Неизбежность столкновения

Утро в доме Кывылджим началось с привычной суеты. Воскресенье было одновременно и днём отдыха, и днём подготовки — сегодня они отправлялись на мероприятие в Анталию.

На кухне уже царила лёгкая суматоха. Сонмез, облачённая в строгое платье, подготавливала завтрак, несмотря на протесты Алев. Она аккуратно раскладывала на столе кусочки сыра, свежие оливки, несколько видов хлеба и нарезанные овощи. Чайник уже кипел, выпуская пар, и Сонмез поправила его, чтобы он стоял строго по центру стола.

Доа сидела за столом, листая телефон, Чимен что-то чертила в своём блокноте, поднимая время от времени глаза на мать, которая только спустилась по лестнице в строгом деловом платье.

— Утро началось слишком рано, — пробормотала Кывылджим, проходя к столу.

— Это потому что кто-то вчера слишком долго не ложился, — вставила Алев с усмешкой. —Неудивительно, что ты едва встала.

— Привыкай, сестричка, это называется дисциплина, — Кывылджим отпила кофе. Взгляд её был строгим, но в уголках губ едва заметно играла усмешка.

— Дисциплина? — Алев фыркнула. — Ты серьёзно? Я видела, как ты в два ночи писала письма. Дисциплина у нас по-разному выглядит.

— Потому что кто-то должен следить за проектами, пока кто-то другой мирно дремлет, — парировала Кывылджим, не отрывая взгляда от кофе.

— Да-да— Алев с улыбкой развела руками. — Наверное, даже во сне ты стратегически планируешь захват рынков.

— А ты, наверное, даже во сне опаздываешь, — не осталась в долгу Кывылджим.

Сонмез поставила перед ней тарелку с завтраком, а затем обернулась к Алев:

— Ты собрала чемодан? Мы уезжаем через три часа.

— Какой чемодан, мама? Я всё ещё пытаюсь понять, почему мне вообще нужно туда ехать. Не могу поверить, что снова придётся смотреть на эти надутые лица инвесторов и их скучные речи, — Алев театрально закатила глаза.

— Это не просто речи, Алев. Это наш бизнес. А кроме того, я слышала, что в этот раз там будеткое-кто интересный, — Кывылджим приподняла бровь.

— Кто? Ещё один сухарь в костюме? Прошу, избавь меня от этого, — Алев лениво потянулась за чашкой кофе.

— Рюзгар, — коротко бросила Кывылджим, отпивая кофе. — Он будет вести съёмки и рекламу для нашего отеля. Я с ним уже договорилась.

В комнате повисла тишина. Чимен подняла глаза от блокнота, Доа перестала листать телефон, а Алев замерла, будто не веря своим ушам.

— Рюзгар? — переспросила Алев, прищурив глаза. — Ты шутишь?

Сонмез тяжело вздохнула, шумно поставив чайник на стол:

— Надеюсь, в этот раз всё пройдёт без происшествий.

Чимен быстро переглянулась с Доа:

— Ты знала, что он вернулся? — прошептала она.

Доа покачала головой:

— Нет... Но теперь становится интереснее.

— Вовсе нет. Я думала, ты будешь рада, — продолжила Кывылджим.

— Рада? Я? — Алев сдавленно рассмеялась. — Ты, наверное, шутишь.

Сонмез, стоявшая у плиты, тяжело вздохнула:

— Только не устраивайте там цирк. Это серьёзное мероприятие.

— Когда это я устраивала цирк? — Алев изобразила возмущение, но её глаза сияли весельем. — Хотя... ладно, не будем вспоминать мои лучшие годы.

— Я помню, как ты устроила шоу на презентации в Бодруме, — с улыбкой вставила Доа.

— Бодрум? — Алев рассмеялась. — Это было великолепно! Как я убежала с той сцены с бокалом шампанского, а потом села за пианино... И это была не я, кто играл! — она снова рассмеялась.

— О, это было легендарно! — Чимен, не отрываясь от блокнота, подняла палец вверх.

Кывылджим встала из-за стола, поправляя платье:

— Собирайтесь. Через три часа выезжаем.

Доа подошла ближе, обнимая её:

— Мам, ты уверена, что всё под контролем?

Кывылджим кивнула, легко касаясь её волос:

— Как никогда.

Но в её глазах на мгновение мелькнула тень беспокойства, почти неуловимая, но настоящая. Однако она быстро скрыла её за своей привычной холодной уверенностью, готовая к любым неожиданностям.

Утро быстро пролетело в сборах, и вот уже чёрный внедорожник стоял у дверей, сверкая начищенными боками. Сонмез, как всегда, следила за тем, чтобы чемоданы были аккуратно уложены в багажник, а Алев, покачивая на пальцах ключи, лениво осматривала машину.

