6
Было ощущение, что по голове стучат кузнечным молотом. Не открывая глаз, я повернулась на бок и тут же с грохотом свалилась на пол. Мой стон крякнул и замер на холодном полу. Там же примостилась моя щека. Какое-то время я не шевелилась, боясь, что моё тело просто треснет и расколется. Болело всё. Особенно голова. И холод каменного пола был как нельзя кстати. В голову опять прилетел удар молота, и я попыталась открыть глаза. Тусклый свет резанул не хуже ножа и я зажмурилась. — Я вхожу! — услышала я голос Дис, а следом и шум открывающейся двери. — Великие небеса!
Каждый шаг гномки отдавался в моих висках болезненным грохотом. Дис подошла ко мне и дотронулась до лица. Я застонала, а в моё сознание ворвались воспоминания: приём гостей, пир, балкон, Радха с кувшином вина, Торин, держащий бокал, я, вырывающая этот бокал... — Ууу, — вырвалось из меня, и я пошевелилась, но тут же замерла, желая умереть на месте. — Ясно, — сказала Дис, подхватывая меня подмышки. Она приволокла меня в купальню, но заставлять лезть в воду не стала. Вместо этого усадила меня на пол к стене и повернула рычаг. На голову хлынула ледяная вода из подземных источников. Я задохнулась и встала на четвереньки. Руки и ноги дрожали, но в голове просветлело. Перед внутренним взором промелькнули странные картины. Торин дотрагивается до моего лба, лёд... его руки у меня на спине, плечах, шее... на голову льётся вода, он ласкает меня, говорит что-то, а потом прижимает к стене, выбивая воздух... Воспоминания завертелись вихрем, кружа голову. Страх со стыдом поднимались из недр моего тела, покрывая кожу мурашками. Что произошло? Что я натворила? Это действительно воспоминания, а не бред кошмарного сна? — Эй, ты как? — Дис выключила воду, и убрала налипшие волосы с моего горящего стыдом лица. — Это же надо было так напиться! Куда смотрели Фили и Кили? Ну я им задам! — Что... что вчера... Как я оказалась в своих покоях? — схватившись за виски и сдавливая их, спросила я. — Торин довёл, — ответила Дис. — Он меня и прислал. Сказал, что тебе вчера плохо стало. Просил проверить. Переживает за тебя. — Торин?.. — я попыталась взглянуть на гномку, но смотреть было больно. В глаза, словно засыпали горячего песка. — Там тебе Оин настойку сделал, — Дис подхватила меня, заставляя подняться. — Выпьешь и будешь как новенькая. Что ж ты пила вчера? Эль, что ли, с вином мешала? — Не... я... — я поджала губы, понимая, что что-то не так. Последнее, что я помнила — это покои Торина, его кровать, его купальня, его руки на моём разгорячённом теле. Или это был сон? Ведь я в своём доме. В своей постели. И если это был действительно сон, то слишком реальный. Я до сих пор ощущаю жар его ладоней на своей коже... Но не говорить же об этом Дис! — Ладно, давай-ка, помогу тебе переодеться, — Дис начала стягивать с меня сорочку, а ведь в воспоминаниях была рубашка Торина. Значит, точно сон. Вряд ли король станет возиться со мной. Переодевать, таскать из покоев в покои? Трогать? Ласкать?.. Великие Горы! Что же вчера было? Я зажмурилась, вцепившись в одеяла, на которые меня усадила Дис. — Ну-ну, вот выпей, — к губам прижалось что-то прохладное, и я послушно сделала глоток. Тепло потекло по горлу, растеклось в груди и животе. Я сделала ещё пару глотков, и смогла приоткрыть глаза. Головная боль понемногу утихала. В висках перестало стучать. Пока я приходила в себя и пыталась привести мысли в порядок, Дис помогла мне одеться. — Дис, — позвала я, когда гномка собрала мои мокрые вещи в корзину и достала гребень, чтобы помочь мне с волосами. — А что... что-нибудь ещё Торин говорил? — А что он должен был сказать? — Дис показала мне на табурет перед столиком. И я послушно пересела на него, стараясь не делать резких движений. Двигаться было ещё больно. Да и голова гудела, как рой пчёл. — Ну... я нормально себя вела? — спросила я, нервно теребя юбку платья ледяными пальцами. — Махал, Ишта! Ты что ж, ничего не помнишь? — ахнула Дис. — Это ж надо так напиться! — Да я и не пила почти... — попыталась я оправдаться. — По тебе и видно, — поцокала гномка языком и начала расчёсывать спутавшиеся волосы, а я всё пыталась повернуть голову и заглянуть той в глаза, вдруг она что-то скрывает? — Да не смотри ты на меня так. Торин ничего такого не говорил. Сказал, что привёл тебя в покои и оставил. — Странно... — вырвалось из меня. — У меня в голове каша какая-то... — Ещё бы! — усмехнулась Дис. — Это хорошо, что рядом оказался мой брат. А вот леди Радхе не повезло. — А что с леди Радхой? — встрепенулась я и затаила дыхание. — Она много выпила и споткнулась на лестнице, — сказала Дис. — Теперь у неё вывихнута лодыжка. Оин наложил повязку и велел соблюдать покой семь дней. Так что вместо развлечений и ужинов, ей придётся сидеть в своих покоях. Бедняжка. Надо будет навестить её. Я прикусила губу, вспоминая всё, что слышала на балконе и что