17
Тирион вернулся в Винтерфелл в должной спешке. Хотя до рассвета оставалось еще несколько часов, он направился прямо в покои Дейенерис. Когда он прибыл, то был удивлен, обнаружив, что ее дверь не охраняется. Дейенерис все время находилась под защитой свиты Безупречных солдат. Если у ее двери не было стражи, это могло означать только то, что ее не было в ее покоях.
Тирион разочарованно вздохнул. Было только одно место, где она могла быть, и он ненавидел саму идею искать ее там. По-видимому, сегодня вечером в воздухе витал инцест. Его королева и ее любовник в настоящее время занимались этим в Винтерфелле, в то время как его брат и сестра переживали муки в зимнем городе. Тирион хотел бы просто уйти в свои покои и напиться до бесчувственного оцепенения, но у него не было такой роскоши. Битва была неизбежна, и у него не было выбора, кроме как попытаться договориться о временном мире между его королевой и его семьей. Это был единственный способ для любого из них пережить вторжение из-за Стены.
Конечно, насколько знала Дейенерис, Серсея и ее люди уже направлялись на север, чтобы помочь им в борьбе с Королем Ночи. Она ничего не знала о предательстве его сестры, и хотя было бы проще держать это при себе, Тирион был обязан рассказать Дейенерис правду. Он был верен Дейенерис, а не Серсее, и ей нужно было точно знать, с чем они столкнулись, отправляясь в бой.
Тирион развернулся и направился в Большой замок, в покои Джона. Там он обнаружил Серого Червя и еще трех Безупречных солдат, стоящих у дверей северного короля, выглядящих так серьезно, словно они ждали армию Ланнистеров. К счастью, как Десница королевы, Тирион был единственным Ланнистером, которого они не считали угрозой, и он мог подойти к ним без страха.
Он обратился напрямую к Серому Червю. «Я надеюсь, мне не нужно спрашивать, находится ли наша королева за этой дверью. Если бы ее там не было, вас бы здесь не было».
«Королеву не следует беспокоить».
«Да, и поверьте мне, я знаю почему. Но это дело огромной важности. Я должен поговорить с ней немедленно, пока не прошло еще минута».
Если бы просьба исходила от кого-то другого, Тирион знал, что им бы отказали. Но он был самым доверенным советником Дейенерис, и это давало ему определенный авторитет, даже в глазах Безупречных.
Серый Червь отступил в сторону, давая Тириону возможность подойти к двери. Тирион подошел ближе, постучав достаточно громко, чтобы разбудить свою королеву, если она все еще спит.
Прошло какое-то время, но в конце концов он услышал голос Дейенерис с другой стороны двери. «Кто там?»
«Тирион. Нам нужно поговорить».
Дверь открылась ровно настолько, чтобы Дейенерис могла выглянуть в коридор. Хотя он не мог видеть ее целиком, Тирион мог сказать, что она была одета только в рубашку, ее длинные волосы свободно ниспадали на плечи.
«Скажите мне, у вас есть веская причина искать меня здесь, лорд Тирион», - сказала Дейенерис напряженным тоном.
«Моя сестра в этот самый момент находится в зимнем городе. Я думаю, она намеревалась предать нас, но потом передумала. Она двигает своих людей на север, пока мы говорим».
Дейенерис уставилась на него, словно пытаясь осмыслить его слова. Наконец, она спросила: «И откуда ты это знаешь?»
«Я только что вернулся из зимнего города. Она сейчас там с моим братом Джейме. Она согласилась встретиться с нами на поле боя на рассвете, с армией Ланнистеров и Золотыми Мечами за спиной».
«Золотая рота?»
«Да. Для меня это тоже было неожиданностью, но, судя по всему, они на севере, и она согласилась отправить их в бой».
«И как она собиралась нас предать?»
«Я полагаю, что она собиралась атаковать Винтерфелл, как только наши армии двинутся на север, но Джейме с тех пор передумал, и она снова предлагает нам свою помощь в борьбе с угрозой за Стеной».
«И вы считаете разумным принять это предложение, зная ее первоначальное намерение?»
