Всепоглощающая сила

Мелания

Самолет приземлился во Флоренции, прохладный воздух родного края окутал меня полностью, когда мы направлялись к машине. Эти два дня после посещения миссис Браун прошли как в тумане. Николас и я очень много думали, толком даже не разговаривая. Всё это было таким неизведанным, особенным, по-настоящему всепоглощающим. Николас был уверен в своих отцовских способностях в силу того, что вырастил Виолетту, но сейчас... Сейчас он не был так самоуверен. Свои дети это уже совсем другая история.

Николас открыл дверь Мерседеса, который ожидал нас недалеко от самолета. Он относился ко мне иначе, будто я была не беременной, а больной. Слишком трепетно, что порой раздражало. У меня слишком маленький срок. Я абсолютно здорова.
Я села на привычное переднее сиденье, когда мы были вдвоем, и он обойдя машину, сел за руль.

— Как ты себя чувствуешь? - спросил он, примерно в сотый раз с момента, как мы вышли из дома.

— Устала. В целом отлично, - выдохнула я. — Я не больна, Николас. Не стоит так переживать.

— Ты носишь под сердцем нашего ребенка, моего ребенка и наследника. Как я могу не переживать? - легко усмехнулся он.

Снова эти странные слова о том, будто он видел в ребенке лишь наследника. Я знала, что Николас любит и меня, и плод внутри меня. Ему осталось лишь признать это, что было самым сложным в наших с ним отношениях. Мы оба не признавались даже себе в этом, не то что друг другу.
Я не стала отвечать на это грубое напоминание о том, что наш брак построен только на принципах, и лишь смотрела в окошко машины, наслаждаясь знакомыми видами, пока мы ехали в наш отель. Рука Николаса лежала на моей ноге. 

— Он выходил с тобой на связь?

Мой голос прозвучал иначе, не таким, как раньше. Николас понимал о ком я спрашиваю.

— Да. Сегодня утром. Пожелал хорошего полета и немного пригрозил.

Голос Николаса звучал убедительно. Я знала, что рядом с ним мне не нужно ни о чем переживать, но этот странный ком в горле и раздражающее чувство тревоги внутри не давали мне покоя. Я лишь кивнула в ответ на его слова. Он знал о том, как я ненавижу своего отца.

Вечер наступил незаметно, снаружи было сумеречно. Я не разговаривала ни с Валерио, ни с Марией с тех пор, как узнала о беременности. Ни с кем, кроме Николаса, и то лишь пара слов.
Погода во Флоренции позволяла одеться легко, даже слишком легко. Я уже была одета в черное мини платье на тонких бретельках, а на ногах у меня красовались обычные чёрные босоножки. Отец ненавидел, когда мы с Марией носили короткие вещи. Он считал, что выставлять напоказ свои длинные ноги - это удар по его чести и чести Либерты, ведь мы были дочерьми Капо. Было неразумно, что мы так одеваемся, даже если на улице была стоячая жара.
Больше он не имел власти надо мной и я наслаждалась этим чувством свободы. Как ни странно, именно Николас подарил мне это чувство свободы, хотя изначально мне казалось, что я окажусь в очередной золотой клетке. Как оказалось, самое невероятное наиболее возможно.

Мои волосы были уложены в сторону, разделяясь аккуратным пробором слева, и закреплены черной заколкой, которая ярко выделялась на моих светлых накрученных прядях. На моей шее висели две подвески, которые я никогда не снимаю. Та, что подарила мне Мария перед моим отъездом в Нью-Йорк и та, что подарил мне Николас в виде зáмка, как на татуировке Ломбардии.

Я сидела на софе в холле нашего номера, пока Николас говорил по телефону у окна. Моя рука потянулась к моему животу, и как только я коснулась своего живота, я тут же одернула свою руку. С чего это я?

— Алехандро, - прозвучал его баритонный голос. — Мы во Флоренции, я не могу разорваться на куски между Нью-Йорком и Флоренцией. - Он помедлил. — Решайте это без меня. Зачем я выделил каждому городу по Капитану и Младшему Боссу?! Ты чертов Консильери Ломбардии, разберись!

