Ониксовый шторм

– Какой нелепый способ путешествовать, – повторил Ридок уже в десятый раз, ерзая в седле.
По неровным мостовым Матваса – столицы Деверелли – наши лошади шли шагом, и все же Ридок то и дело норовил выскользнуть из седла. Я подавила смех, но Кэт была не так милосердна. Они ехали сзади вместе с Мирой: пробираясь по узким улицам под деревьями, мы двигались парами, не считая Дрейка, который ехал один передо мной и Ксейденом.
Город оказался еще ошеломительнее, чем я представляла себе с воздуха. Он был возведен под сводами огромных деревьев, и с драконов мы видели лишь самые высокие строения. Остальное представлялось неким скрытым сокровищем, а мы еще даже не поднялись на холм, где находится дворец… и Холанд. До сих пор все дома были просто жилыми, здания стояли далеко друг от друга и начинали тесниться по мере приближения к портам и городскому центру, а на последней миле все дома до единого были из камня.
– Простите, но в голове не укладывается, что всадник на драконах не может сладить с лошадью, – сказала Кэт со смешком, пока мы проезжали чайную, если судить по раскрашенной вывеске над дверью.
– Эй, лошади кусаются, на минуточку, – бросил Ридок через плечо, и при виде нас с дороги отскочила женщина, приложив руку к ожерелью поверх расшитой белой рубахи.
– А драконы что делают? – ехидно спросил Ридока Дрейк.
– Ты-то никогда не узнаешь, ты на них никогда не полетаешь, – огрызнулась Мира скучающим тоном, а затем вернулась к своему привычному осмотру периметра.
Она была настороже с самого выезда из особняка, хотя я ее и убедила, что Тэйрн рядом и, если я попрошу, спалит весь город хоть за минуты. На самом деле нам требовалась руна общения хотя бы друг с другом, блин, если такие фиговины вообще бывают.
Дрейк прищурился на Миру, потом – на Ксейдена, губы которого были искривлены в усмешке.
– Удивлен, что ты не подрался со мной за ведущую позицию.
Ксейден фыркнул, и усмешка превратилась в улыбку, а мы тем временем проезжали освещенный солнцем пестрый пятачок. Я таращилась на Риорсона, словно вновь стала первокурсницей. На нем была форма с короткими рукавами, как и у остальных, обнажающая роскошные мускулистые руки, но все мое внимание притягивали его расслабленная поза, его легкая улыбка – признаться… я была озадачена. Ксейден Риорсон бывал каким угодно, но обычно – не счастливым.
– Я ничуть не против, если ты умрешь первым, Корделла. Я именно там, где и хочу быть.
А потом еще и, блин, подмигнул мне – и я чуть не свалилась с гребаной лошади.
Я инстинктивно сжала бедра, чтобы не съехать с седла, и вороная кобыла загарцевала подо мной, пока я не вспомнила, как расслабляться.
– Видишь? Вайолет тоже предпочитает драконов, – заметил Ридок.
– Все нормально. – Я подвигала плечами, чтобы рюкзак – и его драгоценное содержимое – оставался на месте.
– Она всегда была хорошей наездницей, – вступился за меня Даин.
– Вы часто катались на лошадях в детстве? – спросил Ксейден.
Мы как раз проезжали таверну, и посетители, сидевшие за столами у дверей, залили рубахи элем, разглядывая нас. У меня очень похоже отпала челюсть, когда я развернулась в сторону Ксейдена. Одновременно я услышала скрип кожи – и да, Мира и в самом деле поерзала в седле.
– Что? – Ксейден взглянул на меня, потом поднял брови и посмотрел на остальных.
Кэт уставилась на него так, будто у него выросла вторая голова. У Даина на лбу пролегли две морщины, словно он не мог найти ответ на вопрос с подвохом, а Ридок лыбился, явно наслаждаясь спектаклем в первом ряду. Ксейден опять мельком взглянул на меня и тут же вернулся к наблюдению за дорогой, когда на развилке мы свернули направо – к рынку и порту, согласно путевым табличкам у большого дерева.
– Мне что, нельзя спросить тебя о детстве?
– Да нет, – выпалила я. – Конечно можно.
