Железные розы

Бильбо посмотрел на Хэма, не зная, что ему сказать. Что вообще следует говорить в таких ситуациях? Лобелия могла злиться сколько угодно, да хоть удавиться от злости, Бильбо было все равно, но Хэм был его другом. Он научил его садоводству и помогал Бильбо ухаживать за садом после смерти его матери. — Я... — неловко начал он, но замолчал. Вокруг раздались хлопки и радостные выкрики, и Бильбо пришлось подняться на помост, забрать свою ленту. К тому времени, как он вернулся, Хэм уже смущенно улыбался.

Поздравляю тебя! — сказал он фальшиво радостным голосом. — Я с нетерпением жду возможности увидеть эти розы. Я только хотел бы узнать пораньше, что ты выводишь новый сорт. «О нет, это и правдо задело его», — расстроенно подумал Бильбо. — На самом деле, это шутка, — сказала Дис заговорщическим тоном, тихонько посмеиваясь и игнорируя попытки Бильбо остановить ее. — Торин выковал для Бильбо розовый куст в качестве... своего рода подарка. И судьи оказались им очарованы. Лобелия вела себя совершенно нелепо, когда они пришли, и закатила форменную истерику, и это стало тем камнем, что вызвал обвал. Лицо Хэма, вопреки ожиданиям Дис, нахмурилось еще сильнее. Бильбо еще никогда не видел его таким расстроенным. — Шутка, говоришь? Что ж... мне неприятно это говорить, но я не нахожу это смешным. Ярмарка Шира — серьезная вещь, и судьям не следует с этим шутить. Конечно, это только мое мнение, но я тверд в нем, — он покачал головой. — Шутить над Ярмаркой! За всю мою жизнь я не видел... что ж... за всю жизнь... — пробормотал он. Дис беспомощно оглянулась на Бильбо, который смотрел на нее с кислым выражением лица. Это была слишком деликатная ситуация, чтобы позволить гномам в нее вмешиваться. Рода молчала, но по ее лицу было понятно, что она солидарна с мужем. — Ты прав, Хэм, это форменный бардак. Я даже не думал, что они доведут это до конца, и, честно говоря, я бы предпочел, чтобы они этого не делали. По-моему, эта шутка несколько вышла из-под контроля. Я верну приз, — сказал он, грозно глядя на Дис, уже собравшуюся начать возражать. Дис обиженно закрыла рот, демонстративно отвернулась и заговорила о чем-то с Торином на Кхуздуле. — Все не так плохо. Я единственный в этой категории. Поскольку Лобелия не могла участвовать, а больше никто не претендовал на эту категорию, так что никто не остался в обиде. — Больше никто не претендовал? — Хэм, казалось все больше не понимал, что происходит. Бильбо проклял свой болтливый язык. Зеленая Леди, почему же все так сложно? — Я точно помню, Гиацинта Берроуз показывала мне свои розы, и... Хэм перечислил еще нескольких хоббитов из Хоббитона и Байуотера, кто, как ему было известно, тоже готовил к Ярмарке новые сорта роз. Сердце Бильбо болезненно сжалось. Проклятье на голову Лобелии, и почему она такая... упертая? И почему Хэм так много знает о тех, кто занимается цветами в Хоббитоне и его окрестностях? Бильбо очень не хотел рассказывать другу о том, что сделала Лобелия, чтобы победить, но, похоже, выбора у него не оставалось. — Боюсь, тут дело не только в этом, — сказал он, наконец собравшись духом. — Видимо, кто-то навестил сады этих хоббитов и... так сказать, поухаживал за розами, — Хэм шокировано выдохнул. — Розы были повреждены, и поэтому их не могли судить. Прежде, чем Хэм успел нахмуриться и открыть рот для вопроса, Дис резко обернулась к ним и в упор посмотрела на Бильбо. — Он хочет сказать, что этот кто-то — Лобелия. Затем снова развернулась к Торину и продолжила говорить на Кхуздуле. Торин прикрыл лицо ладонями. Лицо Хэма потемнело. Бильбо понимал, что нельзя убивать сестру своего возлюбленного, но, Зеленая Леди, как же сейчас хотелось просто придушить ее голыми руками. — Что?! — воскликнул Хэм, игнорируя умоляющий взгляд Бильбо и его нервные попытки незаметно осмотреться: не привлекла ли их беседа лишнего внимания. — Ты хочешь сказать, что... Бильбо страдальчески поморщился. Ему не хотелось прерывать Хэма и, по большому счету, он был готов согласиться со всем, что скажет сейчас его товарищ, но уж больно громкими были его возмущения. А последнее, чего он хотел, так это чтобы история получила широкую огласку. — Все разрешилось, Хэм. Фосси назначил ее судьей, и она не могла участвовать в соревнованиях, а день, проведенный в обществе с Гризельдой, для нее скорее наказание, чем привилегия. И этот приз... когда они пришли ко мне, Лобелия... ну, знаешь, вела себя как Лобелия, и Фортибранс с Гризельдой решили ее позлить, и я уверен, их решение очень ее оскорбило. Я уверен, они не хотели... Бильбо понимал, что говорит очень быстро, но он старался предотвратить вспышку гнева. Хэм все еще печально качал головой. Рода подошла к ним ближе, перестав притворяться, что не слушает их беседу, и обняла мужа. Она умоляюще посмотрела на Бильбо: «Ну сделай же что-нибудь!». «Я пытаюсь», — подумал Бильбо. — Мне это не нравится, мистер Бильбо, ни капельки не нравится. Хоббиты, шныряющие по чужим садам и уничтожающие чужие цветы, судьи на Ярмарке, раздающие призы лишь бы позлить другого... Куда катится мир, если даже Ярмарка не проводится должным образом? Я потрясен поведением этой ужасной женщины и... ох! О, мистер Бильбо, скажите мне, что она сделала это не тогда, когда я видел ее в вашем саду? На лице Хэма был уже настоящий ужас, но по крайней мере на этот вопрос Бильбо мог дать честный ответ. — Нет-нет, в тот день с розами все было замечательно. Я думаю, в тот раз она пришла, чтобы оценить конкуренцию. И то, что она вернулась, чтобы испортить мои цветы, я полагаю, можно принять как своеобразный комплимент. Я не хотел бы думать, что это она, но я нашел один из цветов, которые она вплетает себе в шерсть, так что... Но прошу тебя, не рассказывай никому об этом. Ты сам понимаешь, мне сейчас меньше всего нужно оказаться в центре какого-нибудь скандала, — Бильбо покосился в сторону Торина. Хэм это заметил, а вот гномы, к счастью, были слишком увлечены беседой друг с другом. — Давай... просто забудем об этом и насладимся пиром, — с несчастным видом сказал Бильбо. — Я пойду к Фортинбрасу, отдам ленту и попрошу, чтобы он не записывал меня в список победителей. Ты прав, шутки шутками, но к Ярмарке следует относиться серьезно. Бильбо старался не смотреть в сторону гномов, чтобы не видеть, какую реакцию у них вызвали эти слова. Хэм резко выдохнул и кивнул. Кажется, буря миновала. В следующее мгновение протрубил сигнальный рожок, объявляя о начале пира и праздника. Хэм и Рода тут же вскочили со своих мест и принялись собираться. К тому моменту, как Торин и Дис поднялись на ноги они уже едва ли не подскакивали на месте от нетерпения, словно маленькие дети. Они направились к поляне, где были установлены столы, и тут же рядом с ними очутился Фредди, на этот раз без толпы детей, с которыми он бегал до этого. — А, вот и ты! — улыбнулся ему Бильбо. — Хэмфаст и Рододендрон Гэмджи, позвольте представить вам юного Фредегунда Диплифа. Фредди помогает Торину в кузнице, и я взял его под свою ответственность после недавних событий. Рода внезапно всхлипнула. Видимо, она была в курсе той печальной истории. — Фредди, Хэм и Рода живут чуть ниже по склону холма. Хэм — искусный садовник, и он обучил меня всему, что я знаю и умею. Если когда-нибудь тебе понадобится совет по садоводству, то он лучший в Шире. Фредди перевел восторженный взгляд на Хэма и неуверенно улыбнулся ему. Хэм покраснел от похвалы и чуть усмехнулся. — О, ну наконец-то, хоть немного везения в этот день. Мальчик! Улыбка немедленно сползла с лица Фредди, и он испуганно втянул голову в плечи. «Разумеется, это Лобелия!» — устало подумал Бильбо.

Найди моего мужа Отто и скажи ему, чтобы он встретил меня... — она наконец обратила внимание на тех, кто стоял вокруг. Торин, Дис и Хэм выглядели готовыми убивать, рот Роды сжался в тонкую линию, но ее глаза все еще оставались печальными. Бильбо вынужден был отдать должное Лобелии. Сам он не был уверен, что смог бы сохранить достоинство, встретившись с таким количеством недоброжелательных лиц одновременно, но Лобелия просто стояла с гордо поднятой головой. — Найди моего мужа и скажи ему, чтобы он встретил меня у десертного стола через пять минут. Если поторопишься, я дам тебе медяк. Фредди опустил голову, но Бильбо вмешался раньше, чем он успел что-то ответить. — Он никуда не пойдет, Лобелия, — сказал он тихим, но очень твердым тоном. — Он не мальчик на побегушках. — Мм? Неужели? А тебе какое до этого дело, кузен Бильбо? — вряд ли кто-то мог бы вложить в эти слова яда больше, чем это сделала Лобелия. — По-твоему, ты сегодня сделал еще недостаточно? — Фредди больше не работает в трактире и не обязан выполнять твои приказы, — Бильбо с трудом сохранял самообладание и ровный тон. — Торин нанял его для работы в кузнице, а я слежу за тем, чтобы он получил надлежащее образование. И боюсь, беготня по твоим поручениям не входит в программу обучения для юных хоббитов. Хэм приглушенно фыркнул, и Лобелия прищурила глаза. Бильбо просто продолжал смотреть на нее спокойным взглядом. Что еще она может сделать, лениво размышлял он. Ей еще очень повезло, что Торин до сих пор не пырнул ее ножом. — За это ты тоже надеешься получить приз? Видимо, просто общения с чужаками для тебя не достаточно. Сначала ты убедил судий позволить тебе выиграть с этой нелепой скульптурой, теперь ты отобрал моего мальчика на побегушках! Знаешь, у меня достаточно... — Он не твой кто-то там, Лобелия, — глаза Бильбо полыхнули алым. — Если бы не такие, как ты, он вообще не остался бы гнить в трактире. Я полагаю, с нас всех достаточно твоего общества на один день. Почему бы тебе не пойти и не найти своего мужа самостоятельно для разнообразия? — его лицо пошло красными пятнами от едва сдерживаемой ярости. — А что до «общения с чужаками», нам всем исключительно повезло, что они не познакомились с тобой первой, иначе они бы списали со счетов весь Шир. Каждый из моих товарищей гномов стоит сотни таких как ты, так что в кои-то веки окажи нам любезность и избавь нас от своего присутствия! С этими словами он демонстративно отвернулся от нее. Лобелия открыла рот, чтобы высказать свое мнение в очередной раз, но Дис сделала шаг вперед. Ее глаза были похожи на два ледяных осколка. — Если ты хочешь уйти на своих ногах, уходи сейчас. Надменно фыркнув, Лобелия умчалась прочь, игнорируя доносящийся ей в спину смех и чье-то «наконец тебе это сказали!». Фредди еще слегка подрагивал, но ослепительно улыбнулся Бильбо. — Эй, мистер Торин был прав, мистер Бильбо, вы настоящий герой. Ни один дракон никогда не сравнится с миссис СБ! Мальчишка радостно подпрыгивал на месте, но Бильбо чувствовал себя очень уставшим, почти изможденным. Он ненавидел подобные прямые столкновения и знал, насколько мстительной может быть Лобелия. На его плечо опустилась рука Торина, и они направились дальше, к столам с едой. — Ты был так яростен, — одобрительно сказала Рода. — Я не знала, что в тебе это есть. Видимо, ты многому научился в своем путешествии. И к тому же приобрел действительно хороших друзей, — она кивнула в сторону Торина и Дис, и гномы склонили головы в ответ. — А теперь давайте есть! С этими словами они все направились за едой. Торин плелся где-то позади, но не убирал руки с плеча Бильбо.