«Какой у нас еще выбор? Ее армии всего в нескольких часах пути. Она уже послала за ними. Либо они будут сражаться рядом с нами, либо нападут на нас. В любом случае, они идут, и мы не можем их остановить. Лучше получить какую-то выгоду от присутствия моей сестры на севере, чем пожинать одни лишь разрушения».
Дейенерис оглянулась через плечо на комнату позади нее. Когда она снова посмотрела на Тириона, она сказала: «Это не то решение, которое я собираюсь принять самостоятельно. Я посоветуюсь с Джоном, прежде чем дать тебе ответ».
«Тогда вы должны разбудить его сейчас, потому что ваш ответ не может ждать».
Глаза Дейенерис потемнели, и Тирион мог сказать, что она не слишком довольна его приказом, но она ничего не сказала. Вместо этого она сказала: «Подожди здесь. Я приведу тебя через минуту».
Она закрыла дверь, и Тирион стоял там, нетерпеливо ожидая возвращения своей королевы. Он знал, что не принес ей хороших новостей. Несмотря на то, что им был нужен каждый человек, которого они могли получить для предстоящей битвы, принятие помощи Серсеи после того, как она намеревалась предать их, было действительно авантюрой. Но Серсея была прямо за стенами Винтерфелла. Примут ли они ее помощь или нет, с ней нужно было разобраться. Было просто лучше получить от нее все, что они могли, прежде чем она снова на них нападет.
Через несколько минут дверь снова открылась, и Дейенерис пригласила Тириона войти. Теперь она была полностью одета, ее волосы были заплетены в одну косу на спине, а ее яркие глаза имели серьезный вид.
Тирион медленно вошел в комнату. Он знал, что прервал любовное свидание, и чувствовал себя более чем неловко. Он не хотел нарушать их последние мгновения счастья перед тем, как они отправятся на войну, но у него не было выбора.
Он обнаружил Джона, стоящего в центре комнаты, полностью одетого, кровать позади него была наспех заправлена, чтобы сохранить хоть какое-то чувство достоинства для ее бывших жильцов. Хотя Джон смотрел на него выжидающими глазами, Тирион не говорил. Он ждал, пока Дейенерис закроет дверь и присоединится к ним. Это было ее право направлять разговор, а не его.
«Я все рассказала Джону», - сказала она, подходя к Джону и останавливая взгляд на Тирионе.
Он чувствовал себя неуютно под ее пристальным взглядом. Обычно он был уверен в присутствии своей королевы, но не сейчас, не при нынешних обстоятельствах. Он был там, чтобы защитить свою семью от Дейенерис и Джона, и он знал, что находится в явно невыгодном положении, но у него не было выбора, кроме как двигаться вперед.
«Я благодарен, что вы оба согласились выслушать мои мысли по этому вопросу», - сказал Тирион.
«Ты моя десница», - сказала Дейенерис. «Какой бы я была королевой, если бы хотя бы не слушала, как ты говоришь?»
«Не очень хорошая шутка», - сказал Тирион, неловко рассмеявшись над собственной шуткой.
Джон посмотрел на него безрадостными глазами. «Дейенерис говорит, что Серсея и Джейме сейчас в зимнем городе и что Серсея намеревалась предать нас».
«Да, она это сделала. Но Джейме поколебал ее. Он убедил ее снова предложить нам свои армии, и на этот раз, я верю, она сдержит свое обещание».
«На этот раз?» - сказал Джон. «Очевидно, ей нельзя доверять. Было бы ошибкой принять ее помощь сейчас, если она действительно намеревалась осадить Винтерфелл».
«При всем уважении», - ответил Тирион, - «не так давно мы все сидели в Драконьем логове в Королевской Гавани и просили Серсею о помощи. Обстоятельства с тех пор могли измениться, но наша судьба - нет. Мы все так же отчаянно нуждаемся в подкреплении, как и прежде, так почему же мы должны отказываться от него сейчас?»
«Потому что», ответила Дейенерис, «как ты признал, твоя сестра пришла сюда, намереваясь предать нас, намереваясь напасть на Винтерфелл. У нее были недели после Драконьего Логова, чтобы спланировать и замыслить и повернуть эту ситуацию в свою пользу. Мы не можем доверять ничему из того, что она говорит, как бы сильно ты этого ни хотел».
