7. Любовь как мотив
Не уверен, что стал бы обхаживать другого так же, как тебя в порыве страсти.
***
Сердце начинает бешено колотиться в разы быстрее, когда скрепленной остаётся лишь нижняя часть рубашки. Мурашки просыпаются, с ног до головы накрывая дрожащее тело, когда мужские пальцы ловко расстёгивают последнюю пуговицу. А дыхание становится рваным и тяжёлым, когда тёплые ладони ложатся на оголенную талию и медленно скользят вверх.
Такие чувства и эмоции захлёстывают впервые, переполняют, ведь до Рана ещё никто не смог их пробудить, и ощущения от происходящего непередаваемые, такие приятные, а это ведь только начало. А что будет дальше?
Хайтани вырывает из моих приоткрытых губ тихий вздох, когда горячими ладонями касается груди, покрывая шею мокрыми поцелуями, оставляя на коже несколько красноватых пятен, подобных маленьким лепесткам роз. Перед глазами взрываются маленькие фейерверки.
Стаскиваю с мужского торса чёрную рубашку, откидываю её на другой конец кровати и пальцами невесомо касаюсь твёрдого пресса, к которому хотелось прикоснуться ещё будучи на пляже.
Мечты сбылись. Почти.
Пара сильных мужских рук снимает с бёдер домашние шорты, оставляя разгорячённое тело в одном тонком белье, от которого в конечном счёте он тоже избавляется. По комнате, наполненной томным дыханием и светом яркой луны, раздаётся звон бляшки ремня, означающий только одно – прелюдии скоро закончатся, и наступит тот самый волнительный для обоих момент. Волнительный потому, что Ран станет первым мужчиной в том самом плане, и каков он в нём, я могла только фантазировать, поэтому во избежание проблем стоит предупредить.
— Ран... — шепчу на тяжёлом выдохе, когда он пристраивается между ног, — Аккуратнее.
Он в знак понимания кивает и вновь накрывает губы, медленно и плавно проталкиваясь как можно ближе.
— Не так я представлял нашу брачную ночь...
Перед глазами взрываются средние фейерверки.
Закатываю глаза, кусая губы, и сдвигаю брови к переносице, чувствуя на своей шее горячее дыхание, отвлекающее от всех необузданных ощущений, которые начинают сменяться на удовлетворение. Он перестаёт сдерживаться и совершает более глубокие и сильные толчки, когда видит, как болезненное выражение лица под ним меняется на более расслабленное и спокойное, когда слышит, как из уст вылетает ласкающий слух стон, до жути возбуждающий. Новые ощущения растекаются по телу, и с каждой секундой становится лучше и лучше. Он хрипло стонет и проталкивается до упора, вырывая из тебя громкий и длительный выдох. Теперь к сбитым вздохам, наполняющим комнату, добавились стоны, сливающиеся воедино вместе с двумя разгорячёнными телами.
Вновь монотонно зову его по имени, от нарастающих ощущений распахиваю глаза, фокусируя похотливый взгляд исключительно на хищном взоре напротив.
— Моя Атлантида... — мурлыкая, он склоняется к красной щеке, развивая горячим дыханием прилипшие пряди волос, и двигает крепкими бёдрами чаще и быстрее, что понятно излагать мысли сейчас кажется чем то невозможным.
Решаясь обойтись без пламенной речи, шепчу лишь четыре коротких слова, которые он так хотел услышать:
— Я заново полюблю тебя.
Ран расплывается в улыбке, довольной и победной, будто знал, что я это скажу, и накрывает приоткрытые в немом стоне губы, принимаясь жадно их целовать, и делает финальные толчки, от которых тело накрывает разряд тока, кидая в лёгкую дрожь.
Перед глазами взрываются большие фейерверки.
Ран, тяжело дыша, заваливается рядом и начинает тонуть в тёплых объятиях, слыша краем уха: «Останься со мной на ночь».
Он прижимает меня к боку, перекидывая руку через бедро, находит губами косточку за ухом, аккуратно накрывая одеялом. И в таком комфорте я мигом засыпаю, погружаясь в свои сны, однако Ран нет, ибо уснуть ему не дают входящие сообщения.
99+ непрочитанных сообщений от Ози.
[01:49]: Ран! Ты где шляешься?
