Только один раз.
3 года
19 недель
0 дней
Если и существует хоть одна вещь в нашем мире, в которой я точно уверена, то это: Том Каулитц должен умереть.
Или же он может рыдать как огромный зануда.
Я не капризна.
Просто он перешел черту слишком много раз. Теперь она поблекла и стерлась, мне придется заново тщательно её прорисовать, а это, вероятно, займет часы, после которых моя спина будет адски болеть.
Серьёзно, Том не имел права целовать меня или водить на свидание, даже если всё это было ненастоящим, и уж точно, безусловно, абсолютно, категорически не имел ни малейшего права называть меня красивой без моего согласия. Этот комплимент был неуместен и представлял собой гигантскую толстую ложь, а вранье карается смертной казнью.
Или должно.
Эм, за исключением меня. Поскольку я много лгала. Маме, папе. Себе. Вместо этого меня нужно сослать. Ммм. На Мальдивы!
Я паркуюсь и вспыльчиво вздыхаю в машине. Война могла бы закончиться, и я должна быть истощена, но я обязана отомстить ему в последний раз.
Только один раз.
За беспорядок в моих чувствах. Не то чтобы он в этом виноват.
Просто, ух, Том вроде как, ммм, поиграл с ними, правда я знала, что всё это было фальшью, поэтому на самом деле он не играл.
Но всё же! Тот факт, что он хотя бы осмелился сказать мне подобную ложь, объективно заслуживает какой-нибудь незначительной смертной казни.
А также, потому что теперь Том встречается с Кайлой.
Я выхожу из машины и направляюсь к офису директора Эванса.
В первый же день Кайла схватила Тома за руку, и он ей позволил.
Они вместе вышагивали по коридорам, и практически можно было услышать, как сердца сотен девушек разбиваются пополам.
Девочка-поэт сожгла свою записную книжку.
Плакальщица из драмкружка исполнила величайший трагический визгливый монолог из Шекспира, который когда-либо видела преподавательница этого предмета.
Девочка, которая лепит статую, практически разрушила свое творение, но учительница по искусству убедила несчастную сделать передышку и закончить её позже, когда та будет в лучшем расположении духа.
Огромное количество преподавательниц взяли больничный, чтобы поплакать в окружении коробок с мороженым и посмотреть «Секс в большом городе».
Я вижу легендарную пару, когда прохожу через четырехугольный двор перед утренним звонком. Они сидят на скамейке. Кайла целует его в щеку, и он кивает.
Всего лишь кивает, не улыбается.
Не благодарит или целует в ответ.
Как будто Том просто её терпит.
Но Кайла этого не замечает.
В шкафчике Кайлы появляются записки со смертельными угрозами, и она получает убийственные взгляды, поэтому я нанимаюсь быть её личным телохранителем.
Только я не озвучиваю ей это вслух.
Просто как бы «выполняю свою работу».
Национальная безопасность для Кайлы.
И её сказочной груди.
Кайла настолько поглощена любовью, что не обращает внимания на всё остальное, а это означает предоставление мне полной свободы к вырыванию волос, раздаче предупреждений и битью нескольких шлюх.
Ну, или пяти шлюх.
Из-за чего Эванс очень не доволен.
Секретарь, полностью привыкший к моему почтенному присутствию, машет мне. Я кидаю свой рюкзак на пол и плюхаюсь в кресло.
Он складывает руки на стол и вздыхает.
- Работы прямо там.
Я пододвигаю к себе стопку бумаг и достаю ручку. Чтобы меня не исключили как из предыдущей школы, я должна помогать Эвансу с проверкой домашнего задания по математике. Он каким-то образом узнал, что я хорошо в ней разбираюсь, возможно, от болтушки миссис Грегори.
Я знала, что нужно было прикидываться идиоткой на её уроках!
Обычно директор пьет кофе и отвечает на электронные письма, но сегодня он наблюдает за моей работой. Я бегло просматриваю задания и проставляю крошечные галочки, заменяя неправильные ответы правильными. В первый день он предложил мне листок с ответами, но я проигнорировала его. Позже он проверил по нему мою работу. После этого, Эванс больше не предлагал мне ответы.
- Ты очень хорошо справляешься, Эми.
- Аха.
- Однако твои результаты по SAT были более чем жалкими. Почему?
Я ухмыляюсь.
- О божечки, ну и дела, Мистер Э! Может быть, потому что я не успела позавтракать в то утро! Или, возможно, у меня была бурная диарея! Ох, нет, наверно, я справлялась с эмоциональным кризисом! Я ведь сбросила 38,5 килограмм, а еще у меня с парнем…
Уродливая.
- ...были некоторые проблемы! Вау! Подростки с проблемами! Только представьте!
Он сердито смотрит и делает глоток кофе. Мы оба знаем, что я не простила его за инцидент с фотографиями, и никогда этого не сделаю.
- Ты должна пересдать их, - настаивает он. - Еще есть время, пока принимают заявления в колледжи. Ты могла бы получить очень высокий балл.
- И сделать так, чтобы ваша школа выглядела еще лучше, - бормочу я.
Мистер Эванс хмурится.
- Прекращай, Эми. Речь идет не только о нашей репутации. Любая школа была бы рада иметь девочку, которая так великолепно и легко расправляется с математикой. И согласно табелю успеваемости, твой английский совсем не плох. С хорошими баллами по SAT ты могла бы поступить в какое-нибудь очень престижное учебное заведение. Могла бы продвинуть свою жизнь. Сделать отличный старт.
- Меня устраивает Университет Огайо.
Мистер Эванс смеется, но когда понимает, что я не шучу, его лицо вытягивается.
- Эми, ты серьезно? Я говорю о Массачусетском технологическом институте и Калифорнийском Университете в Лос-Анджелесе. Университет Огайо для тех, кто недостаточно умен или не настолько богат, чтобы поступить куда-либо еще. Ты можешь учиться, где захочешь! По всей стране! Возможно, даже за границей. Существуют программы в Китае, Бразилии, Европе!
Я вздрагиваю на последнем слове и строчу ответ.
- Я… я не интересуюсь путешествиями. Можно встретить много грубых людей и заработать пищевое отравление.
Мистер Эванс замолкает и наблюдает за моей работой еще некоторое время. Я активно продолжаю заниматься своим делом, решив игнорировать его взгляд. Наконец, он включает компьютер и начинает отвечать на электронные письма.