«Я не прошу тебя доверять ей. Боги знают, я сам никогда не мог доверять ей. Я прошу тебя доверять мне. Нам нужна ее помощь, и что хорошего в том, чтобы отвернуть ее? Если мы это сделаем, думаешь, она уйдет? Думаешь, она просто повернет свои армии и вернется в Королевскую Гавань? Нет. Она в любом случае двинется на север и подожжет Винтерфелл, пока мы все будем на поле боя, убивая Белых Ходоков. Лучше держать ее там, где мы можем ее видеть, чем позволить ей уйти самой по себе, не сдерживаемой».
«Я думаю, Дейенерис права», - сказал Джон, отвлекая внимание Тириона от его королевы. «Мы не можем доверять Серсее в данный момент. Слишком опасно принимать ее помощь».
«Слишком опасно не принять ее помощь», - возразил Тирион.
«Правда?» - спросил Джон. «Скажи мне, лорд Тирион, что изменилось с того времени, как она решила направить свои армии на север, чтобы напасть на нас, и до настоящего момента? Что вдохновило твою сестру на такую перемену в сердце? Это ее любовь к тебе? Я в этом сомневаюсь».
Если бы у Тириона были другие отношения с сестрой, он мог бы быть оскорблен. Но он не был. Он знал, что перемена в сердце Серсеи не имела к нему никакого отношения. Дело было не в нем. Дело было в Джейме. Дело всегда было в Джейме.
«Моя сестра и брат поссорились после того, как мы покинули Королевскую Гавань», - ответил Тирион. «Она отправилась на север, чтобы найти его и вернуть в свои ряды. Он согласился вернуться в Королевскую Гавань с ней только в том случае, если она предоставит нам свои армии. Так что если она хочет Джейме - а я уверен, что хочет, - она сдержит свое слово, по крайней мере, пока Ночной Король не будет мертв, а ее сделка с моим братом не будет выполнена».
«А что заставляет тебя думать, что ты можешь доверять Цареубийце?» - спросила Дейенерис, и в ее голосе послышались резкие нотки. «Человеку, который убил моего отца?»
Тирион снова посмотрел на Дейенерис. В ее глазах горел огонь. Он знал, что она ненавидит Джейме, и это было справедливо, но сейчас не время для сильных эмоций, сейчас время для разума и логики.
«Джейме и Серсея могут быть близнецами, - сказал Тирион, - но они не один и тот же человек. Джейме совершал ошибки в прошлом...»
«Ошибки? Это то, что вы называете ударом ножа в спину моему отцу? Ошибка?»
«Нет. Это был акт трусости. Я не ожидаю, что вы когда-нибудь простите его за это».
«Когда эта война закончится и я сяду на Железный Трон, если Цареубийца все еще будет жив, я выслежу его и сожгу заживо. Не сомневайтесь во мне. Я сделаю это».
Кровь Тириона застыла под жаром ее взгляда. «Я совершенно не сомневаюсь, что ты это сделаешь», - ответил он, слова были глухими в его горле. «Но сначала мы должны пережить эту войну, прежде чем это когда-либо произойдет. Прими помощь Серсеи, позволь Джейме сражаться за нас, и когда все это закончится, мы все сможем снова начать убивать друг друга».
Взгляд Дейенерис все еще был пронзительно горячим, но она больше не сказала Тириону ни слова. Вместо этого она повернулась и посмотрела на Джона. «Что ты думаешь по этому поводу?»
«Я думаю...» Джон остановился, собираясь с мыслями. «Я думаю, что у Серсеи Ланнистер есть скрытые мотивы, чтобы прийти на север и предложить нам свою помощь. Я думаю, что она предаст нас при первой же возможности. Но я также согласен с Тирионом. Сейчас лучше играть в ее маленькие игры, чем отворачиваться от нее и позволять ей атаковать Винтерфелл, пока он уязвим. У нас недостаточно людей, чтобы укомплектовать крепость и сражаться с Белыми Ходоками. Мы должны взять наших лучших бойцов на север, а это значит, что нам нужны наши враги там, где мы можем их видеть. Иначе мы вернемся к руинам и пеплу. Если вообще вернемся».
«А если они повернутся против нас на поле боя?» - спросила Дейенерис. «Что тогда?»
