Зависимая

Слезы текли по моим щекам, но твои нежные пальцы вытирали их. Я не верила происходящему. Вот ты рядом, сжимаешь меня в своих объятьях, шепчешь, что никогда никому не отдашь, а я дрожу от страха снова ступить на эту скользкую дорожку. Как я мечтала об этом моменте, как ждала его! Но теперь едкий голос спрашивал меня: «А сможешь ли ты пережить это снова, когда он в очередной раз выкинет тебя из своей жизни?»

Мужчина наклонился к ней так близко, что, казалось, между ними осталось расстояние лишь в несколько миллиметров. Ее сердце остановилось, дыхание сбилось, а мысли путались в голове. В его глазах были насмешка и веселость, что еще больше нервировало девушку. Она не знала, что вдруг послужило переменой в его настроении и почему он ворвался в квартиру посреди ночи, но скрытый смысл в его действиях присутствовал всегда.

– Ты нервничаешь, потому что я нарушил твою личную границу, но все же не боишься, – шепотом рассуждал он, и Алекс ощутила его теплое дыхание на своей щеке.

– Я уже не могу бояться тебя, но все-таки хочу знать, что происходит.

– Хм, смелый Ангел. Нарушаешь мои приказы и при этом не чувствуешь ни капли страха. Глупо, но интересно.

– Я так рада, что тебя забавляю, – саркастические нотки прорезались в ее хриплом голосе.

– Так вот, я открою тебе маленькую тайну. По всей квартире стоят мои камеры наблюдения.

Даян снова усмехнулся, видя ее расширившиеся от удивления и негодования глаза. Все происходящее его веселило, потому что было тем, чем он любил заниматься: манипулировать людьми, подстраивать их под себя и заставлять поступать так, как он считает нужным. Это возбуждало его, наполняло энергией и будоражило кровь. В такие минуты он чувствовал сладость затеянной им игры, в которой он просто не мог проиграть.

– Да, я могу следить за каждым твоим шагом. Но в последнее время я стал замечать, что не один я наблюдаю за тобой.

– Девил… – она словно выдохнула его имя.

– Правильно мыслишь.

– Но зачем ему это?

– Черт, а теперь тормозишь.

Девушка нахмурилась, но промолчала.

– Ты принадлежишь Дьяволу, и это навсегда. Отпустил он тебя или нет, его невидимое клеймо теперь на тебе пожизненно. Как бы он ни старался сейчас обмануть себя, он все равно воспринимает тебя как свою собственность. И его тянет посмотреть, как же его собственность поживает без него: скучает, плачет или предается наслаждению в моих объятьях? По-моему, последнее его интересует больше всего.

– Это глупо.

– Ха, ты будешь спорить со мной?

– Я не спорю, просто не верю.

– Знаешь, малышка, перед тем как заявиться к тебе, я удостоверился, что наш хозяин вернулся после приема домой вместо того, чтобы нежиться на дорогих простынях Наталии Риз.

Алекс тут же затаила дыхание. В ее взгляде, направленном на мужчину, загорелся луч надежды, а скованное от боли сердце, казалось, снова стало стучать в груди.

– Вот теперь ты меня внимательно слушаешь. Кстати, милая пижамка.

Его глаза резко опустились вниз, уткнувшись в большой вырез на растянутой майке. Щеки Алекс тут же запылали, и она подняла руку, желая прикрыть себя.

– Не смей, а то испортишь мне все представление.

Ее рука так и не достигла цели и вновь опустилась на диван.

– Умница. Будешь меня слушать – скоро вернешься к своему ненаглядному хозяину. Если, конечно, ты все еще этого хочешь.

– А мое желание разве берется в расчет?

В ее голосе послышалась толика горечи, смешанная с иронией. Его рука тут же взяла ее за подбородок, сильно сжав.

