1
Мой отец увидел Дис на улице одного из мелких городов, щедро рассыпанных на западном побережье близ Синих Гор. Она и ещё несколько женщин как раз собирались уезжать, нагрузив телегу купленными овощами, крупами, утками и курами. По словам отца, Дис стояла у подножки телеги и заливисто смеялась и словно светилась, затмевая собой яркое солнце, но я этого не видела, потому что смотрела в другую сторону. Только когда отец внезапно остановился, и я врезалась в его плечо, то посмотрела туда, куда смотрел и он, словно увидел нечто невообразимое - как феерверки, которые нам посчастливилось наблюдать на пристани в Гондоре при открытии нового королевского фрегата.
Дис тоже заметила моего отца и замерла. На её лице играло удивление вперемешку с чем-то таким, чего я никак не могла определить. И тогда я спросила отца, знакомы ли они. Но тот лишь качнул головой и медленно двинулся в сторону гномки. На мои вопросы он не отвечал, будто и не слышал меня вовсе, смотрел только на Дис, а она на него серьёзно и задумчиво. — Здравствуй, — сказал он, подойдя к телегам гномов. — Здравствуй, — ответила та, и лёгкий румянец тронул её щеки. Вот так мой отец влюбился с первого взгляда в сестру короля гномов Торина Дубощита, который два года назад ушёл с горсткой гномов освобождать родину своих предков Эребор от огнедышащего дракона. И освободил. Новость эта год назад гремела по всему Средиземью, менестрели наперебой слагали песни и рассказывали в каждой таверне и на каждой площади о приключениях отряда Дубощита. Только глухой не слышал о возрождении богатейшего города гномов. Мой отец и Дис почти сразу стали жить вместе не в силах быть по раздельности даже короткое время. Мы с отцом осели в Синих горах, хотя до этого всю жизнь перебирались с места на место. Сперва я ревновала отца к Дис. Но потом, увидев, как они заботятся друг о друге, как счастливы, я успокоилась. Не маленькая уже. Да и Синие горы мне нравились, несмотря на отдалённость от людских поселений. Я с детства мечтала жить в горах, ведь это у меня в крови. Но так как мы не принадлежали ни к одному из кланов, то и принимали нас везде, как чужих. А отец этого не любил. Дис относилась ко мне с уважением и любовью. У неё было два сына, Фили и Кили, которые ушли с её братом в Эребор, но она всегда мечтала иметь дочь. Поэтому баловала меня, как могла, несмотря на то, что я уже взрослая и самостоятельная. Сперва меня это обескураживало и смущало, но потом я поняла, что она делает это от чистого сердца, и постаралась быть благодарной падчерицей. Через месяц после первой встречи отец женился на Дис. Ведь страдать в одиночестве, когда встретил свою любовь, не имеет смысла. Мы не были богаты, не происходили из знатного рода, в отличие от Дис. Но и у нас были кое-какие сбережения. Профессия ювелира всегда хорошо оплачивалась. А мой отец был лучшим из лучших. Даже как-то делал украшения для племянницы короля Рохана. Да и я с детства помогала отцу и перенимала его мастерство. Поэтому в дом Дис мы вошли не с пустыми руками. Да отец бы и не смог иначе из-за врождённой гордости.
Через полтора года после того, как мой отец и Дис поженились, её брат и сыновья прислали за нами железногорских стражников в качестве сопровождения до Эребора. Мы не то, чтобы не хотели ехать, просто не так-то просто срываться с насиженного места. Мы с отцом привыкли переходить с места на место, и в принципе были не против посмотреть Север, где никогда не бывали, но особым желанием не горели. А вот Дис ехать не очень хотела. Для неё Эребор был не просто домом предков, но и могилой матери. Она была ещё совсем крохой, когда на Эребор напал дракон и сжёг там всё дотла вместе с тысячами гномов, среди которых была её мать. Вспоминать об этом было больно, а ехать туда так и вовсе выше её сил. Но она не посмела ослушаться своего старшего брата. Тем более, что искренне скучала по своей семье, а те в ближайшее время приехать к ней не могли, потому что отстраивали заново город, принимали переселенцев и поднимали старинные торговые связи. Вот мы и собрались ехать в начале весны, чтобы успеть к концу лета доехать до Одинокой Горы, где гномы заново отстроили королевство Эребор. Мне не терпелось увидеть легендарную гору, но в то же время я ощущала трепет перед встречей с семьёй своей мачехи, особенно с её братом, ведь то был не кто-нибудь, а король. Я постоянно дёргала Дис, прося её научить меня, что говорить и что делать, чтобы не ударить в грязь лицом. Ведь при дворе быть мне ещё ни разу не приходилось. Но Дис успокаивала меня, что её брат и сыновья обычные гномы, и что они обязательно полюбят меня, и мне не стоит разучивать длинные приветственные фразы и чопорные поклоны. Но я всё равно боялась. Дорога была долгой и изнурительной. Вместе с нами поехали не только стражники, но и простые гномы, которые желали начать новую жизнь или же наладить торговлю. Поэтому караван вышел не маленький — десять повозок и ещё сорок всадников, не считая охрану. Мы с отцом, привыкшие к походам, чувствовали себя вполне комфортно и