– Просто ты обычно ведешь себя так, будто я с ней и не рос, – небрежно ответил Даин. – Будто мы не были лучшими друзьями.
– Как же я рад, что поехал на этой лошади, – сказал Ридок, натягивая поводья.
Я бросила ему взгляд, который, надеюсь, сообщал, что я уже переоценила его важность участия в миссии.
– Но отвечая на твой вопрос, – продолжил Даин, видимо расслабившись не хуже Ксейдена, – да, мы катались каждый раз, когда это позволяли обязанности наших родителей. Не в годы, когда они были в Люцерасе, конечно.
– Там было охренеть холодно, – сказала Мира.
– Да, – согласилась я, поморщившись от воспоминаний. – Мне было трудно ездить без практики, и падать – это всегда невесело, зато так я лучше знакомилась со своим телом. А ты? – спросила я Ксейдена, когда мы свернули на оживленную улицу.
– Кажется, я научился ездить на лошади раньше, чем ходить. – На лице Ксейдена мелькнула быстрая улыбка. – Наверное, это одна из вещей, по которым я скучал больше всего после парапета. Лошади, как правило, скачут, куда ты хочешь. А Сгаэль… – Он с тоской взглянул на деревья так, будто мог увидеть ее в небе над нами. – Ей на самом деле плевать, куда я хочу. Я просто попутчик.
– Да уж, это я понимаю, – пробормотал Даин, и я рассмеялась.
– Поживее! – окликнул Дрейк.
Настроение отряда сменилось: на улице все чаще стали попадаться лошади, фургоны и удивленно-настороженные пешеходы с корзинами в руках и на спине. Единственным оружием в округе, судя по всему, были наши мечи на поясах.
Вдоль обеих сторон широкой улицы шли каменные магазины. Двери их были распахнуты, на тротуарах выставлялись товары на телегах под навесами из яркой ткани, и, насколько я помнила по книгам, эта часть города уходила на юг, к рынкам золота и специй, а дальше на холме по-хозяйски восседал финансовый квартал.
Мы отъехали от пляжа примерно на милю, но в воздухе стояли запахи соли и рыбы – и я поняла, почему торговля идет под деревьями. Легко представить, как быстро бы все портилось под солнцем в таком-то климате.
Куда ни глянь, кто-то да торговался: за фрукт, который я никогда не пробовала, за цветок, который я никогда не нюхала, за птицу, которую я никогда не слышала. Это было пиршество чувств, и я накинулась на него, как оголодавшая.
– Никому еще не кажется, что наша родина какая-то слегка… мрачная? – спросил Ридок. – Такая, что без попойки в глотку не лезет.
Рядом с нами, ухнув, двинулась телега, и я поймала себя за разглядыванием ранее прятавшегося за ней прилавка. Поверх прочих рулонов ткани там лежал один переливающийся, с такой прозрачной черной тканью, что она серебрилась на солнце.
Она бы и дня не выдержала под моими доспехами из драконьей чешуи.
– Говори за себя, – отозвался Ксейден, перекидывая ногу и спешиваясь рядом со мной. – Аретия – второе самое прекрасное, что я видел в своей жизни. – Он протянул мне поводья, и его роскошные глаза из испещренного золотом оникса превратились в огонь, способный растопить на мне нижнее белье. – А первое – это мой дом.
Ух. Да, я просто взяла и разжижилась.
– Никакой дипломатии, Риорсон. – Но я все равно улыбнулась, забирая поводья.
– Я спрошу насчет нашей торговки, не уезжайте без меня. – Ксейден взглянул на Даина. – Идем, кровланец.
Оставив меня наедине с воспоминанием об очередной своей драгоценной улыбке, он пропал в лавке, а за ним быстро последовал Даин.
– Это один и тот же человек? – спросил Дрейк у Кэт, повернувшись к ней в седле. – Ни хрена не верю, чтобы один и тот же человек.
Я старалась не смотреть, но не удержалась и, оглянувшись через плечо, заметила, как она пожала плечами и быстро отвернулась.
– Может, таким он мог быть. Но его папа затеял целое охренительное восстание, а потом был казнен, запоров сыну жизнь, и Ксейдена бросили в квадрант и сделали ответственным за всех меченых. Причем в каком возрасте – в семнадцать? – размышлял вслух Ридок.