— Уверена, что ты ничего не забыла? — спросила Кывылджим, подходя ближе.

— Если забыла, то это не так уж и важно, — Алев ухмыльнулась, взмахнув рукой. — Главное, я себя не забыла.

Сонмез покачала головой, пройдя мимо и поправляя платок:

— Если ты забудешь себя, мы это заметим сразу — станет слишком тихо.

— О, мама, как же я ценю твоё чувство юмора! — Алев приложила руку к сердцу, и даже Чимен не сдержала смешок.

Когда все погрузились в машину, Доа устроилась на заднем сиденье рядом с Чимен, а Сонмез заняла место впереди, строго сложив руки на коленях. Кывылджим села за руль, уверенно проверив зеркала.

— Все на месте? — она обернулась к сестре.

— Если бы нет, ты бы уже заметила, — ответила Алев, устраиваясь рядом.

Машина плавно выехала на трассу, оставляя за собой улицы Стамбула. Впереди был аэропорт, где их ждали Фатма и Умут. В машине царила привычная атмосфера: Алев подшучивала над каждым рекламным щитом, Доа смеялась в ответ, а Сонмез время от времени делала строгие замечания: "Алев, оставь в покое Кывылджим, она за рулем", "Доа, не смотри в телефон так долго".

— Я готова поспорить, что Фатма уже там и нервно проверяет часы, — Алев закатила глаза, осматривая окно.

— Не удивлюсь, если она пересчитала все самолёты за это время, — поддержала её Кывылджим.

Сонмез поправила платок на плечах и вздохнула:

— Было бы чудо, если бы мы хоть раз приехали вовремя.

Доа, не отрывая взгляда от экрана, тихо пробормотала:

— Может, в этот раз повезёт...

Вскоре здание аэропорта показалось вдали, и машина мягко остановилась у главного входа. На пороге уже стояли Фатма и Умут. Фатма нетерпеливо махала рукой, как будто боялась, что её не заметят, а Умут держал два огромных чемодана и оглядывался по сторонам.

— Я же говорила, что она будет первой, — Алев фыркнула, открывая дверь и выходя из машины.

— И как ты это делаешь? — усмехнулась Кывылджим, закрывая за собой дверь.

Сонмез вздохнула:

— Просто знание людей, милая. Просто знание людей.

Они направились к входу, оставляя за собой ощущение лёгкого возбуждения. Впереди была Анталья и насыщенные события, которые им предстоит пережить.

Они вошли в просторный зал вылета, где кипела привычная аэропортная суета. Фатма тут же подхватила Сонмез под руку, заводя в разговоры о погоде и последних новостях, в то время как Умут помогал Чимен и Доа тащить чемоданы к стойке регистрации.

— Фатма, я думала, ты здесь с ночи, — не удержалась Алев, поправляя солнцезащитные очки.

— Только с пяти утра, — с улыбкой ответила Фатма, — на всякий случай.

Алев закатила глаза, а Кывылджим лишь покачала головой, подходя к стойке регистрации. Всё прошло быстро — привычные процедуры, шутки Алев с девушкой на регистрации и строгий взгляд Сонмез, контролирующий каждый шаг.

— Теперь в бизнес-зал? — уточнила Доа, едва они отошли от стойки с посадочными.

— Конечно, — подтвердила Кывылджим, уверенно направляясь к лифту.

Бизнес-зал встретил их тишиной и мягким светом. Просторные кожаные кресла, свежие газеты на столиках и аромат свежесваренного кофе — идеальная атмосфера, чтобы расслабиться перед полётом.

— Вот это я понимаю, — протянула Алев, с удовольствием опускаясь в одно из кресел и вытягивая ноги. — Я, наверное, никогда не променяю это на эконом-класс.

— Это потому что ты никогда не пробовала, — тихо добавила Чимен, за что получила подзатыльник от Алев.

Фатма и Сонмез удобно устроились рядом, обсуждая список мероприятий в Анталье, Умут тихо переписывался с кем-то по телефону, а Доа и Чимен делали селфи на фоне панорамных окон.

— Насколько я помню, Уналы тоже будут в Анталье, — Фатма бросила взгляд на Кывылджим.

— Да, — коротко ответила Кывылджим, пролистывая новости на планшете. — Но они нам не помешают.

— Это если они не попытаются устроить очередной "показ силы", — вставила Алев, делая жест кавычками.

— Пускай пробуют, — Кывылджим подняла взгляд. — Я не против.

Кывылджим, пролистывая планшет, мимоходом заметила:

— В этот раз будет иначе.

Умут, оторвавшись от переписки, поднял взгляд и с лёгкой улыбкой добавил:

— У них новый подрядчик, слухи ходят по Стамбулу.

Фатма заинтересованно подняла бровь:

— Подрядчик? Кто-то известный?

