Глава 19
Лиом застонал от ощущения пустоты, когда принц выскользнул из него. Еще несколько минут назад он думал, скорее бы альфа насытился и оставил его в покое, но вот уже сейчас ему действительно хотелось продолжать, ему нравилось. Через мгновение, как принц выскользнул, юноша лежал на боку, а альфа вновь вставлял в него свою плоть. Лиом застонал и постарался прогнуться под нужным углом. В ответ его погладили по плоти, вырвав стоны, заставив забыть все на свете…
Лиом царапал простынь, стоя на четвереньках и ощущая в себе пульсацию. Принц его повязал и сейчас поглаживал руками бока и покусывал в плечо. Сцепка была уже минут двадцать и спадать не спешила. Принц был доволен, постанывал в ушко и покусывал его, опускался на плечо ставя метки зубами и губами. Под ним прогибаясь в спине заходился в стонах наложник, радуя слух своим мелодичным голосом…
Принц проснулся рано утром, лежа на наложнике и не выйдя из его сладкого тела. Заулыбался и стал медленно двигать бедрами, будить свою игрушку. Он будоражил его попку, толкался сильнее и вскоре услышал характерный потяжелевший вздох, затем пришли стоны. Принц поставил его на колени и принялся методично и хаотично толкаться бедрами. Вскоре почувствовал, что конец уже близок, поэтому взялся за возбужденную плоть наложника. В несколько знающих движений он довел его до конца и ощутил, как тот сладко сжался внутри. Рыкнув над ушком и прикусив шею, кончил в него и вышел не дав завязаться узлу.
Слез с юноши и пошел в сторону столика с колокольчиком. Позвонил в него. Тут же прибыла орава слуг. Принца обмыли, привели в порядок и под его приказом проделали тоже самое с его наложником.
- Он теперь будет жить в этих покоях покуда его чрево не заимеет плод.
Лиом покорно смотрел в пол, слегка побледнев. Этот человек взял его дважды, но течка у него через месяц, так что ждать не так долго. А потом девять месяцев на рост котенка. Потом примерно семь месяцев для кокона и все. Хорошо, что этот альфа не был жесток, что на порядок облегчит нахождение таат в этом месте.
Дуар вышел к обеду из покоев наложника, не удержавшись и заставив его еще раз приласкать себя ротиком. И шел довольный, чуть ли не порхая.
- Сын мой, ты доволен новым наложником? - спросил мягко подошедший родитель.
- Да, вавьи Макиса-ын, доволен. - Принц улыбнулся и принял руку родителя. - Послушен, страстен и его хорошо учили. Буду ждать его течку с нетерпением.
- Надеюсь ты не захочешь оставить его после первенца? - поинтересовался родитель. - Ты ведь слышал, что повелитель сказал?
- Да, вавьи Макиса-ын, я слышал. Те же условия, что и для него. Но, пока у меня есть время насладиться его телом и обществом. Ведь Дом Юрельта славится хорошими воспитанниками.
- Если не хочешь, что бы твой супруг приревновал, не выпускай его из покоев зачатия, а потом и из покоев ожидания рождения. - Родитель улыбнулся. - Твой супруг умный и рациональный, но влюблен в тебя. Мне бы не хотелось приговаривать его к смерти из-за твоей детской выходки и желании подразнить его лишний раз.
- Я не допущу такой оплошности, вавьи Макиса-ын. - Пообещал принц.
- Хорошо. И, - родитель понизил голос, опустил глаза, - я очень тебе благодарен. Ведь эльвирс куда сильнее повелителя, а это было бы серьезно и он мог бы захотеть его после рождения.
- Я принимаю твою благодарность. - Улыбнулся принц. - И ты, помоги мне. Отвлеки моего супруга. Я не намерен оставлять наложника вплоть до тех пор, пока лекари не запретят.
- Хочешь приручить его?
- Нет. - Принц заулыбался. - Он слишком сладкий, и времени у меня не так много. А я не люблю делить сладкое на несколько дней.
Вавьи Макиса-ын рассмеялся. Он легко потянул сына по коридору в сторону обеденной залы.
- Я отправлю твоего супруга подальше. Пусть получше поучится ведению дел, которым занимаюсь я. Скажем на примере дальнего Дома.
- Спасибо, вавьи Макиса-ын.
