12 глава.
Утро было на удивление лёгким. Розалина, проснувшись без ощущения нависшего списка дел и обязанностей, с удивлением услышала от профессора Спраут:
— Сегодня — выходной. У всех. Даже у тебя, Розалина. Поверь, Хогвартс не развалится за один день без твоей помощи.
Это было почти волшебным: ничего не делать, не сортировать, не поливать, не варить. Просто... отдохнуть. Розалина впервые за долгое время почувствовала, как плечи становятся чуть легче.
Она направилась в башню. В голове крутились обрывки планов: А может, выбраться в Хогсмид? Немного прогуляться по любимым улочкам, заглянуть в лавку сладостей или книжную. А ещё — посидеть в "Трёх мётлах" со сливочным пивом вместе с Джинни, Гермионой... и даже Пенси, странно как это звучит теперь.
С этой мыслью она вошла в башню — и тут же услышала знакомый громкий смех и голоса, нарушившие её уютное настроение.
На диване в гостиной сидели трое — Блейз, Тео и Драко. Кто-то явно чувствовал себя слишком вольготно.
Розалина моментально нахмурилась, взгляд стал холодным:
— Какого черта тут делает Забини?
Блейз откинулся назад, заложив руки за голову, и лениво растянулся на подушках. Его взгляд скользнул по ней снизу вверх, с тем самым знакомым выражением:
— И тебе доброго утра, красавица, — проговорил он с хищной ухмылкой. — Я бы спросил, скучала ли ты по мне...
— Что ты здесь делаешь? — повторила она уже жёстче, не скрывая раздражения.
Прежде чем Блейз успел вставить очередной многозначительный комментарий, Теодор усмехнулся и лениво перебросил ногу на ногу:
— Он снова в Хогвартсе. Доучивается. Ученику разрешили вернуться.
— Тогда почему он в башне для стажёров, а не у себя в подземелье? — холодно переспросила Розалина, скрестив руки на груди.
Блейз пожал плечами с притворной усталостью и ленивой улыбкой:
— Подземелье скучное. Тут — просторнее, теплее... друзья мои тут. И ты, конечно же. Это решающий фактор, Розалина.
Он выделил её имя особенно, с вызовом, словно пробуя её терпение на прочность.
А Теодор, казалось, не особо спешил его выгонять. Он только наблюдал за ними с легкой полуулыбкой, как будто это всё было забавно.
Розалина лишь смерила Блейза ледяным взглядом, но отвечать не стала — не хотелось ещё больше раздувать его и без того раздутую самоуверенность. Она уже собиралась уйти в свою комнату, когда взгляд зацепился за знакомый чёрный рукав на полу.
Мантию Теодора можно было узнать даже среди сотни других — аккуратная вышивка на подоле, чуть вытертые края, запах, который она теперь узнавала безошибочно. Только вот лежала она не на вешалке, не на спинке кресла, а прямо на полу, возле дивана, небрежно брошенная, будто сама дошла и упала от усталости.
Стиснув зубы, она резко наклонилась, схватила мантию и, подойдя к Теодору, бросила ему прямо в грудь:
— Вещи убирай за собой, а не раскидывай, как домашний эльф за тобой таскаться не собираюсь.
Теодор поймал её на лету, едва сдерживая удивлённую полуулыбку. Он приподнял бровь, глядя на неё чуть насмешливо:
— Я знал, что ты не сможешь пройти мимо моей одежды.
Блейз рассмеялся, Драко, не отрываясь от книги, покачал головой.
А Розалина уже разворачивалась, шепча себе под нос:
— Какой-то цирк. День отдыха называется.
Розалина остановилась у самой лестницы. Рука уже легла на перила, но голос Теодора прозвучал позади чётко и с вызовом:
— Ты куда-то собираешься, Розочка?
Она медленно обернулась. Вся троица на диване уставилась на неё: Блейз с интересом приподнял бровь, Драко лениво перевёл взгляд с книги, а Теодор сидел, откинувшись на спинку, с уже знакомой усмешкой на губах — такой, в которой пряталось раздражающе много самодовольства.
Розалина скрестила руки на груди:
— Собиралась. День отдыха, между прочим. Или ты считаешь, я должна его провести, собирая твои вещи по всей башне?
Теодор чуть наклонился вперёд, локти на коленях, взгляд цепкий, с нотками игры:
— Мог бы предложить тебе побыть моей личной помощницей, но боюсь, ты и так ведёшь себя как ревнивая жена.
Уголки губ Блейза поползли вверх, Драко фыркнул.
— Ты невыносим, — бросила она. — Я иду в Хогсмид.