всячески пытались подбодрить Дис, которую постоянно укачивало, и к концу похода она сильно похудела и осунулась. Мой отец всё шутил, что её брат Торин ему бороду оторвёт за то, что довёл его сестру до такого состояния. Хотя, может, и не шутил. О характере Торина ходили самые разные слухи. Но все как один говорили о его непримиримости и жёсткой хватке. Мне так и казалось иногда, что тот схватит моего отца за бороду своей жёсткой хваткой и непримиримо затрясёт из стороны в сторону. И с приближением Одинокой горы я вся извелась. — Через двое суток будем в Эреборе, — завявил мой отец, вернувшись от стражников, что ехали впереди каравана. — Ты так три дня назад говорил, Тар, — буркнула Дис, жуя мятный лист от тошноты и поглядывая на виднеющийся вдалеке пик горы. — Три дня назад я говорил, что будем через несколько дней, — возразил отец, нежно поглаживая плечо гномки. — Думай о том, что совсем скоро ты увидишь своих сыновей. Осталось всего ничего. — Могли бы и сами к матери приехать, — бурчала она беззлобно. Но мы все понимали, что она бы не хотела, чтобы её сыновья заново проделали такой долгий и опасный путь. Ведь мы знали, что те чуть не погибли. Да и Торину они сейчас были нужнее. — Не бурчи, женщина, — пожурил её мой отец. — Ворон только что принёс послание. Гномы Эребора выехали нам навстречу, так что завтра, а то и сегодня вечером вы уже встретитесь. С ними Торин и твои сыновья. — Правда? — Дис оживилась и заметно повеселела, хотя румянец так и не появился на её бледных щеках. — Надо срочно привести себя в порядок! — затараторира она, перелезая во внутреннюю часть телеги и начиная рыться в мешках. — Где мой гребень? Ишта, тебе и вовсе надо переодеться! Платье. Где твоё платье? Ну то, с синим подъюбником? Или лучше зелёное? Нет, оно тебя бледнит. Ишта, ну иди же сюда и помоги мне...
Мы с отцом переглянулись и тихо рассмеялись. Как бы Дис не ворчала и не ругалась всю дорогу, а она была счастлива и предвкушала воссоединение со своей семьёй. Но добраться до Эребора многим из нас была не судьба. — Варги! Целая стая! — голос пронзил наш караван, как внезапный порыв ледяного ветра. — Телеги в круг! — закричал другой голос, и гномы медленно и неуклюже попытались образовать подобие круга из телег, как это делалось на каждом привале. Раздался вопль, плач и причитания. Я закрутила головой, пытаясь хоть что-то понять и разглядеть среди густых кустарников и камней, окружавших нас. — Женщины и дети под телеги! — раздалась команда одного из железногорских стражников. — К оружию! — взревел другой. — Прячьтесь! Скорее! — запищал чей-то женский голос. Кажется, это кричала дочка башмачника из третьей телеги. — Идара, Дис, под телегу, живо! — приказал отец. Он редко называл меня настоящим именем. Это случалось лишь тогда, когда он был сильно рассержен или напряжён. А сейчас он был ещё и напуган
Дис схватила меня за руку, потому что я так и не двинулась с места, заметив огромные чёрные тени совсем близко от телег. Она крикнула мне что-то и стащила меня с телеги, а потом заставила лечь и спрятаться вместе с ней за широким колесом. В мои пальцы она вложила что-то гладкое и тяжёлое. Кинжал. Точно такой же был и у неё. Мы захватили с собой оружие на всякий случай, хотя железногорцы и говорили, что путь будет безопасным. После битвы пяти воинств, которая случилась сразу после того, как гномы прогнали дракона, орки и варги были разбиты и оставшиеся попрятались далеко на севере. Как оказалось, не все. На меня накатило оцепенение. Я видела всё происходящее, как во сне: как мужчины хватают оружие и становятся стеной вокруг телег, кто-то скинул запасные колёса и деревянные ящики в кучу и пытался развести костёр. Мне показалось это странным. Зачем нам костёр? Надо сражаться! Но потом я поняла. Варги — лютые твари севера, но всё-таки звери. Они боятся огня. И гномы хотели использовать огонь, чтобы отогнать их от телег. Но не успели. — Отец! — завопила я, когда увидела, как он бросается к стражникам с топором в руках, а им навстречу несётся чёрный смерч из когтей, клыков и пылающих ненавистью глаз. Я слышала о варгах чудовищные рассказы, но в реальности они оказались ещё страшнее. — Сиди! — Дис дёрнула меня обратно, потому что я, видимо, попыталась вылезти из-под укрытия. То ли я хотела сбежать, то ли броситься к отцу. Я не могла в тот момент внятно соображать. Крики, лязг оружия и рычание слились в один сплошной гул. Совсем скоро варги прорвались к телегам. Я видела, как огромная тварь врезалась боком в одну из телег, пытаясь перевернуть её. Послышался визг ужаса. Несколько гномов начали выползать из укрытия. Кто-то кричал им не разбегаться, но было поздно. Варги уже накинулись на несчастных, разрывая их в клочья. — Нет, — услышала я свой голос, словно он звучал издалека. Ужас происходящего медленно доходил до моего сознания. Мужчины сражались с варгами, каждый из которых был в три раза огромнее обычного волка. Но их сил не хватало. Голодные звери не знали пощады и не боялись ни острых мечей, ни тяжёлых топоров. Я увидела, как