20 глава
Юбин ис-Чон не очень-то удивился, обнаружив во входящей корреспонденции очередной серый конверт. На этот раз в нем было что-то посущественнее записки — бумага топорщилась от вложенного предмета. Это было что-то маленькое, не слишком тяжелое, но ис-Чон не обманывался. Серый Совет умел убивать и запонкой.
Едва ли глава Совета магов мог позволить себе такую политически необдуманную осторожность, как вызов службы безопасности. Ведь, согласно статусу, он в защите не нуждался. Значит, придется полагаться на собственные силы и немного на удачу.
Ледяной маг откинулся в кресле и мрачно посмотрел на стол. Опасное послание накрыло ледяным защитным куполом, испещренным витиеватыми формулами защитных заклинаний. Под тяжелым взглядом адресата конверт самостоятельно распечатался. Ничего опасного на первый взгляд внутри не оказалась. Не считая записки с короткой, но емкой угрозой:
«Выбор сделан».
Ис-Чон скрипнул зубами от злости, и температура в комнате упала на пару градусов. Глава Совета магов перевел взгляд на зеркало. Отзеркаливать в одностороннем порядке считалось дурным тоном, но с этим человеком ледяным этикетом можно было пренебречь.
— Юбин? — Ректор университета Льда оказался застигнутым за метанием дротиков. Мишенью служил лист гербовой бумаги. Вероятно, парой метких попаданий назад он содержал информацию повышенной важности. Или скучности. Впрочем, и то, и другое в мировоззрении ис-Кима достаточно веский повод, чтобы оказаться приколотым ледяным дротиком к стене.
— Снежной ночи, мой друг. Прости за позднюю беседу.
— Сдается мне, ты не об успеваемости собственного сына захотел поговорить.
— Ты дивно проницателен, Намджун. Мне нужен твой профессиональный совет.
Ректор красноречиво заломил бровь.
— Как думаешь, что может послужить достаточно веским, но безобидным предлогом для мобилизации?
— Прости, что?
Ис-Ким не глядя швырнул последний дротик себе за спину и подошел вплотную к напольному зеркалу. Не было нужды проверять попадание — ректор все еще сохранял за собой титул самого меткого офицера в мире Льда.
— Мобилизация, Намджун.
— Мобилизация подразумевает под собой внеплановое посвящение Льдом всех студентов последнего курса.
— Вот именно.
Ректор молчал, ожидая пояснений.
— Также необходимо, чтобы ты усилил защиту университета. И не спускал глаз с Чонгука и его невесты. У меня есть некоторое основание полагать, что охотятся все же не на эльд-Манобан. Или не только на нее.
— Юбин, твой сын невероятно силен. Даже я со всем своим опытом не выстою перед ним. Поднимать всю армию из-за посвящения одного парня? Не слишком ли накладно для казны?
— Боюсь, перед этой угрозой не выстою даже я, — мрачно ответил ис-Чон и поднес к зеркалу послание от Серого Совета.
Этот маленький предмет не был опасен сам по себе, но его присутствие в кабинете главы являлось свидетельством начала тревожного времени. Ис-Чон держал в руках карманные часы. Самые обычные, да еще и неисправные. Стекло на циферблате треснуло, а время застыло ровно на четырех часах. На обратной стороне часов красовалась гравировка в виде шести вписанных в круг треугольников с одной общей вершиной. Символ, о значении которого знали лишь немногие.
Четыре часа утра — именно в это время прогремело заклятие «инферно», и навсегда захлопнулись порталы в мир Огня.
— Все-таки Марк был прав, — тяжело вздохнул ректор после длительного молчания.
— Именно поэтому ты сейчас ректор, а не маршал, — раздраженно ответил ис-Чон.
— Именно поэтому сейчас твой сын вполне способен за себя постоять, — жестко произнес ис-Ким. — Ты собираешься информировать детей об опасности?
— Хотелось бы. Как только он перестанет злиться и наконец нормально поговорит со мной, — устало прикрыл глаза ис-Чон.