– Да уж, – согласилась я, не отрывая взгляда от двери. – Есть такое.
И все-таки… если бы всего этого не случилось, были бы мы с ним все теми же? Или чудо наших отношений – именно результат этой точной комбинации трагедий, которые поломали нас обоих настолько, что, объединившись, мы стали чем-то совершенно новым?
– А может, он просто любит Вайолет и поэтому не ведет себя при ней как сволочь, – сказала Мира, приглядываясь к озабоченному деверелльцу, который поспешил скрыться в лавке портного, как только нас увидел, и затащил за собой подругу. – Пожалуй, мы тут заметнее, чем мы думали.
– Мы единственные в черном, – пробормотала я.
– Огненосцы! – Какой-то человек швырнул в нас обвинение на общем языке, а потом захлопнул дверь так, что стекла в окнах зазвенели.
– Как грубо. – Ридок поерзал на седле.
– И неправильно, – пробормотала Кэт. – Кое-кто здесь только усугубляет эмоции, а не сжигает дома дотла.
Я хмыкнула, пряча смешок, но Ридок фыркнул на всю улицу.
Ксейден показался из лавки вместе с Даином и не спеша сошел на тротуар по трем каменным ступеням, убирая черный бархатный мешочек в передний левый карман формы.
– Это торговка редкими книгами, в двух улицах от нас выше по холму.
Я ошарашенно вернула ему поводья, и он быстро вскочил в седло.
– Не может быть, чтобы все было так просто.
– Может, – ответил Ксейден, похлопав по карману. – Валюта у нас разная, но драгоценные камни – это общий язык. – Он оглянулся через плечо. – Молодец, Аэтос.
– Это что, комплимент? Какого хрена происходит-то? – спросил Даин, тут же переводя взгляд на меня. – Ты его чем-то опоила?
Я покачала головой, и Дрейк дал нам сигнал отправляться.
«Огненосцы» – это слово летело в нашу сторону не раз, пока мы проезжали мимо рядов лавок в поисках дома, к которому отправили Ксейдена и Даина. На второй улице суеты оказалось намного меньше: здесь расположились более специализированные магазины. Остановившись перед домом с вывеской «Издания и истории», мы нашли у большого дерева достаточно места для лошадей. Сам магазин был двухэтажным, возведенным из серого камня двух оттенков и, в отличие от зданий ниже по улице, стоял наособицу, не соприкасаясь с домами вокруг. По размеру он выглядел таким же, как магазин, куда мы ходили в Коллдире с папой: чуть побольше библиотеки в квадранте всадников, но, конечно же, никак не мог потягаться с Архивами.
– Твоя очередь, – сказал Ксейден с земли, помогая мне спуститься.
Я перекинула ногу через шею вороной кобылы и опустилась ему в руки, заметив, как он не торопится выпускать мое тело.
Все это время он не отводил взгляда от моих глаз – и от жара в нем, жажды, что вспыхнула, когда мои руки скользнули по его груди, у меня захватило дух. Я по привычке потянулась к нашей связи, чтобы сказать, как хочу оказаться с ним в постели, но мои руки лишь скомкали его форму, когда я вспомнила, что здесь мы общаться не можем.
– Я скучаю по связи, – прошептала я раньше, чем смогла удержаться.
– Я тоже. Но тебе необязательно говорить, что ты думаешь, – прошептал Ксейден, и его руки соскользнули с моей талии на бедра. – Я и так все вижу в каждой черточке твоего тела. И глаза тебя тоже выдают с легкостью. – Под моими кулаками его сердце забилось чаще. – И так было всегда. Ты не представляешь, сколько раз я чуть не проигрывал в спаррингах, когда видел твой взгляд.
И он сказал это только сейчас? Когда я не могла затащить его в ближайшую комнату и запереть дверь? И вдруг последние шесть недель показались целой вечностью.
– Амари клянусь, сблизитесь еще на дюйм, и мне придется окатить вас из ведра, – предупредила Мира, развеивая чары.
Я ткнулась лбом в грудь Ксейдена и почувствовала нарастающий рокот его смеха, когда он обнял меня в ответ.
– А всадникам не дают прозвища, когда они получают крылья? – спросил Дрейк Миру. – Тебя наверняка назвали бы Обломщицей.
