Глава 38.
Мария молча сидела в комнате. Нога ее не могла остановиться дрожать. Дыхание было частым и жалким. В голове крутились бесконечные мысли, а несправедливость от жизни и боль делали только хуже.
- Нет. Мы не будем никуда сообщать. - так хладнокровно ответила Розалина.
Мария вскочила с места, что даже стул с громким треском упал назад.
- Почему? - сурово спрашивала она, пока лампа в комнате допроса продолжала булькать над головами.
- Не будем - значит - не будем. - не менее сурово отвечала Квакша.
Из уст Марии раздался раздраженный смешок. Девушка опустила глаза в пол и заходила кругами.
- И что вы планируете делать теперь? - взрывалась она. - Будете сидеть на месте, зная, что случилось с Ритой? Вам настолько наплевать на нее? Наплевать на ее состояние?
- Успокойся. - В одночасье Розалина стала такой суровой. Вспыльчивость Марии начала раздражать. - Я тебе сказала, что мы никуда сообщать об этом не будем. И точка.
- Почему?! - громче бушевала Мария, уже и не зная, куда деться от агрессии, медленными шагами подступающей к горлу. - Продолжите молча смотреть на все это, зная, что она страдает? Сегодня она, завтра другая девушка, вы должны понимать это не хуже меня.
- Хватит. Прекрати. - Розалина уже была на изжоге.
- Почему прекратить? Чего вы боитесь, Розалина? Почему отказываетесь помочь?
- Я знаю, что ты была в Сопротивлении! - прокричала Розалина. Мария сжалась.
Тот поток страшных слов, который Мария еще секундами ранее хотела направить на женщину, тут же прекратился. Мария опустила руки, которыми постоянно что-то рисовала в воздухе. Ее снова застали врасплох. И что будет теперь?
- Не понимаю, о чем вы. - говорила девушка, нахмурившись.
Розалина встала с места, подняла стул, который Мария еще минутами ранее так небрежно уронила со своими сценами. Пригласила Марию сесть.
- Лоза видела фотографию. Тебя привез Алмаз, Алмаз не возит всех подряд. И не думаю, что отсутствие тебя в системе было какой-то ошибкой. - Розалина говорила так холодно, сердце Марии же ревело, не зная, что будет теперь. Все-таки оставить фотографию у себя было глупо. - Лоза в тот же день рассказала мне об этом. Потому что боялась, что из-за тебя будут проблемы не только у нее.
Мария только повела взглядом.
- Я не подавала поводов считать, что от меня могут быть проблемы.
- Я знаю. - поспевала Квакша. - Именно поэтому ты сейчас здесь, а не в правительстве. - Розалина тяжело вздохнула, сложила руки на стол. - Тебе что-нибудь известно о девушке по имени Слава? - Мария качала головой. - Она жила с Ритой и Лозой в одной комнате некоторое время. Пока не посчитала, что есть куда бежать.
- Она не виновата в произошедшем.
- Нет. Не виновата. - так медленно говорила Розалина. - Но ты навряд ли знаешь всей правды. - Розалина сделала паузу, присела чуть ближе. Глаза ее продолжали излучать холод, а опущенные кончики губ намекали о плачевности всей ситуации. - Для тебя не секрет, что мы часто меняем место работы, иногда приходится работать в нескольких местах одновременно из-за нехватки кадров. Так было и с Лозой. Она тоже работала в нескольких местах одновременно, как, например, однажды стала помогать местному врачу. - Мария от таких рассказов только сжалась сильнее. Боялась сказать лишнего. - Ты не хуже меня знаешь, что Лоза не плохой человек. Она очень преданная. И готова сделать все, чтобы ее близкие не были несчастны. - Розалина встала с места, скрестила руки позади спины. - Именно поэтому, когда Слава пришла к ней с просьбой достать препарат, который поможет ей усыпить охранника, Лоза не смогла отказать. И стала выписывать сильнодействующие снотворные.