Умут кивнул, откинувшись на спинку кресла:

— Местная фирма, раньше работали с гостиницами в Бодруме. Говорят, Уналы хотят усилить свои позиции в Анталье."

— Пускай усиливают, — Кывылджим холодно улыбнулась, возвращаясь к планшету. — Мы всё равно будем на шаг впереди.

В зале повисла лёгкая тишина, нарушаемая лишь шумом кофемашины и переговорами стюардесс.

После мягкой посадки самолёт замер на взлётной полосе, и из динамиков прозвучал голос стюардессы, вежливо поздравляющей с прибытием в Анталью. Кывылджим первой поднялась, уверенным жестом поправляя пиджак.

— Добро пожаловать в Анталью, — с лёгкой улыбкой пробормотала Алев, потягиваясь. — Надеюсь, нас тут ждали.

— Если и ждали, то явно не с цветами, — усмехнулась Фатма, поправляя сумку на плече.

— Да уж, — поддержала Доа, оглядываясь на просторный зал аэропорта. — Но можно хотя бы притвориться.

— Притворяться придётся вечером, на официальной части, — напомнила Сонмез. — Сейчас — просто регистрация и отель.

Группа двинулась к выходу из терминала. Огромные стеклянные двери разъехались в стороны, выпуская их на солнечный свет. Ветер с моря был свежим, и лёгкий запах соли наполнил воздух.

— О, я уже чувствую запах денег, — прошептала Алев, оглядываясь на огромные рекламные щиты гостиниц.

На выходе их ожидал чёрный микроавтобус с затемнёнными окнами. Водитель в строгом костюме вышел навстречу, вежливо открыв двери.

— Госпожа Кывылджим, добро пожаловать, — с лёгким поклоном сказал он.

— Благодарю, — кивнула Кывылджим, проходя внутрь.

Внутри был полный комфорт: мягкие сиденья, прохладный воздух кондиционера и мини-бар с напитками. Умут с интересом осмотрелся:

— Ну, надо признать, это неплохо.

— Не просто неплохо, — поправила его Алев, удобно устраиваясь на сиденье. — Это именно то, чего мы заслуживаем.

Машина плавно двинулась по улицам Антальи, скользя мимо высоких отелей и просторных пляжей. Доа с Чимен фотографировали виды за окном, Умут просматривал сообщения на телефоне, а Кывылджим листала документы на планшете, будто они ни на секунду не покидали Стамбул.

— Как будто мы никуда и не уезжали, — тихо заметила Фатма, любуясь пейзажем.

— Это потому что мы всегда в движении, — коротко ответила Кывылджим, не отрываясь от экрана.

Впереди был отель — высокий, сверкающий на солнце, с огромным мраморным входом и колоннами по бокам. С первого взгляда было понятно — это место для больших решений и громких сделок.

Как только двери микроавтобуса открылись, портье в элегантной форме тут же подскочил к ним, вежливо предложив помощь с багажом. Кывылджим кивнула, жестом разрешая.

— Что ж, кажется, нас действительно ждали, — заметила Алев, подмигнув Фатме.

— Конечно, — подтвердила Сонмез, осматривая роскошное лобби. — Это место явно знает, как встречать гостей.

Они прошли через просторные вращающиеся двери и оказались в огромном зале. Лобби поражало своим размахом: мраморные колонны, огромные люстры, мягкий свет и тихая, ненавязчивая музыка. На ресепшене их уже ждал администратор с приветливой улыбкой.

— Добро пожаловать в наш отель, госпожа Кывылджим, — любезно произнес он. — Ваши номера готовы, всё согласно вашим пожеланиям.

— Прекрасно, — коротко ответила Кывылджим, подписывая документы. — Прошу проводить нас.

Портье взялся за багаж и пригласил их к лифту. Доа и Чимен с интересом рассматривали интерьер, восхищённо перешёптываясь о витражных окнах и цветочных композициях.

— Потрясающе, — прошептала Доа, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть люстру под потолком.

— Пожалуй, даже я впечатлена, — призналась Алев, садясь в просторный лифт. — Надеюсь, номера соответствуют.

Когда двери лифта открылись на верхнем этаже, они попали в коридор с мягким ковровым покрытием и приглушённым светом. Портье открыл двери их сьюта, и перед глазами открылся просторный номер с панорамным видом на море.

— Вот это я понимаю — королевский приём, — пробормотала Фатма, подходя к окну.

— Мы здесь не отдыхать, — напомнила Сонмез, хотя в её голосе не было строгости.

Кывылджим, пройдя к письменному столу, убрала планшет и проверила сообщения. Она выглянула в окно, оценивая панораму города.

— Анталья всегда умела удивлять, — заметила она, откинувшись на спинку кресла.

