Арес
Четыре моих брата стоят рядом со мной в прекрасном винограднике, который мы с Ханной выбрали местом проведения нашей свадьбы. Напротив меня сидят бесчисленные друзья Ханны, и все они перешептываются друг с другом.
В их приглашениях говорилось лишь о том, что они приглашены Виндзорами и Дю Понтами совместно, но о свадьбе не упоминалось. Мы сделали так, чтобы нашу свадьбу не разгромили папарацци, но это сработало в нашу пользу более чем в одном случае.
Я должен был объявить, ради чего они пришли, в тот момент, когда займу свое место у алтаря, но как я могу, когда не знаю, кто будет невестой?
— Это к лучшему, — говорит Лекс, и Лука кивает в знак согласия.
— Она еще может передумать, — говорю я им, но они все качают головами.
— Не передумает, — отвечает Зейн. — И когда-нибудь ты поблагодаришь ее за это.
Дион смотрит на меня, его взгляд устремлен на меня.
— Что бы ни случилось сегодня, Арес, помни, что ты — Виндзор, а никто из нас не выбирает себе жен. Это традиция, которая служила нам на протяжении многих поколений, так что верь, ладно?
Я стиснул зубы и кивнул.
— Я обязательно напомню тебе об этом, когда придет твоя очередь. — Дион — единственный из моих братьев и сестер, чья помолвка тоже была назначена много лет назад. Даже отсюда я вижу, что его невеста сидит сзади. Полагаю, у них все по-другому, ведь Дион здесь не живет. Насколько я знаю, они видятся только тогда, когда бабушка заставляет их встретиться, и по особым случаям, таким как этот. Они никогда не встречались, как мы с Ханной.
Лекс вздыхает и проводит рукой по волосам.
— Неужели так плохо жениться на Рейвен? Как насчет того, чтобы я занял твое место?
Я напрягаюсь, во мне вспыхивает ярость, и я поворачиваюсь лицом к брату. Он замечает мое выражение лица и понимающе ухмыляется.
— Что? — спрашивает Лекс. — Не можешь смириться с мыслью, что Рейвен может быть с кем-то еще? Я думал, ты не хочешь, чтобы она была твоей женой?
— Отвали, — огрызаюсь я.
Парни хихикают за мой счет, и я поворачиваюсь лицом вперед, игнорируя их. Одна только мысль о Рейвен с Лексингтоном выводит меня из себя. Я не должен испытывать к ней никакого чувства собственничества, но я его испытываю.
Звучит музыка, и двери распахиваются. Все вокруг исчезает, и я жду с затаенным дыханием. Неужели она передумала? Конечно, Ханна не станет отбрасывать годы планирования совместного будущего, годы тщательного взращивания нашей любви?
Я резко вдыхаю, когда Рейвен появляется в конце прохода под руку со своим отцом. Она останавливается на полушаге, ее глаза находят мои, и я заставляю себя улыбнуться ей.
Рейвен Дю Пон. Никогда за миллион лет я не думал, что увижу ее идущей ко мне в свадебном платье, которое выглядит на ней прекрасно, но не было предназначено для нее. Каково это — занять место своей сестры? Ничто в сегодняшнем дне не принадлежит ей, даже мужчина, за которого она выходит замуж.
Артур улыбается мне, несмотря на свое серьезное выражение лица, и кладет дрожащую руку Рейвен в мою.
Я обхватываю ее руку пальцами и крепко прижимаю к себе, пробегая глазами по ее лицу. Она дрожит, и в ее взгляде читаются страх и неуверенность, когда церемониймейстер начинает церемонию.
— Мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать союз Рейвен Дю Пон и Ареса Виндзора, — говорит он, и мы оба облегченно вздыхаем.
Мне и в голову не пришло уведомить его о смене имени невесты. Не могу представить, как унизительно было бы для нас обоих, если бы он назвал имя Ханны.
Я крепче сжимаю руку Рейвен и рисую большим пальцем круги по ее тыльной стороне, стараясь хоть как-то успокоить ее нервы.
— Рейвен, — шепчу я.
Она резко поднимает голову, ее глаза встречаются с моими.
— Ты выглядишь потрясающе.
Напряжение в ее плечах ослабевает, и она улыбается мне, на этот раз искренне. Я не могу поверить, что женюсь на Рейвен. Она лучшая подруга моей сестры и младшая сестра моей бывшей. Она не должна была стоять здесь со мной в свадебном платье.
И все же мы здесь. Для нас все кончено. Виндзоры не разводятся. Скольким ей пришлось пожертвовать, чтобы быть здесь со мной? Сколько еще нам будет стоить этот брак?
Священник велит нам обменяться кольцами, и я невольно вздрагиваю. Обручальное кольцо, которое Зейн протягивает мне, выбрала Ханна.
Рейвен смотрит на меня с такой болью в глазах, когда я надеваю ей на пальцы тонкое кольцо с бриллиантами, что мне на мгновение становится трудно дышать. Оно идеально подходит ей, но при этом кажется таким неправильным.
Ее руки дрожат, когда она надевает мне на палец платиновое кольцо, а она даже не смотрит мне в глаза. Очевидно, что все, что связано с сегодняшним днем, разбивает ей сердце, и я ничего не могу сделать, чтобы исправить ситуацию.
— Теперь вы можете поцеловать невесту, — говорит церемониймейстер, и Рейвен замирает.
Я делаю шаг к ней и нежно касаюсь ее щеки, а затем опускаю свой лоб на ее.
— Вот и все, — шепчу я. — С этого момента ты моя жена. Я буду заботиться о тебе, лелеять и защищать. Я знаю, что это не то, чего ты хотела бы для себя, но я клянусь, что отдам тебе все, Рейвен.
Она немного отстраняется, чтобы посмотреть на меня, а затем кивает, на ее лице появляется небольшая улыбка. Я ухмыляюсь, наклоняясь к ней, и мои губы касаются ее губ. Это должен был быть целомудренный поцелуй, достаточный для того, чтобы порадовать толпу, но как только мои губы касаются ее губ, все мои благие намерения рушатся.
Я запускаю руку в ее длинные волосы и притягиваю ее ближе, захватывая ее губы с новым чувством отчаяния. Она стонет, и я раздвигаю ее губы, углубляя наш поцелуй. Это обещание всего грядущего. Теперь она моя жена, и я намерен обращаться с ней именно так. Этот поцелуй — клятва, заверение. С этого дня я принадлежу ей. Это не то, чего я хотел, но мы извлечем из этого максимум пользы.
Ее щеки раскраснелись, а помада размазалась, когда я отстранился, и я не могу не улыбнуться ее обезоруженному выражению лица, но в ее прекрасных ореховых глазах прячется намек на вожделение.
— Мистер и миссис Виндзор, приветствуем их! — говорит церемониймейстер, и мы поворачиваемся лицом к ликующей толпе.
Бабушка удовлетворенно кивает нам, но ни один из родителей Рейвен не может смотреть ей в глаза. Я не удивлен. Они пожертвовали ее счастьем в пользу своей компании. Годами они пренебрегали ею, а теперь это?
Они обязаны ей всем.
— Пойдем, — говорю я ей. — Чем быстрее мы уладим все формальности, тем быстрее уедем отсюда.
Я не хочу, чтобы она ни на секунду дольше, чем нужно, оставалась в чужом платье, переигрывая свадьбу мечты своей сестры.