- Что вы хотите этим сказать?
Розалина перестала ходить кругами, пристально посмотрев на Марию.
- Я не знаю, как долго ты была в Сопротивлении. - Мария сглотнула ком в горле на этих словах. - Но не думаю, что взаимодействуя с подобными людьми, в твоем сознании ничего не поменялось. Ты хочешь свободы куда сильнее, чем все мы здесь. И тебя намного сильнее нервирует несправедливость. - Розалина села обратно. - Я понимаю твое желание справляться с этой несправедливостью. И нет, я не считаю, что Рита заслужила подобное дурное отношение к себе.
- Вы думаете, что я хочу поступить так из-за какого-то прошлого? Кому-то что-то доказать?
- Не знаю. Это ты мне скажи. - Розалина вздыхала. - Та история со Славой многому нас научила, в том числе и Лозу. Не всегда желание свободы и действия делают лучше. И чем раньше ты это поймешь, тем меньше у нас будет проблем.
- Хотите сказать, чтобы я оставила все, как есть?
Розалина усмехнулась.
- Ты смышленая девочка, Мария. И не хуже меня должна осознавать, что таким людям, как мы, ничего не изменить. Разве история с Сопротивлением не показала тебе этого? - Мария молчала. - Что в этот раз, что в предыдущий... Как бы мы не поступили, никто не поверит "аистовому отребью". Нам даже Славу не дали похоронить, а потом и мы же остались виновны в ее убийстве... Ты можешь всем рассказать о том, что произошло с Ритой, но, поверь по моему горькому опыту, в лучшую сторону не изменится ничего.
- Это жестоко.
- Мир очень жесток. Мы всегда хотим, как лучше, но такое случается редко. - Розалина выдерживала паузы, собираясь с мыслями. - Лоза первое время, наверно, было очень строга к тебе? - Мария ничего не ответила. - Она была такой же, как ты. Отчаянной и справедливой. А потом она узнала, что помощь иногда хуже бездействия.
- Смешно. - Мария опустила глаза. - Вы не имеете права говорить о бесполезности помощи, если даже не пытаетесь помочь.
- Мы никак не сможем изменить то, что уже случилось. А любые попытки привлечь виновника к ответственности только ухудшат положение пансионата. И ты должна это понимать.
- Вы так много говорите пустых слов о справедливости, даже не зная, что это такое. - Мария засмеялась. - Он будет продолжать вести себя отвратительно. Продолжать насиловать женщин, издеваться над всеми. Ему будет хорошо, сказочно, радостно. Пока Рита будет проливать вторую чашку слез за час. Эту справедливость вы так хотите? - Мария встала со стула. - Вы правы. Сопротивление потерпело крах. Люди не смогли добиться желаемого. Но в отличие от Вас они хотя бы пытались улучшить свое положение. Потому что без действия не бывает результата. - Мария сделала презрительный взгляд. - Попали в западню, не так ли? Слишком поздно узнали, что я из Сопротивления, а теперь и признаться правительству в этом не можете, потому что пойдете соучастником, да и связи с Элитой от подозрений на Алмаза пойдут под откос. - но Розалина только молчала. Мария нервно кивала головой. - Когда я только попала сюда, вы сказали, что я наконец-то дома. Так вот, у меня вопрос. Могу ли я считать домом место, где обитают такие же изверги, как и он? Разве человек, который снимает на камеру, когда другие избивают кого-то, чем-то отличается от самого насильника?
Розалина ничего не ответила. Она молча провожала взглядом Марию, которая больше не желала находиться здесь. И не могла подобрать подходящих слов. Розалина отвела голову в сторону, задержала дыхание. А ответ в голове назревал сам.
Мария не знала, что будет дальше. Ее положение в пансионате было рискованным. Теперь она знала, что все знали, кто она такая, а также не была уверена в том, что все будет хорошо. Марии оставалось только до последнего верить, что Розалина не осмелится рассказать всем о ее маленьком секрете.
