надо было.
Тихий наконец посмотрел на неё. Его глаза в темноте казались почти чёрными.
— Хватит ныть. Вина — роскошь, которую мы не можем себе позволить.
Рысь резко встала, отшвырнув сигарету в пепел.
— Ты прав, — её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Но если она всё же жива...
— Она не жива, — Тихий встал, отряхивая колени. — И даже если жива — это уже не наша Наркотик.
Он повернулся, чтобы уйти, но Рысь схватила его за рукав.
— А если бы это был ты?
Тихий замер.
— Если бы это был ты в плену, а они сказали бы "оставь его", ты бы хотел, чтобы мы сдались?
Он резко дёрнул руку, высвобождаясь из её хватки.
— Я бы уже был мёртв. И мне было бы плевать.
И ушёл в ночь, оставив её одну — с пеплом, пустыми гильзами и вопросами, на которые не было ответов.
Где-то вдали снова прогремел выстрел. Одиночный. Чёткий.
Как приговор.
Обычные звуки войны, которыми уже их не удивишь.
Рысь осталась сидеть у потухшего костра, её пальцы машинально ковыряли потрескавшуюся землю. Ветер шевелил короткие пряди её волос, но она не обращала на это внимания.
Глаза, обычно такие острые и насмешливые, сейчас смотрели в никуда. В голове всплывали обрывки воспоминаний:
Наркотик, смеющаяся над её шуткой у костра...
Как они вместе чистили оружие в дождь...
Тот день, когда она учила её стрелять из пистолета...
Рысь резко сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
— Почему именно ты? Почему не я?
Но ответа не было. Только ветер да далёкие голоса у штабного шатра.
Она потянулась к кобуре, проверила пистолет - привычный жест, ставший рефлексом.
Рысь глубоко вдохнула, встала и потрясла головой, словно стряхивая с себя эти мысли.
"Нет. Ты прав, Тихий. Вина - роскошь."
Последний взгляд на пепелище - и она твёрдым шагом направилась к бараку.
--------------------------------------------------------------