очередной удар варга опрокинул телегу напротив. Гномка, что пряталась там, ринулась к нам, но не успела добежать двух шагов, как упала лицом в грязь. Я бросилась в её сторону, протягивая руки. Наши пальцы соприкоснулись, как вдруг её тело поехало назад. Варг схватил её за ноги и потащил прочь. Наши с ней взгляды встретились, и я отвернулась не в силах видеть ужас в её глазах. — О нет, Тар! — услышала я голос за своей спиной и обернулась к Дис, которая уже вылезала из-под телеги с другой стороны. — Нет! Стой! — закричала я в ужасе, но было поздно. Дис выбралась и побежала. Я подползла к наружной стороне телеги и увидела своего отца. Он как раз занёс топор над раненым варгом, а другой варг уже присел в прыжке за его спиной. Дис бы не успела к ним, даже если бы у неё за спиной вдруг выросли крылья. Но она продолжала бежать. — Папа! — заорала я изо всех сил, пытаясь предупредить, предотвратить, остановить всё это безумие. Но было поздно. Варг прыгнул на моего отца с раскрытой пастью и в одно мгновение сомкнул челюсти на его шее. Мне показалось, что я даже услышала хруст, хотя этого никак не могло быть. Моё сердце остановилось, мир замер, остался только ужас, неверие и боль. А потом пришла ненависть. Наверное, именно она дала мне храбрости на безумие. Я видела, как Дис добежала до варга, терзавшего тело моего отца. Как она с силой вонзила в его бок кинжал. Как с исказившимся до неузнаваемости лицом ударила тварь в морду да так, что тот на мгновение замер, тряся мордой. Я не стала ждать и бросилась на помощь. Одна Дис не справится с таким чудовищем. Зверь тем временем наклонил голову к земле и медленно провёл когтями по земле, вскапывая землю. Кинжал так и остался в его боку. Тёмная кровь капала под его лапы, но он словно не чувствовал боли. Всё его внимание было на стоящей перед ним гномке. Дис же, словно только сейчас осознала, что сделала, попятилась, ища глазами хоть что-то, чем защититься. Но топор отца был слишком далеко, а другого оружия поблизости не было.
Я успела вовремя. Зверь ещё не прыгнул, и я врезалась в него, вонзая свой кинжал в его шею. Послышался хрип и скулёж, и я уже обрадовалась, что смогла убить его, как вдруг тяжёлая лапа накрыла меня. Боли я не почувствовала, только давление. Варг подмял меня под себя, его морда оказалась совсем близко. Я даже заметила, как с его клыков стекает вязкая кровь, а потом моё тело подкинули, разрывая плоть, впились клыки, когти, снова клыки. И снова мне показалось, что варг меня просто бросает из стороны в сторону, швыряет о землю и подкидывает снова и снова. И только когда он рухнул вместе со мной бездыханной тушей, я поняла, что всё это время он пытался разорвать меня на куски. Боль пронзила меня молнией. От каждого дыхания темнело в глазах. А когда я попыталась подняться, то мне показалось, что в меня вонзились раскаленные лезвия. Красная пелена повисла перед глазами, затмевая дневной свет. — Не шевились, — рядом со мной опустилась испачканная в крови Дис. Она положила руку мне на голову, и я почувствовала как та дрожит. — Девочка моя, не шевелись, моя хорошая. Я сейчас попробую сдвинуть эту тварь. Ты главное, потерпи. — Папа, — изо рта вырвалось бульканье. — Да, милая. Я знаю, — голос Дис был нарочито спокойным, но она не смогла удержать всхлипывания. Кажется, она пыталась успокоить меня и быть сильной, но у неё не очень получалось. И ей самой не помешала бы поддержка, — Всё будет хорошо. Краем глаза я видела, как Дис нервно оглядывается по сторонам. Бой продолжался. Но Дис была рядом. Она не убежала прятаться. Она осталась со мной. И это могло убить её. — Уходи, — прохрипела я. — Спасайся... — Ещё чего, — со злостью сказала она. — Даже не думай, что я оставлю тебя с парой царапин. Вот только сдвину этого зверя... Она врала. Но сил спорить у меня не было. От пары царапин не лежат на грани беспамятства, стараясь не кричать от боли. Когда Дис попыталась сдвинуть тушу варга, я всё-таки закричала, но получился сдавленный стон. Дис перепугалась и снова оказалась рядом со мной. Она стянула с себя жилетку и прижала к моему плечу. Другая рука легла мне на грудь. — Придётся подождать помощи, — сказала она. — Я в его пасти, да? — спросила я, понимая, что не хочу этого знать. Я лежала на спине, но лишь мои лопатки и затылок касались земли. Я чувствовала, что моё тело выгнуто и зажато, что что-то удерживает меня от падения. — Совсем чуть-чуть, — призналась Дис, всхлипывая. — Но мы тебя вытащим. Сейчас кто-нибудь подойдёт. Всё будет хорошо. — Не бойся, — не знаю, зачем я это сказала. Но мне вдруг стало жалко Дис. В один день потерять любимого мужа и совсем скоро возможно потеряет названную дочь. Кто бы что ни думал, а мы с ней стали очень близки. Я привязалась к ней. Наверное, это произошло из-за того, что я никогда не знала любви и ласки настоящей матери — она умерла, когда я только родилась. А Дис видела во мне дочь, о которой всю жизнь мечтала. И я знала, что, будь сейчас она на моём месте, моё сердце бы разорвалось от боли не меньше, чем за отца.
