8.
Ранним утром чета Фергисон и еще двое воинов отправились в путь.
Оливия плохо спала этой ночью. События последних дней выбили ее из обычного состояния. Она не знала, чего ожидать от своего мужа и как себя с ним вести. Его настроение меняется каждую секунду, и всегда в худшую сторону. Она уже привыкла к безразличию мужа, но к его гневу сложно привыкнуть.
И еще этот случай с отравлением не давал ей покоя.
Как могло такое случиться? И кому это надо?
Не похоже это на случайность. Этим ужином мясо подавалось порционно, каждому. И отравленным оказался именно кусок мяса, лежащий на тарелке Дерека.
Все в доме знают, что Оливия лично проверяет еду перед ужином и обсуждает меню на следующий день. И еще ее внезапный протест, чтоб Дерек не кормил Баса со стола. Да еще этим утром она лично распорядилась травить крыс во всех сараях и постройках.
Все сходится и говорит против нее.
Но она точно знает, что убийца где-то дома. И его надо найти раньше, чем Дерек ее придушит или еще того хуже. Хотя, что может быть хуже? Жизнь Дерека в опасности. И это не шутки.
Ломая голову над мучившими вопросами, Оливия оделась в дорожное платье, заплела волосы в косу и набросила на плечи шаль.
Путь к сестре был не близкий. Но если выехать ранним утром, то к ночи следующего дня можно успеть доехать. По пути им придется остановиться на ночлег в постоялом дворе. Но грядущие неудобства не шли ни в одно сравнение с предвкушением встречи с племянником и сестрой.
И шаль этим ранним утром была очень кстати.
Туманное утро и угрюмое настроение мужа дополняли друг друга.
Оливия, окрыленная скорой встречей с сестрой, старалась не обращать на него внимания.
Ритм скачки наездники задали довольно быстрый.
Дерек отметил, что его жена хорошо держится в седле. Довольно опытная наездница и за весь день ни разу не пожаловалась и не закапризничала. И, на удивление, не надоедала пустой женской болтовней.
Утомленные долгой дорогой, они в полной темноте и тишине прибыли на постоялый двор. Утолили голод довольно скудным холодным ужином и отправились отдыхать.
Ночь супруги провели в разных комнатах и на рассвете опять отправились в путь, желая к вечеру прибыть на место.
Ближе к обеду путники сделали привал, чтоб дать отдохнуть лошадям и самим передохнуть.
Оливия села на поваленное бревно в тени деревьев, Дерек прогуливался вдоль ручья, Марк и Пруди возились с лошадьми, чуть дальше возле деревьев.
Послышался приближающийся топот копыт. Обернувшись на шум, лорд увидел восьмерых всадников.
Внешний вид говорил о них многое. Немытые головы, грязные лица и одежда, знавшая лучшие времена и мыло. Это были разбойники.
– Ага, голубчики, вот вы где!? – сказал бородач, возглавляющий бандитов. Его телосложение было внушающих размеров. Один кулак был размером с голову Оливии.
– Мы знакомы? – спросил Дерек, предусмотрительно доставая меч из ножен.
– Нет. Но теперь будем знакомы, – произнес он, поравнявшись с Дереком и оголив гнилые зубы в подобии улыбки. – Хватайте девчонку! – скомандовал он, наступая на Дерека и преграждая ему дорогу к жене, с уже оголенным мечом для нападения.
Оливия в оцепенении смотрела на развернувшуюся картину кровавой бойни и наступающего на нее коротышку с засаленными реденькими волосиками на голове.
– Только посмей тронуть ее! Я с тебя шкуру спущу! – пригрозил Дерек, отражая удар бородача и не спуская взгляда с Оливии.
Лорд ловко отразил очередной удар напавшего, отскочил в сторону и стащил его с седла. К нему подъехали еще двое бандитов, оттесняя его от Оливии.
К этому времени уже подоспели на помощь Марк и Пруди в полной боевой готовности.
Пруди успел отшвырнуть коротышку от хозяйки и загородил ее собой.
Марк поспешил на помощь к лорду, беря на себя двоих верзил.
Драка началась не на жизнь, а на смерть. Силы были неравные. Трое против восьмерых. Ее муж напомнил дикого зверя. Ловкость и уверенность в каждом движении. Быстрота и точность каждого удара.