Николас повернулся в мою сторону.

— Прости, - выдохнул он, подходя ближе. Я не поняла его, мои брови взлетели вверх.

— Очередные разборки в Ломбардии?

Он сел на корточки передо мной, ложа свои руки мне на колени. Его глаза становились другими, когда он смотрел на меня - не такими устрашающими и смертоносными.

— Да. Ничего серьезного. Прости, что тебе пришлось это слышать.

— Слышала и похуже. Хватит относиться ко мне, как к беспомощной, Николас. Я абсолютно здорова. Если я ношу под сердцем твоего ребенка, это не значит, что он пожирает меня изнутри.

Его выражение лица вдруг изменилось.

— Никогда не говори так. Во первых, это наш ребенок. Во вторых, он никогда не причинит тебе боли, ровным счетом так же, как и я, Мелания. Мы вырастим его в полной любви. Не сомневайся в этом.

Я кивнула, погладив его руки на моих коленях.
Как звучит. «В полной любви». Он не сказал «в семье, полной любви», он сказал «в полной любви». Мы будем любить этого ребенка. Но будем ли мы с Николасом любить друг друга? Люблю ли я его сейчас? Я не знала и это чувство не давало мне покоя. Мне всегда нужны лишь ясные ответы на мои вопросы, без лишних слов.

— Чезаре ждет нас на улице. Пойдем. Уже скоро начнется мероприятие.

Машина остановилась перед поместьем Рочестеров, кем я больше не являлась. Мое сердце забилось быстрее. Через пару минут я увижу Валерио, которого видела на дне рождении Виолетты. Изменился ли он? Мария... Ах, моя малышка Мария. Она растет похожей на меня, что не может не радовать мое сестринское сердце.
Ломбардия с Либертой находились в перемирии, хоть и не в наилучших отношениях. Отцу не нужно было лично встречать представителей Ломбардии, было достаточно лишь предупреждения от них, поэтому Николас спокойно заехал на территорию поместья, и припарковавшись под навесом, открыл мне дверь, подав свою крепкую руку.
Несколько человек из охраны, которых я не знала, стояли по территории в своих идеально выглаженных костюмах в наушниках, с абсолютно холодными выражениями. Отец сменил охрану и увеличил ее количество после моего побега.
Мы с Николасом сразу же оглянулись на захлопнувшуюся дверь, откуда выбежала Мария с распущенными волосами в своем прелестном изумрудном платье. Она бежала в мою сторону, ее волосы развивались на ветру. Я раскрыла свои руки, ожидая наконец обнять ее. Она бросилась в мои объятия, от нее пахло свежестью и чем-то очень нежным.

— Аккуратно, - сказал Николас, отпуская мою руку.
Он внимательно наблюдал за Марией и за тем, как она бросилась в мои объятия. Он смотрел на мой живот, будто боялся, что она как-то причинит мне боль.

— Мелания! Я так скучала, - произнесла она, с особой нежностью в голосе.
Николас стоял рядом, наблюдая за нами.

— И я, малышка. — Она оторвалась от меня.
— Ты так выросла! Совсем чуть-чуть осталось до меня, - я погладила ее по ее золотистой макушке.
Мария действительно больше не была ребенком. Она становилась красивой девушкой, а это означало, что вскоре отец будет искать ей жениха, чего мне очень не хотелось. Мой отец вряд ли найдет ей хорошую кандидатуру.

— Здравствуй, Николас, - сказала она с легкой улыбкой, потянув ему руку, чтобы пожать.
Это было неожиданным жестом от Марии, но Николас не растерялся.

— Как ты себя чувствуешь, Мария? - спросил он, когда она отпустила руку.

— Отлично, - своим нежным голосом ответила она.
В этот момент дверь захлопнулась снова, и на крыльце появился Валерио. Теперь в его сторону побежала я.

— Валерио! - выдохнула я, обнимая его.

— Как дела, сестричка? - он погладил мои волосы, отстраняясь от меня. — Я скучал, - без особых эмоций сказал он, но его глаза блестели, когда он смотрел на меня.

— И я скучала! Как же хорошо снова оказаться с вами.