– Я хочу, чтобы ты поняла одну вещь, – его голос звучал предельно серьезно, заставляя Алекс вникать в каждое слово. – Сейчас ты можешь решить, как жить дальше. Именно ты, никто другой. Ты можешь собрать сумку и скрыться в неизвестном направлении. Забыть обо всем. Жить простой, чистой и незапятнанной жизнью. Или же ты можешь остаться здесь и дождаться, когда он приедет за тобой, но тогда дороги назад не будет. Тебе придется смириться со всем нашим дерьмом. Привыкнуть к крови, смерти и опасности, – он сделал паузу, выжидая, давая ей время вникнуть во всю суть сказанного, а после продолжил: – Девил осознанно выбрал для тебя первое, когда понял, как ты поступила с Сабриной. Да, я уверен в том, что, помимо злости, им руководило желание позволить тебе жить по-другому, отпустить тебя, не потеряв свое лицо. Потому что, помогая ей, ты показала, что наш мир никогда не станет твоим. Я считаю его выбор глупым и необоснованным. Почему? Ответ состоит в том, что он погряз в тебе, как в болоте. Ты полностью завладела им и теперь нужна в его жизни, иначе жизнь ему надоест, и он просто отдастся судьбе, подставляясь под шальную пулю. В чем здесь моя выгода? – Даян озвучил немой вопрос, появившийся в глазах девушки. – Факт в том, что он нам нужен. Дьявол сводит нас вместе, создавая цель в жизни, держа под контролем нашу темную сторону и давая ей возможность выходить наружу, удовлетворяя кровожадность. Он прикрывает наши грехи и не позволяет скатиться на самое дно, где останутся только смерть и тьма. Каждый из нас самодостаточен, но только он может свести нас в одну группу, позволяя стать чем-то большим, чем обычная банда убийц. Только он может управлять этой темной империей. Это лишь его право. А сейчас для этого ему нужна ты. И я верну ему тебя. Не по доброте душевной, не подумай об этом. Я преследую свои эгоистичные цели. Поэтому это твой последний шанс, последняя возможность сделать выбор. И если этот выбор – Девил, то ты сейчас же поднимаешься с дивана, кладешь свою руку в мою и направляешься со мной в спальню.

Его бровь изогнулась, а лицо застыло в ожидании ответа. Секунды тянулись, превращаясь в минуты. В тишине комнаты были слышны лишь тяжелое дыхание и бешеный стук сердца Алекс. И вот наконец ее нежная рука легла в его грубую ладонь, давая ему ответ.

* * *

Он мчался по улицам с бешеной скоростью, давно превысив все допустимые ограничения. Его трясло от злости и ярости, которых, по сути, не должно было быть. Но мужчина не мог контролировать свои эмоции. Все доводы рассудка затмила картина его Ангела в чужих руках. Черт, да он сам дал на это добро, отдав ее Даяну. Ведь тот не для ведения хозяйства ее забрал, а чтобы она согревала его постель. Странно еще, что мужчина так долго терпел.

Девил понимал, что будет выглядеть глупо, врываясь в квартиру своего всадника и требуя вернуть ему девушку, но ничего не мог поделать с этим бешеным желанием. Да, был еще шанс того, что она сама не захочет вернуться. Раньше бы его это не волновало. Он бы просто забрал ее, наплевав на ее желание, но сейчас Девил безумно хотел, чтобы Алекс сама приняла это решение. И для этого подготовил самый весомый аргумент.

Три слова, которых он никогда в жизни никому не говорил. Три слова, которых раньше не было в его лексиконе. Три слова – он боялся, что они застрянут в его горле, и он не сможет их вымолвить. Три слова, которые до нее он считал глупыми и ненужными, а сейчас понял, насколько важны они в его жизни.

Но действительно ли весомы эти три слова? Вернут ли они девушку в его объятия, поверит ли она им?

А еще он задумывался о том, что мог опоздать, что в эту минуту, пока он мчится на своем черном «мазерати», ее ласкают руки другого мужчины. Он представлял, как она отдается ему со всей своей страстью, стонет от наслаждения, шепчет ласковые слова. Девил знал, что, если она решит вернуться к нему, он просто закроет на это глаза. В этом мире секс не считается преступлением, да и он не приверженец целомудрия. Тем более что он сам отдал ее другому мужчине. Но у него было преимущество, которым он готов был успокаивать свою ревность, – ведь именно он был первым мужчиной в ее жизни.