Мария вернулась в комнату. Рита в это время была в кабинете медсестры, большинство женщин умиротворенно спали, но не Лоза. Лоза сидела на кровати, полностью поникшая. Она нервно потирала палец о палец, пока Мария не разбудила ее от плена грез закрытием двери.
Лоза подняла глаза. Глаза ее не были заплаканными, нет. Они источали яростью, перемешанной с привкусом горькой безнадежности.
- Тебе нравится так жить? - томно спросила Мария. Казалось, уже ничего не способно напугать ее.
Лоза прерывистыми движениями наконец осмелилась повернуть голову на звук.
- Она нарушила правила. А те, кто нарушает правила, будут наказаны. Ее предупреждали, что нельзя встречаться с ним. Нельзя иметь отношения с Элитой!
Мария уселась на свою кровать.
- Сама хоть веришь в эту ложь? - Лоза только вздрогнула. - Ты тоже ничего не будешь делать с этим?
- Да что ты можешь понимать! - Лоза постепенно переходила на крик. - Как ты ей поможешь? Думаешь, что у тебя получится? Я пыталась, ясно! В тот раз, когда Слава так хотела этой жалкой свободы! Я помогала ей! И чем обернулась эта помощь?! Ее убили! Убили, когда я так сильно помогала ей!
- Дура. - Мария говорила так жалко. - Ты самая настоящая дура, Лоза. - Лоза только заливалась алой краской. Мария встала с кровати, отдышалась. - И как долго ты планировала делать вид, будто бы не знаешь, кто я?
Лоза подняла голову.
- Как ты...
- Впрочем, это не важно. - Мария присела на корточки напротив Лозы. - Я не держу зла. Я уже поняла, что все здесь поступают так, как будет лучше только для их собственной больной задницы. Да, не держу зла.. И ты не держи. Ты ведь тоже защищала свою задницу... - Мария заметно приуныла. - Я знаю, ты лишь пыталась уберечь тех, кого ты любила. Лоза, ты не виновата, что попытка не увенчалась успехом. - Пыталась Мария контролировать свои эмоции. - Ты сделала все, что смогла. И в смерти Славы виновата тоже не ты. - Лоза только затаила дыхание. - В общем, позаботься о Рите, пожалуйста. Это самое важное, как ты можешь помочь ей... и мне сейчас.
Мария встала и вышла из комнаты. Она не знала, что будет завтра, не знала, будет ли это завтра. Однако точно знала, что не хотела продолжать цепочку бессмысленных страхов и лжи. Она не боялась пожертвовать своей жизнью и свободой ради других, когда другие сильно боялись, что их спины станет первая в очереди на расстрел. В отличие от них Марии было, что терять. Именно поэтому она приняла для себя ужасное решение - раз люди так сильно любят играть по законам, она будет играть по правилам Фалсума. А Фалсум больше всего обожал мстить.
Мария решила, что накажет обидчика сама. Именно так, как ее научило Сопротивление - жестоко, эгоистично, кроваво, грязно. И по всем правилам справедливости.
Она знала, что нет необходимости идти в грубую атаку - это ничего не даст. Хоть Розалина и Лоза поступали, как самые настоящие трусишки, необдуманно ринуться в бой все равно было бы самой глупой ошибкой, которую только можно позволить себе совершить. Именно поэтому Мария начала придумывать план. Отвратительный план мести.
Еще со времен Алеса Мария выучила самое главное правило - сильнее всего болит то, что нельзя увидеть. Поэтому и ее план жесточайшей мести не был исключением.
Цель заключалась в том, чтоб принести в бытие обидчика столько дискомфорта, чтобы он самолично отказался жить. Ни один день, ни одна ночь, ни один глоток свежего чая не должны были сделать его счастливым. Он должен был страдать так же сильно, долго и мучительно, как заставил однажды страдать Риту. Мария желала только одного - он должен был испытать на себе все те грехи, которые с головы до ног пропитали его уродливую душу. Фалсум. Мария жила в Фалсуме. А в Фалсуме действовало негласное правило талиона, не так ли?