— Пойдемте в дом, все собрались, - сказала Мария, но Валерио остановил свой взгляд на Николасе, который смотрел на меня.

— Рад тебя видеть, Николас, - протянул руку мой брат.

— Взаимно, Валерио. С днем рождения.

Валерио лишь сдержанно кивнул. Они оба были холодными, подобны айсбергам Антарктиды. Николас взял меня за руку, Валерио с Марией пропустили нас вперед, и мы все вместе зашли в дом, в котором я выросла, в дом, который был готов взорваться от ужасов, которые происходили в этом доме.

Нас встретили отец и мать, стоявшие в холле. Мама обняла меня, но больше я не чувствовала от нее бывалого тепла. После моего побега и дня рождения Виолетты её отношение ко мне кардинально изменилось.

— Добро пожаловать, дочка, - сухо произнесла она, отстраняясь.

Отец не сказал ни слова. Я подала ему руку, чтоб пожать, и он не сводил с меня глаз. Я выдержала его испепелявший взгляд, который прожигал мою душу, которого я боялась раньше, как огня. Сейчас все было иначе. Сейчас я не боялась никого. Он кивнул.

— Добро пожаловать, Николас, - своим голосом Капо сказал отец.

— Спасибо, Винсенте, - сухо ответил Николас. В воздухе повисло напряжение, эти двое все еще жали друг другу руки.

— В зале собрались все мужчины, - прочистил горло Валерио.

Доля секунды и они опустили руки. Если бы не Валерио, эти двое взялись бы за пушки, клянусь. Я благодарно улыбнулась Валерио.

Отец и Николас отошли в зал, Мария ушла на кухню, и Валерио подошел ко мне.

— Мелания, нам нужно поговорить.

Его голос прозвучал иначе. Я тут же насторожилась. Если я нужна Валерио, значит все действительно набирает серьезные обороты.

— Да..., - помедлила я. — Конечно. Мне тоже есть, что сказать, Валерио.

— Отлично, - он кивнул, осматривая зал. Убедившись в том, что его не потревожат хотя бы несколько минут, он взял меня за руку, и мы поднялись наверх.

Спустя столько времени я вошла в свою комнату. Все было на своих местах. Все было таким же, каким я видела это в последний раз перед побегом.
Я села на край кровати, которая уже была не такой удобной и родной, которая больше не дарила мне комфорт. Я прогладила покрывало сверху. В голове промелькнула наша с Николасом кровать.
Валерио сел рядом со мной, беря мою руку в свою.

— Моя сестричка, - сказал он, погладив мои пальцы. — Мне не хватает наших пробежек.

В его голосе слышалась тоска, очень сильная тоска. Его глаза стали стеклянными.

— И мне, Валерио. Слишком многое произошло, - выдохнула я. — Так о чем ты хотел поговорить?

Он поднял свой взгляд, ища мой. Он ждал моей поддержки.

— Кажется, я влюбился, Мелания, - сказал он, выдыхая. Я улыбнулась, на глазах навернулись слезы.

— Так это же прекрасно, брат!

— Нет-нет, погоди... Есть некоторые... нюансы, - он пытался правильно подобрать слова. — Она американка, не имеющая никакого отношения к мафии. Отец будет против такого союза.

— Он скоро умрет, Валерио, - холодно выдала я, удивляясь собственным словам и мыслям. Валерио никак не отреагировал.
— Тогда будет не так важно одобрит он такой союз или нет. Посмотри на меня. Я замужем за Капо Ломбардии. Кто бы мог подумать, правда?

Он усмехнулся. Я ударила его по плечу.

— Боже, я впервые вижу тебя таким потерянным и уязвимым... Соберись! Американки любят уверенных в себе парней, Валерио.

Мы рассмеялись, и он потер лоб.

— Расскажи о ней. Как её зовут? Откуда она? Я хочу знать всё.

— Её зовут Мишель, - он улыбнулся, смотря в стену поодаль, явно прокручивая её образ у себя в голове. — Я сам не знаю всего, Мелания. В этом и проблема. Бешеные скачки в общении. Я даже не знаю о чем думать.

