Глава 47.
Мария тяжело дышала. Изредка слышались странные механические клики, ударяющиеся словно под такт ее сердца. Она открыла глаза.
Потолок. Потолок был не таким, какой она видела, когда засыпала. Этот потолок был белым, выложенный в шершавую плитку. Он скорее напоминал те самые панели в учебных учреждениях, таких, как школы или университет. А может быть и любое другое место, которое придет на ум при этом странном бело-сером шоколаде. Мария не до конца понимала, что происходит.
Сильно хотелось спать. Дышать было тяжеловато, словно кислород, как и любое другое подобие того же воздуха, не чувствовалось в атмосфере. Глаза Марии невольно закрывались, словно бы она не спала целый год, а может быть и некоторых два. Ей хотелось только бесконечно затяжно зевать и удобнее устраиваться под одеяло, которое было настолько теплым и приятным к телу. Давно Мария, так и казалось, не спала столь хорошо.
Наконец девушка нашла в себе силы снова попробовать открыть глаза. Она перевернулась на бок, посмотрела вперед. Перед ней стоял странный столик с не менее странными приспособлениями. Приспособления эти скорее напоминали больничные механизмы, необходимые для изучения внутренних состояний человека. Уж что-что, а такие устройства Мария узнавала сразу.
Глаза ее открылись скорее. Она еще раз пристальнее посмотрела на стол. Глазами начала бегать и по периметру комнаты, посмотрела и на тот же плиточный пол, на тот же потолок в квадратную мозаику. Голова продолжала не соображать, глаза продолжали слипаться, а любая попытка принять действительность оборачивалась крахом. Где она? Где Мария находилась в данный момент?
Мария подскочила от неожиданности. Она быстрыми движениями сняла с себя все трубки и странные провода, не до конца разобравшись, что они делали на ее теле. Та сильная сонливость и нежелание делать что-либо мигом исчезали, стоило только задать вопрос самой себе - почему Мария была сейчас в этом месте? От отсутствия сигнала в проводах устройства тут же начали пищать, издавая отвратительно запоминающиеся звуки. Такие звуки Мария нередко слышала, когда работала в госпиталях и больницах. И, к слову сказать, навевали они только жуть.
На пиканье и нескончаемое рычание аппаратов в комнату тут же вбежали три человека, не давая опомниться. Один был одет в врачебный халат, на ногах его виднелись забавные желтые тапочки с какими-то рисунками, словно уточек. Второй мужчина в таком же халате только успевал салфеткой вытирать свое лицо, было которое, по всей видимости, в шоколадном торте. За их спинами начал пробиваться и какой-то массивный качок. Он прикрыл своим телом невинных халатиков. Один из тех людей в масках. И с оружием.
Мария отошла чуть назад, пытаясь понять, что происходит. Устройства наконец перестали пищать, ученые только глядели на девушку своими ошарашенными глазами. Мария же, не менее испуганная от всего, наконец смогла разглядеть в лице человека с салфеткой того самого Севастьяна. Что же ты делаешь здесь, Севай?
- Что я... что я... - говорила Мария, чуть ли не задыхаясь, наконец-таки обратив внимание на одежду, в которой была. Вся та же... вся та же больничная роба, какая была и у многих других модифицированных. Какого черта вообще произошло?!
Севай тут же выбросил салфетку в ближайшую урну, только успевая дочавкивать торт. Он протянул руки вперед, словно бы пытаясь успокоить Марию. Военный с оружием тем временем только сильнее нахмурил брови, сложил руку на короб ружья, точно готовился атаковать. Военному этому точно не нравилось поведение Марии и ее внезапное пробуждение посреди дня. Второй ученый и вообще не соображал, что говорить.
- Все хорошо! - так испуганно и жалко говорил Севай, руками пытаясь очертить какие-то фигуры в воздухе. - Мы не сделали ничего плохого!
- Почему я здесь?! - Мария была так испугана, не понимала, реальность ли все увиденное или нет. - Я была в другой комнате!
- Да, верно! - Севастьян подходил ближе. - И ничего жуткого не произошло! - говорил он, как с маленьким дитя.