[02:04]: Что, у своей шельмы брахманской ночуешь, да? Я этой ведьме все патлы вырву, если ещё раз останешься у неё, ты понял?
[02:39]: Не молчи! Хочешь, чтобы я отцу позвонила и сказала, что ты по ночам шляешься по бабам и бухаешь?
Ран[03:07]: Оза, ты пьяная? Хватит трезвонить.
Ози[03:08]: Нет, я совсем не пила! И хватит игнорировать меня и отвечать двумя словами!
***
Ран и не собирался думать, как и когда ответить, ибо понять не может, что за бред со стороны сестры. Кто это писал? Она? Не она? Он не вникает в эти сообщения, не устраивает разборки, а лишь выключает уведомления и убирает телефон в сторону, глубже спускаясь в одеяло и прижимаясь боком к жене.
Разбираться будем завтра.
***
Раннее утро. Лучи восходящего солнца пробираются в комнату, а огни пробуждающегося города постепенно выключаются, запуская дневной свет, а нагретое одеяло словно умоляет не открывать глаза и снова провалиться в сон. Бессознательно рукой нащупываю Рана на другой половине кровати, но его место пустое и холодное. Осталась лишь тёплая середина, где, собственно, расположилась и я. Открываю глаза и прищуриваюсь, привставая на локти.
— Ран? — довольно громко озвучиваю его имя, ожидая отклик, но в ответ лишь гробовая тишина.
Вскакиваю с кровати, предварительно накинув на себя халат, и в спешке осматриваю всю квартиру, в надежде увидеть его где-нибудь за столом с чашкой кофе, однако в доме пусто. Ни вещей, ни обуви, ни записки. Ничего. В телефоне идут бесконечные гудки.
Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети.
«Добился чего хотел и свалил» – единственная мысль, которая крутится в голове, от которой внутри становится больно. Ибо других объяснений этому нет. Вспоминаешь свой разговор с Юзухой в самом начале этой «заварушки» с Раном:
«Я боюсь, что если я ему доверюсь, мы переспим, а на следующий день он меня кинет, и всё, конец любви». Видимо, моя хладнокровная интуиция в очередной раз не подвела.
Губы начинают дрожать, а в глазах расплывается картинка, дыхание сбивается, и со всем этим я иду в душ, надеясь, что от напора воды полегчает.
Перспектива тащиться в спальню и смотреть в окно, фантазируя на тему "тысяча вариантов внезапной гибели Рана", не радовала. И оставаться наедине с собой – тоже...
Заваливаясь на кровать, устраиваюсь на бок лицом к окну, витая где-то в своем мире грёз, пока матрас ощутимо не продавливается под чужим весом, а мужская рука не укладывается на правое бедро.
— Мэй? — он хмурит брови, концентрируя вопросительный взгляд исключительно на затылке, — Ты чего рыдаешь, женщина? Соплями подавишься.
— А ты где был? — тыльной стороной ладони прохожусь по щекам и привстаю, видя, как у Рана постепенно меняется выражение лица.
— Ты подумала, что я сбежал? — муж подвигает ближе к себе, расплываясь в удивлённой улыбке и крепко обнимает, спокойно шепча на ухо, — Твой отец позвонил, просил отвезти договор о помолвке в офис.
— Я не думала так о тебе, правда-правда, — смеюсь, осознавая смехотворность своей детской наивности, и как ребёнок, запрыгиваю к Рану на шею. Бабочки вновь пробуждаются, а сердце так и трепещет, ибо он минутой ранее до смерти напугал.
На душе спокойно, тепло, и рядом с ним так всегда, не хочется даже на секунду расставаться. Не это ли самая настоящая страсть? Она самая.
***
Осака. Вечер. Май. Беспрерывный шум городских улиц. Заходящее солнце пропускает свои последние лучи сквозь небоскрёбы и деревья сквера, где я и Шиба сейчас безмятежно гуляем, увлечённо болтая. Пока подруга отошла на несколько минут к автомату с напитками и закусками, я нарезала небольшие круги на тротуаре, как кто-то резко хватает меня за руку, разворачивая лицом к себе, и толкает к ближайшей стене, что опомниться и понять, что происходит удаётся с очень большим трудом...
• ——————— ✿︎ ——————— •