Глава 15
Ревис, как и ранее бывало, выдохнул. Наставник, на то и наставник, дабы одернуть и заставить думать, смотреть по сторонам, а также слушать и слышать. И он прав. Флот - опасная вещь. На нем не просто команды, там потенциальная армия, причем обученная, готовая к атакам и идущая за капитанами. Их со счетов сбрасывать никак нельзя.
Бута вошел в дом, увидел своего бледного лицом любимого. Как пить дать, он точно подслушивал. По лицу видно, глазки бегают, слезы застыли капельками. Вздохнув, подошел, обнял.
- Ты ведь знаешь, или так, или нам всем будет грозить опасность. - Мягко проговорил альфа, прекрасно понимая, насколько его слова не успокоят беременного супруга.
- А отдать эту куклу не проще? Тогда никто не пострадает! - прошипел Салим.
Бута чуть отстранился, затем заглянул в его глаза и очень-очень серьезно спросил:
- А когда они придут сюда и потребуют собрать всех детей от первого года рождения и до семи, ты тоже скажешь, проще отдать, чем дать отпор?
- Это другое!
- Нет, Салим, это одно и тоже. Это одинаково и равноценно. Один эльвирс способен выносить не только одного или близнецов, он способен разродиться до десяти котят за раз. И половина из них будет рождающими. И вне зависимости от того, есть ли там альфы, или омеги, он будет плодовит до глубокой старости, тогда как бета-рождающий после пятого года за сотней, увы, выносить котенка не способен, даже если ему повезло и детки были исключительно бетами. Понимаешь? Один он способен за всю свою жизнь принести в мир больше котят, чем ты, и тем более чем бета. А отдав его им, уже через два года он будет убит, тем самым уничтожено все возможное потомство.
Он покачал головой, отошел от супруга, прошел к рукомойнику и помыв руки, сел за стол. Салим, понимая, что своими словами обидел любимого альфу, тихой мышкой завершил сервировку стола, поставил горячее, после чего молча присел на свое место. Ему кусок в горло не лез, но покушать было нужно, все же котенок-то не виноват, что папка иногда думает не о тех, кто к нему отношения не имеют, а о себе и своей семье. Бута не такой, он видит масштаб, понимает к чему будет послабление и как оно аукнется. Да и не боится он драки, не боится войны. Это ведь альфа, тот, кто защищает, тот кто обязан выстроить нерушимую стену сейчас, дабы дальше спокойно жить и растить своих котят.
Салим не такой. Он трусишка, хоть и зверь его не из слабых. Все же, в данную минуту, да и по возрасту, омега боится за себя, своего котенка и защитника, который не должен исчезнуть. Как ему потом жить? Кому на плечо голову положить? Кому на ухо шепнуть о своем желании? Да и как без него растить их общего котенка? Салим боялся, и это естественно. А из-за натуры «поганца», думал исключительно о себе, старался всеми коготками вцепиться в шкуру альфы, дабы тот ни на шаг от него никуда не шагнул. Вот и непонимание, вот и обиды.
День был теплым и Лиом вместе с рождающими сходил на реку стираться. С некоторых пор его настойчиво звали с собой Надай и его друзья. Несколько дней, после отбытия из деревни гостей, и полного непонимания, по какой причине он с ними не поехал, Лиом переживал о том, что он своей выходкой разрушил планы вождя. Ведь все покупатели отказались, а шепнувшая по секрету Кассандра, вместо того, чтобы приободрить, напугала его сверх меры: нету в деревнях равноценного обмена. Вместо того, чтобы возгордиться своей внушительной значимости и ценности, бедный таат перепугался так, что пришлось успокаивать по новой. Ей это удалось, а теперь его одного не оставляют, тянут за собой. Надай прекрасно справляется, равно как и его окружение. Сегодня тепло, солнечно, а вода прогрелась достаточно хорошо еще со вчера, посему решительно настроенные рождающие принялись проводить стирку. С ними же в воде хлюпались и покоренные более сильным альфой самцы, для которых не зазорно заниматься домашними делами.
Бедный Лиом, он втайне поглядывал на то, как тот самый альфа, который целовал своего бету у всех на виду в день боя на арене, прискакал к реке, тут же помогая ему выжимать крупные куски ткани, которые являлись постельным бельем, пледом и еще какими-то необходимыми для жизни полотнами. Бета сначала рыкнул на него, но тут же стушевался, потому как альфа так близко подошел, да так по-хозяйски приобнял, что Надай прошептал, улыбаясь:
- Еще не смирился, что верховодить будет альфа. - Лиом покачал головой, давая понять, что не понимает. - Этот альфа объезжает его каждую ночь, а днем иголки обламывает. И не округляй так глаза! - усмехнулся Надай. - На всех рождающих не напасешься, а сердцу приказать никто не может. Влюбился в него альфа, сильно, и все сделал, чтобы вместе быть. Да и… не равнодушен он к нему, иначе не допустил бы боя на арене. Атаковал бы сразу, вот как котенок Клема, так бы и он атаковал. Но, - голос стал заговорщическим шепотом на самое ухо, - нравится ему, когда этот альфа верховодит. А уж на ложе ему принадлежать и подавно. - И захихикал, мягко плечом толкнув сидевшего рядом с ним юношу.
