Глава 33.
Мария отвезла Эдана до здания, в котором они обосновались. Улицы, так поспешно окрашивающиеся в оттенки черных ночей, начинали пугать. Мария знала, что такие улицы не сулили ничем хорошим.
Несмотря на то, что города, дороги, поля и луга излучали только бесконечной пустотой ядерной войны, Мария не меньше обычного боялась встретить на пустых улицах кого-то помимо трупов. Кого-то живого. Пугали ее даже не обычные волки, которых она так сильно недолюбливала, не любопытные грызуны, пристрастившиеся контактировать с человеком. Пугали модификации. А встречи с изуродованными зверями было лучше всего избегать.
На пути товарищи встречали многих модифицированных животных, начиная от мелких насекомых, заканчивая гигантскими медведями. Самые пугающие модификации в большинстве случаев были видимы глазом: это и чересчур длинные конечности кабана, которые делали его высоким, чуть ли не жирафом. И множество паучьих глаз на морде или остальных частях тела у лисиц. Нередко можно было встретить и что-нибудь более нереалистичное, например, волко-змею. Походило это на бред душевнобольного или грезы употребляющего запрещенные вещества. Даже режиссеры сумасшедших фильмов казались адекватными по сравнению с этим. Не только Марию, но и Эдана нередко воротило от подобных игр природы. Однако самыми страшными были те модификации, которые нельзя было увидеть глазами. Но об этом еще только предстояло узнать.
Март продолжал вальяжно вилять хвостом, лишь изредка испуская запахи своего настроения. Случай в закупочной панели сильно сказался на его ментальном здоровье, он до сих пор чувствовал некоторую вину за произошедшее там, особенно, когда видел, как несчастный Эдан сгорает в пожаре собственной лихорадки. Впрочем, не только Март так сильно боялся за Эдана.
Мария не могла перестать смотреть за телом товарища. Она каждые пару минут трогала его лоб, снова прикладывала руку на его сердце, только чтобы быть уверенной в том, что он еще жив. Затухание Огонечка сейчас казалось самым ужасным и жестоким событием, которое только могло произойти. Мария теряла многих и знала, что терять предстоит и еще. Однако то странное чувство, которое она испытывала к Эдану, не давало даже возможности пофантазировать, что что-то подобное может случится и с Огоньком. Не в смену Марии и не в этот час.
Пронзительных страх тем временем был настолько мучительным, что Мария ничуть не меньше начинала сама покрываться холодными капельками пота от ужаса увиденного. И услышанного.
Эдан снова говорил загадками. Он обожал скрывать истинные намерения, часто врал не только другим, но и самому себе о любых вещах, которые творились в его голове. Так что и разузнать истину, о чем он имел в виду в своем бесконечном монологе недавно - бывало достаточно затруднительно. Да и последние слова, точно схожие на признание в любви...
Сердце Марии сжалось, щеки тут же окрасились розовым румянцем.
- Да что это, - думала она, - почему он мне это сказал? Это же очередная его игра? - ударяла она себя по щекам. - Кто в трезвом уме говорит такие вещи девушке без подготовки? Да и был ли он в трезвом уме? Было ли это искренне? - Мария выдыхала, уже даже не думая пытаться понять Огонечка. - Ладно, проснется и будет ему признание!
Мария наконец довезла Эдана до дома, принялась толкать тележку и в помещение. На улице тем временем тучи снова собирались в огромное страшное пятно, так и готовое атаковать планету. Мария даже немного обрадовалась подобному распорядку дел - так и казалось, что дождь точно отпугнет незваных гостей. Эдан от резких покачиваний тележки пришел в себя. Он вновь туманно смотрел на все происходящее, тело его продолжало ломить в лихорадке, а дыхание, и так всегда неспокойное рядом с Марией, становилось еще импульсивней. Март только успевал вилять хвостом, понимая, что Эдан все-таки жив.
- Помоги-ка мне. - говорила Мария Огоньку, поспешно надевая на свои руки запасные перчатки из повозки за их велосипедом.
Мария начала тянуть Эдана на себя, пытаясь усадить его на пол. Она за подмышки поднимала его тяжеленное тело, оправдывая этим себя же несколькими часами ранее, когда она так и не могла усадить товарища в тележку от магазина. Огонек тем временем, соображая хоть что-то, всеми силами пытался помочь поднять себя. Он то цеплялся за решетки тележки, удерживая равновесие, то смело скатывался на тело Марии. Вот Эдан наконец стоял на ногах.