Лиом не запомнил первые три месяца вообще. Он был в постоянном положении с разведенными ногами и сбился со счета сколько раз его брали. В течку ласки принца изменились уделяя все внимание сочившейся смазкой дырочке. Принц облизывал колечко мышц и проталкивал язык, мурлыкал от удовольствия, заставляя Лиома рычать от неудовлетворения. А потом бешенный марафон и почти что часовая сцепка, в которой юноша срывал голос от непередаваемых ощущений.
Первые признаки беременности заметили почти сразу - через две недели. И его перевели из комнат для обычного наложика, в огромные хоромы. Там было столько слуг, что в глазах рябило. И каждый вечер приходил принц. Ложился сверху, вводил свою плоть и мучал до середины ночи. Лиом вырубался под ним и вскоре перестал понимать какой сегодня день, был ли рассвет или что-то еще.
Мир сошелся только на удовольствии которое ему дарили, делая безвольной куклой. Он даже не понимал, когда его обмывали в ванной, кто и зачем делает это. Дни слились в один поток. Просто мир перестал существовать. Был только поток оргазмов, ласк и страстного, бессвязного шепота и ощущения движения плоти внутри тела. И больше ничего. Он даже не помнил, ел ли сегодня или нет.
Первым осознанным воспоминанием был толчок в животе. Это ребенок показывал ему, что он растет. Лиом очнулся ночью. Принц старательно вдавливал его в ложе, изводил последние пару часов, так что спал рядом. И Лиом затаился. Он был так удивлен тем, что внутри что-то шевелится, что даже испугался. А в ответ толчок и юноша вздрогнул, разбудил принца.
- Лиом? - спросил он повернув голову.
- Простите, я разбудил Вас. - Повинился юноша.
- Тебя что-то беспокоит? - его рука легла на округлившийся живот.
- Нет. - Он млел от незатейливой ласки и думал, что скорее всего его мир будет до последней секунды приблизительно такой - раб, не имеющий своих желаний и используемый так как хочется сильному. Увы, познанное ранее, увиденное, как может быть иначе, он не мог сейчас всецело принадлежать альфе, который заменил собой императора. Отныне Лиом мог осознавать себя именно рабом, а не таат, не тем, кого выбрали, словно он обязан от рождения быть куклой.
- Хорошо, спи. - Принц прижал его к себе и стал поглаживать по спине.
Лиом пристроился у него на плече и прикрыл глаза. А на утро его обследовали и запретили принцу быть таким безрассудным. Как оказалось ребенок слишком рано начал ворочаться. И это следствие измученного родителя. К тому же слишком много сил принц передал для кокона котенка. Ему столько не нужно, родитель не осилит и это может навредить малышу. На этот запрет принц рычал недовольно, а Лиом смог выдохнуть. Принцу пришлось оставить его в покое и приходить раз в три дня. А потом, как врачи сообщили, принцу запрещалось бывать у Лиома чаще чем раз в неделю. И вскоре ему вообще запретили спать с наложником.
Лиом не огорчился ни разу. Он устал от сверх сильного внимания принца. Его доводили до изнеможения и еще сетовали на плохую выносливость. И теперь он мог выдохнуть и спать спокойно. В покоях он был не один, но ни с кем не разговаривал, да и они не стремились сделать это. Словно в золотой клетке с механическим наполнением, которое обновляет питьевую воду и подсыпает еду в кормушку.
Несколько раз мимо его покоев проходили придворные, причастные к свите супруга первопринца, но в них не заходили. Они передавали последние сплетни супругу и отчитывались о том, насколько большой живот, как ведет себя соперник и сколько раз в неделю у него бывает принц.
Лиом же был замкнут и сидел тихо во внутреннем саду или в комнате, иногда вышивал. И его картина была все та же: тяжелые свинцовые тучи и беззащитное поле ярких диких цветов. Одинокая фигурка смотрела в небо и подставляла свои руки. И казалось оттуда сверху вот-вот хлынет дождь или сверкнет молния. Эту картину он закончил. Снял с рамы и сложил в несколько слоев.
Император и его наследник, сидя в зале совещаний, хмурили брови. Кушары. Они не просто кусаются, они где-то собрали внушительную орду и сейчас планомерно топят корабли флота властелина большей части островов. Причем не только у их родового острова, но и вообще по водной глади.