Алев подошла к мини-бару и открыла его с интересом:

— Шампанское — как раз то, что нужно после перелёта. Кто со мной?

— Только после того, как уладим все дела, — строго произнесла Сонмез, но её голос звучал мягче, чем обычно.

Умут усмехнулся:

— Если бы я не знал вас лучше, я бы подумал, что вы действительно здесь для отдыха.

Кывылджим с улыбкой посмотрела на него:

— Работа всегда на первом месте, Умут. Но мы можем позволить себе немного комфорта.

Когда багаж был разложен, а свежие напитки уже стояли на столике, все собрались в просторной гостиной номера. На журнальном столике разложили программу мероприятий, распечатанную на дорогой плотной бумаге с золотым тиснением.

— Потрясающе, — заметила Фатма, пролистывая страницы. — Они явно не поскупились на презентацию.

Кывылджим кивнула, оценивая список. — Первый день — презентации отельных сетей, обсуждение инноваций в гостиничном бизнесе и встреча с международными представителями.

— Я слышала, что здесь будут французы из 'Grand Bellevue', — добавила Алев, заглядывая через плечо. — Они собираются запускать новую концепцию семейных курортов.

— Если это так, — вмешалась Сонмез, — то нам стоит обратить на них особое внимание. Они известны своими агрессивными методами выхода на рынок.

— Не только они, — Умут обвёл взглядом всех присутствующих. — Уналы тоже собираются анонсировать что-то крупное. Мы это уже обсуждали по дороге.

— Показательное выступление? — иронично спросила Алев.

— Боюсь, да, — кивнул Умут. — В прошлый раз они сделали это с размахом.

Кывылджим, не поднимая глаз от программы, добавила: — Мы будем готовы. Никаких сюрпризов в этот раз.

— А второй день? — поинтересовалась Доа.

Фатма пробежала пальцем по списку. — Дискуссионные панели по управлению гостиничным бизнесом, расширение сетей на восточные регионы и ужин для крупных представителей.

— Вечер в стиле 20-х, — с усмешкой добавила Алев, заметив приписку внизу страницы. — Видимо, решили добавить немного гламура.

— Что ж, — Кывылджим закрыла программу, улыбнувшись. — Тогда у нас есть план. Настало время его реализовать.

Время приближалось к вечеру, и в номере царила суета. Просторные комнаты наполнились шумом — шелест платьев, звон украшений и стук каблуков по мраморному полу. Сонмез, облачённая в строгое тёмно-синее платье, проверяла каждую деталь, словно готовилась к великой церемонии. Она время от времени поправляла подолы платьев, делала замечания по поводу макияжа и поправляла волосы так, чтобы ни один локон не выбивался из идеальной прически.

— Это слишком скучно, — протянула Алев, кидая очередные туфли на кровать. — Мы же не на похороны идём.

— Это официальное мероприятие, — напомнила Сонмез, приподнимая подбородок Чимен, чтобы поправить ей волосы. — А не модный показ.

— Иногда это одно и то же, — хмыкнула Алев, доставая новые туфли из коробки. — Хотя я бы предпочла показ... Там хотя бы шампанское подают без ожидания.

— Ты бы хотела, чтобы вместо бизнес-форума был показ мод? — вмешалась Доа, с улыбкой поправляя серьги. — Тогда бы все говорили не о проектах, а о твоих нарядах.

Алев закатила глаза: — Ну хоть кто-то бы оценил.

Чимен тихо рассмеялась, прижимая к себе коробку с украшениями: — Если бы ты пришла в чём-то ярком, как в Бодруме, я уверена, запомнили бы все.

— Это был эксперимент! — возразила Алев, но её глаза сияли весельем. — И, кстати, весьма успешный.

Фатма в это время разворачивала коробку с ювелирными украшениями, подбирая серьги к своему наряду. Алев тут же заметила её колебания:

— Возьми те, что с изумрудами. Они привлекают внимание.

Фатма усмехнулась: — Ну что ж, тогда точно беру.

Сонмез прошла к зеркалу, критически осматривая их отражения. — Сегодня никто не должен сомневаться, кто здесь королевы вечера.

— Королевы? — усмехнулась Доа, поправляя платье. — Тогда нам не хватает короны.

— Племянница, тебе точно не хватает скромности, — вставила Алев, за что получила лёгкий толчок в бок.

Кывылджим вышла из своей комнаты, облачённая в элегантное чёрное платье с открытой спиной. Ткань платья струилась вдоль её силуэта, идеально подчёркивая изгибы и создавая эффект текучести при каждом шаге. На спине материал аккуратно складывался в мягкие складки, открывая линию поясницы. Свет, падающий из окон, играл на атласной поверхности, создавая мерцание при движении. Её волосы были уложены в идеальные волны, спадавшие на плечи, а взгляд был уверенным и холодным.

