Всепоглощающая сила

Мелания.
Задышать полной грудью - как говорил отец - не получилось. Шёл пятый день моего пребывания в Нью-Йорке, и к моему огромному удивлению, отец абсолютно ничего не заподозрил. Перед вылетом, дома он обещал, что Адриано будет охранять меня, но он прилетит в Рим только через два дня. Меня не будет в Риме, и он забьет тревогу. Люди отца обыщут каждый уголочек чертовой Италии, и пока доберутся до чужеземельной Америки, пройдёт очень много времени.
Как оказалось, мы не в лучших отношениях с Капо Нью-Йорка.

По рассказам Валерио, Николас Касстельяно - худший человек на Земле, с которым я могу пересечься здесь. И как оказалось, он владеет не только землями Нью-Йорка, так ещё и всем северо-западом Италии, северо-востоком Америки, и Сицилийскими островами. Господи, в голове не укладывается площадь всего этого... Его клан называют «Ломбардия», потому что вся его семья родом оттуда. Капо Ломбардии, с которым мне бы никогда не хотелось встретиться. Капо Ломбардии, которого ты даже не знаешь, но который уже вселяет страх под кожу.

Из мыслей меня как всегда вывел телефонный звонок от Валерио. В наш последний разговор он лишь напомнил мне быть осторожной. Как и всегда.

— Я уж думала сегодня ты не наберёшь меня. Как ты, Валерио?

— Мелания, - холодным голосом произнёс он. — У нас проблемы.

Сердце ушло в пятки. Моя свободная жизнь должна была начаться только после того как мы убедимся, что отец клюнул, и что Адриано не полетит в Рим. Валерио обещал, что разберётся с Адриано. Господи, помоги мне.

— Не медли, Валерио.

— Отец узнал о том, что ты не в Риме. Кто-то доложил ему, и черт возьми, этот кто-то работает на Капо Ломбардии. Мелания, когда отец узнал о том, что ты находишься на земле этого ужасного человека, поклялся, что примет тебя в Либерту обратно. Несмотря на предательство, понимаешь? Мы не сможем спасти тебя, Либерта не сотрудничает с Ломбардией.

В его голосе слышались нотки отчаяния, ярости и вины. Его сестра была в опасности, а он будучи будущим Капо, ничем не мог ей помочь. О мой бедный Валерио. Я сглотнула.

— Мы поможем тебе, Мелания. Но ты должна вылететь из страны самостоятельно, - он сделал паузу, обдумывая свои слова. — Вот и твоя свобода, Мелания. Отец в бешенстве.

— Что мне делать, Валерио? Я жду твоих инструкций. Быстрее.

Даже через динамик телефона было слышно как выдохнул Валерио и крики отца на заднем фоне.

— Я убью её, как только она ступит на земли Либерты! Передай ей это! - рвал глотку он.
Не убьёт. Не посмеет.

— Мелания, слушай меня внимательно. Сейчас ты не собирая своих вещей, переодеваешься в удобную одежду, берёшь ключи от машины и спускаешься в холл. Ресепшеонисту по имени Марио скажешь одно короткое слово: Polvere. (Прим.: Порошок.)

— Что это значит?

Я плохо владела родным языком.

— Не перебивай. Это порошок с итальянского.

— Какой порошок, Валерио? - я уже начинала одеваться в спортивные штаны и толстовку, и ключи от машины мигом оказались в руках.

— Я же сказал, не перебивай, Мелания, черт возьми, - зарычал в трубку Валерио. Его злость крайне редко была направлена на меня. — Он выйдет вместе с тобой, но через запасной выход. Пока вы будете идти вместе к чёрному входу, он достанет тебе мешок с порошком. 50 килограммов.

И тут я окаменела. Пазл сложился в голове.

— Валерио... Скажи, что это не то, о чем я думаю. Молю тебя.

— Он закинет мешок тебе в багажник, и ты как можно быстрее поедешь в аэропорт. Сразу на взлётную полосу, Мелания. Сразу же на взлётную полосу, ясно? Если всё пройдёт гладко, ты просто сядешь в мой самолёт, и вернёшься домой к разъяренному отцу.

— А если всё пойдёт не по плану, Валерио? Что тогда? Вы променяете меня на 50 килограммов кокаина?
Я была на грани срыва. Мешок белого порошка за старшую дочь? Кажется, немного маловато.

Мне не хватало воздуха в лёгких. Все было слишком легко сказано.

— Успокойся, Мелания, и держи свой язык при себе. Мы все на взводе, но не забывай, что именно из-за твоего упёртого характера нам с отцом приходится всё разгребать. Поэтому прошу тебя, просто сделай то, о чем я тебя попросил. Молю тебя.