произошло потом. Неужели попытка отравления короля осталась незамеченной? Почему Торин не наказал гномку? Почему Дис думает, что я просто перепила на пиру? Я потёрла лоб и вздохнула. Может, так и было? Просто то вино было слишком крепким? — Ну что, готова идти на обед? — спросила Дис, перекидывая мне ритуальные косы на грудь. — Обед? — из-за странных воспоминаний и боли во всём теле я туго соображала. — Мы даже не опоздали, — улыбнулась Дис и протянула мне мои сапожки. — Как раз вовремя. — А можно мне... — Нет, нельзя, — Дис уткнула кулаки в бока. — Будет тебе уроком. И чтобы никакого вина за столом! Я буду следить, пьянчужка. Я понуро натянула сапоги и встала. Жизнь королевской семьи в этот миг показалась мне далеко не сказочной, а полной несправдливости и тягот. — Осталось надеть украшения, — гномка запорхала вокруг сложенных в нишах стены шкатулок, выбирая набор. — Я надену это, — я взяла со столика алмазную нить и быстро застегнула её на своей шее. — Не думаю, что выдержу что-то тяжелее этого. И так еле двигаюсь. Дис хмыкнула, но сдалась. Подхватив меня под руку, она поспешила на выход. До трапезной я плелась, как сонная муха. Но когда мы вошли, постаралась выпрямить спину и расправить плечи. Всё-таки надо было держать лицо перед гостями Эребора. К тому же Торин пристально смотрел на меня, и от его взгляда мне хотелось бежать прочь из Горы до самого горизонта. — Поедешь кататься? — шепнул Фили, когда я тяжело опустилась на своё место. — Куда? — не поняла я, хватая воду и наливая себе в бокал. — Сразу после обеда, мы едем кататься на пони, — радостно сообщил мне Кили с другой стороны. — Устроим скачки наперегонки, — сказал Фили с блеском в глазах. — Вряд ли я смогу, — проговорила я, жадно глотая воду. — Развлекайтесь без меня. — Но ты не можешь пропустить мою победу! — возмутился Кили. — Посмотрю с балконов, — заверила я его, и он успокоился. Ещё какое-то время Фили и Кили возбуждённо обсуждали предстоящее состязание. А я всеми силами старалась удержаться на стуле и не рухнуть на стол, сжимая голову ладонями. На Торина я старалась не смотреть. Да и вообще ни на кого вокруг. Голова шла кругом от попытки вспомнить прошлую ночь. — Такая неприятность с леди Радхой, — услышала я голос Дис. Она разговаривала с женой Даина, леди Аулат. Я же вся обратилась в слух. — Ничего страшного, — отозвалась Аулат. — Ей будет полезно посидеть в одиночестве и подумать о своём поведении. — Вы слишком строги с бедной девочкой, — сказала Дис. — Она не виновата, что подскользнулась. — Если бы только это, - многозначительно сказала Аулат. — В следующий раз будет внимательнее к вину, — встрял в разговор Даин. — Торин, мы можем переговорить наедине?
Хорошо, брат, — голос Торина затронул в моей груди невидимые струны. Я напряглась, мои ноги сжались, а пальцы согнулись. Да что со мной такое? Я провела ладонью по взмокшему лбу. Голова заболела ещё сильнее. А когда Торин проходил мимо, и я отчётливо ощутила запах табака, я чуть не сорвалась с места и не сбежала от стыда. Голову я не поднимала, на него не смотрела. Мне было достаточно одного только знания его присутствия, чтобы краснеть от головы до пят. — Я бы хотел, чтобы леди Идара тоже присутствовала, — слова Даина Железностопа не сразу дошли до моего сознания, а когда дошли, я ошалело уставилась на пожилого гнома. — Я? — хрипло спросила я. — Это не займёт много времени, — пообещал гном, и я перевела взгляд на Торина. Почему-то очень захотелось спросить, можно и Дис со мной. Словно мне пять лет, и словно я натворила что-то ужасное. — Идара? — Торин подошёл и протянул мне руку. — Ваше величество, — упавшим голосом сказала я, и вложила в его ладонь свои подрагивающие пальцы. Поднявшись не без труда, я переложила руку на предложенный локоть и направилась вместе с Торином и Даином прочь из трапезной. Дис, увлечённая беседой с Аулат, даже не взглянула в мою сторону. Только Фили и Кили удивлённо смотрели мне вслед. Но что они могли сделать? Я догадывалась, что разговор будет о Радхе. Возможно, о её наказании. Или же Даин будет просить простить нерадивую родственницу. И мне очень не хотелось во всём этом участвовать. Но выбора у меня не было. Мы свернули несколько раз, пока не оказались перед дверью, за которой был просторный кабинет с огромным камином, перед которым полукругом выстроились семь кресел. Посередине стоял небольшой стол для напитков. На стенах висели карты, оружие и картины сражений. Здесь, наверное, в уютной обстановке, проходили совещания глав семи кланов. — Присаживайся, — Торин усадил меня на крайнее кресло, а сам отошел к камину, достал из-за пояса курительную трубку и начал набивать табак. Даин последовал его примеру, но примостился в кресле напротив. Мужчины какое-то время молча раскуривали табак, мрачно поглядывая то на свои пальцы, то друг на друга, пока я вся изъёрзалась, борясь с головной болью