Розалина уже почти скрылась на лестнице, когда Теодор, небрежно скинув ногу с колена, произнёс:
— Кстати, вечером вечеринка. Только для своих. Ну и стажёры, конечно. — Он лениво потянулся. — Так что не засиживайтесь в Хогсмиде.
Она остановилась, не оборачиваясь:
— А кто сказал, что я вообще хочу туда идти?
В этот момент Блейз, не теряя ни секунды, усмехнулся:
— Неужели одна из Паркинсон не появится на вечеринке? Такого Хогвартс ещё не видел.
Розалина резко обернулась и метнула в него выразительный взгляд — смесь раздражения и усталой иронии. Но прежде чем она успела что-то сказать, Теодор уже встал с дивана, подходя ближе:
— Для тебя, Розочка, вечеринки — это слабость. — Он заглянул ей в глаза, голос стал мягче, но от этого только раздражающе самоувереннее. — Поэтому я уверен, что ты придёшь.
Она ещё пару секунд стояла на лестнице, прежде чем окончательно исчезнуть за поворотом, но на губах у неё, несмотря на всё, появилось крошечное упрямое, колючее подобие улыбки.
Уже переодетая в уютное, повседневное — мягкий свитер и плотное пальто, Розалина спустилась по лестнице и прошла через гостиную. Она торопливо миновала коридоры, перепрыгивая через пару последних ступенек, и, наконец, вышла из замка.
Возле выхода из Хогвартса её уже ждали Джинни, Пенси и Гермиона. Джинни, скрестив руки на груди, тут же заметила:
— Мы уже думали, ты передумала!
Пенси, разглядывая ногти, фыркнула:
— Ставлю на то, что это опять как-то связано с Теодором.
Гермиона просто подняла бровь с лёгкой улыбкой.
Розалина, едва не закатив глаза до неба, выдохнула:
— Как всегда Теодор... — она обогнула Гермиону и встала рядом. — Так ещё и с Блейзом. И с Драко. Всё скопом.
— О, боже... — протянула Джинни. — Ты как будто живёшь в змеиных хрониках.
Пенси с Джинни переглянулись, а Гермиона, не сдержавшись, едва заметно улыбнулась.
— Ну всё, идём, пока он снова не решил тебя догнать и что-нибудь сказать «милое».
— О, обязательно «Розочка» и взгляд, как будто я его личная головная боль, — буркнула Розалина, но всё же усмехнулась.— Терпеть его не могу.
Они направились в сторону деревни — к Хогсмиду, по узкой тропке среди сверкающего инея, смеясь, подтрунивая друг над другом и радуясь первому настоящему выходному за долгое время.
Они только свернули на главную дорогу Хогсмида, как Пенси, словно взорвавшись энергией, заговорила:
— Вы знали, что сегодня вечеринка? И, по слухам, Блейз вернулся не просто так — он теперь будет доучиваться в Хогвартсе. — Она закатила глаза, драматично улыбаясь. — Интересно, сколько девушек теперь будут забывать слова при виде него.
Джинни резко обернулась к ней, нахмурившись:
— Забини? Вернулся?
— Ага, — кивнула Пенси, будто это было самой очевидной вещью на свете. — Сказал, что ему надоело шататься, и решил, что Хогвартс — всё ещё лучшее место для того, чтобы дожить до взрослых решений.
— Типичный Блейз... — пробормотала Джинни, вспоминая его ленивые взгляды и полуулыбки, которыми он сыпал ещё в шестом курсе. — Он же презирал школьную рутину.
— Презирал. А теперь обитает в башне стажёров, — добавила Розалина, сложив руки на груди. — И ведёт себя так, будто всё вокруг обязано крутиться вокруг него.
— Значит, всё как всегда, — усмехнулась Гермиона. — Интересно, долго ли продлится его «учёба».
— И интересно, сколько сердец он разобьёт на этой вечеринке, — протянула Пенси, прищуриваясь. — Хотя, возможно, кое-кто успеет сбить с него спесь... — Она выразительно посмотрела на Джинни.
Девушки рассмеялись, их шаги зазвучали живее, а воздух в Хогсмиде пахнул сладкой выпечкой и сливочным пивом.
Они уютно устроились за круглым столиком в "Трёх мётлах", перед ними дымился сливочный эль, а из окна медленно падал мягкий свет вечернего солнца. Разговор быстро свернул с обсуждения Блейза на куда более волнующую тему — что надеть на вечеринку.
— У меня, конечно, есть это изумрудное платье, в котором я была на рождественском балу в пятом курсе... — задумчиво протянула Джинни, потягивая эль. — Но оно кажется мне слишком школьным. Я же теперь взрослая, стажёр, в конце концов.