— Как скажешь. До встречи, Валерио.

— Stai attenta, Melania, (Прим.: Будь осторожна, Мелания.)

Ноги подкашивало, когда я стояла у регистрации, и выискивала этого чертова Марио у стойки.

— Сеньорина Мелания, Вам нужна моя помощь?

Итальянское обращение к девушкам. Боже, спасибо. Взглянув на его бейджик я поняла, что это именно тот, кто мне нужен. Марио.

— Polvere.

Марио лишь кивнул, и выйдя со стойки, указал мне идти вперёд. Взяв меня под локоть, он направился по узкому коридору, вдоль которого было много дверей. В конце коридора начала виднеться дверь, и Марио открыл самую ближнюю дверь к ней. Кладовая. Он вошёл туда, и вернулся с огромным мешком. Мешок кокаина.

— Откройте дверь, сеньорина, - попросил он.

Сразу же у выхода стоял мой Кадиллак с открытым багажником, и 50 килограммов кокаина оказались у меня в багажнике. Упаси, Боже...

— Stai attenta, signorina Melania. (Прим.: — Будьте осторожны, сеньорина Мелания.)

— Спасибо, Марио.

Машину заносило на поворотах из-за сильной скорости. Я даже не пристегнулась. Сейчас мне было нужно спасать свою задницу от человека, от которого меня не смогли бы спасти даже отец и брат. Я уже приближалась к аэропорту, когда заметила полицейские машины позади меня. Черт, черт, черт. Пришлось остановиться у обочины.

— Куда так гоните, мисс?

Довольно симпатичный полицейский тут же оказался возле моей машины, и вежливо попросил документы. Мне показалось, что он итальянец.

— У меня рейс через 40 минут. Боюсь опоздать, проспала сегодня, - мило улыбаясь, нагло врала я, прямо глядя в глаза правоохранительных органов.

— Так вы итальянка, - задумался он. — Могу ли я обыскать Вашу машину, мисс Рочестер?

Блядь. Конечно можешь, если хочешь, чтоб меня схватил местный Капо и разорвал на куски.

— Конечно. Секунду, я открою багажник.

Мило улыбнувшись, я нагнулась к кнопке открывающую багажник. Пистолет лежал у меня между ног на полу, на этот раз снятый с предохранителя. Схватив его, я прижала его к предплечью полицейского так, чтоб задние полицейские машины не могли этого видеть.

— Ты можешь обыскать меня, найти мешок кокаина у меня в багажнике, а после повязать и отвезти в участок, а там сразу в суд, но при таком раскладе дел, тебе придётся лично отчитываться перед Николасом Касстельяно. Это имя о чем нибудь тебе говорит, мальчик?

Он сглотнул, и его ресницы захлопали. Он явно знал о нем, и это вряд-ли было для него чем-то хорошим. Видя такую реакцию у людей на этого Капо Ломбардии, мне всё больше не хотелось встретить его. Ужас на лице полицейского был виден издалека. Придётся ли мне когда нибудь отвечать за то, что я заговорила о Николасе с полицейским Нью-Йорка? Думаю, нет.

— Прошу прощения, мисс. Хорошего полёта.

Вот и славно. Пришло время триумфа Мелании Рочестер.
Казалось бы, оставалось всего пару километров до аэропорта, но облегчение продлилось недолго.
Чёрные внедорожники перекрыли мне дорогу как сзади, так и спереди. Это означало лишь одно. Morte. (Прим.: Смерть.)
Лишь одна машина отличалась от всех. Такой же чёрный, обычный комфортный низкий Мерседес стоял посреди джипов. Подъехав к ним в упор, я неосознанно сжала пистолет ещё сильнее. Казалось, что сейчас Кольт в моих руках просто разобьётся, а сердце выпрыгнет из груди.

Облокотившись об машину, стоял высокий статный мужчина. В чёрной рубашке с закатанными рукавами и чёрных брюках. Его угольные волосы сияли на солнце, а татуировки на руках придавали лишь ещё большей привлекательности.
Увидев меня через лобовое стекло, ухмылка тронула губы этого человека, и я наконец поняла кто это.
Николас, мать его, Касстельяно.
На горизонте повиднелись два амбала, когда я наконец собралась с мыслями и оторвалась от него.

Двое огромных мужчин уверенным шагом направлялись к машине, и я поняла что к чему. Не желая того, чтоб они прикасались ко мне, я со смелым видом вышла из машины. Когда они приблизились, я положила оружие на капот, и подняла руки вверх. Их Босс увидев это, заговорил своим грубым голосом, слегка с усмешкой.