Не буду, — пообещала она мне. — А ты держись. Хорошо? Ты мне обещала раскрыть секрет своего яблочного пирога. Помнишь? — Помню, — я даже попыталась улыбнуться. Мы с ней обе обожали готовить. И у каждой из нас был припрятан особый рецепт, который мы пытались повторить. — Там надо всего лишь обжарить... — Нет, — перебила она меня испуганно. — Не сейчас. Потом. Когда мы приедем в Эребор. Я была ей благодарна за это «когда». Умирать было не столько страшно, сколько очень обидно. Мне хотелось жить. Хотелось влюбиться так же, как это произошло с Дис и мои отцом — с первого взгляда. Хотелось перемен. Хотелось открыть ювелирную лавку. Хотелось завести детей. Много чего хотелось. И ранняя смерть не входила в мои планы. Даже терять сознание и засыпать я боялась, поэтому держалась, терпела боль, слушала наигранно спокойную болтовню Дис, которая рассказывала мне о будущем, о новом доме, о планах и надеждах. Хотя какие у неё могут быть планы и надежды, если её любимый мужчина погиб? Но тогда я не могла ничего такого думать. Я лишь отсчитывала каждый вдох и держалась за жизнь. Я не знала, сколько прошло времени, периодически я теряла сознание. Но Дис продолжала говорить со мной, поэтому я знала, что варгов удалось отогнать. Кто-то сумел развести огонь, и это отпугнуло зверей, но они не уходили, ожидая поблизости, прячась в кустах и за камнями, выжидая момента. Дневной свет сменялся на мягкий предзакатный отблеск, а затем и вовсе спустились сумерки. Большая часть гномов оставалась вокруг телег, поддерживая уже несколько костров и держа наготове факелы и стрелы, смоченные в смоле. Оставшиеся перетаскивали погибших в одну телегу, а раненых в другую, оказывали первую помощь. Меня вытащили из пасти варга, крепко перевязали от плеч до поясницы и перенесли в отдельную телегу. Дис не отходила от меня ни шаг. Она обтирала моё горящее лицо смоченной в воде тряпицей и промокала губы каким-то настоем. Когда опустилась ночь, вдали раздался звук рожка. В тот момент я была в сознании и услышала радостные выкрики гномов и далёкое рычание варгов. — Торин, — сказала над моей головой Дис и наконец-то выдохнула, но голос её при этом звучал хрипло и тускло. Это действительно оказались эреборские гномы. Но до нас они доехали только под утро. Сначала они вырезали всех варгов, которые так и не ушли, и убедились, что никто не затаился поблизости. К тому моменту, как брат Дис и её сыновья нашли нас, я уже ослабла настолько, что не могла открыть глаз. — Священная пещера... — услышала я нервный голос Дис, звучавший словно сквозь толщу воды. — Мало времени... — Ты её не удержишь... — Я должна... — Я сам...
Когда сильные руки подняли меня, я могла лишь хрипло и надрывно дышать. Я чувствовала, как меня передают из рук в руки, как мёрзнет лицо от быстрой езды, как кто-то пытается одной рукой удержать меня и прикрыть от ветра. Когда меня опустили на холодные камни, я смогла приоткрыть глаза. Мужчина быстро срывал с себя одежду, снимал сапоги, откидывал в сторону пояс, даже стягивал с волос зажимы для кос. Когда он остался абсолютно нагим, то опустился возле меня на колени и, вооружившись небольшим кинжалом, начал срезать с меня вещи и повязки, прилипшие к телу и теперь отрывающиеся с трудом. Я не могла ни пошевелиться, ни что-либо сказать. Лишь слабо стонала, когда он двигал и приподнимал моё тело. Когда он наклонился, чтобы снять с моих волос зажимы и заколки, наши глаза встретились. Моё сердце, которое, казалось, остановилось и давно забыло, как биться, больно ударилось о рёбра, и я с шумом втянула в себя воздух, чуть не потеряв сознание. Его зрачки расширились, и мне показалось, что он вздрогнул.
