Ледяной принц.
3 года
9 недель
5 дней
Когда мне было шесть лет, папа сказал мне кое-что действительно верное: «У каждого человека должен быть список важных дел».
У меня ушло одиннадцать лет, чтобы составить один, но теперь он закончен, и всё благодаря одному придурку в моей жизни:
1. Не говорить о любви.
2. Не думать о любви.
3. Мысли и разговоры о любви приводят к любви, которая является врагом. Не общайся с врагом. Даже если горяченькие актеры в фильмах изображают её приятной, милой и соблазнительной, не поддавайся ей.
Любовь - самое плохое в мире, корень зла, придуманный накаченными гормонами, достигшими половой зрелости идиотами. Это Джокер, Лекс Лютор, тот грузный парень, который постоянно ошивается в шайке Скуби-Ду.
Это главный босс, большая шутка видеоигры, от которого зависит ваша жизнь.
Сейчас каждый на вечеринке Эйвери Брайтон имеет собственный список дел, и практически каждый похож на этот:
1. Напиться.
2. Напиться еще больше.
3. Попытаться не наблевать на кого-то симпатичного.
4. Попытаться закадрить симпатягу, на которого ты пытаешься не наблевать.
Это отличный список, которому легко следовать даже идиоту. Он гарантирует: ты будешь достаточно пьян, чтобы считать всех симпатичными, поэтому ни на кого не блюешь и пытаешься закадрить всех. Это основное руководство для людей, которые слишком много смотрят MTV, и думают, что веселиться значит напиться в стельку и переспать с кем-то, кого они не вспомнят. Список делает всех здесь невыносимыми.
Особенно парней.
Один из них, с красным лицом, обнимает меня за плечи и намекает на уединение. Я сжимаю губы, отталкиваю его и сбегаю на кухню. Народ здесь слишком занят выпивкой, чтобы приставать к девчонкам. Не то, чтобы ко мне много приставали. Флирт является чем-то новым для меня, странным, потому что обычно парни не флиртуют с толстыми девочками, а именно такой я была раньше.
Толстая девочка.
Я тяну вниз свою футболку, чтобы убедиться, что она всё прикрывает.
Выставлять на показ свои растяжки «крутому» народу Ист Саммит Хай - не самый лучший способ завести влиятельных друзей. Или друзей на время. Я бы согласилась и на такую дружбу. Чёрт, в таких условиях я бы согласилась и на врага. Без якоря плавать в море под названием «средняя школа» - хреново.
- Эми! - Ко мне шлепает пьяная девушка, её черные волосы прилипли к потному лицу. - Прииииивет! Как... что... ты здесь делаешь?
- Эмм, да? - Я пытаюсь вспомнить её. Она хихикает.
- Я Кайла. Мы встречались на истории... планеты?
- Всемирная история, - выдвигаю я.
- Точно! - Она хлопает в ладоши и указывает на меня. - Вау. А ты действительно умная.
- Я действительно намокну, если ты это не прекратишь. - Я осторожно перемещаю её руку в вертикальное положение, чтобы пиво из красного стаканчика не капало на пол и мои джинсы.
- Ох, ты намокнешь? - Она зажмуривает глаза и улыбается. Когда я не реагирую, делает это снова.
- Что ты делаешь? - спрашиваю я.
- Подмигиваю!
- Там, откуда я родом, это называется «напилась».
- Напилась? - она начинает смеяться, обрызгивая меня пивом изо рта. - Да я трезвая!
- Слушай, ты действительно, - я делаю паузу, пока Кайла делает отрыжку, - замечательная и спасибо, что заговорила со странной новой девочкой, но я думаю, тебе стоит прилечь. Или, возможно, вернуться в прошлое. До изобретения алкоголя.
- А ты смешная! Кто тебя пригласил?
- Эйвери.
- Оооох, она снова так делает, - смеется Кайла. - Не пей пунш!
- Что делает?
- Приглашает всеееех новичков на вечеринку. Если они проводят всю ночь без слёз и остаются сухими, то они становятся крутыми для нашей компании.
Превосходно! Семь часов попойки с дерьмовым пивом, которое купил чей-то старший брат, являются испытательным полигоном для того, чтобы решить, кто крутой, а кто нет. Я должна была ожидать такое от скучного, маленького пригорода Огайо.
