Time

Новость о прилете на территории Польши настигла его, когда он был в Киеве на собрании, а уже через пару часов украинец стоит перед дверью в кабинет друга.

Рука застывает в воздухе, но Украина мешкает ближайшие несколько минут, прежде чем постучать, а после, вполне привычно, сразу войти. Неприятно видеть, как его близкий друг натягивает улыбку и тянется за костылями.

– Польша, прошу тебя.. - голос немного дрогнул, и парень поджал губы, садясь напротив поляка. – У тебя ранение, поэтому не вставай.

– Царапина.. - отшучивается тот и немного морщится при попытке вытянуть ноги.

Он серьезно?

– Шутишь сейчас? Этот уебок чуть тебя не убил! - непреднамеренно повышает голос, привстав, но тут же берет себя в руки, медленно выдыхая, когда видит такой же уставший взгляд светло-серых глаз напротив, под которыми красуется несколько ещё не заживших швов, после того, как недалеко взорвался снаряд.

Холодную руку независимой державы накрывают теплые пальцы, мягко поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. Украина неуверенно убирает руку и прячет ее в кармане, внутренне немного шугаясь чужого прикосновения. Верно говорят, что абьюзивные, как их называет сейчас молодежь, отношения к добру не доводят...
Зажигалка сама попадается в руки, и украинец погружается глубже в мысли, положив ее перед собой и методично продолжая прокручивать железное колесико на ней. Позолоченная гравировка внизу, изображающая тонкими нитками зерновые колоски, поднимающиеся к голубому небу, которое постепенно погружалось в вечерние краски заката. Пальцы медленно оглаживают ребро, ощущая огрубевшей кожей выступающие числа.

24.08.1991

Сейчас странно осознавать, что эту вещь вручил ему Союз на кануне распада. Украина ясно помнил, как СССР приложил палец к губам и велел сохранить её до лучших времен, сказал, что это эта дата станет для Украины значимой вот уже скоро. Что ж, старик оказался неописуемо прав.

– Украина.. - тихий голос поляка возвращает в реальность, из-за чего независимая держава даже тянется чтобы протереть глаза. – О чём задумался?

– Да так, прошлое вспомнил... - он переводит взгляд на окно и поджимает губы. – Не будешь против, если я закурю?

– Валяй..

И Украина встаёт, чтобы открыть окно в кабинете, и по привычке ставит пепельницу на подоконник, опираясь на него бедрами. Морщиться от вкуса табака на языке и отнимает сигарету от губ, замечая что чуть не подпалил фильтр, чем вызвал смешок у Польши.

– Как думаешь, что поможет успокоить людей, которые снова ополчились на НАТО? - неожиданно озвучивает вопрос поляк и ловит уже более спокойный взгляд зелёных глаз напротив.

– А никак.. К сожалению, каждому по отдельности нет сил объяснять, что присоединение к нашей войне членов НАТО начнет Третью Мировую войну. - хмыкает, прокручивая фильтр между пальцами, изредка смахивая пепел в пепельницу. – Мы не выиграем абсолютно ничего, а наши территории будут пушечным мясом, раздаточным материалом, потому что мы ближайшие страны к рфии... На наших территориях либо будут проводится бои, либо через нас будет  летать ещё и ядерное оружие, но уже не только, как «привет» от России, но и со стороны Штатов... - заканчивая говорить, выдыхает синеватый дым через нос, который тут же зачесался.

Сколько оказывается на его территориях «умных» людей.. Что не говори, но информационная медиа среда это вещь настолько быстрая, что аж страшно.

– Я знаю об этом, не поверишь.. Война это абсолютно всегда полный пиздец. - отстранено говорит поляк и отталкивается от стола, отъезжая в кресле к Украине. – Сигареткой старого друга угостишь?

– Хера ты шумахер.. - взгляд падает на пустующее место за столом, а после на белые пряди коротких волрс, опускающихся красным к концу, где уже сбрит затылок, когда уже сам протягивает полупустую пачку. – Ты же не куришь..

– А ты бросал, - говорит Польша и зажимает губами фильтр, шаря по карманам, откуда выуживает зажигалку, медленно затянувшись. – И что?

Украина тут же осекается, отводя взгляд и виновато погорбившись.

– Прости, я не хотел напоминать..

– Забей.

Пальцы чиркают зажигалкой, наблюдая, как вспыхнул огонь, привычно обжигая жаром пальцы. Стоило ещё при той встрече на территории Беларуси придушить его.. Сдохнуть не сдохнет, но может хоть легче станет на душе.

– Слышал, что у вас не мало людей, которые сдают позиции ВСУ. -  сквозь затяжку начинает поляк и хмурится, окидывая взглядом рядом стоящего Украину.

– Да, знаю.. Я, конечно, не мелитопольский партизан, но взорвал бы их к чертям. - выдыхает, спрятав зажигалку в карман и опираясь бедрами о подоконник. – С другой стороны, люди хотят жить.. сложно.

– Мелитопольские партизаны? - непонимающе спрашивает Польша, а его брови медленно ползут вверх.

– Раньше они были в новостях. Ребята взрывали предателей и оккупантов в оккупированном Мелитополе. – пытается вспомнить детали Украина, а после жмет плечами. – Как то так..

Клубок дыма поднимается к потолку, и независимая держава отклоняется к окну, которое ведет на улицу. Комфортность в общении исчезает, заменяя себя натянутым, словно струна, напряжением.

– Россия ещё связывался с тобой? - спрашивает поляк, и украинец криво усмехается, поправляя отросшие волосы.

– Разве что здоровается, ежедневно бросаясь на мою территорию снарядами. - иронично заявляет Украина и встречается со взглядом друга напротив. – Что?

  Ком застрял в горле.

– Ты знаешь о моих чувствах к тебе? -   вопрос ставит в небольшой ступор, но Польша смотрит прямо на него.

– Да, знаю, но ты ведь понимаешь, что я не чувствую того же.. - украинец понижает тон, когда неуверенно отвечает, отводя взгляд в сторону.

Только не это.

– Почему? Со мной ты никогда не почувствовал бы того же, что и.. - но поляк не успевает договорить, как его перебивают.

– Мы взрослые люди, и я объясняю тебе первый и последний раз то, что ты мог и так понять. Я не хочу отношений. Ни с тобой, ни с ним, ни с кем то ещё.. и любить я могу только свой народ. - украинец наклоняется ближе, чтобы видеть его серые глаза ещё ближе. – Не спорю, ты красивый, мне с тобой комфортно, но.. Я не смогу полюбить тебя. Я не смогу больше полюбить никого. - поджимает губы и тушит сигарету о пепельницу, прежде чем выровнять спину. - Я надеюсь, что мы сохраним наши дружеские отношения.

Монотонный стук зимних ботинок по полу, негромкий хлопок дверью и полное истощение, которого Украина никак не ожидал встретить прямо здесь. Неужели абсолютно все считают, что он не способен быть один... УПА тоже? Вряд ли. После расставания с Россией многое изменилось.

Телефон требовательно завибрировал, и парень не удивляется тексту сообщения от неизвестного номера. Он точно знает кто это.

«Скучал?»