и волнением. — Как ты себя чувствуешь, Идара? — Торин наконец нарушил гнетущую тишину. — Я... я в порядке, ваше величество, — проговорила я. - Немного болит голова... — Можешь не стесняться, деточка, говори, как есть, — Даин откинулся на спинку и запыхтел трубкой. — Будь уверена, я эту шельму розгами отходил за будь здоров. Неделю точно не встанет. Я открыла было рот, но не нашла, что сказать на подобное высказывание. — Мой кузен хочет сказать, что Радха получила по заслугам за свой дерзкий поступок, — перевёл Торин на понятный язык, и я поёжилась. — Теперь надо обсудить настоящее наказание, — Даин прокашлялся и выпрямился. — Я готов принять любое условие, Торин. Но не губи девку. Молодая ещё... Я сглотнула образовавшийся ком в горле и посмотрела на мрачное лицо короля. Что происходит? Зачем я здесь? Пусть сами решают подобные вопросы! — Даин, она пыталась обманом заполучить трон Эребора, — спокойно сказал Торин. — Это предательство. — Ну что ты горячку рубишь? — закатил глаза Даин. — Может, девочка на тебя глаз положила? — На мою корону, а не на меня, — хмыкнул Торин. — Идара, ты ведь что-то слышала. Расскажи, пожалуйста. Как ты узнала, что Радха что-то планирует? Я вцепилась в подлокотники кресла, чтобы удержать себя на месте и не сбежать. Ну как меня угораздило во всё это вляпаться? Я же была простым подмастерьем отца, путешествовала по городам, чинила цепочки и серьги. А тут вдруг сижу перед двумя королями, и от моих слов зависит жизнь благородной гномки. — Да не бойся, — поддержал меня Даин. — Говори уж как было. Радха — та ещё вертихвостка. Доигралась девка. Будет ей хорошим уроком на будущее. — Расскажи, — Торин едва заметно кивнул, и я стала сбивчиво рассказывать, начиная с того момента, как ушла на балкон отдохнуть от танцев и подышать свежим воздухом. Когда я дошла до момента, когда Ормир просил поделиться настойкой для себя, Торин и Даин нахмурились и переглянулись. Видимо, они не знали об участии гнома во всём этом. — Значит, Радха говорила, что собирается напоить Торина эльфийскими каплями, а наутро проснуться королевой? — переспросил Даин, крутя в руках трубку. Выглядел он мрачнее тучи. — Ормир пытался отговорить её, но она не захотела слушать, — сказала я. — А потом? — спросил Торин. — А потом они ушли, — ответила я, разглядывая серую шкуру на полу под ногами Торина. — И почему же ты сразу всё не рассказала Торину? — спросил Даин, подавшись вперёд. — Я боялась, что что-то поняла неправильно, — тихо сказала я. — Не хотела создавать проблем... - Ну что ж, это довольно благоразумно, - согласился Даин. - А что это за капли? Снотворное? - не сдержала я любопытства и тут же покраснела от пристального взгляда Торина. Король кашлянул, а Даин захлопнул открывшийся было рот и что-то проворчал себе в бороду. — Да, Идара, что-то типа снотворного, — сказал Торин и повернулся к кузену. — Как видишь, Радха позарилась вовсе не на мою седую бороду. Но ты прав. Я тоже не хочу губить ей жизнь. Сегодня же увози её и её брата из Эребора. Сам накажешь по своему усмотрению. И присмотри за Ормиром. Парень распоясался. Отправь его в дозор на пару лет, мой тебе совет. — Спасибо, брат, — Даин поднялся и, подойдя к Торину, стукнулся с ним лбом. — Будь спокоен. Девку я проучу. Замуж выдам сразу, как приедем домой. А Ормира отправлю на службу к северным границам. Пусть взрослеет. Да и пыл охладит... В этот момент дверь с шумом распахнулась и в кабинет вихрем ворвалась Дис. — Как это понимать, Даин! — заговорила она угрожающим тоном. — Аулат всё мне рассказала. Как ты вообще допустил подобное?! Эта Радха совсем с ума сошла? — Дис, всё же обошлось... — Даин протянул вперёд раскрытые ладони. — И мы с Торином обо всем договорились. — Доворились они! — зашипела Дис. — А что с Идарой? Она же ещё девочка! Торин, кто был с ней? Отвечай немедленно! И не важно, что она ничего не помнит. Этот гном должен нести ответственность... — Ну я пойду, — кашлянул Даин, пятясь к дверям. — Надо сообщить Радхе и Ормиру, чтобы собирали вещи... Дверь хлопнула. Даин ушёл. Торин сделал несколько шагов к Дис и взял её за плечи. — Сестра, успокойся, — сказал он. — Я не успокоюсь, Торин! — Дис стряхнула руки брата. — Я отвечаю за Идару! Я не позволю какому-то гному... — Это был я, Дис. Я был с Идарой, — сказал Торин, отступая на шаг и поворачивая голову в мою сторону. — Дис... что происходит? Про какого гнома ты говоришь? — я почувствовала, как мои ладони вспотели, а по коже побежали мурашки. — Ты? — Дис сперва уставилась на брата в непонимании, а потом посмотрела на меня. — Подожди, ты хочешь сказать... — Дис, Радха вылила в вино целый флакон. Это слишком большая доза, — сказал Торин. — Идара сразу потеряла сознание. Было опасно оставлять её одну. — Торин, я прекрасно знаю, как работает эта дрянь, — прищурилась Дис. — Как? — спросила я, и теперь Дис и Торин уставились на меня.