— А злится он, потому что тебе не нравится его невеста, и ты попытался весьма изящно прекратить их общение? — уточнил ректор.
— Да нет, невеста-то мне как раз нравится. Только вот проблем будет с этим браком... А они ж молодые, наивные. Думают, что сломают систему, — поморщился ис-Чон. — Но, как мы с тобой можем наблюдать, едва ли что-то остановит моего сына в достижении цели.
— Твой характер, — флегматично ответил ректор.
— Твое дурное влияние, — огрызнулся глава Совета.
— Думаешь, серые серьезно нацелятся на студентов? Это как-то... мелко для них.
— Я думаю, они начнут со студентов. Ударить по самом дорогому, по детям, — это вполне в их духе.
— И что будет потом?
— Потом... Вероятно, война.
— Чего ради? Их больные идеи едва ли смогут воплотиться в реальность — мир Огня запечатан.
— У меня нет ответа на твой вопрос, Намджун. У меня вообще крайне мало ответов.
— А где Марк? Его опыт не помешает.
— Я отправлю ему письмо. Но, учитывая скорость доставки, хорошо, если к концу месяца он будет здесь.
— У нас нет столько времени, Юбин!
— У нас нет никакого выбора. К сожалению, нам остается только сидеть и ждать. И найти подходящий повод для мобилизации. Настолько безобидный, чтобы его величество соизволило подписать указ.
— Твой сын под ударом, а ты предлагаешь оставить все как есть? Ты — сила и власть нашего мира, ты можешь...
— Я — сила, но не власть, — перебил друга глава Совета. — И это здорово сковывает руки, знаешь ли.
— Догадываюсь.
— Ты ведь понимаешь, что кто-то из серых свободно находится на территории университета?
— Проблема в том, что за всю мою трудовую деятельность нянечкой для ледяных детишек здесь не менялся персонал, — нахмурился ректор.
— Никаких идей?
— Абсолютно. По крайней мере, по этому поводу. А насчет мобилизации... Знаешь, после внезапного визита главы Совета в одну из самых изнеженных военных частей нашей армии должно быть принято решение о всеобщих крупномасштабных учениях.
— И что же это за часть такая? — с подозрением спросил ис-Чон.
— Офицерская.
* * *
Тэхён не спал. Последние события слишком сильно сказывались на юноше, и бессонница стала его частой гостьей. Ледяной маг без рода полусидел в своей постели и старался не разбудить прильнувшую к нему девушку. Над его раскрытой ладонью зависла огромная снежинка изумительной красоты. Снежинка медленно крутилась в воздухе, демонстрируя своему создателю абсолютное совершенство симметрии. Он хотел бы показать эту изящную игрушку Лалисе. Ведь именно она вдохновляла его на точные науки.
Когда сон не шел, сбежать от реальности помогали вычисления в уме. Секрет этой снежинки — система уравнений седьмого порядка, и каждую бессонную ночь Тэхён пробовал усложнить заклинание. Сегодня получилось, и снежинка украсилась еще одним узором.
Мысли Тэхёна неизменно возвращались к Лалисе. Кажется, она стала его персональным сумасшествием, и боги свидетели, как же тяжело было держать себя в руках в ее присутствии. Всего одно письмо отделяло его от исполнения давней мечты.
Но...
Он выбрал остаться благородным и преданным другом, а не счастливым мужем. Наверное, это был самый красивый и самый глупый его поступок.
Юноша неловко повел плечом, и дыхание лежащей рядом девушки изменилось, возвращая к реальности. Снежинка бесследно рассыпалась на ладони. Сегодня в его постели очередная целеустремленная аристократка из небогатого рода. Еще одна охотница за перспективным женихом, жаждущая заранее застолбить для себя местечко около будущего ис-Кана.