— Я готова, — коротко сказала она, оглядывая всех. — Мы выходим через пятнадцать минут.

— Прекрасно выглядишь, сестричка, — заметила Алев, присвистнув. — Если что, ты сможешь просто посмотреть на конкурентов, и они развернутся обратно в Стамбул.

Доа усмехнулась: — Думаешь, это сработает?

— Это работает всегда, — хором ответили Сонмез и Фатма, чем вызвали общий смех.

Фатма добавила пару завершающих штрихов к своему макияжу и надела серьги с изумрудами. — Ну что, девочки, готовы к маленькому театру?

— Я всегда готова к театру, — усмехнулась Алев, поправляя колье. — Особенно, когда знаю, кто там будет играть главные роли.

В комнате повисло ощущение предвкушения. Девушки переглянулись, а Кывылджим, накинув на плечи накидку из лёгкой ткани, уверенно направилась к двери: — Идёмте.

Массивные двери из тёмного дерева с глухим стуком распахнулись, и в зал уверенно вошли Арсланы. Высокие потолки, украшенные позолотой и витражами, отражали свет хрустальных люстр, который падал на пол, создавая отблески на их платьях. В воздухе витал тонкий аромат цветов, а шёпот гостей сменился на полное внимания молчание.

Впереди шагнула Кывылджим — её осанка была безупречной, подбородок приподнят, а взгляд холоден и невозмутим. Чёрное платье струилось по полу, оставляя за собой эхо мягкой ткани, а каждый шаг звучал с уверенностью. Её движения были плавными и уверенными, словно она контролировала не только своё пространство, но и всю атмосферу вокруг. На мгновение её взгляд скользнул по залу, задержавшись на центральной зоне, где уже начали собираться представители делегаций.

За ней следовала Алев, облачённая в платье глубокого изумрудного оттенка. Свет люстр отражался в ткани, создавая иллюзию изумрудного сияния при каждом её движении. Алев кивала знакомым, легко перекидывалась парой слов, её улыбка была яркой, а взгляд — острым и внимательным. Мужчины в зале задерживали на ней взгляды, некоторые даже забывали, о чём говорили до её появления.

Следом шли Доа и Чимен — молодые и свежие, словно распустившиеся цветы. Их платья, выдержанные в нежных пастельных тонах — пыльно-розовый и лиловый, мягко подчёркивали их юность и элегантность. Они переговаривались шёпотом, изредка кидая взгляды по сторонам и сдерживая лёгкие улыбки, когда замечали восхищённые взгляды мужчин.

— Видела, как на тебя смотрел тот из французской делегации? — тихо шепнула Чимен.

— Тише, не позорь меня, — усмехнулась Доа, но глаза её блестели от восторга.

Замыкали шествие Сонмез и Фатма. Сонмез, в платье с аккуратной вышивкой, шла с гордой осанкой, её взгляд был сосредоточенным и строгим. Фатма, в платье цвета шампанского, держала в руках изящную сумочку, её глаза внимательно сканировали зал, будто оценивая каждого из присутствующих.

— Слишком много взглядов, — заметила Сонмез, поправляя ворот платья. — Надеюсь, это хороший знак.

— Это всегда хороший знак, когда смотрят на тебя, — усмехнулась Фатма, оглядывая зал.

Гости расступались перед ними, провожая взглядами процессии:

— Арсланы здесь. Смотри, как они идут.

— Ты видела платье Алев? Как всегда роскошно.

— Доа и Чимен такие утончённые... Они растут с каждым годом.

— А Кывылджим... она будто парит над полом. Как всегда безупречна.

Мужчины из делегаций кивали с уважением, а женщины бросали оценивающие взгляды на их наряды, перешёптываясь между собой. Некоторые из женщин переговаривались:

— Каждый раз они как на подиум выходят.

— А ты ожидала от них чего-то другого?

Они остановились у центрального стола, украшенного орхидеями и высокими свечами, которые мягко освещали их лица. Кывылджим коротко кивнула официанту, и тот незамедлительно наполнил их бокалы шампанским.

Не успели они поднять бокалы, как массивные двери вновь распахнулись, привлекая всеобщее внимание. В зале наступила тишина, и на пороге появились Уналы.

Впереди уверенной поступью шли Абдулах и Омер. Их костюмы подчёркивали статус и внушали уважение. Шаги были уверенными и размеренными, взгляды — сосредоточенными. Чуть позади следовали Мустафа и Фатих, поддерживая общую линию строгого шествия. За ними, в строгом порядке, шли женщины Уналов: Пембе в бордовом платье, за ней — Нурсема и Ниляй, облачённые в скромные наряды с тончайшими шёлковыми платками. Они двигались плавно и сдержанно, слегка опустив головы в знак уважения к традициям. Их шаги были лёгкими, но уверенными, платки мягко струились при каждом движении, подчёркивая их приверженность обычаям.