Маленькими и медленными шагами товарищи начали подниматься на верхние этажи. Путь был сложным, идти по лестнице было необычайно тяжело. Каждый шаг казался шагом по лестнице к раю, каждый глоток привычного воздуха, лишь изредка перемешанного с громом неба, был словно живительный сок. Конечности не только Эдана, но и Марии, сильно болели, хотелось упасть и заснуть там, где выпадала возможность. Но Мария знала, что нужно подняться. И только продолжала идти.
Ребята еле как доковыляли до нужной квартиры, Эдан тут же, прямо на входе, упал на пол. Тело его все тряслось, кожа была холодной, что нельзя было сказать о его голове. Мария достала лекарства, перебирая какие-то сорбенты. Поспешила вручить их товарищу. Эдан тем временем только успевал дергаться во все стороны и сжиматься, как маленькое дитя. Озноб, прошедший по всему организму, невероятно сильное желание пить. Эдан был похож на наркомана в ломке. Мария тем временем только продолжала подозревать у него отравление угарным газом, от которого было категорически не смешно. Она снова принялась пичкать его порошками и таблетками.
Неземными силами, невероятной волей к победе и желанием наконец отдохнуть, Эдан оказался на кровати. Мария сняла с него ботинки, грязную одежду. Огонек лишь мучительно продолжал биться в конвульсиях, кажется даже не догадываясь, что Мария делала с ним сейчас. Наконец одежда была убрана, и Мария могла воочию лицезреть весь тот ужас, который творился на его плоти.
Тело, как и лицо, как и душа, было все истерто, изрезано. Где-то были и старые шрамы, где-то шла даже какая-то сыпь. Становилось понятно, что дела его обстоят хуже обычного. Мария принялась обрабатывать и эти участки кожи.
Эдан наконец смог снова открыть глаза. Он продолжал внимательно смотреть за любыми действиями девушки, пока она так старательно наматывала бинты, вытирала кровь и грязь с его неприметного тела. Набирался сил заговорить. Лекарство эффективно воздействовало на его тело.
- Намучилась ты со мной? - ни с того ни с сего сказал Огонек. Мария только мельком взглянула на него, не была уверена, что у него достаточно сил, чтобы поговорить. И что это не очередной бред сумасшедшего. - Я знаю, что да. - Эдан выдыхал, снова закрывая глаза. - Что ты мне дала за лекарство? Вдруг у меня аллергия на него.
- У тебя есть аллергия на что-то? - отрываясь от дел, насторожилась Мария, поглядывая на сыпь. - почему раньше не сказал? - отложила она ватки, снова пытаясь найти что-то в сумке.
Эдан, как всегда, рассмеялся. Было непонятно - помогли ли ему таблетки или он смирился с бренностью бытия.
- Я пошутил, нет у меня ни на что аллергии. - ловил на себе презирающий взгляд. - Просто хотел с тобой поговорить.
Мария принялась дальше обрабатывать раны.
- Поговорить? Хорошо. Поговорим. - отрезала она так строго, что по телу Эдана аж пробежал холодок. - Значит, биологическая атака?
Эдан вновь тяжело вздохнул, снова прокручивал что-то в своей голове. Температура продолжала влиять на сознание, невозможность реагировать на многие вещи до сих пор безумила мозг. Однако Огонек все-таки находил в себе силы продолжать говорить о том, о чем говорить ему хотелось в наименьшей степени. Он понимал, что нужно решить подобный вопрос.
- Да. Биологическая атака. - вырывалось из его уст. - Ты все правильно услышала.
- И как вы поняли, что это была именно она? Вам кто-то сказал об этом? - продолжала Мария говорить, только чтобы Эдан опять не заснул.
Эдан тем временем мялся, не хотел отвечать.