После ужина (давшегося Бильбо нелегко, ведь Торин все еще не мог есть) Бильбо оставил Дис с Хэмом и Родой и повел Торина на прогулку по окрестностям, чтобы показать остальную часть Ярмарки. Выражения лиц хоббитов, когда Бильбо уверял Дис в том, что они с Торином будут вести себя прилично, оставшись без сопровождающего, были забавными. Вернее, Бильбо счел бы их забавными, если бы не хотел провалиться под земли от неловкости. Его резкое «ни слова, вы двое», адресованное Хэму и Роде, вызвало общий смех, и они с Торином оба ушли с пылающими лицами. К этому моменту уже начались танцы, и по всей площади лились радостные звуки скрипок и флейт. Вечерние сумерки окончательно сменились ночной темнотой, и повсюду зажигались разноцветные фонарики. Они медленно шли по Ярмарке, и Бильбо показывал Торину места своих детских шалостей. Время от времени к ним подбегал и убегал снова Фредди, так что их уединение было весьма условным. Наконец, Бильбо увидел тех, кого искал, и решительно повел Торина между скамьями, на которых отдыхали уставшие танцевать хоббиты. Они подошли к двум пожилым хоббитам, которые сидели в стороне и тихо курили трубки. Они оба были уже в возрасте, на лицах были глубокие морщины, волосы на голове и шерсть на ногах тронула седина. Бильбо улыбнулся им обоим. — Том, Хьюго, что вы, двое негодяев, здесь делаете? — он демонстративно огляделся по сторонам. — Там, где вы, всегда затевается какая-то пакость! По крайней мере, я так слышал. Том фыркнул и прокашлялся. — Негодник! — воскликнул он. — Хьюго, и как тебе это нравится? Мистер Бильбо, всегда рад видеть тебя, мой мальчик! Кого это ты к нам привел? Старый хоббит внимательно оглядел Торина и, наконец, заметил вплетенную в волосы ленту. Том был худощав и одет немного по-щегольски, а Хьюго наоборот, коренастый, в простой фермерской одежде и, удивительно, с шикарными бакенбардами, пышности которых позавидовали бы и некоторые гномы. — Эй, да это же гном, — сказал Хьюго. У него был сильный марийский акцент, и он сильно растягивал гласные. — А он красавчик, а? Хорошо, что ты надел на него ленту. Народец в этих краях голодный, а? Том рассмеялся, а затем и вовсе захохотал, когда Торин покраснел и стыдливо опустил голову. — Томас Уиллоубрук, Хьюго Хайрут, позвольте представить вам Торина, сына Траина. Торин, Том и Хьюго — самые старые мои друзья в Шире, — он лукаво улыбнулся, — в обоих смыслах слова. Последовавшие за этим заявлением возмущения и смешки помогли Торину расслабиться, и Бильбо было понятно, почему. Действительно, гномы общались примерно так же. К их компании подбежал Фредди, открыв рот, чтобы что-то сказать, но только тут заметил, что Бильбо с кем-то общается. Заметив мальчика, Бильбо ухватил его за руку и подтащил поближе к старшим хоббитам. — И позвольте вам представить Фредегунда Диплифа, которого я принял на воспитание и обучение. Фредди, познакомься с Томасом Уиллоубруком и Хьюго Хайрутом, — сказал Бильбо, указывая на них по очереди. Том одобрительно кивнул. — Я слышал об этой истории. Сочувствую тебе, мой мальчик. Твоя мать была моей четвероюродной сестрой. Большая потеря, — сказал он. Фредди кивнул и вежливо поблагодарил его, и все взрослые дружно сделали вид, что не заметили его мокрых глаз. Том ласково улыбнулся мальчику и снова обернулся к Бильбо. — Кажется, ты проделал хорошую работу! Он ведь из Мариша, судя по акценту. Я уже шестьдесят лет пытаюсь научить этого балбеса хорошим манерам, и все впустую, — он указал на Хьюго и скорчил скорбное лицо. Бильбо и Торин прыснули, а Фредди переводил удивленный взгляд с одного на другого, поражаясь поведению взрослых. Хьюго, словно речь шла совершенно не о нем, глубоко затянулся трубкой, откинулся на спинку скамьи и медленно выдохнул дым.

Вот видишь, ну и кто сейчас ведет себя как маришец? — мягко сказал он. — Мы ведем себя вполне благопристойно, не то, что вы. — Да! Так их, дяденька! — крикнул Фредди, и тут же понял, что натворил. Все рассмеялись, и мальчик покраснел как свекла и втянул голову в плечи. Через мгновение он уже исчез в толпе танцующих. Бильбо надеялся, что Фредди не очень смутился. Он по себе знал: Том и Хьюго могут вести себя хуже детей. Бильбо улыбнулся и прижался головой к плечу Торина. Он чувствовал, как напрягся гном, но он хотел показать старшим хоббитам свое отношение к нему, и надеялся, что Торин поймет это. — И да, — сказал он, — он очень красивый и он мой. Так что не разглядывай его так уж пристально, старый негодяй! Том от смеха едва не рухнул со скамьи, а Хьюго продолжал невозмутимо курить. Можно было бы решить, что он не желает никого замечать, если бы не устремленный на них насмешливый взгляд. — О, тебе не стоит бояться его внимания, — сквозь смех сказал Том. — Он все равно не знал бы, что с ним делать. К несчастью, ему уже досталось больше, чем то, с чем он мог бы справиться, — он нежно посмотрел на Хьюго, и тот ответил ему таким же взглядом. — Но Бильбо, это прекрасная новость! Наконец и ты решил остепениться. Ты не очень-то торопился с этим. Теперь настала очередь Бильбо смущенно краснеть и опускать голову. Но неожиданно заговорил Торин. — Он просто ждал нужного человека, — раздался его глубокий баритон. Он обнял прильнувшего к нему хоббита, но Бильбо чувствовал сковывающее его руки напряжение. — Ох, ну что это за голос! — воскликнул Хьюго. — Если будешь плохо себя вести, Том, я уйду от тебя к этому гному с прекрасным голосом, так и знай! Том шикнул на него, и Бильбо снова хихикнул, дивясь их выходкам. Торин позади него слегка расслабился. — Том и Хьюго вместе дольше, чем я живу, — нежно сказал Бильбо ему. — Они всегда были рядом со мной, помогали советом и делом тогда, когда мне было это нужно, и вообще всегда были моими друзьями. — И давали подзатыльники, когда было необходимо, — добавил Том, ухмыляясь. — Вам достался один из лучших хоббитов, мистер Торин. И вам следует обращаться с ним соответствующе. Его улыбка была доброй, но в ней чувствовалось резкое предупреждение. Торин выпрямился. — Я знаю об этом, — жестко ответил он, хотя его оскорбленная поза была испорчена, когда Бильбо ткнул его под ребра локтем. Торин хмыкнул и добавил. — Это правда. То, что он согласился быть рядом со мной — величайшее счастье в моей жизни, — Том довольно хмыкнул. Бильбо почувствовал, что Торин за его спиной мелко дрожит. — Я могу лишь попытаться быть достойным его. — Я полагаю, что все наоборот. Это мне повезло с Торином, — сказал Бильбо, прижимаясь крепче к Торину и жалея, что не может сделать больше, чтобы утешить его. — Он — все, чего я когда-либо хотел и чего даже не надеялся получить. Так что вы двое, будьте с ним поласковее. Это вызвало новую волну смеха и возмущения, что, дескать, они и без того весьма и весьма милы с его избранником. Торин казался смущенным, но храбро подыгрывал ему. Бильбо сделал себе мысленную пометку спросить, почему. Они пробыли в компании хоббитов еще несколько минут. Бильбо был удивлен, когда Торин начал рассказывать какой-то забавный случай, произошедший в кузнице. Это было очень по-хоббитски. Но в конце концов Бильбо извинился перед Томом и Хьюго, подхватил Торина под руку и повел его обратно к Хэму, Роде и Дис. На обратном пути Бильбо решился задать мучивший его вопрос. — Почему ты был так напряжен? Он думал, что Торин начнет отнекиваться, но гном вздохнул и опустил глаза. — У гномов не принято демонстрировать свою привязанность другим. Это считается неприличным, чем-то, что положено оставлять за закрытыми дверями. Мне действительно было неловко, но они твои друзья, и по какой-то причине ты хотел показать им это. Мне жаль, что я... Бильбо резко остановился, обернулся к Торину и оттащил его с тропинки в укромное место за деревом. — Не смей извиняться за то, что ты чувствуешь, Торин Дубощит, — сказал он, улыбаясь, чтобы смягчить свой резкий тон. — Это мне жаль, что я не догадался спросить заранее. На самом деле, я бы спросил, если бы знал, что мы их встретим. Но просто они... правда... мои самые близкие друзья и я... ну, я счастлив от того, что ты со мной. Я просто хотел показать им тебя, — смущенно сказал он. — Мне и в голову не пришло, что тебе может быть от этого неловко. Прости меня за это. Теперь, когда я об этом знаю, я больше так не буду делать. Торин непонимающе смотрел на Бильбо. — Показать меня? Но зачем? Я не понимаю. Бильбо против воли закатил глаза. — Потому что я счастлив, что ты есть у меня, ты, нелепый гном! Торин, ты красивый, добрый, и ты так дорог мне... Пойми уже наконец, что я горжусь тобой и горжусь тем, что ты хочешь быть рядом со мной. После смерти моих родителей Том и Хьюго стали для меня самыми близкими, единственными, чье мнение имеет для меня значение, и ты им явно понравился. Не то чтобы если бы ты им не понравился, я бы отка... — широкая гномья ладонь легла на его щеку, и Бильбо резко замолчал. Взгляд Торина в который раз заставлял его колени подкашиваться. Бильбо смотрел в эти невозможно-голубые глаза и чувствовал, как его сердце пропускает удар. — Тогда для меня большая честь познакомиться с ними. И мне так повезло, что у меня есть ты, это просто невозможно выразить словами. Ты — вторая половинка моей души, и я буду рядом с тобой, пока мы не достигнем чертогов Махала, и даже после этого. Он наклонился и поцеловал Бильбо, который на мгновение забыл обо всем. Но через несколько секунд блаженства он вдруг осознал, что они находятся прямо посреди шумной и людной Ярмарки, и это не самое лучшее место для поцелуев. Он неохотно отстранился, замечая на лице Торина страдание. Верно, подумал он. Ма-чего-то там, страстное желание. Верно. Не дразнить. Точно. Проклятье. Руки еще покалывало от возбуждения, а ноги предательски подрагивали после поцелуя Торина. — Нам надо возвращаться, — сказал он, наконец взяв себя в руки. Его голос даже для него самого прозвучал хрипло, но если бы Торин продолжил целовать его так, он бы не выдержал и двух минут. Тяжкий вздох и кивок Торина ясно дали понять, что он чувствует то же. Вместе они вышли из-за деревьев и направились к оставленным товарищам. Дис бросила на них один острый взгляд, покачала головой и отвернулась. Они с Хэмом и Родой дошли до ворот Бэг-Энда, когда неожиданно Дис напряженно замерла на месте. У двери в нору Бильбо стоял гном, и, насколько мог судить хоббит, что-то было не так. Его руки были напряжены, движения дерганные. Увидев их, он быстрым шагом направился в их сторону. Торин мгновенно вышел вперед, задвигая Бильбо себе за спину и доставая кинжал. Бильбо было очень интересно, где он прятал его все это время, но сейчас были проблемы поважнее. Спешно распрощавшись с Гэмджи, Бильбо поспешил к гномам. Дис встретила их у дверей. За ее плечом маячил стражник. — Мы получили сообщение. Нападение гоблинов. Я должна немедленно вернуться в Шахрулбизад.

