Бильбо

Врата Одинокой горы распахнулись перед хоббитом. Он с интересом оглядывался по сторонам, пытаясь вспомнить хоть что-то из окружающей обстановки. Если бы король не поторопил его, Бильбо, наверное, замер бы у первой же статуи и стоял так, пока не разглядел бы ее во всех подробностях.  - Кажется, я тут раньше был, - неуверенно протянул он. - То есть, конечно же, был, просто вот эти коридоры я почти могу припомнить... Но не совсем. - Пойдем, - король мягко потянул его за собой, взяв за руку. - Я должен напомнить тебе о том, что находится в этой горе. Когда ты ощутишь ее ритм, услышишь ее пульс, то сам поймешь, что нужно для того, чтобы вернуть себе память.

Бильбо не был в этом так уж уверен, но все же послушно последовал за королем. Торин сперва показался ему страшноватым и суровым господином, но теперь хоббит видел: этот гном не желает ему зла. Он не умел выражать пылкую любовь, но зато волновался за него, маленького полурослика, и присматривал за ним, как мог. Это глубоко тронуло сердце мистера Бэггинса.  Широкий коридор, заполненный величественными статуями, вывел их на большую галерею. Здесь было множество широких мостов, напоминающих арки, и они вели в разных направлениях, соединяя ярусы Горы. Великолепные лестницы, освещенные множеством светильников, простирались на многие мили, напоминая огромный муравейник - весьма, надо сказать, деятельный! Бильбо ошеломленно смотрел вокруг, стоя у перил первой лестницы. Он не помнил! Не помнил ни этих толп гномов, что сновали туда-сюда, занятые своими делами, не помнил грандиозных по своему размаху стен, украшенных затейливой резьбой!  Он поднял голову, уставившись на потолок. И не обнаружил его. Вместо потолка в неимоверную высь уходили могучие скалы, стены самой горы. Бильбо смотрел на них как завороженный, ужасаясь и восхищаясь, и не мог оторвать глаз. - Тебе нравится здесь? - Торин спрашивал вроде бы спокойно, но в голосе его промелькнуло плохо скрытое волнение. Бильбо даже удивился, почему королю так важно его мнение, разве он не высказал его давным-давно, согласившись остаться тут?  - Еще не знаю, - честно ответил полурослик, посмотрев на гномов, что проходили мимо. Те слегка поклонились своему королю и - что несколько смутило хоббита - его спутнику. - Здесь прекрасно, не спорю, и все так сияет... Но меня, кажется, несколько подавляет это величие. Я ведь не из знатной семьи, не так ли?  - Из состоятельной, насколько мне известно, - улыбнулся Торин. - Но будь ты принцем или королем, я вряд ли обратил бы на тебя внимание. Все мы, монархи, редкостные зануды, такими нас воспитали с детства. Так что это очень хорошо, что ты не принц. Ты сможешь подсказать мне верное решение, которое могут не увидеть мои советники - не потому, что они плохи, а потому, что ты не рос при дворе и не принадлежишь к народу гномов. У тебя свежий взгляд.  Он подошел к хоббиту и обнял его сзади за пояс, указав рукой вдаль - туда, где сияло больше всего огней. - Там у нас главные кузницы. Отсюда виден только блеск расплавленного золота, но мы трудимся над тем, чтобы величие и сияние нашего дома ошеломляло всякого, кто будет допущен сюда. - Это вам удалось, даже более чем, - кивнул хоббит. - Я так вообще в оцепенении. Гм, Торин, ты позвал меня показывать красоты Горы или чтобы проводить в комнату? Честно сказать, я чувствую себя немного сонно. Может, выспавшись, я лучше смогу оценить прелести твоего... то есть нашего дома?  Король внимательно посмотрел на него, развернув полурослика к себе лицом. Потом черты его несколько смягчились. - Ты прав, мой золотой, - согласился гном. - Может, память вернется к тебе скорее, если я напомню тебе о своей любви? Ты был моим самым ценным сокровищем, и в тебе я вижу ростки жизни, что кипит и дышит не только за пределами Горы, но и в ее недрах. И я до сих пор радуюсь, что ты пожелал остаться со мной и ответил согласием на мое предложение.  "Да уж, тут не откажешься!" - невольно подумал хоббит. Он испытывал двойственное желание: с одной стороны, ему хотелось отстраниться, поскольку то, что говорил Торин, смущало его, а с другой - слова короля были такими добрыми и искренними, что слышать его было приятно. Торин понимал его - понимал по-настоящему, так, как Бильбо и сам-то себя не понимал после потери памяти. Король не настаивал ни на чем, не принуждал - просто был рядом и провожал полурослика по многочисленным запутанным коридорам сначала во дворец, а потом и в спальню.  