Милая моя, ты что-нибудь помнишь? — Дис подсела ко мне и нежно взяла за руку. — Хоть что-нибудь? Её взгляд был полон жалости, а ещё чего-то необъяснимого. Мне стало непосебе. Догадки одна другой ужаснее хлынули в больную голову. — Великие Горы, Дис! — Торин вытряхнул из трубки табак и засунул её за пояс, а затем сложил руки на груди. - Не стоит... — Молчи, — шикнула на него гномка. — Как ты мог? Надо было позвать меня! — Серьёзно? И что бы ты сделала? — рявкнул Торин, и я впервые услышала, как он повысил голос на сестру. — У меня не осталось выбора, Дис! — Выбор всегда есть! — Дис сжала кулаки и поднялась. — Как ты мог, Торин? Она же девочка! — Девочкой и осталась, — выплюнул Торин. — Хватит, Дис! Я не сделал ничего ужасного. — Да что такое? — не выдержала я и встала, вцепившись в спинку кресла. — Или вы мне объясняете всё, или я ухожу. Дис поджала губы, Торин потёр щетину, и я ринулась к дверям, распахнула их и выбежала прочь, не в силах больше терпеть всё это. Сердце билось так быстро, что казалось выпрыгнет из горла. Слёзы душили. Догадка о том, что случившееся ночью не было сном, пугала до одури. Добежав до балконов, я забралась наверх и только там, вдохнув морозный воздух и сев на запорошенный снегом пол, я смогла наконец успокоиться и взять себя в руки. Надо было узнать об эльфийских каплях, чтобы не оставалось сомнений. Хотя я же не глупая. Я всё поняла. Эти капли возбуждали и вызывали влечение. Я слышала о подобном, просто не знала названия. А потом... потом надо поговорить с Торином. Наверное. Хотя было ужасно стыдно. Но надо попросить прощения... Пусть я и не виновата в том, как вела себя. Но виновата в том, что выпила яд, зная о нём. И тем самым не оставила Торину выбора. Я просидела на балконе до тех пор, пока не услышала смех и крики. Глянув вниз, я разглядела кавалькаду всадников, во главе с Торином, Фили и Кили. Там же были и гномки в меховых шубках и шапочках. Дис среди них не было. Но это и понятно. Моё сердце сжалось при виде гордой осанки короля. А когда к нему подъехала одна из гномок, моё сердце зашлось бешеным ритмом. Мне было неприятно видеть Торина рядом с женщиной. Но что я могла сделать? Что я вообще могла? Трусливая и глупая бродяжка! Наверняка, королю было стыдно за моё вчерашнее поведение. За то, что ему пришлось успокаивать меня и удерживать от постыдных вещей. Как мне теперь вообще ему в глаза смотреть? Почему я просто не рассказала ему вчера о планах Радхи? Зачем выпила вино? Зачем? Зачем? Я могла хоть голову разбить о камни, но ответа бы не нашла. Просто глупость. Потому что я не благородная гномка, не воспитанная высшим обществом, не умею принимать правильные решения. И я не такая красивая и утончённая, как все эти леди внизу. До меня донёсся звонкий смех. Гномка запрокинула голову, смеясь над словами Торина. Торин повернулся в её сторону. Он улыбался. А потом его взгляд встретился с моим, и улыбка сползла с его лица. Кажется, моё сердце лопнуло в этот самый момент. А Торин пришпорил боевого барана и поскакал вперёд. Остальные с улюлюканьем поспешили за ним. Я же осела на пол, стирая с щёк дорожки слёз.
Через какое-то время, я решила, что стоит занять себя чем-то, иначе я просто сойду с ума. Гномы вернуться только к ночи. До этого времени мне надо успокоиться и придумать, что сказать Торину. Как сделать так, чтобы ему не было неловко встречаться со мной? Как подобрать нужные слова? Да и с Дис надо поговорить. Наверняка она места себе не находит и переживает. С этими мыслями я пришла в свои покои, взяла денег и отправилась на рынок, собираясь купить продукты и приготовить что-нибудь. Готовка всегда успокаивала меня, как и ювелирное дело. Но сейчас ювелирный цех был закрыт на пару дней в честь пира. Все отдыхали. Поэтому осталась только кухня.
Уже через несколько часов я достала из печи готовые булочки с корицей и сахаром, кексы с изюмом и пирожки с яйцами и капустой. Я переоделась, выложила всё в корзинку и отправилась к Дис в надежде, что приготовленная мною еда хоть как-то разрядит всю эту ситуацию с Торином. Я не ошиблась. Дис выглядела так, словно не спала несколько ночей. Неужели так сильно поругалась с братом? И всё из-за меня. — Проходи, дорогая, — встревоженным голосом сказала она, когда открыла дверь на мой стук и увидела меня с корзиной в руках. — Я и сама хотела к тебе зайти, но решила дать тебе время успокоиться. Да и мне стоило о многом подумать. Вижу, ты места себе не находила из-за случившегося, — она кивнула на корзинку. — Дис, — я поставила корзинку на столик между креслами. Гномка прикрыла дверь и села, ожидая, что я сама начну неприятный разговор. — Дис... Я не знала, с чего начать, слова никак не складывались во что-то внятное. Поэтому я тоже присела в кресло и вздохнула, беспомощно сцепив пальцы на коленях и опустив голову. Мне было стыдно за поведение в кабинете. Но ещё больше мне было стыдно за то, что случилось ночью между мной и Торином. Для Дис это тоже сложно принять. Он же её брат. А я почти дочь. То, что произошло между нами, было просто непозволительно и на грани законного. Я не знала, что сказать, поэтому просто сидела, понурив голову. — Я знаю, что тебе неловко, — сжалилась надо мной гномка. — Ты же догадалась уже, что это за капли такие? Я кивнула, густо покраснев. — Я поговорила с братом, — Дис кашлянула и взяла одну булочку, начав её тут же крошить пальцами. — Он ничего такого не позволял себе... если ты волнуешься... если боишься, что... — Я знаю, — перебила я её