Мария отошла и еще дальше, пока и снова, как и в тот день с Ритой, не уперлась в кроватную дощечку. Попыталась сопоставить факты, сжалась только сильнее.
- Так... Вы специально привели меня туда? Чтобы усыпить... - Мария говорила так томно, отказывалась верить в это. Неужели и Севай мог поступить с ней так?
- Все не так плохо, как тебе кажется! - скорее перебивал мысли Севастьян, наконец опустил руки. Тяжело вздохнул. - Я не мог по-другому. Прости...
- И для чего я здесь?! - еще испуганнее вырывалось из ее уст.
- Ох-ох-ох! - Севастьян поспешил к аппаратам, которые изредка продолжали мигать. - Только с целью изучения модифика-а-ации. Прости, Мария, но это была стандартная процедура для всех.
- Стандартная процедура для всех?
- Да-да! - наконец выключал он пищалки. Так обреченно посмотрел на Марию. Обернулся назад. Глазами и странными телодвижениями, различить которые за спиной Севая было довольно затруднительно, дал какие-то мысленные указания очевидцам, второй ученый тут же медленно попятился назад, пока охранник только и продолжал стоять в дверях, словно приготовившись выстрелить. Но своим надменным взглядом Севастьян спугнул и военного. Мария и ученый наконец остались наедине. - Стандартная процедура. - говорил более жестко. - Каждый прибывший усыпляется, изуча-а-ется, а потом выпускается на во-о-лю.
- Но зачем так сложно?
- Модификац-ц-ии бывают разные. Безоби-и-дные для окружающих, как, например, жабры или те же... - посмотрел наверх. - волчьи уши. А бывают опасными. Яды, склонности к агрессии и острые клыки. Поэтому и было принято решение усыплять всех прибывших и изучать их модификации в спокойной обстановке. - облизал губы, доедая шоколадный торт.
Мария только чуть отошла от стены, не до конца понимая, было ли подобное хоть немного разумно. Все равно произошедшее казалось странным и таким... негуманным. Разве так должны поступать в Стэс?
- Значит, усыпили меня, чтобы изучить? - Мария и снова говорила так тихо.
- Именно-именно! - командовал Севастьян. - Вначале изучение на опасное и видимое, а уже после внутреннее и измененное. Как ДНК, например!
- ДНК?
- Да-да! Д-Н-К! - Севай снова так подозрительно мялся, точно был сильно смущен. Все-таки он ранее казался примерным гражданином, а на деле даже не намекнул Марии, что с ней произойдет что-то такое. - Вы... злитесь на меня? - поджимал он уши.
Мария только устало упала на кровать, рассматривая то ночнушку, то свои руки, казались которые слишком красными из-за тонкой кожи. После взрыва она в основном носила одежду с длинными рукавами, что даже и подзабыла, как выглядит ее руки при столь ярком свете.
- Нет. Не злюсь. - Мария так устало опустила плечи. - Просто испугалась, что произойдет теперь.
Севай незамедлительно пристроился на кровать к Марии.
- Нет-нет-нет! - говорил он, чуть почесав ушко, как настоящий песик. - Не беспокойтесь! Мы усыпляем прибывших только чтобы быть уверенными в том, что они не причинят нам вреда! Многие модифицированные отличаются крайней жестокостью и синдромом Бога. Ну, знаете еще, когда кажется, будто теперь они величественнее и сильнее всех, ха-ха! Потребность в компетентности, так я это называю! Уже были случаи, когда модифицированные убивали...конечно же нечаянно! Коллег. А каждый сотрудник научного центра слишком дорог, чтоб жертвовать им подобно глупо, ха-ха! - нервный смешок.
- И что будет теперь? - Мария медленно отпускала злость. Все-таки логику правительства и ученых в этом вопросе понять было можно, и вправду, некоторые модификации только своим существованием могли причинить непоправимый вред.
- А теперь... - Севай встал с кровати и подошел к своим аппаратам. - Посмотрим, что же получилось по итогу некоторых те-естов!