Их тёмные костюмы подчёркивали статус и внушали уважение.

— Ну вот, представление продолжается, — тихо пробормотала Алев, слегка усмехнувшись, держа бокал шампанского.

— Им нравится эффектные появления, — отозвалась Сонмез, поправляя складки на платье. — Как будто без этого невозможно.

Пембе, остановившись в центре зала, высоко подняла подбородок и скользнула взглядом по залу. Её глаза на мгновение встретились с глазами Кывылджим, и между ними проскользнула невидимая искра напряжения.

— Я вижу, они не теряют времени, — заметила Фатма, отпивая шампанское. — Всё так же помпезно.

Кывылджим едва заметно улыбнулась: — А ты ожидала чего-то другого?

Фатма усмехнулась: — Справедливо.

— Ну что, как тебе наш вход? — Алев слегка наклонилась к Кывылджим, её голос был полон лёгкой иронии.

— Эффектно, — коротко ответила Кывылджим, поднимая бокал. — Но нам надо быть начеку. Сегодня будет много сюрпризов.

У центрального стола, украшенного орхидеями и хрустальными вазами со свечами, Кывылджим остановилась и оглядела зал. Всё было под контролем.

И в этот момент — резкое оживление у бокового входа.

— А вот и вы, мои королевы бизнеса!

Голос был громким, уверенным, с тем самым оттенком театральности, который невозможно спутать. В зал ворвался высокий мужчина в чёрном костюме с бархатными лацканами, походкой уверенного победителя. Это был Рюзгар.

Он стремительно пересёк зал, и прежде чем кто-либо успел осознать происходящее, подбежал к Кывылджим, ловко подхватил её за талию и — приподнял и закружил в воздухе. Платье заколыхалось, словно чёрное пламя, открытая спина вспыхнула под светом люстр. Всё вокруг будто замерло.

Кывылджим ахнула, схватившись за его плечи — не от страха, а от потрясения. Её глаза расширились, дыхание сбилось, и впервые за долгое время она потеряла контроль над моментом.

— Рюзгар! — выдохнула она, когда он поставил её на ноги.

— А ты думала, я просто поздороваюсь? — прошептал он с улыбкой. — Нет, милая. С тобой — только эффектно.

Он слегка коснулся её щеки, будто проверяя, не разозлилась ли она, а затем с артистическим поклоном шагнул назад. Он был тем, кто умел управлять вниманием.

— Алев! — повернулся он к сестре Кывылджим. — Ты всё ещё споришь с телеведущими и поёшь в душе?

— Конечно. И ты всё ещё драматичен, как турецкий сериал, — отозвалась она с усмешкой.

Сонмез сжала губы, повернувшись к Фатме:

— Даже слишком драматичен...

Фатма кивнула:

— Но теперь мы хотя бы знаем, где эпицентр вечерней суматохи.

В этот момент издалека наблюдал Омер. Его лицо было напряжённым, губы сжаты в прямую линию. Он стоял с выпрямленной спиной, руки сцеплены. Лишь взгляд выдавал бурю — напряжённый, колючий, настороженный. Когда Рюзгар поднял Кывылджим, в его взгляде мелькнула опасная искра.

Рюзгар, не замечая взгляда Омера, наклонился к Кывылджим:

— Ты ведь скажешь речь о новом отеле в Шиле? Я хочу снять её. Камера будет готова. Я хочу, чтобы это выглядело, как заявление года.

— Я рассчитываю на это, — сдержанно кивнула она, оправив платье, пытаясь вернуть себе равновесие — внешнее и внутреннее.

Он театрально приложил руку к сердцу:

— Считай, уже в монтаже.

Она наконец сделала шаг назад, взгляд вернулся к ледяной чёткости. Но в уголках глаз ещё оставался след того шока, который подарил ей этот резкий и нежеланный вихрь.

Алев, отступив на шаг, слегка наклонила голову, глядя на Рюзгара с насмешливой улыбкой:

— Ты до сих пор разбрасываешься театральностью направо и налево. Но, похоже, публика всё ещё в восторге.

— Только если зрительница — ты, — ответил он с лукавым прищуром. — Хотя твоя мама, думаю, и сейчас смотрит на меня, как на лишний штрих в плохом портрете.

Сонмез действительно стояла чуть поодаль, скрестив руки, глядя на Рюзгара с той самой смесью усталой иронии и лёгкого неодобрения, знакомой ему ещё с тех времён, когда он встречался с её младшей дочерью.

— Я думала, ты вырос, Рюзгар, — холодно заметила она. — Но, видимо, некоторые роли не меняются.

— Я просто старею красиво, Сонмез ханым, — театрально поклонился он ей, — а вы, как всегда, строгая как мраморная статуя. Почётно быть на вашем пути.