Звук металла резал слух. Запах крови наполнил влажный воздух. Один из бандитов упал замертво от точного удара Дерека. Потом второй – от смертельного удара Марка.
Еще одна атака, свист меча над головой отскочившего Дерека. Но выпад другого бандита угодил в цель, ранив его в руку. Кровь проступила мгновенно через одежду.
Еще один бандит упал замертво от удара Марка.
Пруди, недолго церемонясь с коротышкой, нанес ему смертельный удар в живот, но не успел отразить нападение сзади самого жирного бандита. Удар по голове дубиной повалил его в бессознательном состоянии на землю. Оливия осталась оттесненной от остальных мужчин жирным боровом. Его грязная и лоснящаяся рожа, с кривой улыбкой, напоминающая жирную свинью, вызвала приступ тошноты. Ей ничего не оставалось, как отступить назад и взять себя в руки.
Дерек скомандовал Марку, идти защищать Оливию, так как был оттеснен к воде и тем самым ограничен в передвижении.
Двое против четверых.
Лорд нанес еще один удар на поражение, пронзив нападавшего насквозь.
Марк наступал на противника, который, как тисками, успел схватить Оливию за руку. Рыча и нанося удар за ударом, он оттеснил жирного борова от Оливии. Тот, чувствуя приближающуюся смерть, бросился наутек. Марк за ним вдогонку, уверенный, что Дерек легко справится с двумя оставшимися.
Но произошло непредвиденное.
Дерек, нанося еще один смертельный удар одному из бандитов, не успел увернуться от сильного удара бородача по голове щитом.
Потеряв равновесие и как в тумане, он упал на землю, в то время как его меч остался торчать в теле умершего.
Предвкушая свою победу, бородач продолжал наступать с кривозубой улыбкой на лице. Не спеша замахнулся для нанесения смертельного удара. В его глазах Дерек видел свою смерть.
Меч занесен для удара. Время замерло.
Грудной вдох. Резко округлившиеся глаза от боли. Застывший, стеклянный взгляд, струйка крови изо рта – и медленно обмякающее тело бородача повалилось на Дерека. В спине нападавшего торчал тонкий меч, инкрустированный рубинами на рукоятке. А рядом стояла Оливия, в шоковом оцепенении и со стеклянными глазами.
– Оливия, – окликнул ее муж, скидывая с себя мертвое тело и поднимаясь на ноги, – ты в порядке?
– Да, я в полном порядке. У тебя кровь на голове. Ты ранен.
– Пустяки. Это всего лишь царапина. Ты цела?
Бегло пробежав взглядом по ее телу и убедившись, что с ней все в порядке, Дерек спокойно выдохнул. Впервые он испугался. Но не за себя, а за жизнь своей жены. Таким уязвленным он еще себя ни разу не чувствовал, даже в самых страшных сражениях.
– Ты только что спасла мне жизнь, – спокойно сказал Дерек, стараясь унять свое волнение.
– Это всего лишь случайность, – в тон ему ответила Оливия.
– Ты вся дрожишь.
Только сейчас она заметила, что ее руки трясутся и тело бьет мелкая дрожь.
Дерек подошел и прижал к своей груди хрупкое, трясущееся тело жены. Она молча плакала.
Он хотел ее оградить от всего жестокого мира, закрыть собой и успокоить. Гладил по голове и шептал нежные слова, успокаиваясь сам и не ставя никаких преград между ними.
В эту минуту оголенных чувств и открытых поступков Дерек не сдерживал себя. Вдыхал запах ее тела, зарылся своим носом в ее волосы, крепко прижимал тело жены к своему изголодавшемуся по ласкам мужскому телу. Его руки гладили, успокаивали, защищали, дарили нежность и заботу. Весь мир в эту минуту исчез, время остановилось.
Его губы нежно касались ее волос, дрожащих ресниц, мокрых щек. Своими поцелуями он не просто стирал слезинки с ее лица, он хотел забрать себе весь ее испуг, успокоить, защитить.
– Тише! Тише! Все хорошо. Все хорошо, – шептал он.
– Я только что убила человека!
– Ты спасла мне жизнь!