Сердце Марии вздрогнуло. И только сейчас она наконец поняла, что сила ее может стать известной. Девушка выпучила глаза, глядя на спину Севая, который только и успевал что-то нажимать мышкой и в мониторчике. Сердце ее застучало, как бешеное, когда она понимала, насколько же жизнь ее сейчас могла быть в опасности.
У Марии были слишком тяжелые способности. Слишком фантастические и за пределами разумного. Мария понимала, что модификация ее может приносить, как пользу, так и жгучеядовитый вред. Если кто-нибудь когда-нибудь плохой заполучит ее способности влезать в чужие головы, навряд ли Мария останется в стороне и продолжит за всем этим лишь наблюдать. Скорее ее сделают палачом или вестником правосудия, который будет обязан пытать людей с целью поиска необходимой информации - таковы были отголоски десятилетней жизни в Фалсуме. И что же делать? - звучало в ее голове. Что делать, если Севастьян увидит о ней лишнего? Стереть память? Убежать? А куда?
Пока Мария билась в догадках, Севастьян уже успел разобраться с полученными результатами и начать их понимать. Лицо его было таким увлеченным, что, так и казалось, он бы и в жизни не смог догадаться, что же сейчас за странная эмоция мерещится на лице пациентки.
- Так-так... - снова повторялся товарищ. Мария только сглотнула ком в горле.
Точно, - подумала она, - если Севай что-нибудь поймет, она просто сотрет ему память! Должна же быть хоть какая-то выгода из уроков с Эданом. Эдан...
- Ну, все, как я и предполагал. - начал смотреть какие-то анализы. - Стандартно, нормально, норма, обычно, как после радиации, как после нескольких месяцев хождения по городам. Ха-ха! - отложил он бумажку. - Кровь нормальная, рентген нормальный! Из внешних модификаций только тонкая кожа!
Мария аж опешила от неожиданности.
- И только?
- Да-да, точно-точно! - снова Севай поджимал уши. - Других изменений обнаружить мы не смогли. Как ты говорила, запахи другие не чувствуешь, силой никакой не обладаешь... Единственное, нервная система была немного возбуждена... Но сон был таким крепким, что обнаружить особых изменений не смогли. Скорее всего так сказалась усталость после долгой дороги... Проведем исследование твоего мозга после обэда! А также, для пущего результата, возьмем и мазок для ДНК-теста!
- Возбуждена?
- Да-да, точно-точно! - снова смотрел на бумажку. - Слишком активная НС. Есть какие-то жалобы?!
- Нет, нет. Нет никаких жалоб! - Мария аж выдыхала. Пока что ее не поймали и это было уже хорошо. Ну, конечно, крепкий сон... Даже когда Эдан передавал ей свои воспоминания, полосы не сразу вступили в контакт. Повезло.
- Вот и отлично! - снова поднимал ушки Севастьян. - А теперь, когда база положена, я бы хотел продолжить обедать. Сейчас время еды!
- А, да, конечно...
Севай кашлянул.
- Раз мы провели первичный осмотр, ты можешь сходить в столовую. Резких опасностей не обнаружено, так что, думаю, никто не будет против такого. Ты ведь, наверное, тоже сильно голодна, раз не ела со вчерашнего дня? - и снова так виновато поджимал уши.
- А, да... Благодарю.
Мария отправилась в столовую. Она до сих пор не до конца хотела принимать все случившееся, как стандартную и обыденную вещь, однако где-то на подсознательном уровне даже думать о подобном не желала. Возможно, понимала, что, обращая внимание на такие странные повороты дел, разрушит в своей голове ту идеальную картинку Стэса, которую она так долго воссоздавала в своей головушке. Долгие месяцы жизни, долгие года бреда о свободе... Мария словно просто хотела дать Стэсу шанс.
Мария сразу поняла, где столовая. Находилась столовая эта на первом этаже, однако найти ее не составляло абсолютно никакого труда - выследить ее получилось по усиливавшемуся запаху сочного супа, а также непроходимых толп, желающих опробовать очередной деликатес.