сбивчивые объяснения, удивившись на мгновение, что ей тоже неловко говорить об этом. Я ожидала, что она будет в гневе. — Знаешь? — Дис перестала крошить булку и уставилась на меня. — То есть?.. — Я кое-что помню... — призналась я. — Не всё, но определённые моменты... когда была в сознании... Торин... король Торин, он... Махал! Дис, мне так стыдно! Я дотронулась ладонями до горящих щёк, а Дис молча разглядывала меня, и глаза её всё больше распахивались. — Идара, — наконец сказала она, и голос её прозвучал странно звонко. — Ты влюблена в Торина? Я даже вздрогнула от неожиданного вопроса. Я открыла было рот, но от шока не смогла произнести ни звука. Откуда она узнала? Как? Но факт оставался фактом. Дис знает. Это видно по её округлившимся глазам и напряжённой позе. Я моргнула и спрятала лицо в ладонях. — Прости, прости, Дис, — заговорила я, заикаясь от нахлынувшего страха и... облегчения. — Я не хотела. Правда. Я никогда не... О, Великие Горы. Как ты узнала? — После эльфийских капель теряют память, — голос Дис был спокойным, и я осмелилась посмотреть на неё. — Яд отравляет твои чувства, но не разум. Если разум не противится влечению, то не травмируется. Ты помнишь всё, потому что любишь Торина и хотела быть с ним. С каких пор, Ишта? Как это случилось? — Не знаю... — по моим щекам потекли слёзы. — Дис, я не хотела этого. Ты же веришь мне? Я обещаю, что он никогда не узнает... Я уеду с тобой в Синие Горы... Я бы никогда не посмела... — Он же старше тебя... он тебе в отцы годится, — ахнула Дис, всплеснув руками, отчего крошки разлетелись в разные стороны. — Но почему он? Как я это пропустила? Не заметила! — Прости, прости меня, — я вытерла щёки и, встав с кресла, опустилась рядом с Дис на колени, уткнувшись в её платье. — Я сделаю всё, что скажешь. Хочешь, я уеду. Прямо сегодня уеду. Мне ничего не надо. Правда, Дис... — Глупая, — ладонь Дис легла мне на голову и погладила. — Что ты чувствуешь? Расскажи мне. — Мне страшно, — проговорила я, не задумываясь. — Я боюсь того, что чувствую. Это неправильно. Он же твой брат. От одной этой мысли я начинаю ненавидеть себя. Ведь ты и он дали мне вторую жизнь. А я... я... — А ты просто полюбила, — закончила за меня Дис. — Разве мы властны над собственным сердцем? На мгновение я замерла, пытаясь понять, правильно ли расслышала. — Так ты не злишься на меня? — я подняла заплаканные глаза на гномку. — За что мне злиться? Это твоё сердце. У меня нет над ним власти, — грустно улыбнулась Дис. — Хоть я и надеялась, что твоим избранником будет гном помоложе. Ты ведь такая юная, Идара! Я услышала жалость в её голосе. Конечно, разница в возрасте была велика. Многие бы подумали, что такой юной гномке нужны сокровища, а не сам Торин. Я бы и сама так подумала, что уж тут скрывать, если бы не была на месте этой глупой гномки! — Ты же поможешь мне? — с надеждой спросила я. — Посоветуешь что-нибудь? Наверное, мне лучше уехать, да? Так будет лучше для всех. С глаз долой, из сердца вон. Так ведь говорят? — Ты мне лучше скажи, — Дис погладила меня по щеке, стирая дорожку слёз. — Мой брат как-то намекал тебе о своих чувствах? Может, какой-то знак или что-то говорил? Я даже отшатнулась от неё, не веря своим ушам. — Нет, он ничего такого не делал, — покачала я головой. — Да и вряд ли он чувствует что-то ко мне, кроме жалости... Ведь если бы было иначе, я бы поняла, да? Он бы сказал? — Ишта, девочка, — Дис улыбнулась, пытаясь меня успокоить. — У нас, у Дуринов, принято, чтобы женщины делали первый шаг. Нас, женщин, мало. Поэтому мужчины предоставляют нам право выбора. Если ты хочешь узнать о его чувствах к тебе, тебе стоит спросить у него. Вдруг он ответит тебе взаимностью? К тому же он в поисках матери наследника. А ты молода и здорова. — Нет, — замотала я головой. — Дис! Нет
Ну что ты так испугалась? — Дис нагнулась и перехватила мои руки. — Он никогда не обидит тебя и будет заботиться. Я знаю своего брата. — Почему ты не против? — ошарашенно спросила я. — Это ведь... неправильно... — Разве есть что-то неправильное в истинной любви? К тому же вы не родственники по крови, — сказала гномка. — Вот что я тебе скажу. Сейчас бери свои пирожки и иди к нему... — Что? — я вскочила на ноги, не веря собственным ушам. — Пойди и скажи ему о своих чувствах... — Нет. Ни за что! — воскликнула я. — Дис... он же король Эребора! — И он мужчина, которого ты полюбила. В любви нет ничего постыдного, Идара. Я удивлена, что это мой брат. Но понимаю твои чувства. И меньше всего на свете хочу, чтобы ты страдала. Если он отвергнет тебя, то тогда ты со спокойной душой уедешь со мной в Синие Горы. Да, тебе будет больно, но зато ты будешь знать наверняка. В ином случае ты всю жизнь промучаешься неведением. — Дис... — Просто доверься своему сердцу, — Дис поднялась и обняла меня. — Лучшей партии для Торина я и желать не могу. Хоть и думаю, что ты слишком молода для такого ворчливого старика, как мой брат. Я улыбнулась, хотя в душе у меня был ураган. И пока я не передумала и не перетрусила, Дис вручила мне корзинку и подтолкнула к двери. — Ну же, — сказала она. — Он уже давно вернулся с прогулки. Пирожки как раз будут кстати. Вытолкав меня в коридор, она закрыла дверь. Моя голова шла кругом. С одной стороны я почувствовала необыкновенное облегчение от того, что Дис узнала и приняла мои чувства, а ещё и поддержала. Но теперь я до ужаса боялась идти к Торину. Что я скажу? Ваше величество, тут такое дело... Я вам пирожки принесла, а ещё я вас люблю. Кошмар!