Дворец поразил Бильбо. Он начинался не с крыльца или дверей, а прямо с огромной арки в скале. Внешние стены дворца выходили наружу, оканчиваясь широким балконом со множеством колонн, нависающим над Главными воротами, а внутренние стены сливались с телом Горы. И повсюду возвышались стражи в доспехах - некоторые были вырублены в камне, другие подпирали собой терявшийся на многофутовой высоте потолок, а третьи оказались живыми и с секирами наперевес охраняли покой Короля-под-Горой и его друзей.  - Если ты попросишь меня что-то сказать, то знай: я не могу, - честно предупредил хоббит. - У меня все слова куда-то делись, могу только шлепнуться в восторженный обморок, если хочешь. - Не хочу, - улыбнулся Торин. - Я и так понял, что ты впечатлен. Идем, наша спальня на втором этаже.  То, что скромно именовалось этажом, на деле оказалось таким огромным пространством с кучей коридоров, поворотов и комнат, что Бильбо тут же потерялся. - Когда-то я был в Шире, - припомнил Торин, проведя его за собой мимо кланяющихся придворных и замерших стражей. - И основательно там заплутал среди всех этих холмов и тропинок. А вот здесь, где коридоров намного больше, я всегда могу найти путь. Так что твои былые смешки неуместны, мой дорогой во... хм, мой дорогой Бильбо.  В другое время хоббит, может, и заинтересовался бы его странной оговоркой, но сейчас его вниманием полностью завладела открывшая им спальня. Впрочем, назвать это обычной спальней у Бильбо не поворачивался язык.  Комната оказалась просторной, но не такой чудовищно огромной, как почти все помещения во дворце. В ней царила бархатная полутьма, тени на стенах окрашивались в алый цвет из-за многочисленных свечей, что чьи-то услужливые руки расставили повсюду - на столике у кровати, по стенам, в нескольких подсвечниках по углам... Свечи горели не очень ярко, позволяя рассмотреть обстановку, но не освещая все до конца.  Но Бильбо поразили не они. И даже не огромная, устрашающе шикарная кровать, что возвышалась в центре комнаты. Он, открыв рот, смотрел на цветы. Весь пол в комнате был покрыт цветочным ковром. И, что самое удивительное, эти растения не просто вырвали с корнем и бросили, нет! Их высадили здесь на приготовленную почву, пересадили такими, какими они выросли, и среди зимы в покоях Короля-под-Горой и его избранника цвели нежные незабудки, ромашки и маргаритки. Вон там пробился наружу клевер, поднял алую голову. А здесь, у самой постели, цветет шиповник - такой сладко пахнущий и чудесный, и его ветви простираются по балдахину кровати.  - Вот это да! - изумился Бильбо. - Это не спальня, это прямо сад! - Тебе нравится? - Торин обнял его за плечи, и хоббит даже не подозревал, как мучительно для короля сейчас было ограничиваться такими простыми касаниями. - Когда ты ответил "да" на мое предложение, я распорядился сделать тут все так, будто ты дома... Это частичка Шира, которая всегда будет с тобой.  Растроганный хоббит наклонился и прикоснулся ладонями к пушистым цветочным головкам. - Я буду за ними ухаживать! - решил он. - Я не очень-то помню, как надо растить цветы, но раз я делал это раньше, то это может быть полезно для моей памяти.  Ему вдруг пришла в голову мысль, которая не смущала раньше, и Бильбо неуверенно поинтересовался: - Торин, а ты... тоже будешь спать здесь?

Если позволишь, - склонил голову король. - До того, как ты лишился памяти, мы спали рядом, и я не хотел бы потерять возможность обнимать тебя на ночь. Если тебя волнует другая сторона вопроса, знай: я не стану принуждать тебя до того, как ты пройдешь со мной под священной аркой. Чистота невесты у нашего народа уважается, а чистота одного из женихов - необязательное, но весьма приятное условие. Так что это твой выбор.  - Хорошо, - обрадовался полурослик. - Ты мне нравишься, правда, но я... хотел бы вспомнить хоть что-то из своих чувств к тебе. А то я будто обманываю тебя, а мне этого не хочется. На постели лежали две длинные ночные рубашки. Бильбо взял одну - и вдруг хихикнул. На удивленный взгляд короля он пояснил: - Просто подумал, как в такой рубашке смотрелся бы Двалин. Особенно если пришить вот тут, по бокам, рюшечки.  Рассмеявшись, король почувствовал, как на сердце становится теплее. Бильбо верил ему, безоговорочно и преданно - и эта верность маленького вора стала для заплутавшего было во тьме гнома лучиком надежды.