Дис отослала стражника в трактир собираться в дорогу, и лишь после этого она рассказала все Торину и Бильбо. Гоблины неожиданно напали на одну из гномьих шахт. Несколько гномов было ранено, в основном шахтеры, которые работали там во время нападения. Воины смогли отбить первую атаку, но теперь город был защищен лишь несколькими наспех возведенными укреплениями, в Гильдии шахтеров царит хаос, и не было известно, сколько еще гоблинов прячется в пещерах. Была ли это просто небольшая группа, которая просто случайно наткнулась на гномов? Или, может быть, разведчики из большого поселения? Эта неизвестность вызывала в городе панику, и Дис нужно было вернуться, чтобы защитить свой народ. И, как будто этого было мало, она наотрез отказывалась оставлять Торина и Бильбо без сопровождения. Неважно, что говорил Бильбо или как спорил Торин (или как громко он орал, раздраженно подумал Бильбо), она настаивала на том, что их нельзя оставлять одних, пока они не смогут должным образом заключить брак. В обычных обстоятельствах она бы просто забрала с собой Торина, но сейчас это обрекло бы его на медленную и мучительную смерть. И оставить своих стражников она тоже не могла — они не были семьей, да и Бильбо наотрез отказывался позволять незнакомцу, не имеющему никакого отношения ни к одному из его друзей, оставаться в его норе. Бильбо предложил приготовить для Торина еду и отправить с ними, но ее хватило бы на неделю, максимум на две, а никто не мог сказать, как долго Торину придется пробыть в Синих Горах. Торин и Дис продолжали громко спорить об очередном варианте. Бильбо тяжело вздохнул и пошел собирать походную сумку. Что здесь вообще можно обсуждать, если вариант всего один. Бильбо должен отправиться с ними. Стоя посреди своей комнаты, он пытался понять, что ему следует сделать. Собрать одежду, не забыть на этот раз носовые платки, туалетные принадлежности... сад, подумал он. Нужно предупредить Хэма и Роду, чтобы они присмотрели за ним. Они еще не должны спать. Уже направляясь к двери, Бильбо подумал о Фредди. Следующие несколько часов прошли как в тумане. Хэм и Рода заверили его, что им не составит никакого труда присмотреть за его норой и садом, Хэм практически поклялся защищать его дом от «грабителей». Бильбо почти рассмеялся, представляя себе Лобелию, пробирающуюся в его сад среди ночи, чтобы сорвать в его саду несколько роз, и Хэма напротив этих самых роз с мечом наперевес. Но Хэм был предельно серьезен, и Бильбо понимал, что они делают ему очень большое одолжение, и что ему следует относиться к этому предельно серьезно. Он сидел в своем кабинете в норе, готовя письмо для Фортинбраса с инструкцией по обучению Фредди, когда раздался стук в дверь. «Кто бы это мог быть в такой поздний час?» — подумал Бильбо, поднимаясь из-за стола. Может, стражник. Дис и Торин продолжали ссору, к счастью, на Кхуздуле, так что слышны были только интонации, но и этого было достаточно, чтобы свести Бильбо с ума. Он не мог представить себе, как будет выносить это в дороге. Бильбо открыл дверь, ожидая увидеть одного из гномов, но вместо этого на него заплаканными глазами посмотрел Фредди. — Сэр, — сказал он всхлипывая, — не уходите. Пожалуйста, не уходите. Я не могу потерять и вас тоже. «Ох, Зеленая Леди деревьев», — подумал Бильбо, — «что мне со всем этим делать?»

Бильбо удивленно уставился на всхлипывающего мальчика на его крыльце. — Фредегунд Диплиф, сейчас середина ночи! Почему, во имя Зеленой Леди и Кузнеца, ты не в постели? Да еще и не дома! Несмотря на свое волнение о Фредди, Бильбо едва не рассмеялся — так он напомнил себе собственную матушку. Фредди ничего не ответил, лишь еще сильнее втянул голову в плечи. Он выглядел совершенно несчастным. — Пожалуйста, не оставляйте меня, — прошептал он. — Я буду хорошим. Слезы снова покатились по его щекам, и Бильбо вновь почувствовал, как его сердце разрывается на части. Он протянул руки к мальчику, и Фредди обнял его, продолжая шмыгать в его жилет.

Фредди, — начал Бильбо, но остановился и посмотрел на заплаканное лицо, прижимающееся к его животу. — Откуда ты вообще знаешь, что я ухожу? Я сам только что узнал об этом. Ты что, шпионишь за мной? Фредди замотал головой, не отрываясь от его жилета. Он пробормотал что-то настолько тихо, что разобрать это было совершенно невозможно. Бильбо вздохнул. — А теперь, мальчик мой, прекрати это. Пойдем на кухню, я приготовлю нам чай и закуски, а ты расскажешь мне, откуда ты знаешь про мой отъезд, прежде чем мы пойдем дальше. Хорошо? Фредди кивнул и отстранился, украдкой вытирая мокрый нос рукавом. На кухне Бильбо принялся готовить чай, а Фредди уселся за стол. Бильбо хотел спросить Дис и Торина, не желают ли они перекусить, но глухой удар, раздавшийся из-за стены, заставил глаза Фредди округлиться, а губы Бильбо сжаться в тонкую линию. Нет уж, хватит с него. — Я сейчас вернусь. Если вода закипит, оставь ее, чайник еще слишком тяжел для тебя. Фредди кивнул, и Бильбо вышел в коридор. Без стука, наплевав на приличия, он распахнул дверь в комнату Торина, где ссорились гномы. В комнате Торин и Дис стояли над наполовину собранной сумкой с сложенной одеждой и спорили из-за его ящика с инструментами. Они оба подняли глаза на хоббита, когда он вошел в комнату, явно не осознавая, сколько шума производили. — Mizimel, что... — начал Торин, но замолчал под сердитым взглядом Бильбо. — С меня довольно орущих гномов в моем доме, — сказал он тихим сердитым голосом. — Если вы не способны говорить друг с другом спокойным тоном, не говорите. Когда мы будем в дороге, можете кричать друг на друга сколько угодно, но если вы снова поставите меня в неловкое положение перед соседями, или, упаси Валар, придут ширрифы, чтобы узнать, из-за чего скандал, я просто выгоню вас обоих, и на этом все закончится, — он обвел взглядом удивленные лица гномов, и, перейдя уже на шепот, добавил. — К вашему сведению, здесь Фредди. Он каким-то образом узнал, что мы уезжаем, и он очень расстроен. И то, что вы двое орете друг на друга прямо за стеной, совсем не помогает. Так что будьте потише! С этими словами он закрыл дверь, достаточно громко, чтобы выразить свое недовольство, но недостаточно, чтобы это сошло за хлопок, и направился на кухню. Чайник только-только начал закипать. Фредди сидел за столом с бойким выражением лица, несмотря на еще не сошедшие следы недавних слез. Судя по всему, он все слышал. Прежде, чем мальчик успел открыть рот, Бильбо строго сказал: — Ни слова, юный сэр. Я желаю слышать только ответ на мой вопрос: откуда тебе известно о моем отъезде. Храбрый взгляд исчез, и мальчик внезапно очень заинтересовался собственными руками. — Я шел к Гринфилдам и встретил по дороге одного из ваших. Ну, то есть одного из стражников леди Дис. Он шел очень быстро, и я решил последовать за ним. Он дошел до трактира, и я услышал, как он говорил Биллу, что они уезжают насовсем. Потом он начал разговаривать с другим гномом. У них такой забавный язык, звучит, словно у них полный рот камней, — мальчик несмело улыбнулся и с надеждой посмотрел на Бильбо, но хмурое выражение лица старшего хоббита дало ему понять, что Фредди выбрал не самое удачное время для шуток. Он поник и снова опустил взгляд. — Хозяин трактира, мистер Фарлоу, спросил, уедет ли леди Дис, и они сказали, что да, и мистер Торин тоже. Я знаю, что вы не отпустите его одного, а значит тоже отправитесь с ними. И вот я здесь, — он снова поднял испуганные глаза на Бильбо. — С таким логическим мышлением мне следовало бы попросить Фортинбраса, чтобы он выучил из тебя ширрифа, — покачал головой Бильбо. Он повернулся к плите и залил заварку кипятком. Быстро порывшись в кладовке, он принес краюху хлеба, масло и немного варенья. — Вот, Фредди. Есть по ночам — прекрасная традиция этого дома, так что не стесняйся. Мальчик тут же начал с энтузиазмом намазывать маслом ломоть хлеба. И это несмотря на то, что на пиру мальчик умял, наверно, столько же, сколько когда-то съели двенадцать гномов и один волшебник. Бильбо не сумел сдержать ласковую улыбку. Аппетит хоббитят возраста Фредди был поистине легендарным, и сидящий перед ним мальчик был вполне обычным ребенком. Вздохнув, он продолжил прерванный разговор: — На самом деле, ты прав, я иду с Торином. И у меня есть ряд причин для этого, — с этими словами он сурово посмотрел на мальчика. — Эти причины не касаются тебя, и их не следует обсуждать за пределами этой комнаты. Я понятно выражаюсь? Фредди быстро и уверенно кивнул. — О, сэр, я бы никогда не стал распространяться о ваших делах! Я научился этому еще... дома, — запоздало вспомнив родителей мальчика, Бильбо подумал, что пожалуй, да, так оно и было. Ему стало слегка стыдно. — Но, сэр, пожалуйста, позвольте мне пойти с вами. Я обещаю, я буду вести себя хорошо, и я смогу продолжать учиться в дороге, и... Бильбо поднял руку, останавливая этот поток слов. — Фредди, мне жаль, но я не могу позволить тебе отправиться с нами. Мы пока не знаем, что ждет нас по приезде в Синие горы, и скорее всего, обстановка будет опасной. В своем путешествии я научился сражаться и выживать, а ты для этого пока слишком юн. Я поступил бы безответственно по отношению к тебе, если бы взял тебя практически на войну. Я напишу письмо... — по лицу Фредди снова потекли слезы. Он молчал, просто сидел уставившись на надкушенный кусок хлеба, но его лицо было полно такой мукой, что Бильбо не смог продолжить говорить. — Фредди, в чем дело? Почему ты плачешь? О тебе будут заботиться. Это не значит, что я ухожу навсегда, я скоро вернусь, обещаю. — Значит! Уходите! — закричал мальчик. — Я знал, все это слишком хорошо, чтобы быть взаправду! Вы уйдете, а я снова останусь один, вернусь в трактир, буду бегать с поручениями, и не буду есть и... и... и... — Фредди уткнулся лицом в стол и заревел навзрыд. У Бильбо горько заныло сердце. Он и сам заплакал, осознав вдруг, как это должно было выглядеть для ребенка, который совсем недавно пережил большую потерю. На кухню осторожно заглянула Дис, сочувственно посмотрела на Бильбо и тут же скрылась в коридоре. Хвала всем Валар. Бильбо снова обернулся к Фредди. — Ох, мальчик мой, мне так жаль, — тихо сказал он, осторожно поглаживая его по плечам. — Я не подумал, как это может выглядеть для тебя. Я клянусь тебе, я сделаю все, чтобы вернуться. Если я вернулся после встречи с драконом и битвой с целой армией орков и варгов, что мне сделает какая-то кучка гоблинов? — Фредди поднял красные глаза на Бильбо. Из носа у него текло ручьем, но он не обратил на это ни малейшего внимания, снова уткнулся лицом в стол и продолжил всхлипывать. — На самом деле мне самому не нравится идея уехать. Я взял ответственность за тебя, и не просто так, а перед Таном, так что не стоит полагать, будто я решил уехать, не сказав ни слова ни тебе, ни Фортинбрасу. Надеюсь, ты так не думал, — неуверенное покачивание головой было похоже скорее на вежливый жест, чем на действительно уверенный ответ. — О. Что ж, смею тебя заверить, я уже написал письмо Фортинбрасу, чтобы он позаботился о тебе и о твоем обучении на время моего отъезда. Хочешь почитать его? — Фредди наконец поднял голову от стола и неуверенно кивнул. — Хорошо, я сейчас принесу его. Доедай бутерброд, я быстро.