- Что в пунше? - спрашиваю я, смотря через плечо на огромную пластиковую чашу, наполненную рубиновой жидкостью.
- Порошковое сл...сла... порошковое слабительное! - заканчивает Кайла.
Несколько парней кружат вокруг неё как акулы, выжидая момент, когда она дойдет от стадии пьяна до стадии слишком-пьяна-чтобы-сопротивляться. Я сердито смотрю на них поверх плеча Кайлы, беру её за руку и тащу по лестнице на второй этаж, где тихо и нет сексуально озабоченных стервятников.
Мы прислоняемся к перилам и смотрим на хаос внизу.
- Так откуда ты? - спрашивает Кайла.
Теперь, когда она не раскачивается как безумная, я могу хорошо рассмотреть её.
Волосы и глаза темные. Кожа янтарная - цвета медовых сот. Она действительно хорошенькая. Лучше, чем большинство присутствующих здесь девчонок, и определенно лучше меня.
- Я из Флориды, - говорю я. - Гуд Фолс. Крошечное, скучное местечко. Куча комаров и футболистов-качков.
- Прям как здесь, - хихикает она, допивая пиво. Кто-то внизу открывает банку консервированных сосисок и начинает их везде разбрасывать. Девочки визжат, уворачиваются и вытаскивают их из волос. Парни бросаются ими друг в друга и пытаются засунуть девчонкам под кофты. Одна из сосисок летит вверх, застревает в люстре, и Кайла охает.
- Маме Эйвери это не понравится, - говорит она.
- Вероятно, её родители богатенькие снобы.
- Откуда ты знаешь? Они ВИД или что-то в этом роде.
- ГИД.(главный исполнительный директор)
- Точно! Я предполагала, что это очень важная работа, но потом я подумала - она не должна быть сложной, ведь как она может быть важной, если состоит всего из трех букв?
- А ты нечто. Нечто очень пьяное, но определенно нечто.
Она улыбается мне и дотрагивается до пряди моих волос.
- Мне нравится этот цвет.
- Фиолетовое Безумие, - говорю я. - Так было написано на коробке.
- Ох, ты сама красилась? Круто!
Это было частью моего соглашения с собой: похудеть, покрасить волосы, подобрать подходящую одежду. Стать лучше. Стать человеком, с которым захотят встречаться. Но я не говорю ей это, потому что, то была старая я - та, кто думала, что любовь не является глупостью. Та, кто сделает все для парня, даже похудеет на сорок килограмм, сидя на диетах и потея, как свинья. Та, кто ходила в непристойные клубы, чтобы выпить, покурить и позависать с его друзьями. Даже не с ним. Его друзьями.
Я хотела, чтобы они приняли меня, как будто это заставило бы его любить меня больше.
Но той девочки больше нет. Это не Гуд Фолс. Носплейнс, штат Огайо. Здесь никто не знает старую меня, и я не покажу её им, ведь это погубит новую меня. Я отчаянно нуждаюсь в друзьях, а не в социальном самоубийстве. Между двумя «я»: старой и новой - очень тонкая грань, жалкая тонкая линия, и я балансирую на ней, как балерина на своем первом сольном концерте.
- Вот дерьмо, - внезапно шипит Кайла. - Я не знала, что он здесь будет.
Я смотрю туда, куда устремился её взгляд. И безошибочно узнаю, о ком она говорит. Он единственный по-прежнему невозмутим, словно остров спокойствия среди всего этого хаоса с метанием сосисок и пьяными танцами. Высокий, как минимум 190. Широкие плечи, узкая талия, длинные ноги и невероятно острые скулы. Волосы на удивление заплетены в косички, впервые вижу.
Кайла рядом со мной пожирает его глазами, и она не единственная кто так делает. Девочки замирают, когда он заходит, а парни кидают на него презрительный взгляд. Кто бы он ни был, я уже могу сказать: он один из тех популярных парней, который выбирает неправильный путь.
Он проходит дальше, приковывая к себе всё внимание. Обычно, когда заходишь, киваешь людям или ищешь в толпе того, кого знаешь. Но только не этот парень.