– Так мы идем или как? – Мира не обратила на него никакого внимания.
Я кивнула и вздохнула напоследок, отступая из объятий Ксейдена.
– Ридок, Дрейк и Кэт, пожалуйста, останьтесь с лошадьми и будьте готовы к побегу, если все пойдет плохо. Мира, Даин и Ксейден – со мной. Надеюсь, мы выйдем быстро.
Ридок отряхнул форму и взял поводья:
– Я буду рядом.
– Знаю, – ответила я, нахмурившись вопреки тому, что его тон был успокаивающим.
– Что? – спросила Мира, заметив выражение моего лица.
– Просто задумалась, правильно ли мы поступили, отправив Холанда общаться с королем наедине.
Внутри меня все так и екало от мысли о вариантах совершенно ужасного развития событий.
– Выбора нам никто не давал, – напомнил Ридок. – Кортлин допускает к себе только аристократов.
– А если бы и был выбор, мы не можем быть в двух местах одновременно. – Мира кивнула на книжный магазин.
И правда.
Никто не достал оружия, но все были наготове, когда мы прошли по короткой мощеной дорожке к лестнице входа у южного фасада магазина. Первой вошла Мира – в основном потому, что никто ей и не возражал, – а Ксейден последовал за мной последним, потому что вряд ли доверял кому-нибудь без метки отступника прикрывать его спину.
Как только наши сапоги застучали по деревянному полу, я тут же почувствовала ароматы пыли и пергамента в затхлом воздухе и поняла, почему по бокам здания нет других магазинов. Окна шли от пола до потолка, и на высокие книжные шкафы, до верхних полок которых я бы не смогла дотянуться, лился солнечный свет; ряды шкафов стояли торцами к стенам справа и слева, оставляя просторный и длинный проход до единственной стойки. Книги явно расставили как попало, но разумно свободно, чтобы не вредить томикам. Здесь было красиво… однако ужасно жарко.
Если я думала, что это на улице стоит удушающая жара, то здесь плотная духота без малейшего сквозняка так и придавливала к земле. Под доспехами и на шее тут же выступила испарина.
В дальнем конце магазина виднелась стойка и лестница наверх. Возле лестницы была пара клиентов, а за стойкой стояла женщина лет шестидесяти со вздернутым носом и седыми волосами, стянутыми в клубок. Листая гроссбух, она каждые пару секунд облизывала палец. Однако я больше никого не видела среди шкафов справа, поэтому, когда Мира посмотрела на меня, кивнула в сторону стойки. Мы вышли из прохода в небольшую свободную область, где в креслах сидела пара мужчин с книгами, и Даин теперь приглядывал за ними: они явно уже заметили нас. Подходя к стойке, я оглянулась через плечо и увидела, что Ксейден встал за последним шкафом слева и прислонился к стене, явив миру выражение апатичной скуки на лице.
Неудивительно: он нашел чуть ли не единственное место в тени, чтобы дожидаться, пока я разберусь, за чем конкретно меня сюда прислал отец.
Даин подошел к стойке, привлекая внимание торговки и встав между Мирой и парой покупателей, а Мира отошла в сторону сидевших мужчин, создавая периметр.
В книжном-то магазине.
Я удержалась от того, чтобы закатить глаза.
Взгляд женщины переместился от Даина и Миры ко мне, после чего она закрыла гроссбух и убрала под стойку.
– Даин, можешь спросить… – Я положила на стойку руку.
– Я знаю общий язык, – сказала женщина. – Мы здесь, на Деверелли, народ образованный.
Я моргнула:
– Ясно. Ну, я хотела узнать, не знаете ли вы Нареллу Ансельм.
Глаза торговки вспыхнули, и я подобралась, когда она бросила взгляд поверх моего правого плеча.
Мира.
– Огненосцы! – крикнул кто-то.
В то же мгновение, когда я развернулась к сестре, я уже выхватила два кинжала.
Нападавшие бросились от задних шкафов, пространство за которыми я по глупости считала безлюдным, но Мира лишь покачала головой, когда одна, девушка моего возраста, замахнулась на нее зазубренным клинком.
– Ну если это обязательно, – вздохнула Мира, выхватывая свой меч.