Всю ночь Мария размышляла, как будет поступить лучше всего. Она понимала, что время играет с ней злую шутку, поскольку было опасно и страшно предполагать, что Розалина скажет или сделает в следующую минуту. Сейчас жизнь Марии полностью была в руках других людей. Однако она не собиралась стоять в сторонке и делать вид, будто бы ничего не было, будто бы она тоже сдалась и приняла факт изнасилования, как обыденную вещь. Вариантов было немного, поэтому Мария остановилась на самом жестоком, который могла придумать сейчас.
Мария подошла к воротам. Элитный квартал был огорожен невысокой стеной с металлической проволокой, однако любая попытка незаконного проникновения в район только усугубила бы ситуацию. Поэтому она решила играть по всем правилам того же закона.
Около ворот ее встретил охранник. Серьезный, статный, суровый дядька с гладковыбритой бородой и необычайно большими губами.
- Без пропуска проход запрещен.
- Я знаю. - отвечала ему Мария. - Дело экстренное. Мне нужен Алмаз.
На улице была темная ночь, изредка можно было услышать стрекочущих насекомых, проезжающие мимо машины. С некоторый стороны долетали и отзвуки праздника, видимо, на очередной улице вновь отмечали наступающий день. Так сильно элитное общество обожало себя баловать.
Охранник настороженно посмотрел на Марию, словно бы оценивая ее с головы до ног. На первый взгляд перед ним сейчас была самая обычная, ничем не примечательная, девчонка, пустить которую в элитные кварталы даже с сопровождением не было никакой нужды. Однако выглядела Мария более, чем серьезно, она говорила так четко, уверенно, быстро. Будто бы прекрасно знала, что хочет и дальше сказать.
- Нет оснований пропустить. - как робот восклицал охранник.
- В моих предложениях есть неизвестные вам слова? Может быть тогда сразу обратиться в правительство Фалсума, раз прилагательное "экстренно" слышите впервые? Или не пускаете меня только потому что я женщина?! - блеф Марии выглядел так изящно.
Охранник аж опешил от столь решительной дерзости. Однако законы Фалсума и вправду на этот раз играли против него - в районе-аистов никто не смел противостоять женщине, играющей по правилам.
- Хорошо. Пройдемте за мной.
Дядька отвел Марию к дому Алмаза, пристально наблюдая за тем, чтоб Мария никуда не сбежала. Девушка тем временем, не колебаясь, нажала на дверной звонок. Началось привычное дверное чириканье птичек.
Через пару минут в доме включился свет. Еще через несколько минут дверь открылась, а из дома выглядывал сонный мужчина.
- Кто? - спросил он, протирая глаза.
Мария ничего не ответила. Она толкнула Алмаза в сторону и прошла в дом. Охранник продолжал смотреть за всем, не понимая, что происходит, как и Алмаз не меньше прочего отходил от шокового состояния. Охранник недоуменно булькнул, на что Алмаз только успел махнуть ему рукой и отпустить восвояси. Теперь Мария полностью была его проблемой. Впрочем, как и всегда.
- Ты что здесь делаешь?! - так агрессивно завелся он, заметив девчонку. Мария не обращала внимание на его слова, только продолжала непринужденно ходить по прихожей, разглядывая декор.
- Неплохой интерьер. - сказала она. - Так ради этого ты так стараешься, Алмаз?
Алмаз за руку подтащил Марию к себе, не в силах сдержать гнев.
- Что ты здесь делаешь, я тебя спрашиваю?! - шептал он. - Какого черта ты тут забыла?!
Мария только попыталась вернуть свою руку.
- Хочешь разбудить семью? - вырывалась она.