- Это очень долгая и сложная история, берущая корни еще от начала войны. - так поэтично рассказывал он, словно бы готовился к подобному моменту ранее. - Однако мне, как и остальным жителям нашей деревни, стало известно обо все этом только под конец. - выдерживал паузу. - Видишь ли, события развивались стремительно. У нас не было возможности предугадать, что такое вообще может произойти. И мы были, возможно, где-то крайне неосторожны с этим. - Мария закончила мусолить раны. Уселась ближе. - В один из дней на нашу деревню обрушился жуткий туман. Люди не стали обращать на это внимание, туманы не были такой редкостью для наших горных зон. Кто-то уже отправился на работу, кто-то только начал собирать детей в детский сад. А кто-то остался дома, совершенно и не догадываясь, что может произойти. - и снова эти мистические паузы. Он сошел с ума? - Туман был невероятно плотным. Когда я проснулся утром и выглянул в окно, я не мог увидеть не то, чтобы очертания соседнего здания, даже рука, которую я высунул на улицу, пропадала из поля зрения. - Выше тянулся рукой к потолку. - В тот день плохо стала работать сеть. Мы не понимали, что произошло, решили посмотреть телевизор. И даже там не было никаких новостей. Сплошные помехи. Потом моя мама принялась звонить соседке, но даже телефонные звонки были недоступны. - Эдан упустил руку. - В тот день была моя очередь отводить сестру в сад. - Чесал голову. - Ну а дальше ты знаешь. Мы с сестрой собирались выйти. Я обувался, а она уже успела выбежать на улицу и начать удивляться, какой же плотный туман. Потом просто все загорелось. Выйти я не успел. А она не успела зайти обратно в дом. - Эдан заметно приуныл. - Кожа чуть обуглилась, волосы на руках сгорели. От взрыва выбило окна, и я ударился о полку головой. Папа порезался. Мама разбила нос о плитку на кухне... - Собрался с мыслями. - Однако! Хочу заметить, что, возможно, в тот день просто какой-то умник решил покурить на улице, из-за чего газ загорелся. Умерла в тот день не только моя сестра. Но ситуацию это не улучшает. - снова эта улыбка безнадежности.
- И что было потом? Вам объяснили, что происходило?
- Не-а, - Эдан качал головой, - началась массовая паника, люди боялись выходить на улицу. Те, кто был на работе, не решался идти домой. Кто собирался куда-то пойти - либо умер в пламени, либо внезапно передумал. Было очень страшно. Люди начали массово звонить в службы спасения, кто-то на улице кричал о конце света, а из соседних домов можно было услышать, как люди переговаривались криками. Нас просто одночасье отрезали друг от друга и от всего мира. Мы с родителями в тот момент думали только о сестре, пытались понять, куда же она исчезла и как могла просто заживо сгореть. - сглатывал в горле ком. - Так и сами не заметили, как по громкоговорителю какой-то дядька начал что-то нам сообщать.
- И что он сообщал?
- "ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ! ХИМИЧЕСКАЯ ТРЕВОГА! ХИМИЧЕСКАЯ ТРЕВОГА! ПРОСИМ ЗАКРЫТЬ ОКНА И ДВЕРИ И НЕ ПОКИДАТЬ ПОМЕЩЕНИЕ! ВНИМАНИЕ! ХИМИЧЕСКАЯ ТРЕВОГА!" Как-то так. Я аж наизусть выучил. - снова язвил. - Примерно 20 раз за день с промежутком в несколько минут.
- Такое себе удовольствие.
- Да его и вообще нет, если честно. - Эдан снова выдыхал. - Однако ни закрытие дверей, ни противогазы. Ничего не помогло. Полагаю, мы заразились еще до того, как был объявлен режим чрезвычайной ситуации. Все-таки возможности не дышать газом у нас просто не было.
- И что вы делали взаперти?
- Выживали, что же еще. - Эдану заметно словно стало легче говорить. - Сначала следовали всем указаниям, дышали через тряпочки, потому что противогазы в доме привычку держать не имели. - снова улыбался. - Ну а с каждым днем становилось только веселее. Сначала объявили, что начались медицинские работы, пожалуйста, оставайтесь на местах, к вам в дом зайдут медики. Медики составляли отчетность по количеству выживших, брали кровь у нас. Чуть ли не каждый день. Потом по громкоговорителю были и инструкции по безопасности, что на улицу без необходимости не выходить, с военными не спорить, пострадавшим помочь. Со временем газ не был заметен настолько сильно, возможно, рассосался в атмосфере. И он перестал гореть, стал просто обычным газом. Так что домашние аресты закончились, и мы просто продолжали жить, смотреть, как другие умирают, пытаться спастись. А потом и военные начали дежурить чуть ли не у каждого дома в связи с нашим неумением закрыться у себя в комнатах.
- Ты это имел в виду, когда говорил пробирки, пробирки, кровь, кровь? - удивлялась Мария.
- А я такое говорил? - недоумевал Огонек. - Впрочем, говорил я это или нет, но да. Пробирки, пробирки, кровь и кровь. Все верно.
- Еще ты сказал, что вы были просто подопытными крысами...
- Ах, это... - Эдан закрыл лицо рукой. - Много же всего я тебе оказывается успел наговорить. - замечал так неискренне. Мария не стала обращать внимания на эти слова. - Впрочем, да. Мы ведь просто стали подопытными кроликами. - смотрел он на Марию. - На нас тестировали это оружие. В этом я убежден.
Мария сжалась. Ей было и так страшно и мерзко узнать обо всем этом, и так одновременно интересно.