Но Дис права. Если я ничего не сделаю, то так и проживу всю жизнь с сожалением. С этой мыслью я направилась к покоям Торина. Потоптавшись перед закрытой дверью, я всё-таки подняла руку и постучалась, чувствуя, как предательски задрожали колени. А когда за дверью раздался голос Торина, предлагающий войти, в глазах на миг потемнело. Но я сумела взять себя в руки и открыла дверь. — Ваше величество? — я шагнула в запах табака и мокрой шерсти. Я поёжилась от нахлынувших воспоминаний и своих ощущений. Грязная одежда валялась у стены, там же были сапоги. Я огляделась как раз в тот момент, когда Торин, облаченный лишь в лёгкие штаны, вышел из купальни, надевая свежую рубашку. Я поспешно отвернулась, пряча горящие щеки. Его вид волновал меня, во рту сразу пересохло. — Простите... Я приду в другой раз... — вся моя смелость разом куда-то улетучилась. — Идара? — Торин явно не ожидал увидеть меня. — Я только... Я просто принесла вам поесть... Подумала, вы проголодались после прогулки... Я поспешно поставила на край стола корзинку с выпечкой, даже не взглянув на Торина. — Ты пришла только за этим? — спросил он. В его голосе послышалась растерянность, и я оглянулась. — Да... То есть нет, — набравшись храбрости, я бросила на короля быстрый взгляд. — Я хотела попросить прощения за свой глупый поступок на пиру, из-за которого вы попали в неловкую ситуацию... — Мы оба. — Что? — вздрогнула я. — Ах да... Да, вы правы... Нам теперь обоим неловко... Поэтому простите... — Я не сержусь, Идара, — спокойно проговорил Торин. — Наоборот, я должен благодарить тебя за то, что ты сделала. Кстати, почему ты это сделала? Я же говорил тебе, что вполне возможно мне придется жениться... — Но не так! — воскликнула я в сердцах, на миг забывшись. — То есть, я хочу сказать, что леди Радха поступила подло, решив отобрать у вас право выбора. Так не должно быть. — Не должно, — согласился Торин. — Но в любом случае выбор сделает гномка. Я лишь могу присматриваться, знакомиться ближе... Я вспомнила, как Торин улыбался той гномке на прогулке, и моё сердце сжалось от боли. Ну конечно, такого, как Торин, должны привлекать утонченные и прекрасные леди. И что я себе думала, когда пришла сюда? — У вас... Есть уже кто-то на примете? — спросила я, опуская глаза в пол и чувствуя, как заходится сердце. Мне показалось, что он молчал слишком долго. Так долго, что я сделала шаг к дверям, решив, что перешла границу дозволенного, спросив о личном. И как по мнению Дис я должна признаться в своих чувствах, когда Торин присматривается к благороднейшим девам, которые и умнее, и красивее меня? Но Торин прервал мои тягостные мысли и остановил мой позорный побег. — Есть одна гномка, запавшая мне в душу, — сказал Торин, и я замерла, чувствуя, как мир вокруг рушится и превращается в руины. Его взгляд был прикован к моему лицу, словно ему было интересно моё мнение. Но я не горела желанием знать, кто эта гномка. Мне казалось, что узнай я её имя, моё сердце не выдержит такой пытки. — Вы уже признались ей? — вопрос сам вырвался из меня помимо воли. — Нет, — Торин на мгновение опустил взгляд, а потом посмотрел на меня исподлобья. — По правде сказать, я боюсь спугнуть её, ведь я намного старше её. — Не думала, что король Эребора может чего-то бояться, — мой голос становился тише. Мне не хотелось говорить о другой гномке. Я хотела уйти, но не знала как. — Я тоже так думал, пока не встретил её, — его голос тоже стал тихим, словно он доверял мне сейчас свою самую большую тайну. — Теперь я боюсь потерять её из виду, боюсь причинить ей боль, боюсь, что она покинет Эребор, так и не узнав о моих чувствах. — Тогда чего же вы ждёте? — слезы встали поперёк горла, мешая говорить нормально. Голос предательски задрожали. Кто она? Кто эта женщина, сумевшая завоевать сердце грозного мужчины? — Знака, слова... Любого намёка, что я ей не безразличен, как мужчина, — сказал Торин. — Но вдруг она тоже боится... — прошептала я. — Ведь она младше на много лет. И вы король... — И что же мне тогда делать, Идара? — Торин шагнул ко мне навстречу, оказавшись вдруг совсем близко. — Что мне сделать, чтобы она перестала бояться? Я с силой сжала ткань платья, не зная, что ответить. Этот странный разговор зашёл слишком далеко, и я уже ничего не понимала. Лишь ощущала жуткое смущение, злобу и отчаяние и хотела сбежать, чтобы дать своему сердцу спокойно разорваться на части. Вдруг его пальцы скользнули по моему виску, и я вздрогнула. Мои мысли тут же спутались. Надежда и неверие забились в груди, заставляя кончики пальцев подрагивать. Его ладонь нежно легла на мою щёку, обжигая приятным теплом, отчего по шее и плечам побежали мурашки. Мозолистый палец поймал скатившуюся слезу, царапая кожу, и я не выдержала. Накрыла его руку своей, повернула голову и прижалась к его ладони губами, зажмуриваясь от переполнявших меня чувств. Только не прогони... Остановись, время... Дай мне продлить этот миг... — Идара, — прошептал Торин нежно и ласково. Его губы коснулись моего виска. — Девочка моя. Ты уверена? Я ведь старше тебя на много лет. Почти старик с сединой в волосах. Я кивнула, не смея поднять глаз. Предательские слёзы не хотели останавливаться. Грудь разрывалась от страха и болезненного счастья. Он был рядом. Он держал меня в своих руках. Он отвечал на мои чувства со всей нежностью. Я не верила, что это происходит на самом деле. Торин положил вторую ладонь мне на шею и повернул моё лицо к себе. — Ну что ты плачешь, девочка моя, — прошептал он, наклоняясь и касаясь губами мокрых ресниц. — Милая моя, — его губы поймали на щеке слезу. — Душа моя, — запах табака коснулся кончика губ. — Жизнь моя, — его губы, задержавшись на миг, накрыли мои. Мои ноги подкосились, и Торин перехватил меня за талию, бережно прижимая к себе. — Любовь моя, — его голос отозвался в моей груди. Торин отстранился, заглядывая мне в глаза. Его лицо разгладилось, глаза горели счастьем, на губах играла улыбка. Его пальцы гладили мои скулы, глаза и губы, зарывались в волосы, скользили по ритуальным косам. — Небеса сжалились надо мной, послав мне самое ценное сокровище. Я обещаю, что никогда не обижу тебя, Идара. Буду защищать тебя ценой собственной жизни. Любить тебя в этом мире и в следующем. Оберегать твой сон. Радовать твои глаза. Заботиться о тебе. И даже если ты отвергнешь меня, я останусь у твоих ног. — Я никогда не отвергну вас, ваше величество, — мой голос вышел надломленные от волнения. — Я обещаю, что буду хранить ваш покой, веселить вас, оберегать, дарить свою любовь и заботу. Я никогда не предам вас. И буду любить вас в этом мире и в следующем... Вы станете моим мужем? Торин смотрел мне в глаза, на его лице промелькнуло море эмоций от неверия до радостного ликования. Его руки сжали мои ладони. — Я хорошо готовлю... — мой голос сорвался на шепот. — Булочки... мясо... Я многое умею... — Ну если булочки, — улыбнулся он. — Тогда у меня не остаётся выбора. Его руки легли мне на шею и талию, притянули в хозяйском жесте, запрокинули голову. Его губы накрыли мои с жадностью и нетерпением, заставляя открываться навстречу, покоряться, трепетать. И я, сперва испугавшись такого напора, отдалась на его волю, обвила его шею руками, зарылась пальцами в жёсткие волосы, притянула к себе.