— Добро пожаловать на земли Капо Ломбардии, Мелания Рочестер. Как тебе Нью-Йорк?

Его голос был таким, какого я никогда в жизни не слышала. Сплошной холод. Ни единой жалости или сожаления. От одного его голоса мурашки пробежали по моей спине. Я была не из робких, так что ответ у меня был готов всегда.

— Как я понимаю, ты Николас Касстельяно - Капо Ломбардии, владыка северо-востока Америки и всей северо-западной Италии. Впечатляет.

— Ты забыла о Сицилийских островах, - ухмыльнулся он. Сразу видно, самодовольный петух.

— Не думаю что мы тут встретились чтоб обсуждать твои земли, Николас. Ближе к делу, чего ты хочешь от меня?

— Я-то вот ничего, а чего хочешь ты? Зачем прилетела в Нью-Йорк, если Либерта с Ломбардией никак не связаны?

— Я не знала, чьи это земли. Не была уверена, перемирие ли у Либерты с тобой. Да что уж тут говорить, я о тебе узнала только вчера.

— Удивительно, Мелания. Ты слишком многословна для дочери мафиози. Разве тебя не воспитывали чтоб ты была покладистой, скромной и немногословной?

Ебаный патриархат. Я ненавидела это.

— Верно. Но даже отец не вынес моего темперамента и отправил на учебу в Рим. Как видишь, Рим превратился в Нью-Йорк, - почти смеясь говорила я, хотя в душе было совсем не до смеха.

Его хладнокровный вид будоражил и без того горячую итальянскую кровь, и мне казалось, что я горю в аду, а передо мной стоит сущий Дьявол.

— Взять её, - резко произнёс он.

— Что?! - кричала я, — Пустите меня, пустите! Мне ещё есть что сказать! - когда один амбал подошёл ко мне и закинул меня к себе на плечо.

— Говори так, - приказным тоном зарычал Капо Ломбардии, стоявший в пяти метрах от меня.

— В багажнике моей машины лежит 50 килограммов кокаина, думаю этого хватит для обмена. Я отдаю вам порошок, а вы отпускаете меня домой. Как вам сделка? - запыхалась я, свисая на плече у одного из лысых мужчин.

Николас долго смотрел на меня, прищурившись, словно не понимал меня.

— Посадите ее в мою машину. Алехандро, ты поведёшь, я сяду назад, - дал поручения он. Я мигом оказалась грубо застегнута в машине Николаса, и он тут же сел рядом.

— Я даже не буду проверять это, Мелания. Я уверен, что ты не врёшь, но мне кажется, что твоему отцу пора понять то, что ты стоишь гораздо больше, чем просто 50 килограммов кокаина. 

Я была чертовски согласна с этим мнением, но Господи, что это значит? Он не отпустит меня домой?

— Что это значит, Николас? - взмолилась я. — Отпустите меня домой, прошу.

— О, так ты просишь? - глядя прямо мне в глаза спросил он, и только сейчас я заметила что его глаза были чёрными.
Настолько чёрные, что в них не было ничего. Ни зрачков, ни узоров. Стеклянные чёрные глаза, в которых можно было утонуть.

— Это значит, что мы заявимся прямо во двор твоего дома, Мелания. Раз уж ты осмелилась ступить на мою территорию будучи старшей дочерью Винсенте, то и я будучи Капо Ломбардии, ступлю прямо во двор вашей прекрасной семейки, - улыбаясь и гладя мои блондинистые волосы, сказал он. — Ну а пока, прошу меня простить и поспать.

Я даже толком ничего не поняла, и тут же оказалась проткнутой иглой. Этот выродок что-то мне вколол, и я мигом оказалась в Царстве Морфея.

Флоренция, Италия.
Приглушённые голоса доносились в пространстве, тяжёлые веки еле открывались, а голова жутко болела. Когда я проснулась, ушло некоторое время на осознание того, где я нахожусь. Господи, это был подвал нашего дома. Самая холодная комната в доме - кладовая. Кто-то стукнул по столу сверху, и это довольно хорошо отрезвило мою голову. Кладовая находилась прямо под кабинетом отца, так что это наверняка очередные переговоры. Мгновение, и память вернулась. Отец, дом, Николас... Николас схватил меня силой, пока я ехала в аэропорт, и привёз домой. Точно. Господи, что я натворила...

— Она не продаётся! - рычал отец.

— Правда? А когда она предложила 50 килограммов кокаина вместо себя, я так не подумал, Винсенте.