Бильбо побежал в кабинет, радуясь, что успел набросать черновик письма. Если бы ему было нечего предъявить сейчас Фредди, мальчик бы точно уверился, что его собираются бросить. Вернувшись на кухню, он широким жестом протянул Фредди исписанный листок. Дорогой Фортинбрас, Я надеюсь, это письмо застанет тебя, твою матушку и всю твою большую семью в добром здравии. Я пишу тебе в спешке и, боюсь, в некотором смятении. Недавно я получил известие, из-за которого, боюсь, должен буду вновь отправиться в путешествие. Впрочем, смею заверить, на этот раз я не собираюсь отсутствовать больше года, и моя цель куда менее амбициозна, чем Одинокая гора. В Синих горах произошло происшествие, требующее присутствия Торина и Дис, и я буду их сопровождать. Я расскажу тебе обо всем по возвращении. Я в неоплатном долгу перед тобой после всего, что ты для меня сделал. Однако, боюсь, я пишу тебе с еще одной просьбой. Я вынужден оставить юного Фредегунда на твое попечение. Мальчик хорошо учится, и мне бы не хотелось, чтобы его занятия прерывались из-за моего отсутствия. Если это возможно, я прошу тебя найти для него хорошего учителя на это время. Я был бы тебе за это очень благодарен. И еще, пожалуйста, сообщи Гринфилдам, что Фредди нужно будет кормить чаще. Я отправлю еще одно письмо с разрешением оплатить все необходимые расходы из моих счетов. Увы, время поджимает, и я должен идти. Еще раз огромное спасибо тебе за всю доброту, которую ты уже оказал мне, и спасибо за твое терпение к кузену, у которого, кажется, в последнее время слишком много просьб к тебе. Мои наилучшие пожелания твоей матушке и всей семье, Бильбо Фредди читал письмо долго. Пару раз он спрашивал у Бильбо значение некоторых слов. Он нашел слово «амбициозна» весьма забавным, и он повторил его несколько раз, а над словом «попечение» он хихикал до конца письма. Под конец Бильбо чувствовал себя таким уставшим, словно бегом без остановок преодолел расстояние от своей норы до Одинокой и обратно. Фредди выглядел не сильно лучше, но по крайней мере его настроение улучшилось. — Итак, ты видишь, — сказал Бильбо, — я не собирался бросить тебя, мой мальчик, и я ни в коем случае не собирался уехать, не позаботившись о тебе, — он тяжело вздохнул, глядя в темноту за окном. — Я думаю, тебе следует остаться здесь на ночь. Уже слишком поздно, чтобы я мог отпустить тебя на улицу. Я постелю тебе в гостевой спальне, но утром ты сразу же пойдешь к Гринфилдам. Боюсь себе представить, что они подумают, когда поймут, что ты не ночевал дома. Фредди стыдливо склонил голову, но радостная улыбка не сошла с его губ. Вздохнув, Бильбо пошел готовить постель для мальчика. Дверь в комнату Дис была открыта. Она сидела на постели и, когда Бильбо проходил мимо ее комнаты, внимательно посмотрела на него. Бильбо молча ей кивнул, и она улыбнулась с явным облегчением. К моменту, когда он уложил Фредди спать, Бильбо уже едва стоял на ногах. Все-таки это был очень тяжелый и долгий день. Он прокрался в свою спальню и рухнул на постель, сразу же проваливаясь в глубокий сон.

На следующее утро Бильбо проснулся с ощущением, что по нему всю ночь ходили каменные великаны. Его разбудили крики Дис, доносящиеся из передней части дома, и было неясно, кричит она на Торина или на кого-то из ее стражников. Бильбо с трудом поднялся и оделся в походную одежду. В коридоре он встретил Фредди с таким же как у него хмурым взглядом. — Доброе утро, — буркнул Бильбо. Фредди ответил ему таким же тоном. Очевидно, утро было не то чтобы добрым. Внезапно Бильбо вспомнил события прошлого вечера, и резко распахнул глаза. Он бросил взгляд в окно. Судя по положению солнца, был уже второй завтрак. О, Зеленая Леди, Гринфилды, должно быть, места себе не находят. — Ох, Фредди! — воскликнул он. — Мы безнадежно проспали! Тебе нужно скорее бежать к Гринфилдам, — он поднял руку, останавливая уже собравшегося было убегать мальчика. — Но сначала завтрак! Я пожарю тебе тосты, но потом ты должен бежать как можно скорее. Я отдам тебе письмо для Фортинбраса, и ты сам передашь его. Он не сможет отказать тебе в помощи, когда увидит твои несчастные глаза. Все еще ворча, Бильбо быстро поставил сковороду на плиту, разбил на нее несколько яиц и принялся нарезать хлеб. На кухню вышла Дис, тихо ругаясь, и резко остановилась при виде Бильбо. — Наконец ты проснулся, — раздраженно сказала она. — Я уже начала думать, что ты умер или сбежал. Мы должны уехать сегодня. В городе может быть... Она наконец заметила Фредди, который смотрел на нее широко раскрытыми глазами. «Если он снова начнет плакать, я толкну Дис в печь, а после прыгну сам», — устало подумал он. Дис чуть поморщилась, но быстро взяла себя в руки. — Доброе утро, Фредди. Не знала, что ты ночевал здесь. Полагаю, Бильбо сказал тебе, что нам предстоит отправиться в небольшое путешествие в Синие горы. Но не беспокойся, мы вернемся раньше, чем ты успеешь соскучиться. Ее натянутая улыбка не обманула бы и младенца. Бильбо вмешался, пока она не испортила все еще сильнее. — Да, Дис, я рассказал об этом Фредди. Прошлым вечером мы все подробно обсудили. Сейчас Фредди поест, и я отправлю его к Фортинбрасу с письмом с просьбой позаботиться о нем. Я надеюсь, что он будет прилежно учиться, тем более, что ему не нужно будет работать в кузнице, пока мы будем в отъезде. Это значит, что ему будут платить за учебу, и, я надеюсь, он хорошо себя проявит, — Бильбо улыбнулся Фредди, который снова начал переживать. Кажется, мысль, что он может получать плату за работу, которую он не выполнял, не приходила ему в голову. — И я проверю все по возвращении, чтобы убедиться, что он уделил этому достаточно сил и внимания. Фредди обиженно насупился. Хорошо, подумал Бильбо, мальчик, кажется смирился с тем, что им нужно уехать, а ему — остаться. Бильбо поставил перед Фредди тарелку с яичницей и тостами и устало потер виски. Голова начинала раскалываться. Дис, кажется, поняла, что она не помогает, и скрылась в коридоре. Снаружи снова раздались крики на Кхуздуле, несомненно, бранные. Фредди невольно захихикал. — Мистер Бильбо, вы правда будете платить мне за работу, которую я не делаю? — Фредди подозрительно посмотрел на старшего хоббита. — Да, мой мальчик. Не твоя вина, что нам нужно уехать, и что Торина не будет в кузнице. Ох, Зеленая Леди, кузница! Я чуть не забыл! Скажи, пожалуйста, Пигги, чтобы он проследил, чтобы никто не пользовался кузницей, пока нас не будет. Вряд ли, конечно, за это время в Хоббитоне объявится другой кузнец, но если Торин вернется в кузницу, с которой что-то будет не так, и это после всех его трудов по ее восстановлению... ох, боюсь себе представить. А сейчас я должен написать записку Фортинбрасу по поводу денег. Я сделаю пометку, чтобы тебе выплачивалась плата до моего возвращения, — он окинул мальчика критическим взглядом. — Хотя я надеюсь, что ты будешь экономить и не станешь тратить все сразу, юный сэр. Фредди приглушенно хихикнул с набитым ртом. Когда он доел, Бильбо отдал ему все необходимые письма.

Зайди к Гринфилдам, как мы с тобой обсуждали, дай им убедиться, что ты цел и невредим. После этого отнеси письма Тану в Тукборо. Ты справишься? — Фредди гордо кивнул, и Бильбо хлопнул его по плечу. — Мой мальчик. — Сэр, — тихо сказал Фредди, — я буду скучать по вам. Он смущенно опустил глаза, но затем снова поднял. Бильбо стоял, закусив губу. Наверняка все его эмоции легко читались на лице. Удивительно, как легко он полюбил этого мальчика за столь короткий срок. Прежде чем он осознал, что делает, его руки ухватили Фредди, и Бильбо прижал его к себе так крепко, словно они расставались на годы. — Я тоже буду скучать по тебе, мой мальчик, — мягко сказал он. — Мы вернемся так быстро, как только сможем. А ты будь послушным. Мне уже не терпится увидеть, как много ты успеешь выучить, пока меня не будет. Фредди кивнул с очень взрослым выражением лица. Казалось, мальчик до сих пор не был окончательно уверен в том, что увидит Бильбо вновь. Зеленая Леди, подумал Бильбо, как много боли и горя пережило это бедное дитя за неполные десять лет... Ему оставалось только надеяться загладить свою вину перед мальчиком. Мальчик еще раз всхлипнул, обнял Бильбо напоследок и, попрощавшись с Торином и Дис, убежал. Бильбо чувствовал себя совсем разбитым, а ведь день только начался. По настоянию Дис он надел под походную одежду мифриловую кольчугу («на всякий случай») и пристегнул к поясу Жало. Теперь он вновь чувствовал себя настоящим искателем приключений. Подумать только, прошло всего три года с тех пор, как он вернулся домой и поклялся, что больше никогда не покинет свою нору и не отправится ни в какие путешествия. Бильбо вздохнул, затянул завязки походного мешка и пошел на улицу. Он помахал Хэму и Роде на прощание, закинул вещи в телегу, и они двинулись. До Синих Гор было всего два-три дня пути. Ничего же не должно случиться за это время?