Алев усмехнулась:

— Только не надейся, что мама тебя простила за тот вечер.

— А как я мог забыть тот вечер? — усмехнулся он. — Ты кричала на меня с балкона, я прыгал в бассейн в смокинге. Это было кино.

Омер стоял в тени колонн, наблюдая за Рюзгаром, который беззаботно болтал с Алев и Кывылджим. Его руки были зажаты за спиной, пальцы сжаты в кулак. Плечи напряжены, а взгляд — холодный, прицельный. Вокруг звучала музыка, официанты носили бокалы с игристым, но для Омера всё это растворялось в шуме крови.

Рюзгар заметил его первым. Он не удержался от улыбки и, приподняв бровь, кивнул:

— А вот и он.

Кывылджим бросила взгляд на Омера. Ничего в её лице не изменилось — маска была безупречной, но внутренняя скованность выдала себя в едва заметном сжатии губ.

Рюзгар рассмеялся:

— Господи, с вами всегда как в финале драмы, такое напряжение. Где сценарист? Дайте премию!

Тем временем у стойки с напитками Метехан врезался в Чимен.

— Смотри куда идёшь! — бросил он резковато.

— Может, тебе стоит чаще смотреть в глаза, а не в пол, — парировала Чимен, не моргнув.

Он замер, узнав голос. Поднял глаза, встретился взглядом с Чимен и сжал челюсть.

— Даже вне школы ты умудряешься стоять у меня на пути, — процедил он.

— Может, проблема не во мне, а в том, что ты всё время идёшь по кругу, — спокойно парировала Чимен, не отводя взгляда.

— Ты всегда была дерзкой.

— А ты всегда делал вид, что выше всех.

Он отвернулся, буркнув что-то себе под нос, и ушёл, оставив Чимен с бокалом в руке.

Недалеко от них Доа поймала взгляд Пембе. Та всего на секунду задержалась глазами на девушке — но этого хватило. Взгляд Пембе был как лезвие — резкий, изучающий, осуждающий. И в этот короткий миг Доа будто сжалась. Она знала: Пембе что-то поняла.

Фатих, стоявший в стороне, перехватил этот момент. Он сделал шаг в сторону Доа, но не подошёл. Слишком много глаз. Слишком мало свободы.

Пембе, не оборачиваясь, склонилась к Нурсеме:

— Они что-то скрывают.

Нурсема кивнула, не задавая вопросов.

В этот момент ведущий вечера пригласил гостей к центру зала. Кывылджим, поправив платье, сделала вдох — сейчас начнётся главное.

Под светом мягких софитов Кывылджим вышла на небольшую сцену. В зале стало ощутимо тише. Она стояла уверенно, спина прямая, голос звучал чётко и спокойно:

— Дорогие гости, друзья, коллеги. Для меня честь говорить сегодня здесь — среди людей, которые, каждый в своей сфере, делают нашу страну сильнее.

За её спиной на большом экране — видеоряд с побережья Шиле. Картинки сменялись — дроны, закат, фасады, силуэт здания.

— Шиле — место с историей, с характером. И мы решили не просто восстановить отель, а переосмыслить его. Вдохнуть в него новую жизнь. Я рада объявить, что реконцепт завершён. И уже через две недели двери нового Arslan Horizon распахнутся для первых гостей.

Аплодисменты. Камеры. Кто-то из гостей что-то зашептал.

— Для нас было важно не просто создать ещё один объект на побережье. Мы хотели создать место, которое будет открытым. Где современность не исключает традиций. Где комфорт — не означает ограничений. Где не нужно выбирать между статусом и свободой.

Реакция в зале была разной: кто-то с интересом, кто-то — с заметной холодностью.

Кывылджим продолжила:

— Я горжусь тем, что именно мы, наша команда, взялись за этот проект. И что рядом с нами те, кто понимает, что успех — это не только прибыль, но и идеи, принципы, и смелость.

Она бросила взгляд в сторону, где стояли Уналы. Пембе наклонилась к Нурсеме, скривившись:

— Она говорит так, будто ей одной не всё равно, как будет выглядеть побережье. Как будто мы тут только ради галочки.

Нурсема прошептала:

— Но в зале все слушают именно её.

Кывылджим сделала лёгкий жест в сторону Рюзгара:

— Медиа-поддержку открытия обеспечивает команда канала Рюзгара Йылдыза. И я благодарна ему за то, что он увидел в этом не просто очередной репортаж, а историю, достойную настоящего внимания. Видение — это редкость, и я рада, что оно оказалось на нашей стороне.

Рюзгар поднял бокал в её сторону.

Омер в углу сцены напрягся. Его глаза встретились с глазами Кывылджим, но она уже смотрела дальше.