— О, это то с открытой спиной и высоким разрезом? — переспросила Пенси с любопытной ухмылкой. — Если ты его наденешь, Блейз сгорит дотла. Ты уверена, что хочешь такого эффекта?
Джинни только закатила глаза, но слегка покраснела.
— У тебя же, Розочка, — обратилась к ней Пенси, словно невзначай, — целый шкаф нарядов остался, помнится, в твоем сундуке. Пол-Хогвартса обсуждало твоё бархатное платье на вечеринке в шестом...
Розалина вздохнула и кивнула:
— Да, у меня полно платьев. От золотистого до чёрного шёлка, от лёгких тканей до корсетов. Хотя, честно, неуверена, что вообще хочу идти.
— О, нет-нет-нет, — воскликнула Джинни, отставляя кружку. — Ты не сможешь отказаться. После всего, что ты пережила... ты заслужила это веселье, как никто.
— А если придёшь в том чёрном платье с вырезом на талии... — добавила Пенси мечтательно. — Теодор точно забудет, как дышать.
Розалина усмехнулась, откинувшись на спинку стула:
— Вот ещё. Я не собираюсь никого впечатлять. Особенно его.
— Вот и правильно, — подхватила Джинни, хитро прищурившись. — Ты должна надеть что-то, в чём чувствуешь себя превосходно. Ну, и чтобы мы забыли как дышать.
После нескольких минут смеха и обсуждений, Пенси вдруг перевела взгляд на Гермиону, которая всё это время молча помешивала свой сливочный эль, с чуть смущённой улыбкой наблюдая за подругами.
— А ты, Грейнджер? — с интересом спросила она. — Что собираешься надеть? Не говори только, что опять какую-то скучную мантию.
— Ну, вообще-то, я думала просто надеть что-то простое. Тёмно-синее платье, может, то, что носила на церемонию в Министерстве.
— Простое? — фыркнула Джинни. — Гермиона, ты умнейшая ведьма своего поколения. Неужели ты не понимаешь, как действует эффект неожиданности? Все привыкли видеть тебя в академической одежде, а если ты появишься на вечеринке в чём-то вау — эффект будет двойной.
— Ты даже не представляешь, — подтвердила Пенси, — как часто та же я слышала от парней, что ты «таинственная», «неприметная, но с искрой». Воспользуйся этим.
— Спасибо, — Гермиона натянуто улыбнулась, но глаза её сверкнули интересом. — У меня есть одно платье, которое я ни разу не надевала. Его подарила мне Флёр. Красивое, правда... слишком...
— Идеально! — перебила Джинни. — Ты обязана его надеть.
— Девочки, мы устроим переполох, — хмыкнула Розалина, с хитрой улыбкой откинувшись назад. — Хогвартс не готов к такому вечеру.
Они стукнули своими кружками, запечатывая обещание.
***
Комната Розалины напоминала сейчас настоящую гримёрку: на кровати — плойки, флакончики духов, кольца, заколки, по стенам — развешанные на заклинания платья, а в воздухе — лёгкий аромат жасмина и сливочного крема. Джинни и Пенси, хихикая, уже крутились перед зеркалом, примеряя серьги и выбирая оттенки теней. Гермиона расчёсывала свои локоны, украдкой поглядывая на подруг.
А Розалина стояла у окна с выражением царственной задумчивости. Перед ней, как перед королевой на балу, лежали три её главных оружия.
1. Белое платье.
Словно облако, сотканное из лунного света и лепестков. Тонкая, почти невесомая ткань струилась до самого пола. Глубокий вырез на спине обрамлялся тончайшими вышитыми серебром линиями — узорами, похожими на морозные кружева. Пышные рукава-колокольчики мерцали полупрозрачными блёстками и едва касались запястий. Каждый её шаг в этом платье напоминал бы танец снежинки.
— Это как будто ты — сама зима, королева в изгнании, — восхищённо сказала Джинни.
2. Серебристое платье.
Соблазнительно облегающее, с глубоким V-образным вырезом и высоким разрезом до середины бедра. Оно блестело, как зеркало, будто было соткано из расплавленного серебра. В нём она казалась бы загадочной, опасной, как звезда, к которой тянет, но от которой можно сгореть.
— Ох, Розалина, в этом даже Северус бы покраснел, — усмехнулась Пенси, хлопнув себя веером по губам.
3. Голубое платье.
Нежное, почти невинное. Как капля росы на лепестке. Шёлк струился мягко, подчёркивая фигуру. Рукава спадали с плеч, открывая ключицы и шею. Украшенное мелким жемчугом по лифу, оно создавало образ девушки из сказки, будто героини старинной баллады.