А он целовал так, словно не мог насытиться, перемещая свои губы мне на глаза, лоб, спускаясь на шею и ключицы. Жар желания большего нарастал внизу живота и растекался огнём по венам. Я задрожала, не сдержав стона, и Торин замер, уткнувшись мне в висок и тяжело дыша. — Уже поздно, — сказал он хрипло и натужно. — Пойдём. Я провожу тебя до покоев. Нам с трудом удалось разжать объятия. Торин взял мою ладонь и поцеловал пальцы, а потом молча довёл до двери. Он уже потянулся, чтобы открыть дверь, но я опередила его. Моя рука легла на щеколду, закрывая её. Я почувствовала, как напрягся Торин, поэтому замерла, даже дышать перестала. Его ладонь накрыла мою, всё ещё сжимавшую ручку щеколды. — Идара, что ты делаешь? — его дыхание обожгло мне висок. — Тебе лучше уйти. Я качнула головой, чувствуя, как жар заливает щеки и шею. — Я не настолько силён, чтобы сдержаться сегодня, — прохрипел он. Я развернулась к нему, оказавшись в ловушке между его рук. Наши глаза встретились, и я в очередной раз пропустила удар сердца, задохнувшись на мгновение от нахлынувших чувств. — Ваше величество, — сказала я, облизав пересохшие вдруг губ. — Со мной вы можете позволить себе побыть слабым. — Великие Горы, девочка! Что ты творишь? — прошептал он. — Ещё одно слово, и клянусь небесами... — Поцелуй меня, Торин, — моя ладонь легла на его щёку, его глаза расширились, потемнели, черты лица напряглись, и он перехватил мою руку за запястье прижал её к двери у меня над головой, другой рукой перехватил меня за шею и притянул к себе, накрывая со звериным рычанием мои губы своими. Та ночь была жаркой и бессонной, наполненной болезненными, сладостными стонами и хриплым шёпотом, тихими тайнами и горячими откровениями. Та ночь всё разложила по местам, исцелила сердца и позволила любить. Лишь под утро, я выскользнула из объятий Торина, чтобы тихонечко уйти к себе. Ведь пока я всё ещё его племянница, а не невеста. Надо соблюдать приличия. Через два часа Эребор оглушила новость. Леди Идара, названная дочь принцессы Дис и племянница Короля-под-Горой найдена мертвой недалеко от королевских покоев.
Она вышла из тени неожиданно, и даже не скрывая своего лица. Её губы скривились в обиженной улыбке, в глазах было безумие. Я не успела ничего понять, а когда поняла, было уже поздно. Удар пришелся в грудь, выбив из лёгких воздух. Я лишь успела схватиться за её волосы, чтобы удержаться на ногах, но тут же бессильно рухнула на пол. Грудь обожгла резкая боль, не давая сделать вдох. Сквозь выступившие на глазах слёзы я увидела, как она попятилась, споткнулась, упала, но почти сразу поднялась. На её лице застыл ужас.