Грубая итальянская речь. Голоса двух разъяренных мужчин, которые доказывали свою правоту. Собрав всю свою волю в кулак, я поднялась на ноги, и побежала вверх по лестнице прямо в кабинет отца. Очутившись на первом этаже, я столкнулась с... мамой. Мама...

— Господи, Мелания, ты очнулась, - она расплакалась, и прижала меня к себе. — Во что же ты вляпалась, доченька? Отец просто в ярости. Ты предала нашу семью, Мелания!

Мое сердце разорвалось на куски от ее заявления.

— Предательство? Знаешь что такое настоящее предательство, мама? Предлагать мешок кокаина вместо своей дочери, вот что такое предательство, мама! Оценивать свою дочь в мешок кокаина, мама! Вот что такое подлость и предательство!

Мой неокрепший голос срывался на крик, на который тут же спустилась Мария, и из кабинета отца выбежал Валерио.

— Мелания, успокойся! - заорал Валерио, что ему совсем не характерно. Неужели всё настолько плохо, что даже Валерио сорвался на крик?

— Мелания! - кинулась в мои объятия Мария. — Когда тебя занёс на руках этот человек, я была шокирована... Ты так плохо выглядела, сестра. Что с тобой стряслось? - обеспокоено смотрела она на меня.

— Мария, я обязательно всё расскажу, только позже, ладно? Мне нужно поговорить с отцом, малышка, - коснувшись губами ее лба, я на всех парах повернула в сторону кабинета отца.

— Я не продаюсь! - ворвалась в него я, когда отец и Николас пожали друг другу руки, и вставали с мест.
Пожали друг другу руки? Что за чертовщина...

— Твой отец так не считает, Мелания, - улыбнулся Капо Ломбардии.

— Мелания, садись, дочка.

Дочка? Что происходит? Отец должен быть чертовски злым на меня, а Николас должен быть нахальным ублюдком, который похитил меня. Почему один улыбается, а второй ведёт себя так, будто я не сбегала из страны?
Будто не предавала его?

— Ты станешь женой Николаса Касстельяно, Мелания, - произнёс отец.

Сердце буквально ушло в пятки, зрение расфокусировалось, а кровь перестала своё течение, дыхание не поступало в легкие, а руки невольно начали трястись. Я стану чьей женой?.. Николаса? Кажется, сейчас сбывается самое худшее пророчество, которое могло произойти. Не может быть, ведь я хотела отучиться, писать картины, путешествовать, развиваться, создать семью по любви, в которой будет царить идиллия, завести собаку и родить дочь. Какой ещё брак с Капо Ломбардии? Какой вообще брак? Против моей воли?

— Я не стану его женой, отец. Никогда.

— После того как ты предала нашу семью, нашу фамилию, нашу Либерту, подорвала мое доверие, сбежала из страны, так ещё и на чужие земли, ты ещё как станешь его женой. Он отдал мне за тебя четверть Сицилийских островов, так что да, ты станешь женой Николаса, Мелания. Это не обсуждается.

Четверть Сицилии? Боже мой... Отец буквально продал меня этому человеку. Продал за четверть острова. Что не так с этим миром? С каких пор обмен земли на дочь стало порядком вещей?

— Я же говорил, что ты стоишь дороже, Мелания, - вмешался в разговор Николас. — Я конечно имел ввиду гораздо больше, чем просто четверть Сицилии в аренду, но твой отец согласился и на это. Думаю, я смог открыть тебе глаза, девочка, - он неспешно встал с места, взял свой стакан с виски, и подошёл к окну, ожидая моего ответа, но я не успела ничего сказать.
Отец лишь молча наблюдал за этим, и не показывал своей злости. В кабинет влетел обеспокоенный Валерио.

— Отец, чем ты думаешь? Что ты творишь? - твердил он.

— Каждый должен получить по заслугам, Валерио. Это самый минимум того, что заслужила твоя сестра. Она опозорила наше имя, нашу семью, меня! Она ступила на чужую землю, за что будет расплачиваться.

Я не верила происходящему. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, жестокое пророчество свершилось, и мне просто хотелось свести счёты. За что мне это? Просто за то, что я хотела свободы? Просто за то, что не хотела вечно жить в окружении оружия, наркотиков, и деления земли?
Мое сердце болело, душа ныла, умоляя о свободе, а разум лишь твердил оставаться хладнокровной, и не показывать виду насколько мне плохо. Война разума и сердца всю жизнь преследует меня, и каждый раз чаши весов равняются. Но не в этот раз.
В этот раз перевесило сердце, и я просто не смогла. Всё вокруг закружилось, и я упала на пол. Кто-то подхватил меня сзади, и я успела лишь произнести:

— Либерта...