Мария взяла себе порцию на раздаче, сильнее сжалась от необычности внешностей некоторых людей. Где-то продолжался разноситься человеческий хохот, где-то странные запахи вбивались в нос. Столовая отдаленно напоминала столовую из пансионата. И то было понятно: те же вилки, ложки, люди, желающие перекусить. Однако отличалась эта столовая только, пожалуй, тем, что всем выдавали одинаковые блюда. Мария глазами бегала от тарелки до тарелки, понимая, что меню и вправду не богато на вкус. Подумала только, что сегодня мог быть какой-то праздник, раз даже Севай в своей каморке где-то так жадно употреблял шоколадный торт. И снова словила на себе этот странный взгляд, подняла глаза.
Практически все места в столовой уже были заняты, Марии не оставалось ничего, кроме как подсесть к кому-нибудь и еще.
- Прошу прощения... - так виновато говорила она странным девушкам. У одной девушки были такие яркие, чуть ли не фиолетовые глаза, у второй слишком тонкая шея, как у древних красавиц. - Можно я присяду к вам?
Девушки оторвались от своих разговоров, оценочно осмотрели Марию, на ее руках пытаясь рассмотреть браслет. Но у Марии был только прозрачный. Они глазами, по всей видимости, обсудили это между собой.
- Да, присаживайся! - наконец сказала та, с фиолетовыми глазами. - Ты - новенькая?
Мария ничего не ответила, только поджала кончики губ, чуть одобрительно кивнув головой.
- Ты тоже из Фалсума? - продолжала фиолетоглазая. Мария снова ничего не ответила.
Девушка что-то булькнула своей подружке на непонятном для Марии языке, видимо, на языке Перемешанных стран. Тут же чуть подвинулась, освобождая Марии место.
- Ну, да... - Мария говорила так тихо. - Я из Фалсума. Здесь так много, кто из Фалсума?
Вторая девушка с тонкой шеей снова смотрела на руки Марии. Мария выглядела довольно уставшей, страшной. Руки ее отдавали кровавым цветом, словно бы еще недавно они были погружены в какой-нибудь кипяток. Она что-то сказала своей подружке, только сильнее смутив Марию.
- Эм... ну да! - продолжала с фиолетовыми глазами. - А ты уже успела познакомиться с кем-нибудь? Откуда знаешь, что здесь многие из Фалсума?
- Ну... - Мария мялась. - Ученый Севастьян тоже из Фалсума, он меня сюда привел. И еще я видела мальчика тоже из Фалсума.
- Севастьян?! - девушка аж вскочила с места. - А-а-а, ну тогда понятно, ну да, он многих из Фалсума привозит. Работа такая. - села обратно. - А мальчик... - говорила так загадочно. - Ты про Киана что ли?
- Ну да...
- А Киан из Фалсума? Ого, не знала об этом. Да и к нему особо не подойти. Вон, - указывала подбородком. - даже сейчас один сидит и никто к нему не садиться.
Мария сквозь толпы различила очертания тела ребенка. Киан и вправду сидел один, он так подозрительно странно ковырялся в блюде, словно не желал есть. Посмотрел вперед, уловив на себе взгляд Марии. Мария только скорее отвела глаза в сторону от смущения и некоторого страха. Какой подозрительный человек.
- А почему он один?
- Не зна-аю! - говорила фиолетоглазая. - Он слишком токсичный, ты ему слово, а он тебе: "боишься? злишься? понравился что ли? да что вы понимаете, модифицированные, я вашу лицемерную душу за километр чую". Хотя на самом деле особо ничего от нас и не отличается, просто высокомерный подросток!
- Особо ничем? То есть...
- Говорят, он с самого рождения такой. Ну, себе на уме. Что чувствует эмоции других и тому подобное. - фиолетоглазая вилкой захватила мясо. - Я бы лучше обходила его стороной.
Девушки продолжили кушать, уже особо и не обращая внимания на Марию, говорили о чем-то своем. Мария только пыталась уловить суть услышанного и понять, каким именно образом Киан мог быть в научном центре с самого рождения? Разве Стэс не образовался всего несколько месяцев назад?