- Император, согласно донесениям, их флот раза в три больше, маневреннее и, - советник сглотнул, - к ним постепенно подтягиваются корабли от других островов.
- И кто такой смелый? - рыкнул император.
- Как пояснили соглядатаи, это те, на чьих островах вот уже несколько десятков лет Дома добывают своих воспитанников. Чаша терпения переполнена, а разрозненные острова, прознав о том, что на флот империи нападает сильный кот, только воодушевились. И вот они тут.
Совет шел уже часа три. Война. Она неизбежна. Дома, как ни парадоксально, тактично объявили о том, что они ни разу не военные, а усладу поставляющие. И также тактично позабывшие, что половина недовольной орды, дело их рук и неуемной жажды власти.
- Если обезглавим тело, руки и ноги не смогут двигаться. - Император хищно усмехнулся. - Вот тут. - Ткнул пальцем в остров. - Будет поле брани. Надо выманить их сюда, а дальше уничтожить Кушара, что ведёт их за собой, да самых ближних ему котов.
Советники только головами покивали, страстно не желая вмешиваться в такого рода разборки. Колос был на глиняных ногах. Сила, что против них выставлена, она ведь не просто сила, она первой и боевой категорий, а это венец иерархического звена. Разве советники, разомлевшие от вседозволенности, имеющие в своих домах десятки наложников, захотят лишаться нагретых местечек? Разве подобия Юрельта, слабые и вкусившие власть «мыльного пузыря», смогут открыто пойти на конфронтацию? Не попытаются подкупить или купить свою жизнь?
Император, который тоже привык к вседозволенности, забыл простую истину: сильный зверь не приемлет диктата от слабой особи. Но он забыл, настолько углубившись в мыльные пузыри мнимой власти, забыв менталитет островитян, законы островов, что, тыкая пальцем на остров, где будет поле брани, даже предположить не мог, что его противники уже там побывали, каждый камень понюхали, каждый куст пометили. Принятые «дары» пришлых разлагаясь, тянули «императора» за собой, а он и не видел этого.
Сборы в поход, недовольство советников, но покорно склоненные головы на рык Дуара, наследника не слабого десятка, начали отсчет, такт за тактом приближая к логическому концу конфликта. Недовольство росло, но тихо, за шторками, и постепенно формировалось осознание факта: император можно будет поменять. Чем грозило это правящему коту и его семье? Смертью. О том, что у Дуара имеется наложник-эльвирс никто не знает, но ведь у него имеется супруг, причем способный выносить котёнка. Если уже не выносил, а это значит, что по тем же умным книгам, по которым сам император обучался «править», приближенные просто могут взять и посадить на трон ребенка, приставив к нему регента.
Колосс был на глиняных ногах, который зашатался, стоило только естественной силе поднять морду и оскалить пасть. Сильный зверь не будет подчиняться слабому, никогда. И это забыл император, об этом выращенные и им прикормленные коты тоже позабыли, строя свои планы.
День родов приближался неминуемо быстро и в тоже время очень медленно. Лиом стал неповоротливым, тяжело вставал или садился. За ним по пятам ходило более десятка слуг, выполняя малейшие капризы, которые он даже не замечал за собой, а они находили или просто придумывали. Отношения между ним и наследником императора складывались лишь платонические, потому как Лиом просто физически не мог быть с ним в постели. Сам первопринц, казалось, интерес потерял, но исправно приходил и передавал родителю своего ребенка чистую энергию, без малейшей примеси чужой энергии, которую цепляет любой зверь, если имеет место быть близости. От этого можно почиститься, скорее всего он так и делал, но Лиому было все равно, главное его зверь не обижался на самца из-за посторонних частиц чужой силы, да и все на этом.
В таком темпе тянулись дни, делая юношу постепенно еще более неповоротливым, устающим и сонным. Дуар иногда передавал ему большие сгустки, которых хватало на два-три дня, после чего оставлял без внимания. И его отлучки становились все длиннее, чаще, а сам он иногда хмурился о чём-то задумываясь. В последний раз, перед тем как уехать, а это примерно две недели назад, принц пришел к нему слегка встревоженный и обняв крепко-крепко, передал много сил и просил «законсервировать» их. Лиом не спросил причину такого поступка. Мало ли что там у них приключилось и, вполне вероятно, просто надо отбыть куда-то с дружественным визитом. Так что послушно приняв сгусток сырой силы для кокона малыша, Лиом продолжил просто ждать, когда его тело будет готово вывести на свет наследника первопринца.