Это была такая тонкая игра: давать каждой ледяной леди надежду, но не оставлять уверенности. И пока Тэхён весьма сносно справлялся с поставленной задачей. Хотя ему не слишком-то нравилось, что теперь в его объятиях появлялись особенно решительно настроенные леди, но, признаться, иногда было невозможно устоять. Особенно когда леди обнаруживалась уже раздетая и уже в кровати. Демон знает, как они проникали в его покои. Тэхён грешил на коменданта, который за пару бутылок огненного рома закрывал глаза на любое безобразие в мужском корпусе. И за закрытыми дверьми благородные аристократы подчас вели себя самым распущенным образом.
Но, конечно, вслух об этом никто и никогда не говорил.
Девушка, прижимавшаяся к боку Тэ, сонно заворочалась и проснулась. Белая кожа, белые волосы, вопросительный взгляд сиреневых глаз. Каждая из его поклонниц старалась демонстрировать максимальный набор положительных для ледяных леди качеств. Спокойствие, покорность, игнорирование прочих охотниц за его вниманием. Вот конкретно эта играла роль безумно влюбленной, и у нее неплохо получалось. Наверное, ей можно было даже поверить.
Проблема в том, что Тэхён знал, как выглядит ледяная любовь.
Но...
Если закрыть глаза и представить, что перед ним Лалиса... Можно попробовать обмануться хотя бы на одну ночь.
* * *
Необходимо было решить, стоит ли посвящать Чонгука в нашу теорию заговора. Если не упоминать дневники, то доказательная база рассыпалась в пепел. А если упоминать — в пепел обращалось будущее Тэхёна. Жизнь моего друга против жизни моего жениха. Тот случай, когда правильного выбора не существует, а решение принять нужно. И это решение друзья оставили на меня.
— О чем задумалась моя огненная леди?
Я уже несколько минут рассматривала белую стену покоев Чонгука, вместо того чтобы старательно изучать экзаменационные билеты по всемировой истории. Мой ледяной маг лежал головой на моих коленях с книгой в руках, но, как оказалось, изображать чтение у нас обоих получалось не слишком хорошо.
— Я боюсь, — честно призналась я.
Чонгук присел и заглянул в мое лицо.
— Лалиса, ты теперь не просто дочь главы диаспоры Огня, ты моя невеста и находишься под защитой дома Чон. Никто не посмеет тебе навредить, — мягкий тон, заботливый взгляд.
— Я не за себя боюсь. Я за тебя боюсь.
Он усмехнулся и взял меня за руку.
— Мой беспокойный огонек, ну что за глупости поселились в твоей светлой голове? Я — сын главы Совета. В мире Льда нет настолько смелых самоубийц.
Мои пальцы казались крошечными в его руке. Чонгук прижался к ним губами и прикрыл глаза. Мой нежный ледяной маг. Я глубоко вздохнула и выдала:
— Чонгук... я уверена, что оба раза покушались на твою жизнь.
Он поднял на меня взгляд и снисходительно улыбнулся, будто перед ним несмышленыш. Я нахмурилась. Нет, конечно, очаровательно, когда во мне видят слабую и хрупкую девушку. Но сейчас для этого самый неподходящий момент!
— Чонгук, я серьезно. Сам посуди, какой толк покушаться на меня? Причем так топорно покушаться.
Мой ледяной маг вздохнул, и я оказалась у него на коленях. И как прикажете выглядеть серьезно, когда тебя бережно качают?
— Родная, ну что за глупости? — улыбнулся ис-Чон и поцеловал в носик. — У меня самая беспокойная невеста во всех мирах.
— Боюсь, у тебя самая умная невеста во всех мирах, сынок, — раздался мрачный голос ис-Чона-старшего.
Я дернулась в попытке встать на ноги, но Чонгук лишь крепче обнял меня.
— Отец, — сухо поздоровался он.
Я покосилась на напольное зеркало. Сквозь ледяной узор медленно проступало изображение кабинета главы Совета магов мира Льда. Юбин ис-Чон выглядел ужасно уставшим. Мятая одежда, небрежная коса, тени под глазами. Неужели дела еще хуже, чем я предполагала?