Джон покачал головой. «Они не повернутся против нас. Не после того, как увидят тварей своими глазами. Я знаю, мы хотим верить, что армия Ланнистеров полна злых людей. Я знаю, мы хотим верить, что Золотые Мечи настолько безжалостны, что больше заботятся о золоте, чем о собственной жизни. Но правда в том, что они люди, ничем не отличающиеся от наших. Когда они увидят настоящую угрозу, они не смогут повернуть против нас, пока Белые Ходоки не будут побеждены».
Тирион был поражен тем, как молод и наивен Джон. Да, люди из Золотых Мечей были смертными, как и их собственные люди, но на этом сходство заканчивалось. Эти люди - люди, к которым Серсея шла в этот самый момент - были из тех, кто убьет собственную мать за мешок золота. Если бы Серсея приказала им убить своих братьев по оружию в пылу битвы, они бы это сделали, даже если бы это означало, что им придется сражаться с еще большим количеством Белых Ходоков. Они были преданы своим кошелькам, а не своим жизням или жизням других. Тирион хотел указать на это Джону, но он придержал язык, зная, что если он это сделает, то проиграет спор, который так отчаянно пытался выиграть.
В конце концов, это не имело значения, потому что Дейенерис заговорила и сказала почти то же самое, что думал Тирион. «Я думаю, ты недооцениваешь власть золота над сердцами людей. Золотые Мечи не будут дважды думать, прежде чем напасть на нас, независимо от того, столкнутся ли они с Белыми Ходоками или нет».
«Ну, тогда», ответил Джон, «возможно, Серсея прикажет им поступить иначе, когда увидит, как армия мертвецов движется к ней. Она, возможно, осталась равнодушной к нашей демонстрации в Драконьем Логове, но даже она не сможет игнорировать угрозу, когда увидит ее в полной силе».
Тирион надеялся, что Джон прав. Насколько бы холодной, эгоистичной и расчетливой ни была Серсея, он надеялся, что как только она увидит армию мертвецов во всей ее гнойной красе, она больше не сможет стоять сложа руки и ничего не делать. Даже ей придется признать, что угроза реальна и что нужно что-то делать. Возможно, тогда она прикажет своим людям сражаться рядом с ними, даже если это будет продолжаться только до тех пор, пока жив Король Ночи.
Но Дейенерис все еще не была убеждена. «А если она не прикажет своим людям сражаться вместе с нами?»
«Затем мы сражаемся с ними и молимся, чтобы боги были к нам благосклонны. К сожалению, мы не в том положении, чтобы отказывать здоровым мужчинам, даже если есть вероятность, что они нас предадут. Нам нужен каждый боец, которого мы можем получить на передовой, если мы хотим иметь хоть какую-то надежду на выживание».
Дейенерис на мгновение замолчала, и Тирион затаил дыхание, ожидая ее ответа. Он знал, почему она не хотела принимать помощь Серсеи, и не мог ее в этом винить. Но у них был только один разумный путь действий, и он молча молился, чтобы она это поняла.
Наконец, Дейенерис заговорила. «Очень хорошо. Мы позволим людям Серсеи Ланнистер сражаться рядом с нами, но только до тех пор, пока угроза с севера не будет устранена. Как только падет последний Белый Ходок, я не даю никаких обещаний».
«Конечно», - ответил Тирион. «Я и не ожидал ничего меньшего».
Дейенерис взглянула на Джона, и он кивнул в знак одобрения. Когда она снова посмотрела на Тириона, она сказала: «Я хотела бы поговорить с тобой наедине, прежде чем придут твой брат и сестра. Подожди меня в моей комнате. Я скоро буду».
«Да, ваша светлость». Тирион поклонился Дейенерис и Джону, прежде чем тихо выйти из комнаты и закрыть за собой дверь. Он задавался вопросом, что Дейенерис хотела сказать ему, чего нельзя было сказать в присутствии Джона. Хотя он никогда раньше не боялся своей королевы, укол беспокойства внезапно поселился в его животе. Он знал, что она злится на текущую ситуацию. Он просто надеялся, что она не злится на него. В конце концов, он всего лишь пытался исполнить свой долг. Он хотел лучшего для Вестероса. Он хотел, чтобы как можно больше людей пережили войну, даже если это означало довериться Серсее.