Переодевался хоббит здесь же, справедливо рассудив, что Его Величество все-таки рассудительный гном и не станет воспринимать это как провокацию. С превеликим наслаждением забравшись на постель, Бильбо пополз под одеяло. До чего здорово было оказаться на чистых простынях и уткнуться носом в пахнущую свежестью подушку!  - По-моему, эта кровать тебе нравится гораздо больше меня, - хмыкнул Торин, сбрасывая повседневную одежду. Переодеваться было немного больно, раны тянули и побаливали, но он даже не поморщился, не желая тревожить только-только доверившегося ему полурослика

влюбился в эту подушку, - сонно согласился Бильбо. - Ничего мягче и приятнее не видел!  Король прилег рядом, и кровать заскрипела под его весом. Бильбо немного подумал и подкатился к нему, позволив обнять себя за плечо. Так было еще уютнее и теплее, и хоббит довольно закрыл глаза. Уж теперь-то ему точно приснятся добрые сны!  Торин какое-то время лежал неподвижно, внимательно глядя на гостя своей кровати: не сбежит ли? Но Бильбо никуда не убегал, а через пару минут и вовсе засопел, пригревшись и улыбаясь. Только тогда гном расслабился. Ему нравилось несколько растягивать удовольствие от присутствия хоббита рядом с собой, не торопясь наслаждаться всем, что его окружало - и теплой кроватью, и запахом цветов, и невеликой тяжестью руки полурослика на своем поясе.  С плотским желанием Торин научился бороться еще годы назад, а вот дефицит духовной теплоты был весьма неприятен. И теперь, когда Бильбо лежал рядом, мирно спящий и всем довольный, Торин почувствовал, что его обязанность - одна из многих! - выполняется хорошо. Он еще раз оглядел спальню, по въевшейся привычке убеждаясь, что врагов нет и спать можно спокойно, и только после этого закрыл глаза и отдался на волю сна.  Почти месяц прошел для мистера Бэггинса в попытках привыкнуть к этой жизни и вспомнить хоть что-то. Память по-прежнему нагло издевалась, подсовывая вместо нормальных воспоминаний какие-то огрызки и впечатления. Впрочем, страдать по этому поводу было особенно некогда: Бильбо с головой погрузился в новые впечатления.  У Короля-под-Горой было много дел, о чем он честно предупредил хоббита почти сразу. Бильбо предлагал помочь, но Торин только поцеловал его в лоб и улыбнулся: - Нет, дружок, еще рано. Мои обязанности буду исполнять только я, а тебе нужно набираться сил и готовиться. Не торопись. В свое время я, конечно же, представлю народу своего супруга - и уж тогда придется тебе сидеть на троне рядом со мной.  Разговор этот состоялся в первое же их совместное утро, и лишенный работы хоббит, во всяком случае, славно повеселился, глядя, как Торин поднимается и выпутывается из длиннющей ночной рубашки, которая за время сна перекрутилась. - Он еще и смеется! - возмутился король. - Посмотрим, как ты сам с этим справишься! - Легко, - заявил полурослик, поднимаясь и оправляя подол. - Видишь? Я не верчусь так во сне, так что все в порядке. Между прочим, тебе нужно поменять повязки, ты не можешь идти по своим делам в таком виде!  Торин попросил его не звать знахарей. Эти личности были очень полезны, но сейчас ему хотелось, чтобы именно Бильбо помог ему с перевязкой. Хоббит не был против, он уже научился обрабатывать раны, спасибо Оину. С перевязкой управились быстро, а король получил удовольствие от бережных касаний рук любимого к его телу.  Когда Торин ушел, хоббит отправился обследовать новый дом - и вспоминать его, поскольку ему срочно требовалось чем-то заполнить пустоту на месте багажа знаний. Бесконечные залы, переходы и коридоры дворца поражали великолепием. Бильбо подумал, что даже одной их спальни хватило бы, чтобы весь день наслаждаться ароматом цветов и никуда не выходить - а тут его ждало столько всего удивительного!  Занятия для него нашлись довольно быстро. Хоббит помог молодому Ори в библиотеке, там срочно требовалось расставить книги по многочисленным и длинным стеллажам. Такого огромного собрания книг не было почти нигде - за исключением, быть может, библиотеки в далеком Гондоре. Бильбо изучал этот мир - то ли старый и забытый, то ли новый - с упорством маньяка. Ему было интересно абсолютно все, как ребенку, который только начинает познавать важное в жизни.  