Тем временем на меня бежал мужчина постарше – человек сложения и возраста Бреннана, с торчащими в разные стороны черными волосами и в как будто стандартной для Деверелли бело-золотой рубахе. С яростью в глазах он нацелил в меня два длинных клинка.
Я подкинула и перехватила свой кинжал за кончик, готовая метнуть, но при этом стоя так, чтобы видеть и торговку.
Он будет рядом через четыре секунды.
Три.
Две.
Ксейден сделал шаг, подцепил ногой кресло и отправил его в нападавшего. Оно врезалось мужчине под дых, однако тот быстро перегруппировался и обратился к Ксейдену с пылающей в глазах ненавистью и двумя клинками.
– Не стоит. – Ксейден покачал головой.
Нападавший издал боевой клич, потом замахнулся – и я пустила кинжал в полет. Он вонзился мужчине в правое плечо, и тот взвыл, когда по его белой рубахе побежал алый ручеек, а меч упал на пол.
– Я же предупреждал, – сказал Ксейден, когда нападавший упал на колени. – Твоя ошибка – переключить внимание на меня и перестать считать угрозой ее. – Он подождал, пока Мира отправит девушку с кинжалами в нокаут, а затем небрежно подобрал клинки, будто игрушки. – Так и знал, что кое-кто в этом краю носит оружие. В мире нет ни одной страны, в которой не было бы режущих инструментов, и в конце концов… резать начинают людей, правильно?
Даин поцокал языком, и я, повернувшись в его сторону, обнаружила, что он направляет кинжал на торговку, а меч – на покупателей.
– Я бы не подходил, – сказал он мужчинам, которые уже достали кинжалы, но не решались их применять. – Вообще-то если здесь есть второй выход, на вашем месте я бы нашел его и смотался.
И они поспешили так и сделать.
– Сейчас будет больно, – предупредил Ксейден и выдернул мой кинжал из плеча нападавшего. К его чести, тот не кричал и не жаловался, когда Ксейден вытер лезвие о его спину. – Правда, не стоит поднимать меч, если не готов получить в ответ.
Мира убрала свои кинжалы и переступила лежащую без сознания девушку.
– Ну что, побесили меня, и хватит. Вы что-то защищаете? Или просто ненавидите всадников? – спросила она торговку, которая забилась в угол насколько могла.
– Только огненосцы будут искать здесь Нареллу, – ответила торговка.
Значит, защищают. Понятно.
Лестница скрипнула – кто-то по ней спускался, – и мы все вместе обернулись, а Даин повел мечом.
Раненый мужчина застонал, и я заметила краем глаза, что он пытается подняться с пола.
– Нет-нет. Для всех здесь безопаснее будет не дергаться, – предупредил его Ксейден. – Она тебя ранила, но, если сделаешь к ней хоть шаг, я тебя убью, а это может повредить международным отношениям. – Я бросила на него быстрый, несколько удивленный взгляд, и он вскинул бровь со шрамом. – Просто даю дипломатии шанс. Но не уверен, что это мое.
Мужчина на полу затих.
Даин заколебался, будто не зная, кого считать большей угрозой, и тут из-за лестничного поворота показался сгорбленный силуэт.
Торговка выкрикнула что-то на кровланском, и я моргнула:
– Она только что назвала ее…
– Мамой, – подтвердил с кивком Даин. – Она сказала: «Нет, мама, спасайся».
– Мы пришли не убивать, – сказала я торговке, когда ее мать вышла на свет, тяжело опираясь на трость.
Ее волосы были серебряными, морщины глубокими, но я узнала такой же вздернутый нос, как и у дочери, такие же темно-карие глаза и круглое лицо.
– Это вы Нарелла? – предположила я.
Даин опустил меч при ее приближении, потом убрал в ножны, когда старушка обошла его и окинула взглядом, по всей видимости, свой магазин.
Она сначала изучила сквозь толстые линзы очков Ксейдена, потом Даина, Миру и, наконец, меня, задержав взгляд на моих волосах, перед тем как кивнуть.
– А ты, должно быть, дочка Эшера Сорренгейла, пришла забрать книги, которые он написал для тебя.
И мое сердце просто-таки остановилось.