3
Вечер в шатре был спокойным: Амира и Алаэддин сидели рядом, обсуждая будущие приготовления к рождению ребёнка. Тихий шорох шёлка, лёгкий треск факелов — всё дышало миром. И вдруг перед входом в шатёр раздались поспешные шаги. Вскоре показался Гази — серьёзный, почти торжественный. Он стоял, сцепив руки за спиной, вытянувшись, как настоящий воин.
— Амира Хатун Алаэддин Бей — начал он громко и важно — я прошу разрешить мне жить в вашем шатре чтобы Алаэддин Бей привык к малышу я буду помогать
Амира едва удержалась от улыбки, склонив голову в сторону, а Алаэддин сдержанно усмехнулся.
— о, наш доблестный Гази — сказал он мягко — ты настоящий герой, но сейчас наш шатёр место отдыха для Амиры
Амира тоже ласково объяснила.
— когда родится малыш, ты будешь приходить к нам каждый день мы тебе очень доверяем но ночевать тебе пока лучше быть с родителями.
Гази нахмурился. Его губы сжались в тонкую линию. Он молча развернулся и, высоко подняв голову, важно ушёл из шатра. Амира обеспокоенно посмотрела ему вслед.
— кажется, он обиделся — Алаэддин вздохнул.
— похоже, он настроен очень серьёзно
Тем временем Гази прямиком отправился к шатру Османа. Там уже были Осман Бей, Бала Хатун, Малхун Хатун и Фатьма Хатун. Они обсуждали дела бейлика, когда перед ними предстал серьёзный Гази, сложив руки за спиной, как настоящий воин.
— Осман Бей— торжественно начал он — меня обидели
Осман приподнял брови, обменявшись удивлённым взглядом с Бала и Малхун.
— кто обидел тебя Гази
— Амира Хатун и Алаэддин Бей — с жаром ответил Гази — я просился жить в их шатре, чтобы помогать, а они отказали
Фатьма едва сдержала улыбку, прикрыв рот рукой. Малхун с нежностью посмотрела на мальчика, а Бала, склонившись к Осману, шепнула.
— он воспринимает свою роль очень всерьёз
Осман Бей встал, положил руку на плечо мальчика.
— не переживай, Гази Альп мы разберёмся — он жестом подозвал воина у входа — позови ко мне Алаэддина и Амиру
Через несколько минут Алаэддин и Амира вошли в шатёр. Они сразу почувствовали серьёзную атмосферу. Осман Бей сидел на почётном месте, Гази стоял рядом с ним, сложив руки на груди, явно ожидая справедливости. Осман посмотрел на них строго.
— Алаэддин Амира почему вы обидели Гази Альпа
Амира вспыхнула, сделала шаг вперёд.
— Осман Бей, мы мы не хотели обидеть его он попросился жить с нами, а мы объяснили, что пока ему лучше оставаться с родителями только и всего
Алаэддин добавил, стараясь говорить спокойно.
— мы пообещали ему, что он будет часто приходить к нам но жить он ещё мал для таких перемен
Бала Хатун с мягкой улыбкой склонилась к Осману.
— его сердце велико для его возраста он хочет быть рядом с малышом — Осман усмехнулся уголком губ, но голос его остался твёрдым.
— Гази Альп будущий защитник рода Каыи но даже великие воины должны учиться терпению — он посмотрел на Амиру — Амира Хатун, Гази должен чувствовать, что его ценят
Амира опустилась на колени перед мальчиком.
— прости нас, Гази мы гордимся тобой ты очень важен для нас и для нашего малыша — глаза Гази блестели от радости. Он важно кивнул, будто принимал их извинения. Алаэддин тоже склонился к нему.
— мы дадим тебе особое задание ты станешь старшим братом для нашего ребёнка ты будешь его охранять и учить всему, что знаешь
— честное слово— шёпотом переспросил Гази.
— честное слово — торжественно сказал Алаэддин, положив руку на сердце. Гази гордо расправил плечи. Фатьма Хатун, не выдержав, засмеялась.
— о, какой же у нас серьёзный защитник подрастает — сказала Фатьма немного успокоилась. Осман Бей наконец улыбнулся во весь голос.
— род Каыи силён такими сердцами да укрепит Аллах нашу семью
Тёплый смех наполнил шатёр. Амира и Алаэддин смотрели на Гази с нежностью, понимая, что рядом с ними растёт верный друг и защитник их будущего ребёнка.
Прошло несколько дней с тех пор, как Гази стал гордым «старшим братом» для будущего ребёнка Амиры и Алаэддина. В шатре царила спокойная радость: Амира занималась шитьём крошечных рубашек, а Алаэддин всё чаще ловил себя на мысли, что мечтает поскорее увидеть своего малыша.