Автомобиль резко остановился возле подъезда, оставляя черные следы на асфальте. Девил выскочил из него и ворвался в дом. В лифте он прожигал взглядом циферблат с мигающей стрелкой. Выйдя на шестом этаже, он направился к квартире Даяна. Словно владелец квартиры, он вставил ключ в дверь и резко распахнул ее, замирая на пороге на секунду, а после решительно вошел внутрь, громко захлопнув за собой дверь.

Стеклянная дверь спальни резко открылась, и из нее вышел полностью одетый Даян. Улыбка на его лице была такой победной и радостной, что Девил сжал кулаки от злости, понимая, что впервые в жизни может не сдержаться и врезать другу из-за женщины, нарушая одно из главных правил их дружбы – никаких ссор из-за баб, пустышек и игрушек на ночь.

– Ну-ну, могущественный Дьявол личной персоной в моей скромной обители.

– Не паясничай. Манера Хангера тебе не идет, хотя копируешь ты идеально.

Даян иронично кивнул и, обойдя диван, плюхнулся на него, положив ноги на журнальный столик. Его тело было полностью расслабленным, несмотря на то что от Дьявола исходили волны ярости и угрозы.

– Ты сам мне ее отдал, так в чем же причина твоей злости?

– А тебе всегда нужно докапываться до истины?

– Я твой голос разума. Это моя работа.

– Разве ты не хлеб Уолтера забираешь?

– Он просто компьютер, который ведет дела, а я толкаю тебя на рассуждения о сути бытия для принятия правильных решений.

– И какое правильное решение я должен принять сейчас?

– Ты уже его сделал. Сам же знаешь.

– Даян… – в голосе мужчины была твердость, которая не раз ломала волю закаленных убийц.

– Парни удивлены, что ты переступил через себя и отдал ее мне. Ведь свое ты не отдаешь и не отпускаешь, – продолжил рассуждать мужчина как ни в чем не бывало.

– И поэтому я пришел за ней.

– А вдруг поздно?

– Если ты…

– Я и пальцем не притронулся к твоей собственности. Слишком хорошо знаю тебя. Ведь твое всегда остается твоим. Я, можно сказать, просто хранил ее у себя некоторое время. Правда, все же предложил ей выбор.

– И?

– Она осталась. Иди к ней. Только не напортачь в этот раз, мой Дьявол, а то я из Смерти превращаюсь в Купидона. Бр-р-р, аж противно.

Мужчина содрогнулся от показной брезгливости, но еле сдерживаемая веселость испортила весь эффект.

– Проваливай.

– Уже и посидеть на собственном диване нельзя?

Тишина.

– Ладно, ладно, ухожу, хотя так хотелось посмотреть это шоу.

Даян спокойно поднялся с дивана, нарочно медленно потянулся, хрустя костяшками под гневным взглядом Дьявола, от которого, казалось, вся комната наэлектризовалась. И именно в этот момент снова открылась дверь спальни. Алекс вышла в гостиную, закрыв ее за собой, и прислонилась к холодному стеклу спиной. Ее глаза были прикованы к гордому властному мужчине, который резко посмотрел на нее, забыв о Даяне. Его взгляд, наполненный яростным голодом, прошелся по ней, поглощая каждый кусочек ее тела.

Казалось, время в помещении остановилось. Не было больше ничего вокруг. Ни звука закрывающейся за Даяном входной двери, ни ее колотящегося сердца, ни страха, ни боли. Все растворилось в одном глубоком взгляде, который олицетворял для нее самую темную бездну. Готова ли она упасть в нее снова, раствориться в пучине его властности и жестокости?

Алекс не могла двинуться с места, не могла дышать. Молчание тяготило, но губы не слушались ее, словно она и не делала попыток произнести слова. Ее тело задрожало и налилось разъедающей тоской. Девушка словно превратилась в сгусток натянутых нервов, которые заставляли ее желать броситься в его объятия или упасть перед ним на колени, умоляя взять ее, обещая стать кем угодно: любовницей, содержанкой, рабой. Все в ней тянулось к этому властному мужчине, прося новой дозы. Все. Но было что-то, что заставляло ее стоять неподвижно, и она чувствовала, что находилась на краю бездны. И оставался лишь один шаг. Шаг, который станет решающим в ее жизни.

– Ангел… – его хриплый шепот пронесся по комнате, заставляя ее содрогнуться.