Уже через час после их выезда Бильбо вспомнил, почему он зарекся путешествовать. Солнце, которое приятно пригревало, когда он сидел на скамейке в саду, теперь нещадно пекло, походная одежда, казавшаяся довольно удобной, натирала, особенно когда он начал потеть. Три пони были весьма недовольны тем, что им пришлось оставить теплую конюшню ради неблизкого пути с тяжкой ношей. А вот Торин, казалось, наоборот, был странно весел. Поскольку Бильбо наотрез отказался ехать на пони, его посадили в повозку, пыльную, довольно занозистую и вообще совсем неудобную. Еще хуже стало, когда они свернули с основной дороги на ту, что вела в горы. Телега начала подпрыгивать на камнях и проваливаться в ямки, и еще через час у Бильбо ныло все тело, особенно спина. На козлах сидел Фрар, стражник Дис, и даже ему, как показалось Бильбо, было неудобно. А ведь гномы куда крепче хоббитов. Значительно ухудшало ситуацию дурное настроение Дис. Бильбо понимал, что это не имеет отношения ни к одному из них, она просто слишком переживала за город и его жителей, но терпеть ее с каждой минутой становилось все сложнее. Она ворчала, что они едут слишком медленно, что солнце светит слишком ярко, что воздух слишком плотный и душный. В конце концов она едва не затеяла драку с Бури из-за какой-то мимоходом брошенной им фразы. В итоге Торин просто наорал на нее на Кхуздуле, да так, что оба стражника покраснели и до самого привала старались не поднимать на Дис взгляда. Не то чтобы это заставило Дис успокоиться, но теперь по крайней мере она злилась молча. Но лучше от этого не становилось. К середине дня у Бильбо окончательно разболелась голова. Торин тоже посмурнел: теперь его брови были нахмурены, а тяжелый взгляд вперился в поводья. Бильбо беспокоился за него. Он все еще был слишком худым, хотя за последние дни в Хоббитоне он чуть поправился, но все еще был гораздо худее, чем во время их прошлого путешествия. Некоторое время Бильбо попытался поймать взгляд Торина, но после нескольких неудач он отказался от этой затеи и устремил взор на запад. Когда солнце зашло за горизонт, они остановились на ночлег. Бури внимательно осмотрел полянку и ближайший лес, выискивая опасность (как сказал он сам, отправился на охоту), Торин и Фрар собрали хворост и развели костер, и Бильбо наконец смог приняться за готовку. Бури действительно принес двух кроликов, которым Бильбо был очень рад: мяса он с собой не брал — на такой жаре оно бы быстро испортилось. Он нарезал мясо в кипящую воду, добавил немного приправ и принялся перемалывать кукурузу для лепешек в небольшой походной мельнице. Через час он критично оглядел плоды своих трудов. Что ж, ему удалось приготовить вполне сносный, по меркам хоббитов, ужин. Однако, судя по реакции Бури и Фрара, это был едва ли не пир. Гномы рассыпались в благодарностях. Торин улыбнулся Бильбо так, что у него задрожали колени, а Дис, разумеется, просто хмыкнула. Тем не менее, Торин довольно плотно поел, и Бильбо чувствовал себя удовлетворенным. Он сполоснул тарелки в ближайшем ручье, вернулся в лагерь и уселся на бревно рядом с Торином, который угрюмо глядел в огонь. — Добрый вечер, — сказал Бильбо, словно они только что увиделись, а не путешествовали вместе весь день. Торин оглянулся на него и улыбнулся. — Mizimel, спасибо тебе за ужин, — тихо сказал он, стараясь не тревожить их спутников. Бури стоял в дозоре, Дис и Фрар уже свернулись в своих мешках и тихо сопели. — Я до сих пор поверить не могу, что я вновь могу есть. Он тепло улыбнулся, но Бильбо подозревал, что Торин попросту пытается отвлечь его внимание. — Я уже скучаю по своей кухне, но я рад, что тебе понравилось, — Бильбо улыбнулся в ответ и вопросительно выгнул бровь. — Но скажи мне, пожалуйста, что тебя тревожит? Возвращение в город гномов? В принципе то, что ты возвращаешься к гномам? Что-то другое? Глаза гнома на мгновение расширились, но тут же он отвернулся, склонил голову и усмехнулся. — Так значит, легенды не лгут. Ты действительно читаешь в моем сердце и понимаешь меня без слов, — Торин тяжело вздохнул и наклонил голову сильнее, закрывая лицо черной волной волос. «Это нехорошо», — подумал Бильбо. — «Если он прячется за волосами... ох, Зеленая Леди...» — Я в порядке. Тебе не о чем волноваться. Бильбо пересел чуть ближе к Торину, прижимаясь своим бедром к его ноге. Он скорее почувствовал, чем заметил, брошенный на него взгляд. Бильбо помнил, что Торин ему говорил про проявления чувств на публике, но если это поможет ему отвлечься от своих грустных мыслей, Бильбо был готов сделать вид, что он не помнит. — О, что ж, это радует, — сказал Бильбо, всем видом излучая беззаботность. — Я-то думал, что ты чем-то взволнован, или обеспокоен, или даже расстроен, но если мне не о чем волноваться, то конечно же давай вернемся к разговору об ужине, — Торин раздраженно фыркнул, и Бильбо тихо засмеялся. — Ты совсем неубедителен! Ты полагаешь, что я могу просто оставить тебя наедине со снедающими тебя тревогами и волнениями? Какого же ты мнения обо мне? — Торин удивленно моргнул, и Бильбо снова засмеялся. — Просто... — Ладно, я тебя услышал, — проворчал Торин, не давая Бильбо договорить. Он снова уставился в огонь, шевеля губами, а Бильбо просто сидел рядом с ним, дожидаясь, когда он решится заговорить. — Я покинул Эребор лишь для того, чтобы умереть. У меня не было больше никаких планов, никаких целей и никаких надежд, кроме как увидеть тебя в последний раз. Я не боялся. Чего может бояться тот, кто уже практически мертв? А теперь... это больше не так, — он опустил взгляд на свои руки. — Это... сложно... так долго быть королем, а теперь вернуться... я даже не знаю, кем. Короли моего народа оставляют трон только когда умирают. Поэтому теперь я не совсем не король, какой бы бессмыслицей это не казалось, — он повернулся к Бильбо и посмотрел на него своим пронзительным взглядом. — Всю свою жизнь я знал, что я должен делать. Единственный вопрос был — достаточно ли я силен для того, чтобы сделать то, что должно. Теперь же... Я не знаю, кто я. И это тревожит меня.

Торин опустил взгляд и нервно переплел пальцы. Бильбо кивнул. Он понимал Торина лучше, чем гном мог бы предположить. — И теперь ты возвращаешься. Не мертвый, но и не король, с женихом, который даже не гном. И ты беспокоишься, как это будет воспринято, — Бильбо усмехнулся. — Если бы ты хоть немного не волновался, я бы решил, что ты сошел с ума. Торин упрямо покачал головой, по-прежнему не поднимая глаз. — Нет, — мрачно сказал он, — ты — единственное, о чем я не волнуюсь. Пока у меня есть твоя... привязанность, — «Нелепый гном», — подумал Бильбо, — «ты можешь сказать любовь», — с этим и со всем остальным я разберусь так, как посчитаю нужным. Бильбо положил руку на плечо Торина. Ему отчаянно хотелось обнять гнома, но он помнил о запрете, и рука на плече была всем, что он мог себе позволить. — Ты пытаешься убедить себя в этом, — мягко сказал он, поглаживая сильное плечо пальцами, — но твое сердце в этом неуверенно, — мгновенный инстинктивный отказ Торина сменился угрюмым кивком. Бильбо ласково смотрел на него, — Торин, я здесь, чтобы поддерживать тебя и помогать тебе. Если тебе нужно, чтобы я стоял в стороне, я сделаю это, если я должен сыграть какую-то роль, только скажи, какую. Я знаю тебя и доверяю тебе. Что бы ни произошло, мы со всем справимся. Вместе. Хорошо? Торин поднял на Бильбо благодарный взгляд и снова опустил голову. — Я не заслуживаю тебя, — прошептал он, — и никогда не заслужу. — Заслужить — просто отвратительное слово, — с улыбкой произнес Бильбо. — Да хранят нас Валар от того, чтобы мы получали только то, что мы заслуживаем. Потому что никто из нас не идеален, Торин. Ни я, ни ты. Мы просто делаем все, что в наших силах сделать. Что касается меня, то я счастлив от того, что ты есть рядом со мной, и я буду повторять тебе это каждый день на протяжение всей жизни, пока это не дойдет до тебя. Я просыпаюсь с мыслью о том, что я люблю, и что это чувство наконец взаимно. Бильбо знал, что все его эмоции отражаются на его лице, но ничего не мог с собой поделать. Торин невольно улыбнулся и одарил Бильбо своим Взглядом. — Теперь скажи мне, что я должен делать. Торин невесело усмехнулся. — Хотел бы я знать. — ответил он. — Боюсь, придется действовать по обстоятельствам. Единственное, в чем я уверен уже сейчас, так это в том, что в тебе могут усомниться как в Кхуздбаха. Так что помни, как ты должен отвечать на вопросы, — Торин немного наклонился к Бильбо, подаваясь к его руке. — Я бы предпочел не думать об этом сейчас, если ты не против. Можешь просто... посидеть со мной еще немного? Они просидели у костра еще час прежде чем отправились спать. Нежно пожелав друг другу спокойной ночи, они улеглись в свои спальники и плотнее закутались от прохладного ночного воздуха. Засыпая, Бильбо надеялся, что следующий день будет лучше.

Когда Бильбо проснулся следующим утром, в первый момент ему показалось, что он все еще путешествует к Одинокой горе с отрядом Торина. Но тогда ему не хватало внимания или знаний, чтобы сформулировать то, что он понял теперь. Что бы ни делали гномы: разжигали ли костер, разбивали лагерь или рубили дрова, и кто бы ни брался за работу, они все делали это одинаково. По-видимому, существовали некие определенные правила для любого их действия.  Только теперь он в полной мере осознал сказанные Дис слова: «Гномы — народ, управляемый традициями. Ты поймешь это». Возможно, тогда она имела в виду эти слова чуть более буквально, чем Бильбо их понял. Бильбо наблюдал за гномами, пока готовил завтрак — суп из остатков вчерашнего мяса и картошки, которую накануне гномы закопали в тлеющих углях.

