Пролог
Грохот разразился уже после лютого русского мата. Стулья вдруг начали летать по залу, ударяясь о стены и трескаясь, рассыпая осколки древесины по полу. Флаг Российской Федерации пал следом... Но малейшего понимания в глазах властелина хаоса почти мирового масштаба не отразилось.
Сильные пальцы хватают за воротник и рывком поднимают задницу, которая засиделась на своем посте, а желание разъебать невинное лицо деда растет в геометрической прогрессии. Неужели он правда ни на секунду не осознает, что натворил? Выбрал русский народ себе батюшку, да вот только ничего хорошего он не принес.
– Ты, блять, хоть на секунду задумываешься, что творишь? - хватка становится сильнее, когда сам Россия уже не знает, как совладать гневом. – Или что в голову въебало, то и сделал, а? - глаз нервно дергается, а страна до боли сжимает челюсти, швыряя самого невыносимого человека в своей жизни обратно в кресло.
– Россия, дорогой, если бы мы не напали первыми, то они бы разрушили нас своим ядерным оружием. - старик невозмутимо поправляет костюм тройку, поднимая взгляд на страну, которой правит уже столько лет.
В груди что-то сильно сжимается, а на шею словно навесили петлю, туго затянув, словно пытаясь сдержать Российскую Федерацию на узде, пока пальцы скользили по коже в попытке снять невидимые оковы. Он видит, как пальцы президента сжимают в руках ручку, обводя пальцем контуры границ страны на карте.
– Не забывай, мой родной, ты всего лишь территория в моей власти. Если я захочу, чтобы ты стал больше, то сделаю это.
Невыносимо прав. Знает, что Россия не сможет сделать ничего, ведь оставшись без власти безвольное стадо народа целостно способно разрушить экономику. Они слишком привыкли к монархам, которые способны управлять, поглощая каждое слово и фразу, что практически становится кредом каждого россиянина.
Зомбированое телевидением общество, которое не видит ничего вне экрана народных телеканалов. А ведь его же народ не захочет слушать никого другого...
Глаза страны практически наполняются слезами от собственной беспомощности, а кулаки бессильно расжимаются. Он не способен справиться даже с такой ничтожной личностью, что уже говорить о возможности прощения перед всеми, кто уже был подвержен влиянию империализма. И взгляд тут же метается на человека, у которого словно имеется кольцо всевластия.
Пустые глазницы, внутри коих таится огонек безумия, вполне реальных проявлений старческий деменции. Ухмылка на сморщенном лице. Седая, активно лысеющая голова, и смешок берет лишь от того, как лысина поблескивает в лучах тусклого света.
– Итак, ожидаем референдума в Херсоне, - слышится шарканье ручки по бумаге и листы в следующий момент оказываются возле страны, заставляя того поднять взгляд на президента. – Но если ты убедишь Украину отдать территорию.. - ухмылка снова появляется в уголках морщиннистых губ. – Возможно, обойдется без дальнейших жертв.
Россия опешил, ошарашено глядя на человека напротив.
– Как ты вообще себе это представляешь... - пальцы яростно сжимаются в кулаки, и Триколор ясно понимает, что его руки никогда больше не отмосются от крови, которую пропитана земля. – После всего.
– Делай, что хочешь, - ухмылка пропадает и безжизненные глаза на несколько минут закрываются. – это не мои проблемы. Целью было, есть и будет – избавить людей от нацистов.
Уебок.
Но Федерация молчит, глядя в пустоту. В никуда.
Власть у больного правителя. Народ, который только и рад подчиняться ебанному садисту-шизофренику. И он сам, Российская Федерация, лишь страна в этой власти.