Тут на странные звуки в прихожей пришла и сонная женщина. Она незамедлительно закуталась в домашний халат, понимая, что у них гости.
- Алмаз? - так испуганно говорила она, наблюдая за тем, как муж ее агрессивно вцепился в руку девчонки. - А это...
- Вы, наверное, жена Алмаза? - Мария перебила шум, полностью освободившись от плена. - Приятно познакомиться, меня зовут Мария. Вы ведь не против, если я поживу тут чуток?
- ЧТО? - Алмаз взрывался. Тут же понизил градус, вспоминая, что дети спят. - Какое пожить? Уходи отсюда! - наклонился он чуть ближе, начиная шептать на ухо. - Ты забыла о нашем разговоре? Уходи отсюда, пока кто-то тебя не заметил.
- Ты не в том положении, чтобы меня пугать. - Мария отрезала так решительно и сурово. - Тем более, что я уже здесь. Ты уже привлек к себе достаточное количество внимания.
Жена Алмаза не понимала, что происходит, подозревая неладное. Она подошла ближе к Алмазу, аккуратно поглаживая его по спине. Она видела Марию впервые и уж тем более не знала, чем Алмаз иногда занимается ради своей семьи.
- Что происходит, Алмаз? - говорила она так тихо и осторожно, не в силах растолковать мотивы Марии. - Кто это девушка? Почему она говорит, что будет жить с нами?
- Прошу прощения, что ворвалась в ваш дом посреди ночи. - Мария начинала издалека. - Дело в том, что мне негде переночевать, и я надеялась, что Алмаз поможет мне в этом. - переводила она глаза на ошеломленного собеседника. - Он давний друг моей семьи. И я рассчитывала на его помощь.
- Уходи... - снова так строго говорил он. - Ты разбудишь моих детей.
- Мы с тобой в одной лодке, Алмаз. Потону я - потонешь и ты. - Мария не скрывала своих жестоких намерений. - Ты ведь хочешь плавать как можно дольше, не так ли?
Жена Алмаза не до конца улавливала суть, не в силах отцепиться от рукава мужа. Она начала догадываться, что что-то произошло, но знать, что именно - пока что не могла.
- Что... что вы такое говорите... Алмаз? - все не переставала она пытаться вернуть ситуацию под свое крыло.
- Все хорошо, любимая. - успокаивал он ее, не в силах успокоиться сам. Мария сейчас играла настолько решительно, что Алмаз попросту не успевал подстроиться под ее категоричный план. - Иди в спальню, я сейчас приду.
Жена Алмаза медленными шагами попятилась в комнату, оставляя товарищей наедине. Сердечко постепенно ускорялось в темпах постукивания, а зрачки увеличивались до размеров вселенной.
- Вздумала мне угрожать в моем же доме?! - так агрессивно шептал Алмаз, убедившись, что жена больше не была лишним свидетелем. Голос его звучал тихо, но строго. Папаша так и продолжал пытаться не разбудить детей.
Мария только подошла ближе, не собираясь долго устраивать спектакли. Кортизол в организме Алмаза уже достиг критической отметки, так что можно было переходить ко второму этапу плана мести.
- Давай коротко, - начинала Мария, надвигаясь на него, - сдашь меня - я сдам тебя. И твоей счастливой и беззаботной жизни настанет конец.
Алмаз краснел и сжимался, как помидор.
- Чего ты хочешь?!
- Немного. - Мария остановилась. - Ты помогаешь мне, а я взамен этого молчу о твоих грязных делишках, и все продолжают жить счастливо. Идет?
- С какой стати я буду тебе помогать?!
- А с такой, что у тебя нет выбора. - Мария язвенно улыбнулась, умело играясь со слабостями собеседника. - Мне нужен пропуск в элитный поселок. Поэтому ты достанешь его для меня.
Алмаз опешил.
- Какой пропуск? Какой достанешь? Ты кем себя возомнила!