Его руки окутали и согрели, его голос успокоил и утешил, его близость оградила от всего мира, подарила мимолетное забвение и спокойствие.
– Милорд! Миледи! С вами все в порядке? – спросил Марк, возвращаясь с удавшейся погони.
Придя в себя от голоса Марка, супруги резко отстранилась друг от друга.
Острое ощущение пустоты и одиночества возникло у Оливии в эту минуту. В объятиях мужа она впервые за много лет испытала чувство тепла, защищенности и спокойствия. Его теплое тело и крепкие руки вобрали в себя все ее тревоги и страхи. Дарили спокойствие и комфорт. В них хотелось тонуть, плыть и не возвращаться к реальности.
Часто моргая и пытаясь совладать с расшалившимися нервами и чувствами, она ахнула:
– Ты весь в крови!
– Ничего, это всего лишь царапина, – как бы между прочим сказал Дерек, тоже пытаясь прийти в себя после минутной близости с женой, которая прошлась по телу, как удар молнии.
– Давай посмотрю и сама решу – царапина это или нет.
Оливия взяла его за руку и повела к ручью. Она не сожалела о содеянном. В жестоком мире нельзя быть сентиментальным, когда стоит вопрос жизни и смерти. А испуг прошел, когда она очутилась в объятиях мужа. Сейчас девушку больше беспокоила ее реакция на него. Что это с ней? Заметил ли Дерек, как он на нее действует?
И как можно равнодушнее сказала:
– Присядь. Ты высокий, мне плохо видно.
Повинуясь ее словам, он присел на камень вдоль берега.
Оливия, подняв подол своего платья, оторвала кусок лоскута, намочила его в воде и стала промывать рану на голове.
– Рана большая, но не глубокая. Зашивать не придется.
Оливия пыталась остановить кровь, прижав лоскут к ране.
– Ай! – рыкнул лорд.
– Тише! Сиди спокойно!
– Больно!
– Терпи.
Как маленький нашкодивший ребенок, Дерек молча слушался указаний жены и украдкой бросал на нее взгляд из-под опущенных век.
Перевязав голову, Оливия переключила свое внимание на руку, оторвав еще один лоскут с подола своего платья.
– Ого. Рана на плече гораздо серьезнее. Кость цела, мышцы тоже вроде. Пошевели рукой.
Дерек спокойно двигал рукой в разных направлениях.
– Очень хорошо. Но ее надо зашивать.
– Обойдется, – отмахнулся Дерек.
– Нет. Не обойдется. Надо ехать к Милбоунам. У меня с собой ничего нет.
– А ты умеешь шить раны? – с опаской спросил Дерек.
– Умею.
Взгляды молодых встретились. Они молча смотрели друг другу в глаза.
«Кто ты на самом деле? – задался вопросом лорд. – Падшая женщина, лгунья, убийца? Или отважная, чуткая, смелая, нежная девушка?»
Она в свою очередь думала: «Кто ты, Черный Ворон? Жестокий, беспощадный воин, готовый обвинить меня во всех грехах? Или нежный мужчина, подаривший минутное наслаждение в хижине ремесленника; чуткий муж, успокаивающий своими руками и шепотом несколько минут назад?»
– Милорд, Пруди пришел в себя, – послышался голос Марка. Он держал в руке меч Оливии. – Миледи, я так понимаю, это ваше? Искусная вещь.
– Да, спасибо, Марк. Отец специально заказал его для меня.
– Очень красивая работа и удобная рукоятка, как раз для вашей руки.
Оливия взяла меч и вставила его в ножны, спрятанные в складках платья.
– И всегда ты путешествуешь с мечом? – с опаской спросил Дерек.
– Береженого Бог бережет, – сказала Оливия, задетая его подозрительным тоном.
Тем временем подошел Пруди с огромной шишкой на голове, опущенными глазами и все еще затуманенным взглядом после сотрясения. Он мялся на месте, боясь посмотреть им в глаза от стыда.
– Простите, миледи. Я подвел вас.
– Все обошлось. А вот у тебя еще долго будет болеть голова, – сказала девушка.
– Вы так добры, миледи, – с облегчением на лице, Пруди посмотрел на свою госпожу.
