Эпилог
Август в Питере выдался жарким. С раннего утра палило яркое солнце, раскаляя асфальт и металл автомобилей. Закинув тонкую рубашку назад, Джокер остался в одной чёрной футболке. Кондиционер в гелике работал исправно, от чего было значительно легче.
— Когда такое было? — Шрам бросил мимолётный взгляд на наручные часы.
7:12.
— Не помню, — Комолов выдохнул и чуть спустился на сиденье. — Вернёмся за город — перееду в погреб.
— Поближе к коньяку?
Джокер усмехнулся.
— Весь коньяк Ворон держит в кабинете. А в погребе много еды. Буду жить на огурцах.
Хмыкнув, Виталий вывернул руль, поворачивая направо. Носиться всю ночь по поручениям начальства, а потом отсыпаться хотя бы до полудня ни Джокер, ни Шрам не любили. Но, если появлялась такая возможность, ловили её охотно. Всё же хоть что-то.
Проезжая вдоль реки, Александр заметил девушку.
«И не спится ей в выходной».
Брюнетка стояла на мосту, облокотившись на каменные перила и глядя куда-то вдаль. И Джокер бы ничего не сказал, если бы не чёрный контур вытатуированных позвонков, выглядывающий из-под полуоткрытой майки.
— Ну-ка притормози, — попросил он, и Шрам тут же притормозил у ближайшего здания.
Перебежав через дорогу, Саша встал рядом в такую же позу и сдержанно улыбнулся.
— Не соврала. Действительно гораздо ближе, чем я представлял.
Повернув голову, она одарила Джокера нежной улыбкой и взглядом из-за тёмных очков. Протянула руку, предлагая изобразить подобие рукопожатия, чем он охотно воспользовался. Объятья сейчас казались чем-то невозможным.
— На что смотришь?
— На работу полиции, — ответила Ника, кивнув в сторону моста.
Под ним трудилась оперативная группа во главе с майором Коробицыным. Под белым полотном лежало тело, с едва заметным отсюда тёмным пятном крови где-то посередине. Комолов всё понял сразу.
— Твоя работа?
Ника тихо хихикнула.
— Вроде того. Даже на том свете не отдохнуть. Но, смею заметить, не все те, в ком нашли карты, умерщвлены моими руками. Я по сути только руководитель.
Расстояние было приличным, да и лица Александр при всём желании не смог бы рассмотреть, так что вариант оставался только один. Не то, чтобы ему это как-то поможет в текущих делах, хотя кто знает, но интерес играл. Да и хотелось хотя бы немного побыть рядом с Никой.
— Рассказывай, — прозвучало как просьба.
— Имя «Медяков Сергей Иванович» тебе о чём-то говорит?
Комолову даже напрягать память не пришлось — он слышал его один раз буквально на прошлой неделе. Ворон упомянул вскользь, больше возмущаясь из-за его начальника — Пустотина. Его люди распространяли синтетику по клубам и пару раз даже попались парням Джокера. Сам же Пустотин какое-либо отношение к наркотикам отрицал. Мол «воровал, ворую и воровать буду, но эту дрянь вы на меня не повесите».
— Помощник одного криминального авторитета, который дурью барыжит.
— Почти. Барыжил сам Медяков, а Пустотин даже не догадывался. — Ника хмыкнула. — Я бы его вам оставила, всё-таки с наркотиками вы разбираетесь, но...
Пожав плечами, она замолчала, криво усмехнувшись. Вся эта тема почти коснулась её лично — Джокер знал и жалел, что никак не может избавить район от назойливых мух, лезущих с этой дрянью изо всех щелей. Едва появилась новость о массовом отравлении в одном из клубов и списках жертв, Александр полетел на разборки и швырнул пару виновников прямо в ноги Ворона. В больницу было ехать бессмысленно, а номера Ники он не знал.
— Как Тата?
— Состояние тяжёлое, но жить будет. — Выпрямившись, она достала из сумочки сложенный вчетверо лист и передала Джокеру. — Здесь все, кто работал на Медякова. Думаю, вам их переловить приятнее будет.
Забрав «подарок», Комолов посмотрел на неё с лёгким удивлением.
— Ты как будто знала, что мы здесь будем.
Загадочно улыбаясь, Ника отвернулась от реки и чуть опустила очки. Ответ был понятен и без слов.
— И когда же мы снова случайно встретимся.
Подойдя ближе и целуя в щеку на прощание, она дала тихий ответ:
— Гораздо раньше, чем ты сможешь себе представить.