— Она знает о том, кто ты?

— Узнала неделю назад. После этого мы не виделись и не разговаривали.

— Во-о-у, чувак... Она явно с характером.

— Так и есть. Отец заподозрил что-то и вполне возможно, что он может расспросить тебя. Не говори ему ни слова.

— Я бы никогда не стала, Валерио. Ты же знаешь, - я оперлась о его плечо.

— Знаю. Не хочу, чтоб у тебя возникли проблемы из-за этих знаний. Отец знает, что мы близки и в первую очередь он захочет поговорить с тобой, Мелания.

— Он не узнает от меня ничего, - я помедлила. — Зачем тогда рассказал мне, если я могу быть в опасности от этих знаний? - сложив руки перед собой, я спросила у него с презрением.

Валерио рассмеялся. Его янтарный смех заполнил пространство. Как хорошо, когда я могу слышать его смех так близко.

— Ладно. Рассказывай, что у тебя.

Я задумалась, вглядываясь в его лицо. Как он примет мою беременность? Будет ли рад?
«Как он может быть рад, если я сама еще не осознаю то, что через несколько месяцев буду матерью?» - пронеслось у меня в мыслях.

— Ну же, Мелания, - улыбнулся он, а затем его лицо сменилось другими эмоциями.
— Николас причинил тебе боль? Только скажи и я...

— Боже, нет, - выдохнула я. — Он не причинял мне боли, Валерио.

«Что ты сможешь сделать, даже если так?» - пронеслось в моих мыслях.

— Я беременна.

Валерио смотрел в мои глаза, будто ища в них правду, заглядывая в глубину моей души, как это часто делал Николас. Он наконец опустил свой взгляд, но тут же он посмотрел на мой живот, которого еще даже не было видно. Его рука потянулась к моему животу, глаза странно бегали.

— Ты беременна? - почти шепетом переспросил он.

— Да. Ты будешь дядей.

Он положил свою большую ладонь на мой живот.

— И ты рада этому? - вдруг спросил он, большим пальцем гладя мой живот сквозь шелковую ткань платья.

— Я не знаю, Валерио. В этом и проблема.

— Ребенок – никогда не проблема, - выдал он. — Николас наверняка счастлив, да? Для Ломбардии всегда были важны наследники.

— Мы не разговаривали с ним об этом, - просто ответила я.

— И на каком ты сроке?

— Пятая неделя.

— Совсем крошечный, - прошептал Валерио.

Я не совсем понимала его реакции. Он будто был готов сам стать отцом.

— Ты рад? - выдохнула я.

— Ты еще спрашиваешь? Конечно, я рад, Мелания. Я лишь хочу, чтоб ты была счастлива. Если ты счастлива, то и я счастлив, сестричка.

— Не говори пока никому. Мы еще не делали никаких заявлений.

Он закрыл рот воображаемым ключиком, и кинул его за спину, как мы делали это в детстве.

— Нам пора, Мелания. Сейчас все начнут искать нас.

Мы вместе вышли с моей комнаты, и я последний раз оглядела её. Так тревожно находиться здесь.
Мы спустились вниз, где все гости расхаживали с бокалами шампанского и вели светские беседы. У каждого, кто находился здесь, была кровь на руках. Много крови.
Николас стоял лицом к лестнице, когда мы спустились. Он смотрел на меня своим оберегающим взглядом, сканируя мой внешний вид, думая о том, как я себя чувствую.
Валерио подошел к Николасу и извинился за наше долгое отсутствие.

— Мелания доверяет тебе, а я ей, - лишь многозначительно ответил ему Николас. Валерио кивнул, и улыбнулся мне, оставляя нас с Николасом наедине.

— Ты рассказала Валерио о беременности? - вдруг спросил он, держа меня за руку, пока мы направлялись в сторону гостей.

— Откуда ты знаешь? - удивленно спросила я.

— Несложно догадаться, Мелания. Он твой брат, а вы очень близки, - он улыбнулся глядя на меня. — И как он отреагировал?

Николас был холоден, но только не по отношению ко мне. Его большой палец поглаживал мою руку, будто он нервничал, ожидая услышать ответ.