Казалось, легкий ток прошелся по ее коже, принося наслаждение и боль, пробираясь в израненные сердце и душу. Она впитывала звук его голоса каждой клеточкой тела, заполняя образовавшуюся после расставания пустоту. Девушка сжимала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, противостоя дикому желанию умолять его произносить ее имя снова и снова.

– Почему?

Все, что она смогла сказать. Один короткий вопрос вместо тысячи, проносившихся в ее голове, мучивших ее изо дня в день. Алекс сжалась, обхватив себя руками. Она так мечтала об этой встрече и так боялась ее.

– Ты нужна мне.

Еще одна опрометчиво брошенная фраза стала новым ударом по хрупкой стене ее отчуждения. Ее глаза расширились, и тяжелый вздох, полный муки, вырвался из легких:

– Врешь.

– Тогда бы меня не было здесь, – твердость и уверенность, с которой он произнес это, заставили ее дернуться.

Эти слова врезались в нее, как шальная пуля в ноющую рану. Инородное тело просачивалось глубже в нее с единой целью – не просто ранить, а убить.

– Тебе нравится издеваться надо мной, уничтожать, растаптывать! – закричала Алекс, сжав руками виски. Ее голос звучал надрывно, открывая ему всю силу ее боли. – Так ты уже добился своего, разве не видишь? Я больше не я. Меня уже нет. Я просто не существую. Есть только моя порабощенная тень, которая гибнет без новой дозы ласк и прикосновений, готовая ползать, умолять, стать ничтожным паразитом, лишь бы мимолетно прикоснуться к тебе, лишь бы дышать одним с тобой воздухом.

– Это то, к чему я стремился.

– Зачем? Скажи мне, зачем? – слезы потекли по ее щекам, но она даже не пыталась их стереть.

– Чтобы я смог полюбить тебя.

Девушка горестно застонала и спустилась спиной по двери, садясь на пол.

– Не надо, пожалуйста, прошу тебя, не надо! Отпусти меня, – взмолилась она, уткнувшись лицом в согнутые колени, рыдая навзрыд.

Еще час назад, имея перед собой выбор, она осталась, поверив словам Даяна. Еще тогда она не сомневалась, что сразу же упадет в его руки и согласится на все, что бы он ни предложил. Но почему же сейчас, наконец стоя перед ним, она вновь просит свободу?

– Не могу. Разве ты не видишь? Не могу! – его голос задрожал от сдерживаемого гнева и накала эмоций. Девил резко кинулся к ней, присел рядом. Он развел ее руки и, сжав подбородок, заставил посмотреть на него.

Алекс вздрогнула от контакта его кожи с ее, от тепла, которое сразу же побежало по ее телу. Ничего не изменилось за эти дни. Ее реакция на этого мужчину, наоборот, стала еще сильнее. Низ живота сразу же заныл от пустоты.

Он был так близко. Так невероятно близко и в то же время так далеко. И это расстояние позволило ей наконец рассмотреть каждую черточку его напряженного лица. Ее глаза немного расширились, когда она увидела то, что раньше закрывала пелена слез и отчаяния. Его лицо осунулось и посерело, словно всемирная усталость навалилась на этого мужчину, небольшие круги под глазами выдавали бессонные ночи, а расширенные зрачки и слегка уловимый запах говорили о недавнем употреблении алкоголя. Легкая щетина придавала ему еще большей жесткости, а бьющаяся на шее жилка показывала, как напряжен он был в этот момент. Ей захотелось поднять руку и коснуться его лица, но она так и не нашла в себе силы это сделать, не решаясь еще разбить возведенную страхом и болью стену отчуждения.

– Я пытался, как мог. Сдерживался из последних сил. Но я не могу без тебя. Не могу просто трахнуть другую женщину, даже не хочу. Ты сделала меня импотентом, потому что у меня теперь встает только на тебя. Но, кроме этого, я не могу уснуть, не чувствуя под своими руками твое податливое тело и исходящее от него тепло. Не могу работать, не думая, где и с кем ты. Ты говоришь, что зависима? Утонув в своем психоанализе, ты не увидела, во что превратила меня.