Лиом лишь пожал плечами, мол ему как-то все равно.
- Да что вы, что вы! - заулыбался Надай. - Вот как познаешь, что такое ласковый самец, да между циклом, я посмотрю на тебя. И как глазки блестеть будут, и как кусать его будешь, дабы проверить крепость бубенчиков. - Лиом отрицательно покачал головой. - А ты не ставь крестик там, где дорожка пряма, некуда повернуть. Будет и у тебя свой альфа, воинственный и очень на тебя слюнку пускающий. Ты только глазками почаще вокруг поглядывай, того и глядишь, выстроится ровный ряд желающих.
Их «разговор» слушали все молодые коты, которые поглядывали то на тростиночку-таат, то на порыкивающего бету, рядом с которым его альфа вился, в глаза заглядывал, на ласку напрашивался. Надай был прав, не желай он дать шанс альфе, не было бы ничего. Кинулся, до крови драл, но не дался. Вот только самому этот альфа нравится, посему и допустил все это. Правда воспитывать альфу надо, соответственно зубки показывает, порыкивает, заставляет считаться с собой. Альфа ведь как? - все, кого он защищает, обязаны подчиняться, а сопротивляющиеся вызывают желание заставить подчиниться. Если помножить это на симпатию, влечение и желание, то на выходе получится по уши влюбленный альфа и подогревающий его интерес бета-самец, которого будет хотеться так, что никакие условности и общественное мнение не остановят.
Для Лиома подобное было странным и новым, но по какой-то причине, его зверь не видел в этом ничего дурного. Зверь у деямеррита не имеет пола. Это ни самка и не самец, это зверь. Он энергетически создает кокон для котенка, который растет вместе с душой ребенка, создается благодаря отданной силе обоих котов, что участвуют в его создании, посему ситуаций «залетела по пьяни» в этом мире не существует. И именно поэтому воспитание Лиома, где омега обязательно принадлежит альфе и никому больше, и уж тем более сам свой уд использовать не имеет никакого права, в корне не верно. Омега, причем любая, в ситуации обособленности и без возможности найти самца, способна покрыть течную омегу. Сама природа такое предусмотрела, посему «ненормальным» пары между альфами, бетами или омегами, с особями идентичными их половой принадлежности, не считаются и никогда не считались.
Пример сами острова. На сотню альф, рождающими будет только тринадцать омег и тридцать бет-рождающих. И что прикажете делать остальным альфам, которые в составе пятидесяти семи процентов гарантировано будут без пары родящего? Встать в гаремы? Так тут их же зверь не позволит, так как альфа обязан быть единственным у своей пары, защищать и купаться в его любви и ласке. И это ведь только альфы, но есть же и бета-самцы. А им что, всей сотне скромно травку в стороне покурить? Причем они ведь не ущербные, они предрасположенные к фазе рождающего, только им не попался альфа, который перевернет нутро, заставив захотеть потомство от его персоны. Беты в этом мире не стерильные, они жирная прослойка, которая весь мир держит балансируя, дабы не столь частые омеги после созревания не превратились в инкубаторы.
Вот тут и встает вопрос ребром, который уткнулся в проблему воспитания Лиома: куда деть либидо ста пятидесяти семи самцов из двух сотен? Сказать табу и будет бойня. Настоящая, на истребление. Посему, то самое воспитание, которое вбивали в голову таат, оно необходимо только для того, чтобы такой зверь, как эльвирс, не разодрал такого слабого и шкурного кошака, как недостойный вавэхдэ-император. Вот и все ноги, откуда растет суть проблемы воспитания, которое еще ни раз и ни два помешает молодому коту развернуть плечи во всю ширину груди и осмотреться по сторонам в поиске сильного самца.
Лиом о думах старших котов ничего не знал, стирался себе и стирался. У него сейчас попривыкли руки к работе, больше так не стирает в кровь кожу, приноровился. Надай шутил, вызывая легкую улыбку, помогая советами, да присматривая за ним. Альфа, который помог выжать простыни и пододеяльники, уволок супруга с реки, что-то там порыкивая себе под нос. Супруг, что шел за его спиной, улыбался своим мыслям.