Не успела было Мария приступить к трапезе, как и снова словила на себе такой пронзающий и внимательный взгляд. Мария обернулась, пытаясь понять, почему у нее возникло подобное ощущение. Но сколько бы она не выискивала глазами среди озадаченных и озабоченных людей хоть кого-то, на кого хотя бы потенциально можно было бы положить взгляд, она снова кинула взгляд на него. На Киана.
Стоило ей только посмотреть вперед, когда очереди за блюдом уже более-менее рассосались, она убедилась, да, это Киан сверлил ее взглядом. Мария не думала вздрагивать. Она продолжала смотреть на парнишку, словно играя с ним в гляделки, желая лишь выиграть. Он не отставал и смотрел в том числе на нее. Вдруг он так демонстративно, словно что-то показывал, отодвинул от себя тарелку с супом. Мария удивилась, нахмурила брови, посмотрела, что же за суп был и у нее.
На тарелке, помимо кусочка хлеба и котлеты с рисом, была уха. Ароматная уха, по всем признакам которая казалась вкусной. Мария приблизилась к тарелке, вдыхая аромат. Но вот спереди Киан опять словно бы так демонстративно уронил тарелку на пол. Содержимое тут же разлетелось по полу, очередь за порциями недовольно фыркала на неосторожность подростка, а Киан только продолжал сурово взирать на испуганную Марию, подняв невероятный шум. Он так сильно не хотел есть уху? Не любит рыбу?
Вдруг Марию осенило. Рыба. Те же жабры и хвост. Паршивые мысли было уже и не унять. Мария вспомнила ту женщину у входа, у которой был такой роскошный рыбий хвост, вспомнила те же рассказы Севая. Какой ужас, подумала она, а что, если уха эта сегодня подается всем, только потому что для нее было много мяса? А откуда могло быть так много мяса, только если не...
Мария сжалась. Такая сильная паника затмила ей сердце. Она тут же подняла свои испуганные глаза на парнишку, пока он только продолжал смотреть на Марию. Вдруг он сделал глубокий вдох.
Одного лишь глотка воздуха хватило ему, чтобы понять, что же чувствовала Мария. Он тут же встал с места, широко улыбнулся, как какой-то маньяк. Но глаз отвести позволить себе не мог. Так неужели Киан пытался показать ей, из чего именно может быть этот суп? Может просто играется? Пытается свести такую новенькую, как она, с ума?
Мария тут же отодвинула тарелку подальше от себя. Она не была уверена, что все ее домыслы правда, не была уверена, что фантазии и гнетущий взгляд паренька не повлияли на ее мысли. Однако также она не имела ни малейшей возможности верить, будто все ее фантазии были неправдой. А вдруг это блюдо было сделало из... человеческого хвоста? Разве это гуманно отрезать кому-то хвост, только потому что он в норме не должен был существовать?
Пока толпа продолжала рассасываться, Киан уже успел вытереть за собой пол и скрыться с места, Мария принялась напряженно выглядывать в толпе незнакомцев хоть какого-нибудь модифицированного, похожего на ту женщину. Но нигде, совершенно нигде, куда бы Мария не отвела свой взгляд, даже примерной личности с таким-то хвостом не наблюдалось. А куда, значит, женщину повели с парковки? Что было с ней потом? Неужели Стэс и вправду мог...
Аппетит пропал. Мария не хотела додумывать свои мысли и дальше. Она не знала истину да и, честно признаться, даже знать, игрался ли с ней Киан, не было никакого желания. Она не стала прикасаться ни к котлете, ни к супу, даже несмотря на столь заманчивый аромат. Только чтобы не умереть с голоду, она умяла парочку кусочков хлеба, и то с закрытыми глазами, боясь предположить, из чего мог быть сделан и этот хлеб. Так подозрительно по сторонам смотрела и на тех же девушек, которые минутами ранее уже доели свое и куда-то ушли. Мария унесла грязную посуду и вышла из столовой. Аппетит полностью после таких мыслей исчез.