Алекс закусила нижнюю губу, шокированная его словами. Разве мог этот властный, жестокий мужчина произнести их? Разве мог он признать так открыто свои чувства? Она затрясла головой, хватаясь за свой страх, как за спасательный круг, ведь он был единственным, во что она сейчас могла верить.

– Пожалуйста…

– Мать твою! – заорал Девил, вскакивая на ноги. Запустив пальцы в волосы, он смотрел на нее сверху вниз.

– Я боюсь, – вдруг призналась девушка, не поднимая глаз, уставившись в пол.

– Я тоже боюсь зависимости! Она забирает мою свободу, делает марионеткой в твоих руках. Я гибну от нее.

– Нет, я боюсь этого наваждения. Невозможно бояться того, с чем ты смирился. А я уже давно приняла это наркотическое притяжение, которое испытываю к тебе.

– Тогда ты на шаг впереди, – устало добавил мужчина.

– Я так хочу к тебе прикоснуться, – она подняла голову, непонятно откуда найдя в себе силы снова посмотреть на него, – упасть в твои объятия. Но не могу. Эти дни стали адом. Словно меня подвергали пыткам каждую минуту, но я почему-то до сих пор жива. Это нонсенс. Мое тело продолжает двигаться, есть, дышать, хотя душа потерялась в бесконечном лабиринте страданий. И я знаю, что больше такого не смогу пережить.

– Тебе не придется. Поверь мне.

– Это так тяжело. Все, что между нами, неправильно. Сплошное безумие. В природе просто не может существовать такая зависимость.

– Но она есть. Между нами. Она живет, подпитывая нас, сводит с ума, но в то же время дарит что-то ценное, важное, самое главное, без чего жизнь кажется пустой и бессмысленной.

– Но цена за все это слишком высока.

– Я готов заплатить ее.

Боль, вибрирующая между ними, была настолько осязаемой, что проходила сквозь его тело. Молчание становилось тягостным. Он знал, что проигрывал. Видел это в ее глазах, в скованных движениях, в том, как она отдергивалась от его прикосновений, как закрывалась от него. У него остался последний аргумент. Единственно важный, но его так сложно было произнести вслух.

– Я… – его голос охрип, а руки задрожали. Он – тот, от кого содрогался этот мир, – боялся признать, что пал, словно юнец, под силой древнего чувства. Но как бы сильно это ни коробило мужчину, потерять Алекс он боялся еще больше. – Я люблю тебя.

Он выдохнул это, и мир не покачнулся, птицы не запели, гром не грянул, но все же какая-то неконтролируемая энергия прошлась по его телу от кончиков пальцев до макушки. Энергия, от которой он почувствовал такой прилив свободы, какой не ощущал еще никогда. Ни когда избавился от тирании отца, ни когда в его руках появился ключ от спальни любой из желаемых женщин, ни когда понял, что мог забрать жизнь любого человека, будучи судьей и богом. Потому что эта свобода была другой. Неконтролируемой и неподвластной никому.

На секунду ее сердце затрепетало, поднимаясь, ощущая волны триумфа и радости. Самая счастливая минута в ее жизни, которую страх разбил на кусочки, злорадно смеясь ее глупости, крича: «Беги, пока есть шанс выжить, или умри…» Это было слишком. Слишком заманчиво, чтобы быть правдой. Слишком красиво, чтобы поверить. Его прошлые слова всплыли в мыслях, подпитывая страх и неверие: «Ты моя. Моя любовница, моя игрушка, моя рабыня. Свое не отпускаю». И она понимала, что ради этого чувства собственности он пойдет на все.

Вдруг легкость покинула Девила, тело напряглось от ожидания реакции единственной женщины, которая пробилась через клетку его холода, затронув то, что он считал мертвым. Мужчина нашел ее глаза, хотя она старалась их отвести, и понял, что проиграл. Вместо ожидаемой нежности, радости, страсти и любви в них стоял ужас. Ее губы дрожали, и веки медленно опустились, пряча от него выражение ее глаз.

– Нет, нет, нет… – шептала она. – Ты ни перед чем не остановишься, добиваясь своего. Если душа не поддается, ты будешь медленно убивать ее, забирая по кусочкам. Разве ты не видишь, что добился своего? Я уже мертва! Сколько можно? Оставь меня в покое.

– Хорошо.