— Лютого мороза! — запоздало поздоровалась я, чувствуя, как краска заливает щеки.
— Здравствуйте, эльд-Манобан, — кивнул ис-Чон-старший. — Кстати, неплохая защита, Гук. Хотя звук взломать было все же легче, чем картинку. Попробуй закрыть второй и шестой каналы связи. Может быть, в следующий раз я потрачу чуть больше своего драгоценного времени на твой дурной характер.
— Полагаю, что блокировка связи более чем красноречиво свидетельствовала о том, что я нерасположен к беседе. — Сиреневые глаза нехорошо сверкнули.
— Чонгук, мне правда некогда, — жестко проговорил мой будущий свекор. Я против воли прижалась к Гуку, чувствуя себя крайне неуютно.
— Я весь внимание.
— Как видишь, я только что с дороги. Мы сегодня навестили с ревизией офицерскую часть. Я подозревал, конечно, что лорды офицеры весьма склонны к нарушению кодекса, но чтобы так... Там все не просто плохо, а ужасно плохо. Так что Совет озаботился мерами по наведению порядка. Уже подписан указ о повсеместных боевых учениях.
— Мобилизация? — приподнял бровь Чонгук.
— Боевые учения, — с нажимом ответил глава Совета.
— Как угодно, — усмехнулся Чонгук.
Если Серый Совет проявил себя, то ис-Чон-старший нашел весьма невинный повод для мобилизации.
— Имейте в виду, этот указ коснется всех жителей мира.
— Досрочное посвящение в стихию? — будничный тон, скучающий взгляд моего ледяного мага. — Отец, у нас ожидаются гости?
Я во все глаза смотрела на Юбина ис-Чона. Он готовился к войне, и только слепой мог не заметить этого. Учитывая, что население мира Льда почти на порядок меньше, чем когда-то было в мире Огня, пара тысяч посвященных студентов лишними не будут.
— Скажем так... — Юбин ис-Чон помедлил, подбирая слова. — Есть ненулевой риск, что старые знакомые мира Огня заявятся к нам.
— В таком случае Лиса все же представляет для них больший интерес. Если они жаждут отмщения за потраченные инвестиции и пятно на собственной репутации, то почему бы и не начать с дочери главы Огненной диаспоры?
— А если они преследуют иные цели? То почему бы и не начать с сына главы Ледяного Совета? — подала голос я.
— Я не располагаю достоверной информацией. Возможно, кто-то из вас прав. Возможно, правы вы оба. В любом случае я настоятельно рекомендую не ввязываться ни в какие авантюры, Чонгук. И не покидать самовольно территорию университета, эльд-Манобан. Надеюсь, у вас хватит выдержки никого не посвящать в детали?
— И сколько у нас есть времени? — ровный тон Чонгука скрывал какие-либо эмоции.
— Через месяц я встряхну армию, Марк вернется в мир Льда, а пятый и шестой курсы пройдут посвящение.
— У нас есть целый месяц? — тихо спросила я.
— Нет, — в голос ответили оба ледяных мага.
Юбин ис-Чон посмотрел на кого-то позади зеркала, кивнул нам на прощание и оборвал связь.
— Ты же понимаешь, что речь шла не о выдуманной историками оппозиции мира Огня? — негромко спросил Чонгук.
Мне потребовалась почти минута, чтобы осознать и разговор, и вопрос.
— Откуда ты знаешь?
Чонгук усмехнулся.
— Я все-таки претендую сменить отца на посту главы Совета. Пару раз слышал парочку разговоров между нашими отцами. К тому же не только ты с друзьями умеешь брать книги из закрытых секций и сопоставлять очевидные факты.
— Мне страшно, — прошептала я, а перед глазами снова запрыгали кошмарные видения из прошлого.
Чонгук крепко обнял меня и нежно поцеловал.
— Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. И буду защищать тебя до последнего вздоха, любимая, — прошептал в мои губы ледяной маг.
Дорогие, ещё 2 главы)