Мария решила лучше сразу отправиться к Севаю, как никак обед уже подходил к концу, а значит и в скором времени ей должны сделать ДНК-тест. Она немного побаивалась, точно не знала, смогут ли ученые узнать о ее способности, которую она так тщательно скрывает. Однако негодование и испуг от ситуации в столовой были значительно сильнее. Мария шла, словно убитая, не обращая внимания уже ни на кого и ни на что. В голове не укладывалась мысль, что такой вид человеческого каннибализма может быть уместен. Вот она остановилась у кабинета. Кабинет был закрыт, а на двери висела табличка о времени обеда. Мария не знала, куда ей можно идти в случае такого, так что просто осталась ждать, пока Севастьян закончит свои дела и проведет ей этот тест. А обед-то ведь только начался.
Мимо почти никто не проходил. Кабинет Севая находился в самом дальнем крыле научного центра, где располагалось множество лабораторий и процедурных кабинетов. Изредка можно было встретить только примерно таких же ученых, все в тех же белых халатах и иногда респираторах. А также военных, которые только поскорее пытались обнаружить на руке Марии хоть какой-то браслет, который, видимо, помогал им определить, что делать с Марией дальше. Относились к ней так настороженно.
Мария до сих пор думала о столовой и о мясе, которое было там. Она не могла поверить собственным догадкам, будто бы это возможно, чтобы одного из модифицированных уничтожили только ради лакомства на обед. Может быть Мария придумала себе все это? Может быть это была обычная рыба? Какой-нибудь, может быть, сегодня рыбный день?
Мария не знала, что и думать. Боялась думать что-то не так. Она не могла убедить себя, что мясо это было из обычной рыбы, выловленной где-то в реке. После радиации множество живности погибло, как и вода в водоемах не стала исключением и стала хуже того же яда. Мария это точно знала, когда они в который раз пытались выловить рыбу с Эданом. Хоть Стэс и находился поодаль от эпицентра взрыва, навряд ли речные воды, вечно циркулирующие туда-сюда, продолжали оставаться чистыми. Любая живность в них, скорее всего, не позволила бы охотникам вылавливливать столь много мяса, аж на всю столовую. Логика не становилась логичной. Мария не могла найти оправдания своим подозрениям и человеческо-рыбьим хвостам.
Думать о подобном больше не хотелось. До окончания обеда оставалось еще минут 10, а голова Марии уже начинала кипеть. Она больше не могла думать об этой столовой, о внезапно подкрадывающемся голоде, о случае сегодня утром. Она только уселась на скамейку напротив кабинета поудобнее, уперлась головой о стену, попыталась отвлечься. Решила попробовать поискать что-нибудь интересное на тех же информационных стендах на стенах, почитать те же книжки, так аккуратно сложенные в стопочку недалеко от скамьи. Так не хотелось думать об этом кошмаре в столовой. Раскрыла какую-то книжечку, принимаясь листать картинки. Это была, по всей видимости, какая-то историческая справка, в которой для новоприбывших рассказывалось о создании Стэса и всякой другой ерунде, наподобие модифицированных. Однако, ко всему прочему, в книжке также были и настоящие фотографии, а не только представления из головы, как выглядело все на самом деле.
На фотографиях этих показывали и людей, строящих стену, и стену, за которой скрывался человеческий народ. Вот и те же привычные картинки пашни, полей, где-то был и какой-то текст на неизвестном для Марии языке. А вот и следующая картинка, как молодой человек, закованный в цепи, стоит перед воротами в Стэс. По всей видимости, первый модифицированный.
Мария перелистнула на следующую страничку, где этот же модифицированный был сфотографирован и спереди. Принялась рассматривать его лицо. И вправду, человек этот казался таким несчастным, на шее у него было какое-то подобие жабр, а посреди лба рисовался третий глаз. Модифицированный этот выглядел именно так, как Севай и рассказывал раньше - уставший, испуганный, сам словно бы не понимающий, что же произошло. Мария пригляделась к юноше на фотографии лучше. Торс его был оголен, цепи свисали по телу. Тело было в шрамах, обожжено. Грязным, словно не мылось целую вечность. Скорее это был даже не юноша, а мужчина средних лет. Мария посмотрела в его глаза. Но сердце тут же остановилось. Этот человек, этот человек на фотографии. Мария могла забыть очень и очень многое. Но точно не его лицо. Мария не могла забыть лицо Алеса.