Все, что делали гномы, пробуждало воспоминания о его прошлом путешествии. Бури сворачивал лагерь так же, как это сделали бы Двалин и Глоин. Торин вырыл отхожую яму как делал это сотню раз в их походе. И теперь Бильбо понял, почему гномы так странно косились на него в первые дни их путешествия.  За завтраком Бильбо решил спросить об этом у Торина.  — В нашем прошлом путешествии, — начал он, — вам всем, наверно, казалось странным то, что я все делаю не так, как гномы.  Торин рассеянно кивнул, отправляя в рот очередную ложку супа.  — Сначала это действительно казалось странным, но вскоре ты научился все делать правильно. В конце концов, только это имело значение, — заключил он с теплой улыбкой.  Бильбо рассмеялся про себя. Не просто «делать так, как делают гномы», а именно «правильно»! Это было самое явное подтверждение того, что его заключение верно. Он сделал себе мысленную пометку, что надо будет понаблюдать за гномами, когда они прибудут в Синие горы. Не хотелось бы привлекать к себе лишнего внимания.  Этим утром Дис была спокойнее, но тревога ее не улеглась. По ее выражению лица Бильбо мог с уверенностью сказать, что сейчас она прокручивала в голове наихудшие варианты развития событий. Это поведение ему было слишком хорошо знакомо: он сам был таким же до тех пор, пока не отправился в путешествие с тринадцатью сумасшедшими гномами. Там он понял — что бы ни произошло в итоге, оно будет намного более странным, чем он сможет предположить.  Бильбо обернулся на Торина и обнаружил, что гном смотрит на него тоскливым взглядом. Да, подумал Бильбо, еще более странным. Определенно. Не плохим, разумеется, но странным. Бильбо улыбнулся, укладывая свой спальный мешок.  Второй день был длиннее и тяжелее первого. Изрытая колеями дорога тянулась вдаль, петляя по заросшим лугам с высокой травой и кустами ежевики дальше на запад. К вечеру они въехали в небольшой лесок. Холмы Западного Шира превратились уже в настоящее предгорье. Далекие горы были все ближе и ближе.  Они шли до самого вечера. У Бильбо сложилось впечатление, что если бы не он, Дис гнала бы отряд и ночью. Когда они остановились на ночевку, Бильбо решил проверить свои наблюдения. Он сказал: «Я принесу хворост» и ушел в лес. Вернувшись с ветками, Бильбо сложил их в «правильном», как сказал бы Торин, месте и посмотрел на реакцию гномов, но никто даже не поднял на него глаз. Когда он вернулся из леса во второй раз, он намеренно положил хворост рядом с первой охапкой, в «неправильном». Бури и Фрар подняли на него одинаково удивленные взгляды. «Ха», — подумал Бильбо, — «вот оно!».  — О, как глупо с моей стороны, — сказал хоббит и передвинул ветки на «правильное» место. Оба гнома одинаково кивнули и вернулись к своим занятиям.  Посмеиваясь про себя, Бильбо развел костер и принялся за готовку ужина. Торин все еще не вернулся, и Бильбо не был уверен, удастся ему добыть мясо или нет, так что он положил нут поближе к огню, чтобы он разогрелся. Пока он перемалывал кукурузу для лепешек (на этот раз он хотел сделать их сладкими), вернулся Торин. Оказалось, что мяса нет, и Бильбо принялся готовить из тех продуктов, которые взял из дома. Он порезал картофель, лук и морковь, засыпал к ним нут и добавил немного кукурузной муки, чтобы рагу получилось густым и сытным. Вместе со сладкими лепешками это было очень вкусно, хотя гномы и ворчали («что за еда без мяса» — успел сказать Фрар, прежде чем Торин с силой ткнул его локтем в бок). Тем не менее, они вежливо поблагодарили хоббита за ужин.  Бильбо попытался разузнать, долго ли им еще ехать и будут ли они останавливаться на ночевку следующей ночью, но получил в ответ лишь пожимание плечами, невнятное бормотание и сердитый взгляд от Дис. Покачав головой, Бильбо улегся вместе со всеми спать.  Еще до рассвета их разбудило ржание одного из пони. Никакой угрозы они не обнаружили, но, поскольку все уже были на ногах, они решили отправиться в дорогу. Дис прикрикивала на всех, призывая их поторопиться. Они собрались в рекордные сроки, и Бильбо едва успел вымыть тарелки, прежде чем они двинулись в путь.  Солнечное утро постепенно сменялось сумрачным днем. Небо заволокло тяжелыми черными тучами, воздух полнился запахом грядущего дождя. Дис все не унималась.  — Мы можем добраться к ночи, — говорила она, — мы почти у приграничного камня!  Сомневающиеся взгляды трех других гномов она либо не заметила, либо предпочла не замечать. Бильбо был уверен, что дождь начнется в ближайший час. Ни один фермер не счел бы такую погоду хорошей для путешествия, но Дис была настроена решительно.  Дорога с каждой лигой становилась все хуже и хуже, и их движение сильно замедлилось. Сейчас они двигались скорее по едва заметной в траве колее, чем по нормальной дороге. Ближе к вечеру свет окончательно померк, и со страшным грохотом на них обрушился поток воды. Ругаясь, они бросились под деревья, оставив повозку посреди дороги, надеясь, что дождь быстро закончится или хотя бы утихнет.  Однако через некоторое время, когда они все вымокли до нитки, а поток воды не ослаб ни на йоту, стало ясно, что заночевать им придется здесь. Фрар со вздохом пошел убирать повозку с дороги. Запряженные в нее пони были крайне недовольны тем, что их оставили мокнуть под самым ливнем, один даже дернул головой, пытаясь вырвать повод из рук гнома и укусить его. Бильбо не был уверен, что смог бы устоять на ногах, но Фрар только бросил на животное кислый взгляд.  Никакой возможности развести костер в такой ливень не было, и Бильбо очень переживал насчет еды. Бури достал из-за пазухи сверток с сухарями. Сидя под деревом в мокрых плащах, слушая шум дождя вокруг них, они мрачно жевали. Время от времени вспыхивала молния, освещая нервно переминающихся с ноги на ногу пони. Глядя на них, Бильбо подумал, что они бы ругались, если бы могли говорить.  Более ужасной ночи Бильбо не мог припомнить со дня своего возвращения. Наверно, именно поэтому все соседи смотрели на него свысока. Мысль о том, чтобы добровольно подвергнуть себя таким страданиям, казалась непостижимой для любого жителя Шира. Когда свет померк окончательно, Бильбо почувствовал, как его обхватила тяжелая рука, укрывая еще одним плащом. Плащ приятно пах Торином. Бильбо улыбнулся и прижался ближе к боку своего любимого. Гном был горячим, словно печь, и Бильбо быстро согрелся и провалился в сон.  Той ночью Бильбо снилось, что он снова в сокровищнице Эребора, крадется мимо спящего дракона. Сон начался так же, как и его первый визит в сокровищницу: он вошел в потайную дверь, прошел по узкому извилистому коридору и спустился по лестнице на горы золота. Однако на этот раз Смауг не спал под этими грудами, а сидел и ждал его. Бильбо попытался бежать, но, как это часто бывает во снах, ноги отказывались ему повиноваться. Он попал в ловушку пылающих золотых глаз, он слышал только шипящий драконий голос.  — Ты здесь из-за гномов? — спрашивал он. — О да, я чувствую от тебя их запах. Ты здесь, чтобы попытаться убить меня и забрать мое золото?  — Нет, совсем нет, — пискнул в ответ хоббит. Кажется, сейчас ему следовало бы начать умасливать дракона, говорить комплименты благоговейным голосом, но ничего не выходило. — Пожалуйста, не ешь меня, — совсем жалобным голосом прошептал он.

Смауг рассмеялся, и это был тот же смех, который Бильбо помнил: жестокий, окатывающий хоббита волнами ужаса, эхом отражающийся от колонн и стен и усиливающийся тысячекратно.  — Убожество! — прогрохотал он, обвиваясь вокруг Бильбо, сжимая его чешуйчатыми кольцами. — Ты полагаешь, будто я хочу тебя съесть? Тебя? Нет, малявка. Лучше уж я съем его.  Бильбо увидел Торина, выходящего из того же прохода, из которого вышел он сам. Во сне он понял, что его не было слишком долго, и Торин отправился его искать. Бильбо попытался крикнуть, чтобы предупредить Торина, чтобы он успел убежать, спрятаться, спастись, но Смауг бросился к нему раньше. Монеты посыпались с оглушительным звоном и лязгом.  Бильбо проснулся от собственного крика прежде, чем дракон успел схватить его гнома. Его щеки были мокрыми не только от дождя, но и от слез. Стараясь успокоить заполошно бьющееся сердце и дрожащее тело, он почувствовал, как Торин снова притягивает его к себе.  — Бильбо, — на грани слышимости шепнул Торин, и это оказалось достаточно, чтобы успокоить хоббита. Он был жив. Его Торин жив, его не было в том ужасном месте. Бильбо крепче прижался к теплому гному и снова уснул. На этот раз без сновидений.  На следующее утро они все проснулись промокшими и продрогшими. Дождь за ночь не прекратился, и, словно всего этого было не достаточно, выяснилось, что пони Дис повредил ногу и теперь хромал. Бури осмотрел его, но не обнаружил ничего серьезного. Тем не менее, они решили, что пони лучше идти без груза, и Дис поехала вместе с Бильбо в телеге. Каждый раз, когда колесо наезжало на камень или проваливалось в яму, она тихо ругалась под нос на Кхуздуле. Через час поездки это начало действовать Бильбо на нервы. Фредди был прав, их язык звучит так, будто у них полный рот камней.  При мысли о мальчике Бильбо почувствовал, как у него тоскливо сжимается сердце. Они в дороге всего пару дней, а хоббит уже отчаянно скучал по своей норке. И он очень надеялся, что Фортинбрас присмотрит за Фредди. Бормотание Дис раздражало с каждой минутой все сильнее, но когда Бильбо уже решился попросить ее прекратить, из-за поворота показался каменный обелиск. Боковые стороны были гладко обтесаны, но на стороне, обращенной к ним был рисунок: молот и наковальня и горящие над ними семь звезд. Дис облегченно выдохнула «Наконец-то», да и, кажется, все гномы как-то приободрились.  — Что значит этот символ? — удивленно спросил Бильбо. — Я видел его в Одинокой, но я думал, что это герб Эребора.  Дис рассмеялась, кажется, впервые за эти несколько дней.  — Это дорожный камень, обозначающий границу Шахрулбизада. А символ — это звезды Дурина, Бильбо, — с гордостью сказала она. — Я думала, что ты знаешь это, раз уж назвал в их честь свои розы.  Она искоса посмотрела на него и ухмыльнулась. «О», — подумал Бильбо, — «так вот почему они с Торином выглядели такими шокированными, когда я это сказал!»  — Звездный венец — это семь звезд, которые увидел Дурин в отражении Кхелед-Зарама, Зеркала Мира. Это звезды, отметившие его как первенца Махала и гномьего короля. Молот и наковальня под этими звездами — это знак его рода, я думаю, ты уже понимаешь, почему, — она с нежностью посмотрела на камень. — Запомни этот знак хорошенько — это символ рода Дурина. Скоро ты станешь частью этого рода и тоже будешь носить этот знак.  Фрар удивленно кашлянул, а вот Бури удалось сохранить невозмутимость, хотя теперь, зная, на что обращать внимание, Бильбо заметил, как он напрягся. Очевидно, они услышали об этом впервые. Бильбо вдруг почувствовал себя неловко.  — Я понял, — Бильбо постарался сказать это ровным голосом. — Спасибо, Дис.  Она также ровно кивнула, хотя от внимания Бильбо не укрылся ее обеспокоенный взгляд. Дорога под колесами сменилась: теперь они ехали не по изрытой ямами колее, а по ровному камню. Пони пошли явно резвее. Видя, что лицо Дис снова смурнеет, Бильбо заговорил:  — Расскажи мне о городе. Какой он?  Дис нахмурила брови.  — Он не похож на Эребор, если ты об этом, — ответила она. — Мы смогли наладить жизнь здесь, но это не дворец. В этих горах нет золота и совсем мало серебра и олова. Мы добываем железо и медь, выплавляем сталь, благо угля достаточно. На уголь идут окрестные леса.  Она продолжила описывать недра вокруг Синих гор, добываемые руды, соотношение ценной руды и пустых пород в разных шахтах и штольнях, водоносные горизонты и доступ к ним. Когда она начала говорить про методы выплавки медных сплавов, хоббит окончательно перестал что-либо понимать. Когда наконец Дис закончила говорить, он попробовал еще раз.  — Все это очень интересно, спасибо за твой рассказ. Но не могла бы ты рассказать немного о самом городе? Как он устроен, кто где живет и все такое.  Дис нахмурилась. Видимо, она только сейчас вспомнила, что говорит не с гномом, которому рассказ о породах и рудах объясняет все, а с хоббитом.  — Конечно. Прошу прощения. Я не подумала, что эта информация ничего не прояснит для тебя. Все гномьи города устроены одинаково, — Бильбо усмехнулся. Это очень сильно соответствовало его недавнему наблюдению о слишком сильной, по меркам хоббитов, приверженности традициям. — Уровни выше врат называются залами, ниже — глубинами. Соответственно, если вам говорят, что что-то находится на третьей глубине, это значит, что вам следует спуститься на три уровня от уровня врат. Это не так сложно в Шахрулбизаде, но если бы тебе довелось побывать в настоящем гномьем городе, таком как Кхазад-Дум или Маршикбарзад в Костяных горах Харада, ты бы легко мог заблудиться. От врат идет длинный холл, оканчивающийся рынком. Дома высекают из камня вдоль стен, как и подъемы в залы. Здесь приходится тщательно выбирать места, где можно что-то сделать с камнем — горы стали слишком хрупкими после того, как Валар затопили западные земли. Ты будешь жить с нами в королевских покоях, в третьем зале, за залом аудиенций. Боюсь, это слишком громкое название, но... город маленький, несмотря на то, что мы преуспеваем, нас едва ли можно назвать богатыми, — ее лицо стало еще мрачнее. — Рядом с шахтами мы обычно строим укрепления и выставляем отряд стражников. Я надеюсь, что они еще держатся. Прошла уже неделя со дня нападения, и за это время могло произойти что угодно. По крайней мере, мы не видели ни одного беженца, значит город еще стоит... или все уже мертвы.  После этого она замолчала, а Бильбо больше не решался ее расспрашивать. Его беспокойство все усиливалось. Хотя Дис и рассказала ему очень много, он все еще чувствовал, что не знает о городе ничего. Хоббит ругал себя, что не расспросил Торина об этом за то время, что они жили в его норе. Торин вот приспособился к жизни в Хоббитоне, проникся его ритмом и духом, а Бильбо не знал о жизни гномов почти ничего. Что они ели? Как они жили? Возделывали ли они землю, выпасали ли животных, ткали ли? Было ли у них в домах так же уютно, как в хоббичьих норах, или их дома были обставлены скудно — лишь самое необходимое. И во время прошлого путешествия ему не удалось ничего разузнать: в первой его половине хоббит был увлечен отчаянной тоской по дому, а вторую Двалин как-то очень точно охарактеризовал как «одна клятая хрень за другой». По Эребору составить какое-то суждение тоже было невозможно — как бы они не были великолепны, руины они и есть руины. Кроме старых костей и вековой пыли так мало что осталось. Ну и золота, разумеется.