— Ты бы могла выйти в нём в сад под лунным светом — и все подумали бы, что ты дух озера, — прошептала Гермиона.
Розалина прикусила губу, размышляя. Все платья были по-своему ослепительными.
— Итак, — сказала она, поворачиваясь к подругам. — Поможете выбрать наряд?
— Белое. Определённо белое! — твёрдо заявила Джинни, ловко прикалывая локон шпилькой. — Ты будешь как будто сошла с небес. И с этими серьгами в форме снежинок...
— Ты что, Джин? — перебила Пенси. — Белое — это слишком нежно. Мы идём на вечеринку, а не в оперу. Серебристое — вот где эффект «вау». Оно как влитое по фигуре, и ты в нём — как осколок метеора. Мощно, красиво и дерзко.
— Я... даже не знаю, — вмешалась Гермиона. — Голубое очень тебе к лицу. Ты выглядишь в нём так... легко и светло. По-другому. Теплее.
Розалина сидела на стуле у зеркала, пока её волосы струились мягкими локонами по плечам. Она смотрела на отражение, держа в руках серебристое платье. Его ткань блестела в свечах, как жидкий свет. Взгляд невольно задержался на нём дольше.
— Оно как будто знает, что ему суждено быть выбраным, — усмехнулась она, поднимаясь.
— О, да, ты посмотри только на себя, — тут же взвизгнула Пенси, когда Розалина накинула платье на себя. — Вот он — эффект!
— Слишком красиво, чтобы не надеть его, — кивнула Джинни, хоть и с лёгким разочарованием.
— Серебристое значит серебристое, — подытожила Гермиона, вздохнув. — Ты в нём выглядишь... ну... как будто вечер сверкает именно из-за тебя.
Комната Розалины превратилась в настоящий будуар волшебниц. Повсюду валялись туфли на каблуках, ленты, заколки, баночки с блестящей пудрой, флакончики с духами, кольца, ожерелья и рассыпанные перья. На кровати — три разных платья, на спинке стула висела мантия с пайетками, а в воздухе витал сладкий, тёплый аромат ванили, цветов и чего-то пряного.
— Нет, ты не понимаешь, Пенси, эти духи слишком тяжёлые. Вдруг кто-то упадёт в обморок рядом с тобой? — засмеялась Джинни, пшикая себе за уши лёгкий аромат с нотами жасмина.
— Тем лучше. Упадёт — значит, не выдержал красоты, — кокетливо ответила Пенси, зеркальцем поправляя себе стрелки и подводя губы персиковым блеском.
Гермиона, в своём спокойном, но изящном платье цвета лавандового тумана, укладывала волосы в невысокий пучок, вплетая в него тонкие серебряные нити. Она тоже улыбалась, наслаждаясь редким моментом легкости.
Розалина встала у зеркала. Серебристое платье, как жидкое лунное сияние, стекало по её телу. Тонкая цепочка на шее, серёжки в виде звёзд, блестки на ключицах, которые мягко мерцали при каждом движении. Она взяла флакон с духами, приподняла подбородок и пшикнула лёгко — за уши, на запястья и на шею. Аромат был тонкий, изысканный — как ночной воздух после дождя и весенние цветы.
— Ты прямо как... королева ночи, — сказала Гермиона, не скрывая восхищения.
— Мерлин,была бы я парнем, — добавила Джинни, смеясь.
— Да я уже влюблёна по уши, — прошептала Пенси, пока аккуратно добавляла серебристую пудру на плечи Розалины.
И они рассмеялись — четыре ведьмы, идущие покорять вечер.
Они вышли в гостиную — там было пусто. Тишина, лишь мягкий свет парил в воздухе, отражаясь от хрустальных подвесок и витражей. Огромное кресло у камина было пустым, ни следа мальчишеского смеха, ни голосов. Лишь лёгкий запах чая и корицы, будто кто-то недавно сидел тут.
— Значит, уже ушли... — тихо сказала Джинни, поправляя тонкий ремешок на платье.
— Видимо, решили, что мы как всегда — опоздаем, — усмехнулась Пенси, глядя в зеркало, в последний раз проверяя локоны.
Гермиона шагнула ближе к двери:
— Пора и нам. Иначе все сливки снимут без нас.
Розалина задержалась на секунду, взглядом окидывая гостиную, будто оставляя за собой что-то важное. Серебристое платье струилось по полу, как светящийся шлейф. Она вздохнула и уверенно шагнула вперёд.
— Выручай-комната ждёт, — проговорила она, расправляя плечи.
— И кое-кто в ней тоже, — с ехидной улыбкой добавила Пенси, подмигивая.
Они вышли в коридор, слыша лишь звук собственных каблуков по каменному полу.