Он просто идет. Ему не требуется проталкиваться через толпу - люди сами расходятся. Как будто его окружает невидимый щит. На лице неизменное скучающее выражение, словно всё происходящее вокруг ему абсолютно не интересно.
- Это Том. Том Каулитц, - шепчет Кайла. - Он никогда не приходит на такие вечеринки. Они ниже его уровня.
- Ниже его уровня? Он в старшей школе, Кайла, а не в треклятом королевском дворце.
- У него здесь есть прозвище - Ледяной Принц. Он вроде как член королевской семьи.
Я смеюсь. Когда лицо Кайлы остается серьёзным, останавливаюсь.
- Подожди, ты не шутишь? Вы и правда его так называете?
Она краснеет.
- Ну да! Так же как мы называем Карлоса, мексиканского нападающего - Горячая Тортилья, а жуткого парня с ножами, который ошивается у библиотеки - Крипер МакДжиперс. Том - Ледяной Принц, потому что это то, кем он является!
У меня снова вырывается смех, и в этот раз настолько громкий, что Том смотрит наверх.
Сейчас, когда он стоит ближе, я могу разглядеть лицо. Скучающее выражение совсем его не портит. Кайла шепчет мне: «Он симпатичный», но это не так. В нем нет смазливости, о которой хихикают девчонки на вечеринках с ночевкой и переменках. Он красивый, статный с львиными глазами, с приколом на губе.
Красавец, которого можно увидеть в рекламе итальянских костюмов. Я понимаю, почему его называют Ледяным Принцем. Помимо плотной завесы претенциозности, которая следует за ним, его глаза цвета шоколада - карие. И они смотрят прямо на меня. Кайла издает звук похожий на крик маленькой обезьянки и прячется за мое плечо.
- Он смотрит на нас! - шипит она.
- Почему ты прячешься?
Кайла что-то бормочет в мою кофту. Я закатываю глаза.
- Он тебе нравится.
- Не так громко! - она сжимает мою шею и тянет.
- Воу, воу! Ты не можешь сломать мой позвоночник, он мне еще нужен!
- Тогда не говори такие глупости как эта так громко!
- Но он тебе нравится!
Она надавливает на шею, и я вскрикиваю. Наш шум не остается незамеченным для Тома или кого-либо другого. Мне удается оторвать её пальцы от части моей нервной системы, убедившись, что я могу дышать, ныряю в ванную, чтобы пописать.
В туалете беспорядок, унитаз грязный и прежде чем выйти, я похлопываю его в знак сочувствия. Будь сильным, приятель. Так или иначе, это всё скоро закончится. Или мы все умрем от алкогольного отравления или ты разрушишься из-за кислотности рвоты, которой ты подвергся.
Когда я заканчиваю говорить с туалетом совершенно разумным способом, я выхожу и вижу то, что мне не нравится - Кайла снова внизу. Но парни оставили её в покое. Все, кроме одного. Или скорее это один парень, которого она не оставляет в покое.
- О-обычно я не вижу тебя на таких вечеринках, - Кайла заикается никому иному, как самому Тому. Он посмеивается.
- Нет. Мне не нравится крутиться в грязи.
Сегодня исключение. - Он осматривает комнату, его губы изгибаются. - А тебе, я смотрю, нравится.
- Ч-что? Нет, я имею в виду, я просто подруга Эйвери. Она заставила меня прийти. Мне даже не нравятся эти вечеринки...
- У тебя невнятная речь и ты запинаешься. Ты едва контролируешь свое тело. Если тебе приходится так напиваться, чтобы получить удовольствие от вечеринки, на которую тебя заставили прийти друзья, то ты идиотка, которая неправильно выбирает друзей.
Выражение лица Кайлы становится напряженным, словно её ударили, а затем начинают бежать слезы. Моя кровь закипает - что он, чёрт побери, о себе возомнил?!
- Это н-не то, что я имела в виду, - начинает говорить Кайла.
- Да, точно, ты выглядишь как девушка, что остается с друзьями, которых ненавидит. Возможно, они тоже тебя ненавидят. Должно быть, легко это прятать за всей этой попойкой и брендами.
Слезы Кайлы текут по щекам. Том вздыхает.