— Он был очень рад, что станет дядей.

— Отлично, - сказал Николас. — Уже завтра мы вылетаем обратно в Нью-Йорк. Будь готова попрощаться с Валерио и Марией сегодня.
Он смотрел на меня, зная, что это было неожиданно. Зная, что я настраивалась на три дня поездки во Флоренцию, он переживал за мое эмоциональное состояние. Он знал, что я скучаю по брату и сестре.
— Они не справляются без меня. Я должен присутствовать, как Капо.

Я лишь понимающе кивнула. Теперь я поняла свое тревожное утреннее состояние. Я чувствовала, что так все и будет.

— Уверен, что после новости о твоей беременности, Валерио найдет причину чаще приезжать в Нью-Йорк. Я не смогу решить вопрос Ломбардии, находясь во Флоренции.

Я снова кивнула. «Ты - Капо, ты можешь всё.» - пронеслось в моей голове.

— Я понимаю, - ответила я, улыбнувшись, и крепче сжав его руку.

Остаток вечера прошел как в тумане. Я была озадачена тем, что мне рассказал Валерио и тем, что мы возвращаемся уже завтра. Мы с Николасом сидели в беседке во дворе. Николас сделал глоток виски, когда к нам неожиданно подошел мой отец.

— Мелания, - с ехидной улыбкой произнес он. — Нам нужно поговорить.

— О чем?

Николас испепелял его взглядом.

— Это дела отца и дочери, Николас. Прошу, не лезь.

— Она моя жена.

Между ними было слишком много напряжения.

— Я буду с вами, пока будет идти разговор.
Начинайте.

Николас был достаточно спокоен, чтоб не развязать войну, но был и достаточно груб, чтоб мой отец взорвался. Он его выводил на эмоции, и у него это получалось. Винсенте Рочестер еле держал себя в руках.

— Да ради Господа Бога, Николас! Мне нечего скрывать.

Отец буйно размахивал руками в воздухе, подобно маленькому обиженному мальчишке.

— Вот и славно, Винсенте. Присаживайтесь, - Николас указал на место напротив нас, и тот сел. Между нами тремя был стол, на котором стоял стакан Николаса с виски.

Я поражалась умению Николаса управлять людьми. Он находился на территории чужого Капо, и все же умудрился заставить его заткнуться и сесть напротив него, будто тот был его шофером или должником.

— У меня уже не хватает сил на должность Капо, - начал он. — Прежде, чем я назначу Валерио Боссом Либерты, он должен быть женат. Никакие уговоры, никакие приказы на него не действуют. Я чувствую и знаю, что Мелания уж точно знает, что у него на уме и на сердце. Скажи мне, он влюблен? Кто она?

Мое сердце остановилось на долю секунды. Валерио знал нашего отца. Знал его дальнейшие действия, именно поэтому предупредил меня заранее. И правильно сделал.

— Она не обязана тебе ничего говорить, - сказал Николас абсолютно без эмоций, будто это было его дело, будто он находился на своей территории. Я посмотрела на него, касаясь его руки, будто останавливая.

— Успокойся, - прошептала я ему, чтоб это было слышно лишь нам двоим.

— Она моя дочь, - стукнул по столу отец.

— И моя жена, - просто ответил Николас.

Обстановка слишком сильно накалилась, и я не могла больше терпеть. Я и так была как на иголках, а теперь и подавно.

— Я ничего не знаю о личной жизни Валерио, отец. Мы больше не так близки, как раньше. Сейчас все иначе.

Отец, конечно же, не поверил.

— Не нужно врать глядя мне в глаза, Мелания. В конце концов, я узнаю правду, - пригрозил отец.

— Бога ради.

Николас смакуя допил свой виски, и встал изо стола, подавая мне свою руку.

— Думаю, ты получил ответ на свой вопрос, Винсенте. Мы вылетаем обратно завтра утром.

— Впредь следи за своим языком, Николас.

— Иначе что? - оборвал его Николас.

Отец промолчал, но его взгляд не сулил ничего хорошего. Мурашки пробежались по коже от словесной войны этих двух могущественных Капо.