Дерек отметил произошедшую перемену в отношении своих воинов к леди Фергисон. В их взглядах светились благоговение, уважение и гордость за госпожу.
Она во второй раз показала, что не из робкого десятка и может дать отпор любому мужчине в смелости, решительности и ловкости.
– Тогда в путь. Мы и так слишком задержались, – скомандовал Дерек, злясь на Оливию и на то, как она влияет на мужчин. – Еще пару часов – и мы будем на месте.
Вскочив на лошадей, путники отправились в путь.
Марк поравнялся с Дереком и спросил:
– Как ты думаешь, что это были за бандиты? Что им надо было?
– Не похожи они на случайных грабителей. И им нужны были именно мы, а не наши деньги. Они нас будто искали.
– Ты думаешь, их заказали? – Да.
– Может, это люди Хауарда?
– Сомневаюсь. Он не знал, что мы будем ехать к Роберту сегодня. Это кто-то из замка. И скорее всего тот, кто пытался меня отравить.
Взгляды воинов встретились в осознании того, о ком может идти речь.
– Но она сама подвергалась опасности. И к тому же она спасла тебе жизнь, – выступил Марк на защиту миледи.
– Ты плохо знаешь женщин. Они способны на множество уловок.
– Это, конечно, не мое дело, но наша миледи не похожа на вероломную убийцу.
Дерек пропустил мимо ушей последние слова воина.
* * *
Прибыла чета Фергисон в дом Милбоунов уже затемно.
Встретить гостей выбежала Вероника, радостно улыбаясь и приветствуя сестру с зятем.
Своего зятя она видела лишь второй раз в своей жизни, поэтому с осторожностью поприветствовала его. Хотя много хорошего слышала о нем от своего мужа.
– Вероника, родная моя, Дереку нужна медицинская помощь, – сразу начала Оливия, соскакивая с лошади.
Дерек обратил внимание, что она не стала дожидаться чьей-либо помощи, чтоб спешиться, как того требовало ее положение и правила приличия.
– Что случилось? – с тревогой спросила Вероника.
– На нас напали, и Дерек был ранен.
– Как? Когда? Где? Ты цела?
– На все твои вопросы я отвечу, только сейчас есть дела поважнее.
– Дерек, ты как себя чувствуешь? Кто на вас напал? – спокойно спросил Роберт, разглядев в темноте его перевязанную голову и руку.
– Бандиты. А со мной все нормально. Это все паника Оливии.
– Паника, значит? – вскипела она, но, понимая мужскую гордость, успокоилась. – Хорошо, пустяки. Только дай мне еще раз посмотреть твою рану и, если надо, зашить.
– Ого, Оливия, ты умеешь шить раны плаксивым воинам? – пошутил Роберт.
– Это кто еще плаксивый из нас с тобой?
– Сейчас проверим, дружище.
Дерек невольно оказался в центре внимания. Для него очередная боевая рана указывала на его слабости и уязвимость. В какой-то период своей жизни он перестал искать смерти. Более важным стало быть неуязвимым и независимым.
– Не так хорошо. Но есть повод подучится, – в тон зятю сказала Оливия.
– Может, не стоит? – с опаской настаивал на своем лорд Фергисон.
Но Оливия в своем решении была непоколебима. Приготовив все необходимое для шитья и промыв рану горячей водой, она лишь убедилась в своем решении.
– Руку надо шить.
– Ты уверена?
– Да. Всего несколько стежков – и все будет готово. Лечебная травяная повязка, и все.
– Роберт, похоже, есть повод испробовать твой хваленый виски, – обратился он к другу.
– Уже все готово.
Выпив залпом стакан виски, Дерек даже не поморщился. Обжигающая янтарная жидкость была очень кстати.
– И мне, – попросила Оливия.
Роберт и Дерек, выпучив глаза, уставились на нее.
– Чтобы рану обработать.
– А-а-а, – одновременно проговорили мужчины.
Резко вылив стакан горючей жидкости на руку и предвидя острое жжение открытой раны, Оливия наклонилась и начала дуть на порез.
Дерек при всем своем желании не мог пошевелиться, оторопев от поступка жены.