Лиом завершил стирку, да и было там не так много тряпок, сложил аккуратно в тазик мокрые вещи, старательно отжатые, после чего направился в сторону дома вождя. Идя по дороге, он заметил, что впереди столпотворение самцов. Рассудив, что лучше там, где их поменьше, плавно свернул в проулок и обошел толпу так, что вышел со стороны дома наставника. Этот старикан умело руководил молодыми да буйными, не раз и ни два таскал за уши бывалых воинов, а в ответ только уважение, прислушивающиеся к словам сильные коты. Хоть бы раз ему в ответ прилетело за прилюдное таскание за ухо! Нет, наставника уважают, почитают и прислушиваются.
Лиом было двинулся в сторону дороги, что ведет к дому вождя, но тут же шмыгнул за забор и затаился. Сам вождь, наставник, Клем и Кассандра стояли и тихо обсуждали серьезную тему. Ушастый Лиом даже присел пониже, чтобы его видно не было. Кусты были таким идеальным убежищем, что глазастая Кассандра ничего не заметила.
- Ты уверена, что они прошлись рядом с деревней Альмера? - спросил Клем.
- Да. Это тот самый карательный отряд из милойских ягуаров. Юрельт расстарался.
- Близковато они, - Клем покачал головой. - И быстро двигаются.
- Выбирают точки, по которым аккуратно к нам приближаются. - Ремал усмехнулся. - Думают, раз покусали края, вынудят нас плясать под свою дудку?
- Ремал, - Кассандра покачала головой, - Юрельт не успокоится, пока не найдет его.
- А мне плевать. Это мое. На этом все.
- А ты готов к войне? - задрав скептически брови вверх, Кассандра нехорошо усмехнулась. - Как только к делу подключится император, сирот прибавится на порядок. Вот ты, лично, а также все деревни в этих горах, они ж как бельмо на глазу - без зеркала не видно, но видеть мешают. И заметь, война не будет вестись зверем, она будет на истребление. А дальше, когда вас не станет, всех выживших рождающих и стариков предадут огню, вне зависимости, смогут ли они еще раз разродиться, или нет. А вот участь детей, она будет незавидна. Новые таат и просто рабы для утехи слабых кошаков, что лижут пятки императору и его Домам. Ты готов защищать нас?
Что еще говорила и спрашивала Кассандра, Лиом не слышал, потому как в груди и голове у него разразилась буря. Мастер Юрельт уничтожит деревни просто потому, что тут жил он, его обученный таат. Их вот всех, от мала до велика, убьют. И ведь виноват-то только вождь и его боевые коты, кто украл жемчужину Дома. Остальные пострадают ни за что, ни про что!
Закусив до боли щеку, дабы себя не выдать, аккуратно отполз назад, стараясь не шуметь и тазом нигде не зацепиться. Отойдя на полусогнутых подальше, сорвался со всех ног туда, где до данного разговора побоялся пройти. А как оказалось, он появился в нужном месте в нужное время. На деревни нападают, местные готовятся к бою.
Пробежав мимо воинов, не глядя по сторонам, даже не понимая, что ведет себя странно, добрался до двора дома вождя. Быстро развесил вещи, прижал прищепками по уголочкам, да и был таков - дом надежно спрятал мечущегося от волнения омегу. А как тут не метаться? Он всю свою жизнь видел, какой мощью обладает его наставник, а сам Юрельт, сам мастер Дома(!), он вообще, по мнению Лиома, вершина иерархии! С его стороны, с его взгляда и понимания, деревня слабенькая, а мастер Дома Юрельт сравним с Богами. О том, что это может быть с точностью да наоборот, и помыслить не мог. Для него, выструганного домом таат, послушного и ничего не желающего, крайне сложно осознать, что кроме послушания может быть и сопротивление, противостояние и отстаивание своей точки зрения.
Лиом перепугался не на шутку, потому что с раннего детства мастер Дома Юрельт представал перед ним всего несколько раз, и каждый из них сопровождался раболепием более младших по чину котов. И даже воины, которых он подсознательно записал в сильных особей, даже они головы склоняли перед ним. Со временем данная аксиома намертво врезалась в его подсознание, посему сейчас он кругами ходил по кухне и страшился того, что будет.
Кассандра права, мастер не оставит его здесь. И не даст спокойно жить деревне. Его легионы воинов, о которых столь ласково говорил один из наставников, сметут деревеньку с лица мира, а кто выживет, сделают рабами. По щекам скатились слезы, выражая его волнение, страх, не желание терять то, что он приобрел. Еще несмело, но Лиом мог назвать Надая другом. Ведь правда же, он же может так его называть? Надаю же за дружбу с Лиомом не будет плохо? Его же не будут бить за проступки друга? Это же не Дом… ведь правда же?