- Объясни. - так сурово сказала она. Эдан только снова сочувственно вздохнул сам себе.
- Около трех лет мы жили в этом тумане. Не так уж и долго, правда? По сравнению с тем, сколько времени идет война. Так что и времени поразмышлять, что с нами приключилось, у меня было много. - молчал. - Я все думал, для чего у нас брали кровь и постоянно спрашивали про самочувствие. Просто, со стороны государства, было бы логичнее перевезти больных на другую, безопасную территорию, где не было этих газов. Наша деревня была небольшой, а после единственного взрыва на улице, население пострадало сильно. Однако нас продолжали держать именно здесь.
- Полигон...
- Именно. - Эдан посмотрел в глаза Марии. - Если бы мы были просто пострадавшими, государство хотело бы нас спасти. Так было бы проще изучить газ, которым нас травили. У нас в деревне не было лабораторий и прочих инструментов для изучения. А, значит, в целях Фалсума никогда и не было нужды изучать атаку. Они прекрасно знали, что это за газ.
- Ты хочешь сказать, что... - Мария затаила дыхание. - Что это Фалсум травил вас?!
- Да! - ликовал Эдан изяществу Марии. - Это только моя догадка, однако, я предполагаю, что нас и не хотели убить. На нас тестировали биологическое оружие. А кровь и пробирки нужны были только для изучения показаний, как именно разработка Фалсума влияет на людей. Они знали, чем травят нас. Так что и единственный взрыв скорее нужен был для активации оружия, либо чтобы отвести подозрения.
- Но... Почему? - Мария никак не могла поверить услышанному. - Это же жестоко и глупо - травить своих же людей, свою рабочую силу! Почему они не тестировали это на поле боя или на пленных?
- Возможно, им нужно было изучить влияние в долгой перспективе. И проще всего это было сделать с людьми, которые точно доживут до конца. Особенно если закрыть деревню. В таком случае никто не сможет узнать, что именно происходит на этой местности.
- И тогда получается...
- Ты никогда не задумывалась, почему Верум, уже стоящий прямо под стенами Дэспона, так внезапно сбросил бомбу?
- Они знали, что Фалсум готовит сильное оружие... - доходило осознание до Марии.
- Именно! Тогда-то Верум наконец начал наступать быстрее. Все знали, что Фалсум готовит биологическую атаку, которая погубит жизни многих. И решили действовать наперекор. Однако, возможно, Верум не рассчитал мощь взрыва. Либо что-то пошло не по плану. Конец ожидал всех один, как мы видим.
- Но откуда остальные страны знали об оружие, если у вас не было возможности связаться с внешним миром?
- А вот тут вот мы возвращаемся к разговору, который был у нас в магазине, Мария. - Эдану на глазах становилось лучше от такого интересного разговора. - Единственные люди, которые потенциально имели возможность рассказать об угрозе, были военные. Они имели доступ к сети и связи. Но для такого секретного мероприятия, как разработка оружия, точно были допущены только самые проверенные и близкие люди для правителя Фалсума. Однако разработка такого оружия точно заняла не один год и не два. Это целые десятки лет!
- Хочешь сказать, что оружие было в проекте еще далеко до войны?
- Далеко до войны или нет - точно не знаю, но точно задолго до правления сына правителя. А значит и о существовании этого оружия могли знать те, кто еще задолго был при делах власти, понимаешь, о чем я?
Мария нервно затрепетала.
- Хочешь сказать, что сын правителя был настолько сильно загнан в угол войной, что решил воплотить эти жестокие разработки в жизнь, не нашел лучше места, чем тестировать на своих же, чтобы не раскрыть военную тайну, но при этом, если кто-то что-то заподозрит, иметь возможность свалить всю вину на врага...
- Да! Да!
- Но при этом могло произойти такое, что кто-то из приближенных к бывшему правителю осознавали возможные последствия оружия и решили предотвратить распространение такого страшного яда...
- Именно, Мария!
- А это значит, что этим кто-то мог быть... - Мария резко замолчала.
- Да, Мария, да! - Эдан аж подскочил от такого поворота событий. - Помнишь ты говорила о человеке, который раньше служил в охране правителя? - Мария кивала. Ответ назревал сам. - Так вот, я наконец вспомнил, откуда я слышал это имя. - Огонек нагнулся к Марии ближе. - Я в тот день решил выйти погулять, все равно понимал, что уже не увижу счастливую жизнь, так что и спросил с дуру у военного, не боятся ли они заразиться своей атакой. И знаешь, что он ответил мне? "Держи язык за зубами. Кто задает такие вопросы, признается соратником Алеса".