За библиотекой, отнявшей несколько дней, пришел через конюшни. Милые пузатенькие пони лоснились под руками конюхов, и Бильбо славно развлекся, помогая гномам ухаживать за лошадками. У него было ощущение, что когда-то он уже чистил и кормил похожую пони...  Вечера превратились в сплошное удовольствие. Торин, усталый и вымотанный делами, возвращался в их спальню, и Бильбо сразу же усаживал его прямо на пол, на пышный цветочный ковер, услужливо разминая плечи. Старательность его заслуживала похвалы, и он ее получал - когда нахмуренные брови Торина выравнивались, а на лице появлялась улыбка.   - Ты мой добрый дух, Бильбо, - тихо говорил он. - Ты прислан мне за долготерпение, в награду за беды, что выпали на мою долю. Хоббит утыкался носом в его спину, обнимал, жалостливо гладя многочисленные шрамы короля, и бормотал что-то доброе и ласковое - не обязательно содержащее смысл.  Постепенно, день за днем, Бильбо понимал, что влюбляется. Объектами его любви становилось все вокруг - и большая библиотека, полная запылившихся свитков и книг, в которой надо было прибираться, и славные пони, хрупавшие вкусностями у него из рук, и гномы, что его окружали, и даже сама гора. Обилие маленьких, но таких важных дел приятно выматывало, но тем слаще было засыпать, прижавшись к королю и видя приятные, мимолетные сны.  Как-то раз, почти месяц спустя, Бильбо проснулся от того, что Торин обнял его как-то уж очень крепко. Ушей хоббита достиг тихий, сдавленный стон - гном сдерживался из последних сил. Крепкая рука бережно удерживала запястье полурослика, прижимая его руку к промежности короля - несильно, но плотно. И Бильбо чувствовал под пальцами плоть потенциального супруга, слышал его дыхание, сорванное и страдающее. Ему стало очень стыдно. Если когда-то он уже выразил согласие стать спутником жизни Торина, неудивительно, что тот жаждет его ласк, больших, чем простой массаж!  Не открывая глаз, Бильбо улыбнулся и стиснул твердый ствол сквозь влажную от пота ткань ночной рубашки. Торин тихо охнул. - Я тебя разбудил, - выдохнул он. - Прости, Бильбо. Я только... - Делаешь то, чего тебе хочется и на что я, такой беспамятный, никак не решусь, - продолжил хоббит, открыто глядя на него. - Все нормально, Торин. Эта гора уже стала для меня любимой - значит, я буду любить и ее короля.  Он положил голову на плечо гнома и, казалось, снова задремал - а между тем его рука осторожно двигалась под задранной рубашкой, лаская напряженный член короля и вырывая из его груди короткие довольные стоны. Еще не полноценное соитие, но первый шаг к нему - и это было торжеством для Торина. Победа! Хоббит действительно готов принять его ласки и ответить любовью на его голод и жажду по нему!  Бильбо пошел даже немного дальше. Чтобы не пачкать кровать, он вдруг нырнул под одеяло и, не успел Торин удивиться, как к головке его члена прижались теплые губы. Это стало последней каплей. Король вздрогнул, чувствуя обнимающий его пенис рот, и вцепился в простыни, содрогаясь и изливая семя длинными глубокими толчками.  Под одеялом было очень душно, поэтому Бильбо обрадовался, что так точно угадал время. Он с любопытством пробовал льющееся ему в рот семя - чуть горькое, но в целом вполне приятное на вкус. А потом, когда Торин перестал вздрагивать и расслабленно вытянулся на кровати, поспешно выбрался из-под одеяла и улегся на подушку, взъерошенный и мокрый.  - Уф, и много же получилось, - с веселой непосредственностью отметил он, так что король даже слегка смутился. - Тебе полегче?

Да, золото мое, - Торин обнял его, непрестанно целуя в лоб, щеки и губы - куда достанет. - Спасибо тебе, так и правда лучше.  Бильбо мягко отклонил его попытки проделать то же самое для него самого, но теперь Торин был уверен, что через некоторое время эта маленькая крепость сдастся под его напором. - Пойдем, - решительно распорядился он. - Мои дела немного подождут. Я хочу, чтобы ты прокатился вместе со мной вокруг горы на пони. Нам о многом нужно поговорить.