И вот осталась всего одна неделя до родов, а во дворце началось волнение. И серьезное. Даже слуги в покоях наложника заметно волновались и частенько что-то да сыпалось из рук. Лиом сначала не обращал внимание, а потом прислушался. Как оказалось велась война. Причем император проигрывал, да с разгромом. И исходя из тех слухов которые передавали судачившие слуги, когда думали, что наложник спит, кто-то очень сильно потрепал даже Дома.
Из тех сплетен, что передавались ими, Лиом узнал, что Дом Юрельта более не существует. Его разгромили, а Валара Юрельта, мастера Дома, привязали к самому высокому дереву стальной цепью и подожгли всю ассамблею строений. И ждали, когда он умрет вися на дереве, дабы не сбежал. Как шептались слуги, испуганно и довольно громко, ему еще и стрелами потом все тело пронзили самые меткие лучники, а тело сожгли, чтобы наверняка.
За этими сплетнями миновало еще два дня, после чего шепот перешел в полноценный истеричный говор. Дворец окружили с трех сторон. С четвертой же стороны располагаются отвесные скалы, бурлящее море. Когда стало известно, что дворец в осаде, пришла ужасная новость: император пал. Первопринц принял на себя правление империей прямо на поле боя и пал спустя два часа.
Эта новость так поразила Лиома, что он распахнул глаза и осмотрел испуганных слуг. Впервые за все время своего нахождения здесь, юноша осмелился подать голос:
- Как это принц Дуар пал?
Слуги, вытянувшись в струнку, застыли на местах. Они впервые слышали его голос, немало удивленные и ничего более не замечающие, глазели на диковинку. В залу вошел рослый альфа, прошел до переглядывающихся Лиома со слугами, глубоко поклонился и произнес:
- Приветствую Вас, таат.
Лиом опустил глаза. Как такое возможно? Он потряс головой. Нет, это не реально! Сильнейшие коты, которые одним своим видом заставляли трястись всех рядом находящихся котов и… Он пал на поле боя? Для подобных известий был просто не готов, а зверь, его зверь, который и не имел нити пары, вслушивался в тишину. Будь они супругами, то ощутить его кончину получилось бы в первую же секунду смерти. Сейчас же, будучи тем, кто он есть, Лиом мог только догадываться, насколько сплетни являются правдой. А еще было страшно, ведь котенок внутри него мог получить только малую толику того, что им не так давно передал самец. Умер? А как теперь малыш?!
- Лиом! - рыкнул кто-то и юноша поднял свои глаза и грозный взгляд звавшего растерянно замер. - Вставайте, надо уходить.
- Зачем? - он осмотрел стены и замерших слуг и воинов, которые ввалились в покои.
- Затем, что в вас живет наследник престола! - рыкнул взрослый мужчина, очень похожий на принца. - И я не позволю пропасть еще и моему внуку!
Лиом медленно встал.
- А как же супруг принца?
- Бесплоден. - Горестно выдавил из себя Макиса-ын. - Ты можешь идти?
- Я не знаю. - Выдохнул Лиом и ощутил удар по стене. Повернул голову и выдохнул воздух, зарычал. Его нутро зверя было готово сорваться в бой, потому как удар нанесен энергетически, провоцируя эльвирса на защиту.
- Нет! - крикнул Макиса-ын. - Несите господина! Живо!
К Лиому подбежало три высоких воина и он оказался на руках сильных мужчин. Рыкнув, выпустил когти, но позволил сильным котам защищать себя, усмиряя зверя. Макиса-ын нетерпеливо качнул головой, и они пошли из комнаты. Стоило переступить порог, как начался забег по лестницам и коридорам, тайным переходам и бесчисленные повороты мелькали один за другим. Иногда кружилась голова от данного количества, с непривычки и покачиваясь как на волнах, расположившись на руках воинов. Макиса-ын шел сразу же за ведущим, который прекрасно ориентировался и направлялся в сторону выхода. За вавьи шло трио несшее на руках Лиома, а потом еще несколько воинов.