Близость ее тела и череда поступков выводили его из обычной зоны комфорта. Он ни о чем не мог думать, когда лицо жены находится так близко от его лица, когда ее тело соприкасается с его телом. Она сейчас стояла между его ног, не подозревая о двусмысленности своего положения. Ее бедра соприкасались с его бедрами, а ее грудь была на уровне его глаз.
– Сиди смирно. Будет больно.
И она приступила к зашиванию раны. Действовала достаточно ловко и со знанием дела, накладывая шов за швом. Завязав последний узел и перерезав нить, она вздохнула с облегчением, завершив процедуру повязкой с целебной мазью.
– Все готово.
Посмотрев на мужа, Оливия увидела, что он неотрывно на нее смотрит. Не так, как всегда. По-другому. Слишком серьезно, но открыто; чего-то ждет, но не обвиняет; слишком глубоко, чтобы быть понятным.
– Что? – спросила она.
– Где ты научилась зашивать раны?
– Мы с сестрой всегда помогали местному доктору. Лечили, зашивали, даже роды один раз пришлось принимать, – заулыбалась она.
Он совсем не знает свою жену. Как жила? Чем занималась? Что любит? Чего боится? О чем мечтает?
– Спасибо, – ответил Дерек, невольно посмотрев перед собой в разрез лифа ее платья.
В эту минуту до сознания девушки дошло, что она стоит вплотную к мужу, ее бедра касаются его ног. Ее грудь находится на уровне его глаз, ее рука все так же лежит на его плече. Ее кожа ощущает теплоту его дыхания.
Быстро отскочив в сторону, она начала собирать инструменты.
– Пожалуйста, – в смущении проговорила она.
Роберт и Вероника все это время стояли в стороне, наблюдая за поведением супругов.
Они невольно стали участниками зарождения нового во взаимоотношениях молодых.
Сделав свои выводы, супруги переглянулись, читая мысли друг друга и без слов.
– Ну, теперь, когда все спасены, можно и поужинать, – сказал хозяин.
– Да, все уже давно готово и ждет вас, – поддержала его Вероника.
– Заодно и про свои приключения расскажете, – сказал Роберт.
– Лучше вы расскажите о своем первенце, – сказала Оливия, присаживаясь за стол. – Как он?
– Сестренка, это не передать словами. Его надо увидеть. После ужина я тебе его покажу, как раз малыша надо будет кормить.
– Ты сама кормишь? – спросила Оливия.
– Да. Роберт против, чтоб его сына кормила другая женщина. А у меня, слава Богу, достаточно молока.
– Я что-то не хочу ужинать. Может, сразу поднимемся к племяннику? – предложила Оливия.
– Нет, – категорично заявил Дерек. – Ты сегодня ничего не ела. Поешь, а потом иди.
Оливия не стала перечить мужу, уж больно строгим тоном он это сказал. А затевать очередные разборки с мужем не было сил и желания.
Быстро проглотив ветчину с сыром и свежими овощами, Оливия была уже готова бежать в комнату малыша.
Она горела желанием его увидеть, взять на руки, поцеловать.
– Все, я поела, – отчиталась она и посмотрела на сестру, ожидая от нее поддержки.
В эту минуту она была похожа на маленького ребенка, ожидавшего вкуснейшего десерта.
Все собравшиеся дружно засмеялись с ее поведения. – Хорошо. Пойдем. Роберт, не засиживайся долго, наши гости устали с дороги, – сказала Вероника, нежно целуя мужа в губы.
Довольная улыбка пролегла на лице грозного лорда Милбоуна.
– Конечно, дорогая. Уточню кое-что и сразу отпущу гостя.
Всем было ясно, что бесстрашный воин млеет от своей жены. На его лице читалась любовь к супруге.
Оливия была счастлива за сестру. Вероника любила своего мужа и была любима. А это главное в браке.
Поднявшись в комнату племянника, Оливия смотрела на маленькое тельце и боялась разбудить малыша.
Ребенок мирно спал, слегка посапывая.
– Он прекрасен, – с умилением проговорила Оливия.
– У него такие же длинные и густые ресницы, как у его папы, – с гордостью проговорила Вероника.
– Ты счастлива в браке? – неожиданно спросила Оливия.
– Да. О лучшем муже и отце своему ребенку я и мечтать не могла.