- Ты такая слабохарактерная, всегда плачешь, когда кто-то говорит правду?
Мое сердце быстро бьется в груди. Мои кулаки сжимаются так сильно, что я не чувствую пальцев. Я отпихиваю краснолицего парня, который опять пытается приставать ко мне, и пробираюсь через толпу. Кайла мне не подруга. Здесь у меня нет друзей. Но она в течение четырех секунд была очень мила со мной - правда мила, не то, что сладкий яд пригласи-меня-на-странную-испытательную-вечеринку Эйвери.
А четыре секунды даже больше, чем я рассчитывала получить. Это большее, что у меня было за долгое время. Губы Тома изгибаются в насмешке.
Скажи это.
Скажи еще что-нибудь, красавчик.
Я бросаю тебе вызов.
- Ты жалкая.
Так я впервые ударила по лицу Тома Каулитца. Когда мой кулак соединяется с его дурацкими высокими скулами, он отшатывается назад. Как только я вижу в его глазах назревающую бурю, у меня появляется чувство, что это не последний раз, когда я его бью.
- Проси прощения у Кайлы, - требую я, и весь дом затихает. Это походит на волну, сначала люди рядом со мной, Кайлой и Томом замолкают. Затем тишина перемещается, прыгает как блоха, как болезнь, тихая и зловещая и распространяется быстрее, чем картинки кошек на Фэйсбуке.
Похоже, вся вечеринка остановилась, замедлилась только, чтобы посмотреть, что сделает Том.
Они хотят шоу.
Они похожи на стаю безжалостных маленьких гиен, а я только что укусила льва. Возможно, Том тоже чувствует эту атмосферу, потому что когда отходит от шока, он внимательно осматривается, как будто просчитывает следующий шаг, а затем фокусирует на мне такой холодный взгляд, что он, возможно, смог бы заморозить лаву.
- Судя по выражению твоего лица, - я скрещиваю руки и пристально смотрю на него. - Для тебя в новинку получить из-за того, что ты задница.
Он прикасается к своему носу, капелька крови стекает к его рту. Он медленно слизывает её с большого пальца, а потом с губ. Лицо Кайлы бледное и застывшее как у манекена. Глухой рёв музыки и басовые удары - единственное, что осмеливается прервать натянутую тишину ожидания.
Том не говорит.
Так что это делаю я.
- Позволь мне выразится проще, чтобы ты понял, - произношу я чрезвычайно медленно. - Извинись перед Кайлой за то, что сказал, а то я заставлю тебя истекать кровью еще больше.
Кто-то в толпе хихикает. Люди начинают перешептываться. Мне наплевать, что они думают и что я провалила этот дурацкий тест вечеринки - мне важно только, чтобы он извинился перед Кайлой. Он ранил её сильнее, чем думает.
- Почему ты так сильно желаешь защитить девочку, которую даже не знаешь? - Наконец спрашивает Том глубоким голосом, придав ему мрачный смертельный тембр. - Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве ты не новенькая? Это объяснило бы твое невежество. Во Флориде есть школы? Или ты училась у крокодилов и деревенщин?
По комнате проносится коллективный вздох. Мои щеки краснеют, но я не позволю этому остановить меня. Я слышала оскорбления и похуже. Это ничто. Я насмехаюсь.
- Я не могу просто стоять и наблюдать, как маленький высокомерный придурок разбивает сердце девочки. Это не в моем стиле.
Теперь толпа вздыхает намного громче.
Я чувствую жар гордости, расцветающей в груди. Руки и лицо горят, и я трясусь, но я не буду это показывать. Я не позволю ему победить. Я не отступлю. В старой школе, во Флориде, я имела дело с дюжинами таких как он - маменькими сынками. Они все одинаковы - мы обмениваемся ругательствами до тех пор, пока я не опозорю его перед всеми так сильно, что он не сможет ответить. Это самый лучший способ справиться с ним. Я добьюсь справедливости для Кайлы.
Но всё происходит не так.
Он не отвечает.
Он наклоняется через мое плечо для нокаута, его губы так близко, что я чувствую его горячее дыхание на мочке уха.
- Потому что это произошло с тобой, не так ли?