Страсть бушевала внутри него, он был знаком с многими высокомерными людьми, однако подобное поведение со стороны Марии его только злило. Если раньше люди и осмеливались говорить с Алмазом в подобном тоне - на то были свои множества причин. И привилегий. Но подобных привилегий у Марии же никогда не было, и как Алмаз желал, не будет. Она была всего лишь невоспитанной девкой, с которой немного пришлось повозиться из-за нелепости братана. Сейчас же лучше всего было ее не знать.
Мария не стала отвечать на вопросы Алмаза. Она только скрестила руки за своей спиной и продолжила рассматривать помещение. Ее не волновала озлобленность еще одного камушка в горстке власти, у нее были свои мотивы сюда прийти.
- Это твои сыновья? - взяла она рамку с фотографией с полки неподалеку. - Как будет жалко, если они останутся без отца.
Для Алмаза это была последняя капля. Он выхватил из рук Марии рамку, снова кинув такой неприветливый взгляд.
- Хватит. - говорил он сквозь зубы. - Уходи!
Мария только достала из кармана ту самую фотографию, на которой во всей красе рисовались самые драгоценные для нее камни. Она дала эту фотографию Алмазу.
- Как забавно, - снова говорила издалека, - как думаешь, если я приду с этим фото в участок, сойдет за доказательство моей причастности к Сопротивлению? А там, того и гляди, я случайно про тебя проговорюсь.
Алмаз выхватил фотографию из рук девчонки, пристально вглядываясь в лица девушек. Конечно же он знал, кто был на фотографии, поскольку и сам в тот день лицезрел каждую из них на экране того несчастного телевизора.
- А еще, наверное, Фалсуму будет весьма интересно узнать, что же за бумаги ты так старательно искал в квартире Сергия.
Алмаз не выдержал. Руки его затряслись, а на лице можно было увидеть только бесконечный испуг. И хоть Мария блефовала, точно не знала, что же Алмаз искал в тот день, видимо, рыбка попалась на крючок.
Алмаз принялся разрывать фотографию на глазах Марии, выкрикивая что-то вроде бы "нет, нет, ничего не докажешь". Такой отчаянный шаг только разбудил испуганных детей, которые тут же включили свет на втором этаже незамысловатого дома и с лестницы принялись смотреть на гостя.
Алмаз опешил. Он словил на себе недоуменные взгляды дочки, тут же подбежал к ней, пытаясь успокоить малышку.
- Папа, что ты делаешь? - говорила она так испуганно, наблюдая за тем, как Алмаз рвет бумагу.
Мария только успевала скрестить руки у себя на груди. И снова эта решительная ухмылка.
- Так вот что, - говорила Мария, пытаясь окончательно сломить противника, - у тебя еще и дочь есть. Интересно, в какую из лабораторий она попадет?
Здесь Алмаз не выдержал. Мария долгое время била по его слабым местам, что даже такой деятельный человек, как он, принимал поражение павших. У Марии были все козыри в рукаве, в то время как его карты сгорали вместе со страхом жизни. Алмаз упал на колени, обнимая маленькую дочку, не в силах сдержать поток слез. Ему было страшно, очень страшно, что все предрешено. Что все его попытки сделать свою жизнь хоть немного достойной и оправдывающей имя прошли стороной.
Эмоции внутри него и снова смешались. Они раздражающими мигающими лампами очаровывали сознание горький речей, непосильно сильно заставляя страдать и так страдающую душу. Все усилия, которыми Алмаз пытался сделать жизнь своей семьи хоть капельку безопаснее, сейчас зависели только от решений Марии. Он понимал, что проиграл. А до убийства Марии упасть еще не успел. Тем более обещал Сергию, что Мария будет в безопасности. Поэтому не оставалось ничего, кроме как принять суровую действительность.
- Хорошо. - Алмаз нашел в себе силы подняться с колен. - Я помогу тебе с пропуском, но за это ты больше никогда в жизни не приблизишься к моей семье.