Так надо, — сказал этот мужчина, поспешно переводя взгляд на свои пальцы, которые запутались в моих грязных и слипшихся от крови волосах. — Это священное место с целебными водами. В них нельзя входить в одежде и украшениях. Тебе придётся потерпеть, если хочешь жить. Будет больно. Куда уж больнее, я не знала. Я и так горела в огне и еле дышала от непрекращающейся агонии. Тем временем, сняв последнюю заколку, гном не стал медлить. Подхватил меня на руки и внёс в воду. Только сейчас я поняла, что гул, стоящий вокруг, издавала вода. Но это была не река. Вода неслась не из одной стороны в другую, а вокруг невидимого мне центра, а когда мужчина вошёл по грудь и моё тело погрузилось в воду, водоворот закружился вокруг нас, стараясь вырвать меня из крепких рук. Но мужчина оказался сильнее потока. Он прижал меня к себе и остановился. Сначала я почувствовала, как нагревается моё тело. Становилось всё жарче и жарче. А потом вдруг резкая боль пронзила меня от пят до макушки, словно кто-то проткнул мою кожу толстой иглой и начал дробить кости. Я хрипло вскрикнула и выгнулась, забилась мелкой дрожью и чуть не выскользнула в бурлящую вокруг наших тел пучину, но мужчина не позволил, ещё сильнее стиснув вокруг меня свои руки. А потом, так же резко, как началась, боль отступила. Тело обожгло, словно кипятком, и я тихо застонала, уткнувшись в грудь гнома. — Потерпи, — услышала я тихий, но твёрдый голос. — Гора исцеляет тебя. Постарайся не потерять сознание. Это важно. Не потерять сознание. Моя голова гудела, кожу жгло огнём, дыхания не хватало. Я была на грани беспамятства. И единственным моим желанием было прекратить боль, забыться сном и ничего не чувствовать. — Ты же Идара, — мужчина не спрашивал, но я всё равно оторвалась от его груди и кивнула, пытаясь разглядеть его лицо в пелене, что стояла перед моими глазами. — Ишта, — говорить было сложно, язык еле ворочался во рту, горло драло так, словно я хлебнула кипятка. Но я смогла произнести своё прозвище и поняла, что силы постепенно возвращают мне способность мыслить и говорить. — Ишта? — удивлённо переспросил тот.
Так меня... называют близкие, — заставила я себя отозваться и дёрнулась, пронзённая очередной внезапной болью, но не такой резкой. — А вы теперь... тоже... можете... — Потерпи, не засыпай, — пальцы мужчины едва заметно сжались на моём теле, давая понять, что он меня не выпустит, что бы не случилось. — Значит, Ишта, — в голосе прозвучала улыбка. — Я слышал, что в некоторых поселениях на юге так называют сметану. — В детстве у нас с отцом... была корова... я продавала... продавала сметану соседям. Ишта. Так меня прозвали из-за... сметаны... — Вы с отцом жили не в горе? — Мы бродячие мастера, — сказала я, едва удерживая сознание. — Ювелиры... - голос ослаб и я почти потеряла связь с реальностью. — Идара! Ишта! Говори со мной, — голос прорезался во тьму и заставил меня вынырнуть из накрывшего сна. — Не пропадай. Оставайся со мной. Хорошо? — Хорошо, — прошептала я и вдруг всем своим существом поняла, что могу умереть прямо сейчас, в руках незнакомца. Страх, как недавняя волна боли, обрушился на меня, заставляя хватать ртом воздух. — Посмотри на меня! Посмотри, девочка. Ещё немного. Скоро всё закончится. — Мне страшно, — призналась я сквозь выступившие слёзы. — Не хочу... умирать... — Не бойся. Я не позволю тебе уйти в чертоги Махала раньше времени, — пообещал он. — Вы целитель, да? — спросила я, но тут же закричала и забилась, потому что тело снова пронзила резкая боль, а в глазах потемнело. Целую минуту меня била агония, а потом всё стихло, и я обмякла, тяжело и натужно дыша. — Идара, девочка, ты слышишь меня? Ответь, — спросил гном. — Поцелуйте... меня, — попросила я едва слышно и сама испугалась своей внезапной дерзости и смелости. Мужчина ничего не ответил, а когда я с трудом открыла веки, то встретила удивлённый взгляд синих глаз. — Не хочу... умирать, не узнав.., каково это, — призналась я и снова закрыла глаза, не столько из-за слабости, сколько от смущения. Какие только глупости не приходят в голову на краю вечности! Но мне действительно было обидно, что ещё не успела в своей жизни ни влюбится, ни даже поцеловаться. Это было несправедливо.
Мужчина ещё какое-то время молчал, а я слушала, как колотятся наши сердца. А потом почувствовала, его губы на своих. Едва уловимое касание, горячее дыхание с привкусом терпкого табака, лёгкое движение губ и всё прекратилось. Он отстранился, а я открыла глаза, не веря, что он это сделал и что я осмелилась попросить об этом. Но внутри разливалось приятное чувство. Это чувство начиналось где-то в районе солнечного сплетения и расползалось по рукам и ногами до самых кончиков пальцев. — Это было приятно, — тихо произнесла я. — Я рад, — кашлянул гном, не отводя взгляд. — Теперь вы... обязаны взять... меня в жёны... — слабо улыбнулась я, пытаясь спрятать своё смущение. — Я старше тебя на много лет, — он тоже вдруг улыбнулся, и от этой его улыбки всё во мне затрепетало, а боль отступила на второй план. — Возраст... не помеха... любви, — прошептала я, но он услышал меня. — А мы уже любим друг друга? — удивлённо спросил он. — Я хорошо готовлю... булочки... мясо разное... я многое умею... — Ну если булочки, — ласково сказал он, — тогда у меня просто не остаётся выбора. — Хорошо, — одними губами сказала я, изо всех сил стараясь не потерять сознание. — Хорошо, — повторил он за мной. — Если выживу... — я не успела закончить фразу и провалилась во тьму. В себя я приходила долго и мучительно. Мне то и дело чудились голоса и звон посуды, шуршание ткани и шарканье шагов, но я никак не могла вынырнуть из тяжёлого морока. Даже когда меня поднимали и переворачивали, что-то делали с телом, открывали веки и заливали горькое лекарство в рот, я не могла очнуться. И лишь спустя долгую борьбу между сладким сном и желанием жить, я наконец проснулась в полумраке чужой комнаты. Пещера со странным озером и незнакомец вспоминались мне, как какой-то далёкий сон. А вот нападение варгов я вспомнила отчётливо и сразу. Мысли о погибшем отце тут же заполнили мои глаза слезами и я всхлипнула. — Ишта? — ко мне подбежала Дис. — Наконец-то! Слава небесам! Она была бледна, под глазами пролегли темные круги, волосы стянуты лентой. Её теплая рука легла мне на щеку и вытерла от слёз. — Не плачь, всё позади, — устало, но с искренней улыбкой сказала она. — Отец... — выдавила я из себя. — Мы похоронили его в склепе семьи, — сказала она тусклым голосом. — Пусть покоится с миром в чертогах Махала. Я положила с ним зажим для волос, который ты сделала для него. Подумала, ты бы хотела этого. — Спасибо, — я тяжело вздохнула и потянулась к Дис, которая тут же крепко, но не очень сильно обняла меня. И я осознала, что моё тело не отзывается резкой болью и не горит от прикосновений. Раны ныли, было больно, но уже не той изнуряющей болью, от которой теряешь сознание. — Тебе надо поесть, а ещё начать двигаться, — сказала она, смахивая слёзы и вставая с кровати. — Так сказали целители. Так что не разлёживайся. Пошли, я помогу тебе помыться, — она протянула руку и помогла мне подняться.