Услышав голос мамы, малыш заерзал и открыл глазки.
– Хочешь взять Николаса на руки?
– Вы решили назвать его Николас?
– Да, в честь отца Роба.
Сестра светилась от счастья. Было достаточно посмотреть на нее, чтобы убедиться в этом.
Беря племянника на руки, наслаждаясь теплом маленького тельца, Оливия была на седьмом небе от восторга и переполнившего чувства любви.
– А вы когда планируете заводить ребенка? – спросила Вероника.
– Сестренка, сегодня был тяжелый день. Давай завтра поговорим об этом. Я очень устала.
Оливия не хотела портить момент очарования от близости любимых ей людей своими проблемами.
Понянчив немного племянника, она отдала его кормить маме. Как все дети, он не заставил себя долго ждать – когда захотел кушать, разразился детским плачем.
Немного пообщавшись с сестрой, Оливия начала кивать носом, засыпая на ходу.
– Иди, отдыхай, завтра поболтаем, и ты мне обо всем расскажешь.
Оливия не особо горела желанием посвящать сестру в истинные отношения своего супружества. Тем более там хвастаться было нечем.
– Мне приготовлена та же комната? – спросила Оливия.
– Оливия, в той комнате сейчас ремонт. Вам мы приготовили дальнюю слева.
– Нам?
– Ну да!
Не желая ставить себя в глупое положение перед сестрой, Оливия промолчала и направилась к себе в комнату.
В комнате было пусто. Быстро умывшись и переодевшись в ночную сорочку, Оливия забралась на кровать и укуталась в одеяло.
День выдался не из легких и насыщенным событиями. Длинная утомительная дорога верхом, случай у реки, пережитый шок от убийства человека в целях самообороны, первая встреча с племянником, а теперь еще это – придется спать в одной постели с мужем.
От мыслей шла голова кругом, сон сняло, как рукой.
Послышались шаги и звук открываемой двери.
Дерек твердыми шагами направился к тафте, быстро разделся и направился к кровати.
– Ты что здесь делаешь? – удивился Дерек.
– Это ты что здесь делаешь? – с апломбом невинности огрызнулась она, уставившись на голый торс мужа. Он был великолепен в своей наготе. Широкие плечи, мускулистая грудь, ни капли жира, черные слегка вьющиеся волосы на животе.
– Нам что, дали одну комнату? Я сейчас пойду и попрошу себе отдельную комнату.
– Дерек, уже поздно. Все спят. А спать в одной комнате супругам – это нормально. Я как-нибудь потерплю твое общество в своей постели.
– Потерпишь меня в своей постели? Это я вынужден тебя терпеть в своей постели.
– Потерпишь. Не первый раз.
– Как я посмотрю, для тебя тоже это не первый раз.
– Давай без обоюдных симпатий и комплиментов, – огрызнулась она и, не желая больше пререкаться с мужем, повернулась к нему спиной.
Она почувствовала, как матрац прогнулся под тяжестью мужа.
Дерек очень четко ощущал присутствие жены, прислушивался к ее дыханию. Тонкий запах жасмина витал в комнате. Так пахнет только его жена. Этот аромат дурманил, завораживал, манил.
Дыхание Оливии стало ровным, она явно уже спала, а он все никак не мог уснуть. Совершенно не платонические мысли витали в его голове.
Больше всего сейчас ему хотелось ощутить тепло и упругость ее тела, зарыться носом в ее волосы. Как днем у ручья, когда она прижалась к нему, ощутить то блаженство, которое наполнило его изнутри.
Трудно сказать, кто тогда переживал больше – он или Оливия? Его пугали чувства, которые она пробуждала в нем.
Еще ни разу и ни к кому его не тянуло так, как к собственной жене. Она первая, кто заполнил его мысли, отбил охоту смотреть и спать с другими женщинами.
Еще с возвращения домой у него ни разу не было ни с кем секса. Она парализовала его желания и возымела власть над ним.
Пытаясь унять болезненное возбуждение мужской плоти, Дерек боролся со своим желанием.
Неужели его удел – это падшие женщины? И еще убийцы к тому же?
Ненавидя себя за свои слабости, лорд только ближе к рассвету погрузился в сон.