Спустя полчаса их остановил оклик из кустов сбоку от дороги. Им навстречу вышел гном с сигнальным рожком и мечом на поясе. Гном и Дис быстро обменялись тайными фразами, и гномка принялась немилосердно допрашивать дозорного о новостях из города. Гном, естественно, ничего не знал — «Как будто, кто владеет ситуацией, отправился бы в дозор», — подумал Бильбо, — и с каждым его ответом Дис злилась все сильнее. Когда к ним подошел Торин, дозорный сбился с речи и побледнел. Они обменялись еще парой коротких фраз, и гном дважды протрубил в свой рожок. Дождавшись такого же ответа откуда-то издалека, он махнул рукой и позволил им проехать. Они проехали по дороге вперед, обогнули скальный выступ, затем свернули направо, и их взорам открылся город Шахрулбизад.  Дорога стала подниматься выше, к отвесной каменной стене, в которой были вырезаны ворота. Они были несравнимы с воротами Эребора: на них не было затейливой резьбы, изображающией страшные битвы былых эпох, не было и каменных воинов. Вместо них с обеих сторон от ворот были вырезаны огромные гномьи лица.  По сравнению с едва пробивающимися сквозь облака солнечными лучами, внутри горы было темно. Несколько стражников стояли прямо за воротами, вытянувшись по струнке. Когда подъехала повозка и Дис спрыгнула на землю, они в один голос закричали:  — Yanad Durinul! Dis zadanal! — и приветственно взмахнули мечами и топорами. Дис махнула им в ответ рукой, но когда со своего пони спешился Торин, командир отряда чуть не упал от шока.  — Thorin melhekh! — раздался следующий выкрик, и все, кто его слышал, на мгновение впали в оцепенение.  Несколько гномов выбежали из-за ворот, некоторые из них тут же развернулись и бросились обратно внутрь. Остальные радостно закричали и захлопали в ладоши. Сам Торин выглядел крайне смущенным, но улыбнулся гномам в ответ и помахал им рукой. Бильбо увидел боль на его лице, и понял, что Торин приуменьшил (как и всегда) то, насколько сильно он скучал по тому времени, когда он был королем.  Присутствия хоббита словно бы никто и не заметил. На него бросили пару удивленных взглядов, но тем все и ограничилось. Все внимание гномов было приковано к их королю. Бильбо подозревал, что он мог бы быть хоть голым и выкрашенным в синий цвет, и вряд ли бы смог привлечь внимания больше, чем Торин. Бури и Фрар поправили свое оружие и заняли позиции впереди и позади Торина и Дис. Не оглядываясь на повозку, они вчетвером двинулись вглубь города, и Бильбо, надеясь, что кто-нибудь догадается позаботиться об их вещах, поспешил следом за ними. Он не хотел даже думать о том, что произойдет, если он отстанет от единственных гномов, которые знали его. В лучшем случае, наверно, его отправят обратно в Шир.  Бильбо сделал шаг под своды гор и невольно распахнул рот от удивления. Коридор, в который они вошли был освещен железными канделябрами. Он уходил прямо вглубь горы примерно на двести шагов, к еще одним воротам, и вот за ними уже начинался настоящий город. Бильбо не смог удержаться от удивленного возгласа. В отличие от огромных, уходящих куда-то ввысь, сводчатых потолков Эребора, Шахрулбизад был довольно низким, но очень широким. Вверх и вниз вели мощеные дороги, видимо, мелькнула мысль у Бильбо, это то, о чем говорила Дис: залы и уровни. Вдоль стен то тут, то там мелькали резные каменные двери — входы в дома. Сами стены были отполированы до блеска, и вдоль них, огибая дверные проемы, вилась тонкая искусная резьба. Время от времени им по пути встречались скульптуры гномов, вырезанные в стенах. Сам камень, в котором был вырезан город, был бледно-медового цвета, с прожилками белого, розового и оранжевого цвета, и Бильбо подумал, что город словно был освещен лучами закатного солнца. Это было прекрасно. Все это великолепие освещалось медными люстрами, свисающими с потолка.  Стоило им войти, как со всех сторон раздались радостные возгласы, отражаясь от стен и усиливаясь тысячекратно. Бильбо расслышал среди выкриков имена Торина и Дис.  Хоббит чувствовал здесь себя странно: его смущало то, что вокруг не было ни единого клочка растительности. Не было даже намека на какие-то растения в скульптурах или в резьбе, хотя его порадовало то, что у нескольких гномок, мимо которых они проходили, были в руках корзины с зеленью и овощами. По ногам прошелся неприятный холодный ветер, и Бильбо вздрогнул. Впрочем, подумал он, нужно же как-то проветривать коридоры под толщей камня от дыма и гари.  — Как прекрасно! — прошептал Бильбо. — Я и представить не мог.  — Здесь неплохо, — ответил Торин, немного напугав Бильбо. Он и не думал, что его может кто-то услышать. — Относительно комфортно, не так, конечно, как в больших городах. Нам удалось наладить здесь быт, но... — Бильбо ошеломленно уставился на него. Торин скосил на него взгляд, а затем удивленно повернулся. — Что?  Бильбо оглянулся на Дис, но она говорила с каким-то воином.  — Неплохо? — зашипел Бильбо. — Относительно комфортно? Торин, это невероятный, прекрасный город! Я даже представить себе не мог... Вы с Дис так его описывали, и ты так рвался вернуть Эребор, и я и подумать не мог, что он так роскошен!  Теперь Торин выглядел сбитым с толку.  — Это... — он снова огляделся, будто могло быть что-то чего он не заметил. — Роскошь? Как я и говорил, здесь вполне комфортно, но едва ли здесь есть что-то примечательное. У нас ведь даже золота нет. Да и работа сама по себе довольно грубая, поскольку... — тут на его лице отразилось понимание. — Ох, ты никогда не видел Эребор, когда он был живым, только в руинах! И в других гномьих городах ты не был. Так что не удивительно, что этот город тебе кажется таким прекрасным.  Самодовольный взгляд Торина очень не понравился Бильбо, и, поджав губы, он гордо вскинул голову.  — Ну, куда уж мне, Ширскому провинциалу! — Раздраженно сказал он и тут же пожалел об этом. — Извини, это было совсем невежливо. Тем не менее, этот город гораздо лучше, чем я думал. И, судя по всему, с гоблинами нет никаких проблем.  Они оба оглядели шумную толпу на рыночной площади. Проходящие мимо них гномы осторожно поглядывали на Торина и Дис и шли дальше по своим делам. Никаких признаков беспокойства или волнения.  — Нет, — ответил Торин. — Видимо, нет.

Следуя за Дис, Бильбо чувствовал себя не в своей тарелке. Во-первых, он был хоббитом в окружении гномов, а значит он был значительно ниже их ростом. А значит, он не то чтобы видел, куда они направляются. Во-вторых, они двигались сквозь окружающую их толпу очень быстро. Они проходили мимо статуй гномов, обычно либо в воинственных позах, либо что-то мастерящих, и Бильбо порой не успевал даже взглянуть на них. Ему было очень неловко от этого. Хоббиту казалось, что он проявляет непозволительное, практически хамское неуважение к такому удивительному искусству

Дис все еще вела беседу с гномом-воином. Постепенно к их компании присоединялись еще какие-то гномы, выходящие из поворотов и закутков. Вскоре Торина тоже втянули в разговор, и он оказался чуть оттеснен от Бильбо, хотя и поглядывал время от времени на хоббита, проверяя, не отстал ли он. Насколько Бильбо мог судить, никто из остальных гномов даже не взглянул на него.  Через некоторое время Бильбо обратил внимание, что они идут вовсе не наверх, как он ожидал, а вниз. Хвала Зеленой Леди, не по лестницам, но совершенно точно вниз. Факелы и свечи сменились какими-то светящимися кристаллами, и чем глубже они спускались, тем меньше становилось открытого огня.  Резьба тоже постепенно исчезла, сначала становясь все проще и наконец пропадая совсем, оставляя только гладкий камень. Залы теперь были не такими чистыми: то тут, то там виднелась пыль, паутина или каменная крошка.  Они спускались все глубже и глубже, и с каждым шагом Бильбо ощущал, как толща гор все сильнее давит на него. В последний раз он испытывал нечто подобное лишь в пещере Голлума. Наконец они вышли в какую-то залу.  И здесь, наконец, они впервые увидели следы стычки. На полу были пятна крови, поперек арочных ворот были явно наспех возведены баррикады, около них стояли воины. Сами ворота были открыты. Гладкие стены за ними сменялись грубо обтесанным камнем, серым, но сейчас почти полностью черным от гоблинской крови. «Видимо», — подумал Бильбо, — «кому-то здесь снесли голову». В коридоре стоял жуткий гоблинский смрад, который хоббит помнил по пещерам в Мглистых горах. К горлу подкатил ком, и Бильбо тяжело сглотнул.  Гномы отдыхали, лежа на дорожных спальных мешках. Несколько воинов стояли в карауле у ворот. Когда их процессия приблизилась к проходу, караульные вытянулись по струнке, а все, кто лежал, вскочили, чтобы отдать честь.  — Yanad Durinul!  — раздался знакомый крик.  Торин и Дис одинаково махнули руками, и воины расслабились. К ним тут же подошел командир отряда, и начал быстро отчитываться о нынешнем положении дел. Бильбо все еще не понимал ни слова из того, о чем они говорили.  — Как же так вышло, что один из жителей Шира оказался в столь мрачном месте? — произнес кто-то приятным басом прямо над ухом Бильбо. Хоббит резко обернулся. Он уже настолько привык к тому, что никто не обращает на него внимания, что этот тихий голос напугал его. Стоящий перед ним гном слегка поклонился. — Хим, сын Вима, к вашим услугам.  Хим оказался довольно жизнерадостным пожилым гномом. Его редеющие волосы были коротко подстрижены, чего Бильбо раньше не видел ни у кого из гномов, но борода его была густой и такой длинной, что казалась еще одним гномом. Она была искусно заплетена и украшена золотыми бусинами с драгоценными камнями. Одежда гнома тоже была очень богатой, на шее висела тяжелая цепь, а руки украшали кольца и браслеты.  — Бильбо Бэггинс, сын Банго Бэггинса, к услугам вашим и вашей семьи, — поклонился Бильбо в ответ. Выпрямляясь, он заметил, как взгляд гнома метнулся к бусине, вплетенной в его волосы. И тут же его выражение лица изменилось. Не то чтобы он стал выглядеть менее дружелюбно, но что-то стало иначе.  — Вы носите бусину Кхуздбаха, — медленно, словно неуверенно произнес он. — Какая редкость! Должно быть, вы гордитесь этим! Не многие сегодня могут похвастаться подобным достижением. Я бы хотел услышать историю, как вам удалось заполучить ее. Но это, пожалуй, объясняет, почему вы оказались так глубоко в нашем доме, куда обычно не заходят наши гости. По крайней мере, — от покосился в сторону окровавленного коридора, — те, кого мы пригласили сами. Но с другой стороны, никогда не знаешь, кто и когда придет, и что принесет встреча с незнакомцем. Жизнь — это всего лишь нескончаемый поток сюрпризов, вы так не думаете? — Широко раскрытые, будто изумленные карие глаза уставились на хоббита. Пока Бильбо пытался придумать, что можно ответить на этот поток сознания, гном продолжил говорить. — Впрочем, кому ведомо, что думаете вы. Одни и те же вещи мы можем видеть совершенно по-разному. В конце концов, что видит гном?  Бильбо ждал этого вопроса с момента, когда гном только заговорил с ним, и ответил не задумываясь:  — Глаза гномов зрят в прошлое.  Хим растянул губы в улыбке, хотя глаза его все еще смотрели на хоббита недовольно.  — Да, все так, вы правы. В таком случае, добро пожаловать! Хотя, боюсь, вы пришли к нам в гости не в лучшее время. Впрочем, кто мог такое предугадать? Однако, должен признать, теперь я действительно озадачен. Как так вышло, что один из жителей Шира стал Кхуздбаха? Я не думал, что в мире остался хоть кто-то, удостоенный этого титула. По крайней мере, на севере, а на юге, в далеком Хараде или Умбаре, кто знает, а? — Хим заговорщически подмигнул Бильбо, и хоббит невольно хихикнул, до того забавно это выглядело.  Однако, при всем показном веселье, глаза его все еще смотрели с прохладой. Учитывая, что Хим, казалось, остался недоволен тем, что хоббит верно ответил на первый вопрос, Бильбо уже готовился отвечать на второй, и то, что он не прозвучал, несколько выбило его из колеи.  — О... Ну... я был с Торином и другими гномами в путешествии к Эребору и помог им...  — Ох! Так вы тот самый хоббит! — удивленно вскинув брови, перебил его Хим. — Священный молот Махала, выходит, вы и есть Взломщик! И как же я не догадался? Прошу прощения, что усомнился в вас. Вам здесь рады в любое время. И, что ж, теперь понятно, почему вы здесь, учитывая наши обстоятельства, — Бильбо был потрясен тем, как сильно изменилось поведение Хима. Теперь он был дружелюбен едва ли не больше, чем в начале разговора. — Если бы мы только заранее знали, что король Торин приведет вас с собой, мы бы могли подготовиться получше! Мы бы...  — Я слышал свое имя? А, лорд Хим, вы надоедаете моему спутнику, — Торин как по волшебству возник рядом с Бильбо, улыбаясь... нет, понял Бильбо, не улыбаясь. Губы были растянуты, между ними виднелись зубы, но это определенно не было улыбкой. Лорд Хим улыбнулся Торину в ответ. Теперь он выглядел радостным, счастливым, словно ребенок, которому подарили торт. Бильбо внезапно понял, что это какая-то тонкая политическая игра, правила которой ему неизвестны.  — Надоедаю? Ох, надеюсь, что нет. Прошу вас, милый Взломщик, скажите мне, что я вам не надоедаю! Я лишь пытался быть вежливым с нашим гостем, — гном преувеличенно невинно захлопал глазами. За все время, что он путешествовал с другими гномами, Бильбо ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них вел себя подобным образом. Хим... Лорд Хим?.. В нем было что-то шутовское, хотя его переменчивое настроение скорее отталкивало. Бильбо молча покачал головой, и Хим просиял. — Вот видите? Я никому не успел надоесть, все в порядке. Но принц Торин... Король Торин, прошу прощения... я лишь хотел сказать, что мы никак не ожидали, что такой благородный и занятой гном как вы, может так неожиданно появиться! И как раз в тот самый момент, когда нам так нужны такие прекрасные военачальники, как вы. Словно сам Махал забрал вас из Эребора и привел к нам в час величайшей нужды! И вы даже привели вашего Взломщика... — Хим добродушно улыбнулся, но Бильбо заметил, как хищно сощурил глаза Торин и как напряглись под рубахой его плечи. — Я уверен, вы разберетесь с этой бедой меньше, чем за неделю, и мы устроим большой пир в честь вашего приезда, победы, нашего нового Кхуздбаха... и кто знает, что еще нам понадобится отпраздновать? — его взгляд скользнул по Бильбо, и Торин напрягся еще сильнее. Тем не менее, он натянуто рассмеялся