Мне показалось, что руки и ноги надуты воздухом и почти невесомы. Двигать ими было непривычно и странно. Но сразу после купальни мне стало легче. Пусть и передвигалась я с трудом, но ведь ходила и даже смогла немного поесть, лишь пару раз выронив ложку из рук. Тело напоминало огромный синяк с уродливыми вздутыми шрамами, некрасиво стягивающими кожу буквально везде от ключиц до поясницы. Хотя кровоточащих ран не было и повязки были сняты, но и так было понятно, что выжила я только чудом. Будто сговорившись, мы с Дис не стали обсуждать то, что произошло. Она просто перечислила имена тех, кто погиб, ведь мы все успели передружиться за время похода. Но вспоминать нападение варгов ни мне, ни ей не хотелось. И я подумала, что теперь у Дис есть ещё одна причина ненавидеть Эребор. — Мои сыновья рвутся познакомится с тобой, — улыбнулась она, прогоняя дурные мысли. — Все уши мне прожужжали — так хотят увидеть тебя. — Мне тоже интересно на них посмотреть, — призналась я. — Они так возмужали, — задумчиво сказала Дис. — Стали мужчинами. А от меня уезжали балбесами. Я очень горжусь ими. Они точно тебя в обиду не дадут, когда я... — Когда ты что? — не поняла я. — Не могу здесь находиться, — сказала она, тяжело вздохнув. — Фили и Кили уже совсем взрослые. Справятся и без меня. А захотят, вернутся в Синие горы. Но здесь я не останусь. Не могу... Слишком много горя принесла мне эта гора. — Дис, — я потянулась к ней и сжала её ладонь. На её глазах выступили слёзы. — Я уеду с первым караваном, — продолжила она, смахивая слёзы. — Ты ещё слишком слаба, но, если захочешь, потом можешь приехать ко мне. Мой дом — твой дом. Ты ведь знаешь? Я кивнула, проглатывая ком в горле. Сейчас я не могла думать дальше одного дня. Не представляла, что буду делать и как жить. Да и боялась, что уж тут скрывать. Сперва встану на ноги, а там посмотрим. — Но думаю, что здесь тебе будет лучше, — сказала Дис серьёзно. — Эребор богатый город. Здесь много возможностей. Гномы со всего Средиземья стремятся сюда. Откроешь мастерскую, как и мечтала. Да и могила отца рядом. А мои сыновья всячески будут опекать тебя. Они у меня хорошие, вот увидишь. Давай сегодня я отведу тебя на семейный ужин? Познакомлю с братом и сыновьями? Или завтра на завтрак. Как ты себя чувствуешь? — Семейный ужин? — я удивлённо посмотрела на Дис. — Но... разве... теперь же... когда мой отец...