Всё из-за тебя! — её голос дрожал. — Ты сама виновата. Сама!.. Она развернулась и неровным шагом бросилась бежать. Я открыла рот, чтобы позвать на помощь, но голос отказывался подчиняться, в горле булькало. Руки нащупали на груди липкую ткань платья. Как же так? За что? Почему? Тело налилось свинцом, стало вдруг очень холодно, мир начал блекнуть и тускнеть, и мне с трудом удавалось сохранять остатки сознания. Прошла вечность, прежде чем на меня наткнулся королевский стражник, патрулирующий коридоры. Наверное, он перепугался больше, чем я сама, потому что завопил на весь Эребор, бросаясь ко мне и с силой надавливая ладонями на грудь. Топот множества сапог на миг оглушил меня. А потом знакомый запах окутал меня с ног до головы. Страх покинул меня. Он рядом. Он здесь... Он спасёт меня... Ведь как же иначе? Торин откинул стражника и занял его место. Я чувствовала его горячие руки, слышала его сорвавшийся на хрип голос, но не могла пошевелиться. Он прижимал ладонь к моей груди, второй гладил моё лицо, звал меня по имени, умолял открыть глаза. И я правда пыталась, пыталась изо всех сил. Но тело не слушалось, оставаясь глухим к мольбам любимого. — Кто?! — рык Торина прогремел над головами собравшихся гномов, и те попятились. — Ваше величество, — подскочил стражник. — Вот это было зажато в её ладони. В руке стражника сверкнул дождь из камней из заколки. — Радха, — прохрипел Торин. — Найти! Живой или мертвой! — зарычал он, поднимая меня на руки. — Закройте ворота! Никто не войдёт и не выйдет из Горы без моего приказа! Отправьте стражников в погоню, если ей удалось проскользнуть наружу! Обшарьте каждый угол! Он побежал по коридорам, прижимая меня к своей груди. Гномы шарахались в стороны, склоняя головы и испуганно пряча глаза. По Эребору катился следом шепот, перерастающий в гул: — Падчерица Дис... — Племянница короля... — Умерла... — Убили... — Леди Идара мертва... Торин ворвался в пещеру, чуть не споткнувшись на неровной тропе. Он опустил моё тело на холодные камни и начал срывать с себя одежду и сбрасывать сапоги. Он разорвал на мне платье и сорочку, сорвал с кос зажимы, сбросил сапоги и, подхватив на руки, вошёл в воду. — Прошу, — услышала его голос в шуме воды, а может, мне уже давно снился знакомый сон. — Умоляю! Исцели её! Вода кружилась, холодя кожу и оставалась спокойной. — Пожалуйста! — закричал Торин, срывая голос и сжимая руки вокруг моего тела. — Умоляю... — его голос сорвался. Я почувствовала, как дрожит его тело. Мне хотелось обнять его, успокоить, сказать, что всё будет хорошо, но мои руки безвольно повисли, сознание медленно уплывало от меня. Когда он вынес меня на берег и положил на камни, прикрыв своей рубашкой, я уже перестала чувствовать его запах, но знала, что он рядом. Его пальцы сжали мою ладонь, губы коснулись моих, на щёку упала горячая капля, соскользнув вниз на холодные камни. — Всё будет хорошо. Я позабочусь о тебе. Обещаю...в этой жизни и в следующей, — прошептал он и лёг рядом со мной, утыкаясь губами мне в висок. Его рука обняла моё безжизненное тело. Его пальцы переплелись с моими. Дыхание обожгло щёку, и мир исчез.
За ними пришли только следующей ночью. Никто не решался войти в священное место и потревожить короля. То, что предстало перед глазами гномов, потрясло их до глубины души. Король обнимал молодую гномку, накрыв их тела снятой одеждой. Оба застыли, превратившись в камень. Их пальцы переплелись так сильно, что их не смогли разъединить, поэтому хоронить решили вместе. Тем более, что Торин и Идара считались семьёй. Никто не знал, что произошло и почему король вдруг умер ни с того ни с сего. И только Дис догадывалась, что сердце её брата разорвалось от горя. Фили взошел на трон на следующее утро. Но не было радостных криков и весёлого пира. Гора ещё долго скорбела по своему королю. А кто-то порой припоминал и девушку, убитую то ли из ревности, то ли из мести какой-то благородной гномкой, которую, впрочем, поймали и судили по всей строгости гномьего закона. Дис задержалась на севере на несколько долгих и печальных лет, помогая своему сыну править. Но когда её сыновья женились, вернулась в Синие Горы, прожив в своём маленьком доме, помнящим светлые времена, до самой смерти. Фили стал хорошим королём. Все отмечали его лёгкий характер и преданность народу. Кили же во всём помогал ему, хотя предпочитал охоту и рейды сидению за бумагами и переговорам. Жизнь в Средиземье текла своим чередом, и вряд ли кому-то когда-то приходило в голову, что мир намного сложнее и запутаннее, нежели представляется глазам и ушам живущих в нём...
Наше время. Наша реальность. Телевизор, находившийся неизвестно где, негромко вещал последние новости, смешиваясь с голосами людей и пищанием каких-то приборов. Молодой журналист с чрезмерной эмоциональностью рассказывал о крупной аварии на горной дороге. Междугородний автобус вылетел на встречную полосу, врезался в грузовик и, пробив ограждение, рухнул в ущелье. Я поморщилась, приходя в себя и ещё плохо соображая. Из груди вырвался стон. Воспоминания хлынули в мою голову. Я, папа и его новая жена Диана ехали на север. Там жил старший брат Дианы и её два сына от первого брака. Они вели бизнес, связанный с добычей драгоценных металлов и камней. Но об этом Диана рассказала уже в автобусе. Я помнила, как эта новость выбила из меня весь воздух. Кто бы мог подумать, что у скромной и такой обычной Дианы брат олигарх! Но долго удивляться мне не пришлось. Автобус резко дернулся в сторону, а потом был удар такой силы, что моя голова впечаталась в стекло окна, и я потеряла сознание. — Больно, — простонал я и почти сразу почувствовала, как кто-то сжимает мою ладонь. — Потерпи, — сказал незнакомый голос. — Тебе вкололи обезболивающее. Скоро боль пройдет. Твой отец и Диана в порядке. Они в других палатах. Ты ведь Ида, да? Я с трудом приоткрыла веки и почти сразу встретилась с глазами необычного синего цвета. Моё сердце бухнуло о рёбра, и я с силой втянула в себя воздух, чуть не теряя сознание. Мне показалось, что мужчина вздрогнул. Наверное, испугался, что я задыхаюсь. Он сильнее сжал мои пальцы. — Я Анатолий, брат Дианы, — представился он, вдруг погладив меня по голове. — Я позабочусь о тебе. Всё будет хорошо... — В этой жизни и в следующей, — проговорила я вдруг пришедшие в голову слова и погрузилась в сон, в котором влюбилась в короля гномов, пекла ему булочки и пирожки, целовала его улыбку и заплетала его тяжёлые волосы в косы. А он смотрел на меня с теплом и любовью и целовал мои веки, губы и лоб, обещал оберегать и вечно любить. И я верила ему. Потому что знала, что так и будет.