— Мы не просто открываем двери отеля. Мы открываем двери перемен. Спасибо.

Речь закончилась. Аплодисменты снова наполнили зал. Кывылджим шагнула назад, сохранив осанку. Её лицо оставалось спокойным, но внутри — буря.

Мероприятие уже близилось к кульминации. В зале звучал джаз, за столами — лёгкий гул голосов, звон бокалов, негромкий смех. Кывылджим стояла у бокового выхода, в полумраке колонного пролёта, словно инстинктивно ища передышку. Мягкий свет золотистых ламп касался её распущенных волос, спадающих волнами по плечам. Платье цвета вороньего крыла плотно облегало фигуру, его гладкая ткань ловила свет при каждом её движении. На спине тонкие складки ткани изящно расходились, открывая поясницу до самого изгиба. Образ был дерзким, эффектным, но без намёка на вульгарность — выдержанный, как сама она.

Она держала бокал с шампанским, но не пила. Золотистые пузырьки поднимались медленно, словно в такт её мыслям, которые текли, как фоновая музыка. Что-то в ней было насторожено. И даже когда она услышала знакомые шаги — уверенные, в меру тяжёлые, с той самой небрежной отточенностью, которую она всегда улавливала безошибочно — она не обернулась.

— Ты сегодня особенно эффектна, — произнёс Омер. Голос ровный, почти вежливый. Но в нём прятался холод, как в плоском зеркале за дымчатым стеклом.

С этими словами он поднял руку — и пальцы скользнули по её открытой спине, где ткань платья расходилась, обнажая линию позвоночника. Его прикосновение было почти невесомым, но от него по коже побежали мурашки. Кывылджим вздрогнула — резко, будто укол. Она тут же выпрямилась, не оборачиваясь.

— Не делай так, — сказала она глухо, но твёрдо.

Внутри всё стянулось в комок, но лицо её осталось непроницаемым. Только бы он не понял, как легко его прикосновение способно разрушить стены, которые она так долго возводила.

Она повернулась к нему. Ни улыбки, ни удивления. Только прищур и сосредоточенность.

— Мне воспринимать это как комплемент? — ответила она, немного приподнимая бровь.

— Просто факт, — произнес он, не отводя взгляда. — Ты умеешь впечатлять. Особенно рядом с тем, кто любит держать центр сцены.

Она уловила оттенок. Его глаза метнулись в сторону, где ещё недавно стоял Рюзгар.

— Ах, всё-таки дело в нём, — произнесла она с лёгкой усмешкой. — Удивительно, как быстро ты теряешь контроль, когда рядом появляется кто-то более харизматичный.

— Нет, — тихо. — Я теряю контроль, когда ты начинаешь доверять чужим. Слишком легко.

Она подошла ближе. Движение — как удар веера. Ткань платья шуршала, когда она остановилась почти вплотную.

— Он мне совсем не чужой. У него была возможность предать меня — и он этого не сделал. Это больше, чем могу сказать про некоторых.

Он резко вдохнул. В глазах блеснуло что-то тёмное.

— Даже не знаю, кто он. А ты смотришь на него, как будто он твоя опора.

— Может, мне просто не нужно, чтобы мной кто-то управлял.

— Это не про управление. Это про доверие.

— Ты говоришь о доверии, будто когда-то просил его. Ты просто пришёл — и ждал, что всё будет так, как тебе удобно.

— Потому что ты — из тех, кто всё держит под контролем. Всегда. Даже чувства.

— Потому что чувства — это роскошь. А у меня на них нет времени.

— И всё же ты выглядишь... спокойно.

— А ты — как человек, которому это спокойствие не даёт покоя.

И вдруг между ними — пауза. В эту секунду — как вспышка — её пальцы едва коснулись его руки. Или наоборот. Неясно. Слишком быстро, чтобы зафиксировать, слишком долго, чтобы забыть.

Омер сделал полшага назад. Словно что-то понял. Или испугался того, что понял.

— Кто этот Рюзгар? — наконец спросил он. — На самом деле?

Она сдержанно усмехнулась:

— Тот, кого ты даже не удосужился загуглить. Неудивительно, что ты боишься конкуренции.

Омер сжал челюсть. В его глазах не было злости — только щемящее, почти физическое разочарование.

— Я не боюсь конкуренции. Я просто помню, как легко ты умеешь делать вид, что тебя не волнуют чувства. Особенно когда это — мои чувства.

Кывылджим ничего не ответила. Только слегка приподняла подбородок и пошла прочь. Шаг уверенный, ровный, без оглядки. Но её пальцы дрожали, когда она вновь подняла бокал.

Омер остался в полутени. Не двинулся. Только провёл рукой по лицу. Как человек, который только что увидел, как уходит единственное, чего он на самом деле хотел удержать.