Что? — нахмурилась Дис. — Ты до сих пор моя семья. Или ты против? Я не смогла сдержать слёз и снова разревелась. А Дис снова меня обняла. Так она и просидела со мной до самого вечера. А потом всё же ушла на ужин одна, потому что я была ещё слишком слаба, хоть и могла передвигаться самостоятельно. Целитель по имени Оин, который пришёл проведать меня, сказал, что слабость скоро пройдёт, а раны уже не представляют опасности, так что в принципе я могу пойти на ужин, но лучше подождать до следующего утра. Так что было решено, что Дис придёт за мной перед завтраком, и если я буду чувствовать себя достаточно хорошо, то отведёт в трапезную. Мысли о предстоящей встрече с новыми родственниками, причем королевской крови, не давали мне уснуть всю ночь. Дис тоже была принцессой, но в таком статусе я её никогда не воспринимала. Она была женой моего отца, доброй и понимающей гномкой, а не сестрой короля гномов. Но теперь я целиком осознала частью какой семьи невольно стала. От волнения я лишь смогла слегка вздремнуть, как за мной явилась Дис. И как бы мне ни хотелось изобразить слабость, я понимала, что это невежливо. В мои покои гномы придти не могли по понятным причинам. Я незамужняя гномка и ещё не была представлена в качестве их семьи. Так мне объяснила Дис. Поэтому надо было поскорее закончить с официальной частью, чтобы не было неловкостей. Трапезный зал находился недалеко. Хотя для меня это расстояние оказалось значительным. И я даже малость запыхалась, несмотря на то, что Дис поддерживала меня за руку и шла медленнее улитки. Для встречи с королём и принцами для меня было выбрано строгое платье темного цвета в знак траура. Волосы мои Дис расчесала и помогла заплести ритуальные косы и ещё одну — траурную. От украшений я отказалась. Только надела маленькие серёжки с редкими черными кристалликами, которые мне сделал и подарил отец в один из моих дней рождения, зная мою любовь к кристаллам. Трапезный королевский зал был не очень большим, но и не тесным. Как только я вошла, то сразу же обратила внимание на то, что огромный стол, стоящий посередине помещения, ломится от яств, а за ним сидят многочисленные гномы, которые при нашем с Дис появлении тут же поднялись со своих мест и поклонились. Двое молодых гномов почти вприпрыжку ринулись в нашу сторону, заставив меня испуганно замереть на месте, а Дис улыбнуться. — Это мои сыновья, — сказала она, бросив на меня быстрый взгляд и сжав мою руку. — Да не неситесь вы, как ужаленные, — пригрозила она им со смехом. — А то ещё собъёте нас. Двое гномов затормозили в трёх шагах от нас и во все глаза уставились на меня, смущая и даже немного пугая меня. Оба были достаточно высокими и широкоплечими. Только у одного были тёмные волосы в мать, а у второго светлые, наверное, в отца. Оба раскраснелись и улыбались до ушей. — Фили, — важно сказал светловолосый. — Кили, — повторил за ним брат. — К вашим услугам, — хором проговорили они и поклонились. — Прими наши соболезнования, — улыбка исчезла с лица Фили. — Да, нам очень жаль, — кивнул Кили и посмотрел на мать, словно искал подтверждения, что всё сказал верно. — Спасибо, — тихо проговорила я, борясь со слезами. Не хватало ещё расплакаться в первое знакомство с сыновьями Дис. — Я Идара, к вашим услугам, - я сделала небольшой поклон головой и постаралась улыбнуться. — Очень приятно познакомиться с вами. — А нам как приятно! — воскликнул Фили, заметно выдохнув от облегчения. Наверное, не я одна нервничала перед встречей. — Да, нам очень приятно! Очень и очень! — подхватил его брат, снова улыбаясь до ушей. — И мне тоже, — услышала я голос за спиной и почувствовала, как по телу пробежала волна мурашек. Обладатель голоса не стал ждать пока мы с Дис обернёмся и сам обошёл нас. Мне пришлось приподнять голову, чтобы заглянуть в его глаза. А когда наши взгляды встретились, я сразу же узнала его. Тот гном из сна, что держал меня в священном озере. Или это был не сон? Откуда ещё я могу знать этого мужчину? Страшная догадка поразила меня, заставив залиться краской. Жар поднялся до самой макушки, и я опустила глаза, не в силах справиться с собой. — Идара, это мой брат, Торин. Король Эребора, — представила мужчину Дис. — Это он спас тебе жизнь... Она говорила что-то ещё, но в моих ушах стоял гул. Я с содроганием вспоминала, как просила поцеловать себя и напрашивалась в жёны. И мне вдруг стало так стыдно, что я готова была сорваться и бежать прочь. Только рука Дис на моём предплечье заставила меня оставаться на месте. Если бы я только знала, что тот гном король Эребора и брат моей мачехи, я, даже умирая, не посмела бы себе такой вольности. Но что сделано, то сделано. И теперь мне остаётся только гореть от стыда.