Однажды вечером, когда солнце уже коснулось вершин холмов и гаремный сад залился тёплым золотом, к шатру Амиры подошла Холофира. На ней был лёгкий плащ, лицо казалось бледным, а глаза тревожными.
— Амира Хатун — тихо позвала она у входа. Амира, заметив её, сразу поднялась.
— заходи, Холофира что случилось — Холофира робко вошла, склонив голову.
— мне нехорошо — пробормотала она — последние дни у меня странные ощущения: тошнота по утрам, головокружение, я быстро устаю я подумала, может, ты ты ведь умеешь лечить может, ты знаешь, что со мной
Амира с нежной заботой усадила её на подушки.
— тише, тише не бойся сейчас я тебя осмотрю — словно опытная целительница, Амира осторожно ощупала запястье Холофиры, выслушала её дыхание, задала несколько вопросов о том, как давно начались симптомы. Затем, положив ладонь на живот девушки, она задумалась. Лёгкая, почти невесомая улыбка появилась на её губах. Амира подняла глаза на Холофиру.
— Холофира — сказала она мягко — у тебя нет болезни Холофира, испугавшись паузы, напряглась.
— что это тогда — Амира взяла её за руки.
— ты ждёшь ребёнка — Холофира широко раскрыла глаза. Несколько мгновений она смотрела на Амиру, не веря услышанному. Потом прижала руки к животу.
— ребёнка — прошептала она, почти не дыша. Амира кивнула, улыбаясь.
— да ты скоро станешь матерью — слёзы наполнили глаза Холофиры — слёзы счастья, страха и волнения. Она взяла Амиру за руку.
— только ты пока никому не говори прошу тебя — Амира кивнула.
— это будет нашей тайной но тебе нужно будет заботиться о себе вдвойне я помогу тебе — Холофира впервые за весь вечер улыбнулась искренне и тепло. В этот момент между ними возникла крепкая связь — связь женщин, которые носили под сердцем новую жизнь. Амира обняла её, чувствуя, как тихо и незаметно их мир меняется. Где-то за тонкими стенами шатра вечерний ветер шептал о новых судьбах, о будущем, которое готовилось прийти в этот мир.
Наступил вечер. В шатре Османа Бея собирались все родные: Бала Хатун, Малхун Хатун, Фатьма, Орхан и, конечно, Алаэддин с Амирой. Атмосфера была тёплой, наполненной тихими разговорами и радостным оживлением — в последнее время в бейлике царила особая гармония. Когда все расселись вокруг низкого стола, Холофира, вся сияющая, поднялась со своего места. Её глаза блестели, а в руках она сжимала маленький вышитый платок.
— простите, могу я сказать кое-что — тихо обратилась она к Осману. Все сразу замолкли, удивлённые её серьёзным тоном. Осман Бей кивнул.
— говори, дочка
Холофира, набрав в грудь воздуха, посмотрела на Орхана, потом на всех остальных и, едва сдерживая улыбку, сообщила.
— я я тоже жду ребёнка.
В шатре повисла секунда удивлённой тишины. А потом как будто волна радости прокатилась:
— Машаллах — первой воскликнула Бала Хатун, подбежав и обняв её крепко. Малхун Хатун тоже подошла и, сдерживая улыбку, сказала.
— Аллах благословил наш род ещё одним потомком
Орхан смотрел на Холофиру, словно увидел её впервые, потом мягко взял её за руки и, целуя лоб, прошептал.
— ты сделала меня самым счастливым.
Глаза Холофиры заблестели ещё ярче, и она тихо улыбнулась ему в ответ. Амира, сидя рядом с Алаэддином, с нежностью наблюдала за этой сценой. Алаэддин склонился к ней и шёпотом сказал.
— посмотри, какое у нас счастливое семейство
Амира улыбнулась и, погладив свой живот, ответила так же шёпотом.
— теперь наши малыши будут расти вместе
Фатьма радостно хлопала в ладоши.
— сколько малышей у нас будет настоящий праздник каждый день — дочь Османа Бея радостно говорила. Гази Альп, широко улыбаясь, гордо заявил.
— теперь мне точно нужна тренировка мне придётся защищать сразу двух малышей — и важно выставил грудь вперёд. Все засмеялись, а Осман Бей встал, подняв чашу с водой.
— да благословит Аллах наших детей, да даст им крепкое здоровье, счастливую судьбу и силу рода Каыи
Все подхватили тост, а шатёр наполнился молитвами, смехом и радостным гулом. Холофира, сидя рядом с Орханом, ощущала необычайное тепло — как будто все заботы вдруг растворились. А Амира, ловя её взгляд, тихонько улыбнулась: их счастье только начиналось.