Легкий толчок Дис привёл меня в чувства. — К вашим услугам, ваше величество, — пролепетала я еле послушным языком, глядя в пол и неуклюже приседая. — Близкие зовут меня Торин, — с улыбкой в голосе сказал гном и вдруг мягко обхватил мои плечи ладонями, возвращая в стоячее положение, наклонился и запечатлел поцелуй на моём лбу. Мои губы тут же высохли, а дыхание замерло в горле. — Добро пожаловать домой, — сказал он. — Ну что, пошли завтракать? — нетерпеливо сказал Кили. — Бомбур сегодня приготовил пышки с ягодным джемом! — Ну раз пышки, тогда точно надо поспешить, — нарочито весело воскликнула Дис и потянула меня к столу. Но мне уже кусок в горло не лез. Пальцы то и дело предательски вздрагивали, роняя приборы и разливая воду. И в конце мне стало и вовсе стыдно за собственную неуклюжесть и я нервно искусала все губы. Отец бы просто провалился сквозь землю, видя мои потуги выглядеть достойно. Как бы Фили и Кили не старались поддерживать беседу, я могла лишь невнятно мычать и отвечать односложно и невпопад. Всё моё внимание было приковано к мужчине во главе стола, на которого я и вовсе боялась поднять взгляд, но ощущала каждой клеточкой своего тела. Так и просидела, как дурочка, уткнувшись в стол. — Идара? — наконец не выдержала Дис. — Тебе плохо? Может проводить тебя обратно в твои покои? Я чуть ли не вскочила со своего места от облегчения, но слабое тело подвело меня, что в данном случае было мне на руку. Я кивнула и отложила ложку в сторону. — Так что же ты молчишь? — покачала она головой. — Ну пойдём... — Я провожу, — вдруг поднялся Торин, заставив мои внутренности сделать круг вокруг своей оси и сжаться. — Дис, побудь с сыновьями. Теперь, когда Идара пришла в себя, тебе незачем постоянно бдить у её постели. Фили и Кили соскучились. Прошу, — это уже Торин сказал мне, подойдя к моему стулу и протягивая руку. — Окажи честь проводить тебя. Я медленно подняла руку и вложила в его огромную ладонь лишь край пальцев, так и не подняв глаза. Оперевшись о стол, я заставила себя подняться. Ноги отчего-то перестали слушаться. Перетрусила я знатно. Но деваться некуда. Не могла же я отказать королю! Тем временем Торин перехватил мою руку и положил себе на сгиб локтя. Пожелав всем приятного аппетита, он двинулся в сторону выхода, и мне пришлось идти с ним, молясь о том, чтобы до покоев мы дошли молча. Но этого не произошло. — Прими мои соболезнования с утратой отца, — сказал Торин, подстраиваясь под мой медленный и короткий шаг. — Дис успела о многом рассказать. Тар был достойным гномом. Я бы хотел с ним познакомиться. — Спасибо, ваше величество, — сипло выговорила я, всё так же глядя в пол. Силы вдруг разом покинули меня, а до покоев было ещё приличное расстояние. — Простите, давайте передохнём... мне... я... Но не успела я сказать, что ещё не оправилась от ранений, как Торин наклонился и ловко подхватил меня на руки. Я ойкнула и задержала дыхание, испуганно встретившись с его взглядом. — Тебе не следовало приходить на завтрак в таком состоянии, — сказал он. — Целитель Оин велел двигаться больше, — тихо проговорила я, словно была виновата в собственной слабости. — Видимо, он поспешил, — Торин прижимал меня к себе нежно, но крепко, стараясь не причинить боли. — Думаю, тебе не следует пока совершать такие длительные прогулки. Я прикажу, чтобы еду тебе приносили в покои. А гулять будешь по своей комнате. — Не настолько я немощная, — попыталась возразить я. — Оно и заметно, — хмыкнул Торин. — Три шага от трапезной и свалилась, как подкошенная. — Просто переволновалась, — мои щёки снова начали заливаться краской. Я не знала, что чувствовал он. Но мне было очень стыдно за своё поведение в пещере. И я понятия не имела, как теперь быть. — И всё же, пару дней постарайся не напрягаться, — попросил он. — Хорошо, ваше величество, — сдалась я. — Хорошо, — ответил он, а я вздрогнула, поняв, что мы только что повторили слова, произнесённые в пещере. Но его лицо оставалось спокойным. И я постаралась взять себя в руки. А то веду себя, как ребёнок. Он остановился перед дверью в мои покои, но только для того, чтобы открыть дверь и внести меня внутрь. Он дошёл до кресла, стоящего у камина и наконец опустил меня ноги. Он проделал это очень бережно и медленно, так, что, когда я оказалась на ногах, то оказалась прижата к его груди, словно он боялся, что я могу упасть. Его ладони лежали на моей спине, а губы почти касались лба. Я подняла голову и встретила его взгляд. Если бы возможно было краснеть больше, я бы побила все рекорды. Но мои щёки и так пылали не хуже настенных факелов. Он не отпускал меня дольше, чем это было необходимо, и я успела пропустить несколько ударов сердца, ощутив целую гамму самых разных чувств от желания провалиться сквозь землю до желания ощутить его губы на своих — тем более, что они были так близко. И последнее так сильно напугало меня, что я поспешила отвернуться. И только тогда он отстранился и усадил меня в кресло. — Отдыхай, — сказал он охрипшим голосом. Мне показалось, что он хочет сказать что-то ещё, но его губы сжались, он отступил, развернулся и быстрым шагом вышел за дверь, оставив меня с колотящимся в горле сердцем. Мне показалось или он тоже хотел поцеловать меня? Я мотнула головой, прогоняя наваждение. Мы же совсем незнакомы. Но отец тоже не знал Дис. Он сначала влюбился, а потом уже узнал её имя. Влюбился с первого взгляда... Я вспомнила, как впервые встретилась взглядом с Торином, как дрогнуло моё сердце, а мир покачнулся. Я замотала головой. Не может быть! Такое бывает лишь один раз из тысячи. Да и нельзя! Нельзя... Он старше на много лет. Он брат моей мачехи. Он король! А я... я всего лишь дочь бродячего мастера без рода и племени. А теперь ещё и с покалеченным телом, на которое без содрогания может смотреть только что целитель. Да и теперь он моя семья. Мой дядя, пусть и не родной, но официально признанный. И у нас не может быть ничего, кроме уважения друг к другу. Но моё сердце чувствовало иначе. Или же это просто от пережитого горя я стала более чувствительной? От этих мыслей закружилась голова и заныло в груди, и я перевела взгляд на тлеющие угли. — Что же мне теперь делать? — спросила я у пустоты, но ответа так и не получила.