Хим, я знаю тебя больше сотни лет, и ты всегда был склонен оценивать жилу до того, как ее обнаружат рудознатцы. Сперва разберемся с гоблинами, а уж потом будем говорить о празднике, — тон Торина был веселым, а выражение лица — нет. Хим радостно рассмеялся, будто Торин только что рассказал особенно удачную шутку.  — Да, вы совершенно правы, Король Торин. Но я верю в вас безоговорочно! Вы — точная копия вашего отца, а Траина бы никогда не остановила подобная мелочь! — Бильбо услышал, что Торин тихо зарычал, и шагнул ближе к нему. Это, казалось, успокоило Торина достаточно, чтобы он мог нормально ответить Химу.  — Я не мой отец, Хим. Я полагаю, моей сестре нужно поговорить с вами, ведь вы были здесь все то время, что она была в отъезде, и лучше владеете ситуацией. Мне было приятно вас видеть, но сейчас прошу прощения, я должен познакомить Бильбо с некоторыми присутствующими здесь гномами, — Бильбо изо всех сил старался не смотреть на Торина. Гномы вели себя так, словно они сидели в гостиной за чашечкой чая, а не стояли на месте битвы, и для хоббита это было удивительно. Однако Торин положил руку ему на плечо так, словно хотел защитить от удара, и настойчиво увел его прочь от все еще посмеивающегося гнома.  — Мне жаль, что тебе пришлось остаться один на один с такой змеей, mizimel, — прошептал Торин ему на ухо, когда они отошли на приличное расстояние. — Он прикидывается дурачком, но... с ним следует быть настороже.  — Да, — пробормотал Бильбо, — я понял это, когда он в пятый раз сменил тему разговора.  Удивленное фырканье Торина привлекло внимание огромного старого гнома, стоявшего неподалеку. Торин подвел Бильбо к нему, и хоббиту удалось рассмотреть его повнимательнее. У гнома были невероятно густые и длинные, до пояса, усы, перехваченные железными зажимами, а борода — наоборот, не очень длинная. Белые волосы были зачесаны назад, и Бильбо не представлял как они держались — они не были заплетены в косы или закреплены бусинами. На каждом пальце на руках были перстни, но не из золота или серебра, а из железа, и на каждом из них были выгравированы руны Даэрона. Бильбо это показалось странным. Сам гном был похож на огромную скалу, закованную в доспех. За плечом у него висел топор, размером, кажется, больше, чем хоббит. Еще двое гномов с бумагами и книгами стояли у него за спиной.  Торин улыбнулся, и теперь это была настоящая улыбка, совершенно не похожая на ту гримасу, которую он состроил Химу.  — Вурн, я хочу познакомить тебя с нашим Взломщиком. Это хоббит, который отправился с нами в Эребор, тот, кто заговорил зубы дракону и кто помог нам вернуть наш дом, — Торин подтолкнул раскрасневшегося Бильбо ближе к гному.  — Вурн, сын Хамура, к вашим услугам, — пророкотал он. Его голос был похож на скрежет скал. Он поклонился гораздо ниже, чем это сделал Хим. — Для меня большая честь познакомиться с живой легендой. Вижу, тебя нарекли Кхуздбаха. Это правильно. Не буду тратить время на вопросы, никто не заслуживает этого больше, чем единственный не-гном за тысячу лет, который не наплевал на нас и помог нашему народу.  — Ох! Я... я... — «Легенда», — подумал Бильбо, — «глупость какая!» — Бильбо Бэггинс, сын Банго Бэггинса, к услугам вашим и вашей семьи. Для меня это большая честь, сэр.  Гном оглушительно расхохотался.  — О, Торин, он настоящее сокровище! Такой вежливый! Я видел, ты, Взломщик, разговаривал с этим желчным червем. Будь с ним осторожен, он опаснее гоблинов. Стоит повернуться к нему спиной, и он устроит тебе какую-нибудь пакость, — Вурн снова рассмеялся, и на этот раз к нему присоединился Торин.  — Однажды, Вурн, он вызовет тебя на поединок, — с усмешкой сказал Торин.  — Ну уж нет, у него кишка тонка. Если только он не хочет, чтобы имя моей семьи до конца жизни отпечаталось на его лице, — он показал хоббиту и Торину кулак, украшенный железными кольцами. «О», — подумал Бильбо, — «так вот что это такое». — Скорее всего, эта змея попробует подмешать мне яд. Впрочем, у него ничего не вышло двести лет назад, не выйдет и впредь. Если я поймаю кого-нибудь из его подонков рядом с моими кузнями, отправлю его в угольный желоб, и дело с концом, — он с оглушительным звоном, словно столкнулись две армии, стукнул кольцами на обеих руках друг о друга. Торин рассмеялся и хлопнул огромного гнома по плечу.  — Железный лорд Вурн — один из наших мастеров-кузнецов, — сказал Торин, повернувшись к Бильбо. — На самом деле, больше, чем мастер-кузнец. Его работы известны по всему северу Средиземья.  Бильбо нахмурил лоб. Кто-то уже упоминал в его присутствии Железного лорда Вурна. Кажется, Дис?  — Ты бы превзошел меня меньше, чем за два десятилетия, мальчик, если бы взялся за это дело, — проворчал он, отмахиваясь от похвалы Торина. — Мы оба это знаем. Но с твоей стороны очень любезно расхваливать меня, пусть и незаслуженно, — кузнец повернулся к Бильбо и посмотрел на него сверху вниз. Хоббит невольно поежился. Таким маленьким он в последний раз чувствовал себя в Озерном городе. — Мастер Бильбо, ты помог нашему народу, и для меня большая честь познакомиться с тобой. Ты будешь почетным гостем в моих кузнях в любое время.  С этими словами он развернулся и пошел к подъему за верхние уровни, отдавая своим рычащим голосом приказы двум сопровождающим его гномам. Торин тяжело вздохнул.  — Ты ему понравился, — тихо сказал он Бильбо. — Вурн хорошо разбирается в людях, и я знал, что он захочет познакомиться с тобой. Рад, что все прошло хорошо. Он имеет большое влияние здесь.  — Он напоминает мне Даина, — сказал Бильбо.  Торин в ответ рассмеялся так громко, что на них обернулось несколько гномов. Бильбо заметил, что Дис разговаривала с Химом в другом конце коридора, и выглядела такой же недовольной, как и Торин.  — Слава Махалу за то, что он держит их порознь, — отсмеявшись, ответил Торин. — Живи они в одном городе, мы бы каждый день ожидали начала войны. Уверен, если бы они пошли на дракона вместе, они бы подначивали друг друга попытаться убить его ударом лоб в лоб, вместо того, чтобы стрелять из стреломета.  Бильбо вздрогнул. Кажется, теперь он вспомнил.  — Это тот самый лорд Вурн, на дочери которого, по словам Дис, ты мог жениться? — как бы между прочим спросил он. Реакция Торина его не разочаровала. Его щеки заалели, взгляд уперся в пол.  — Это была не моя идея, — пробормотал он. — И зачем только Дис вообще рассказала тебе об этом? Это была худшая идея моего отца, а у него, можешь мне поверить, было много плохих идей.  Бильбо усмехнулся.  — Если она хоть немного похожа на своего отца, я удивлен, почему она просто не ударила тебя чем-нибудь тяжелым по голове и не уволокла в свои покои, — сказал он. Мгновение Торин смотрел на него яростным взглядом, но не выдержал и рассмеялся.  — Борода Махала, куда делся мой хоббит? Ты в гномьем городе всего час, а уже превратился в настоящего гнома! — воскликнул он. — О да, вероятно, она могла бы это сделать. Она была ужасной. И выглядела точь-в-точь как ее отец, — он ухмыльнулся. — К счастью для меня, я был ей совершенно не интересен. Сказала, что я «слишком мелкий», и не важно, что я был принцем.

Торин ухмыльнулся еще сильнее, и Бильбо невольно залюбовался им.  — Что ж, слава Зеленой Леди, что мне не придется сражаться с ней за тебя, — сказал Бильбо так тихо, чтобы его мог услышать только Торин. — Потому что для меня тебя вполне достаточно, — Торин посмотрел на него таким Взглядом, что Бильбо едва сдержал порыв броситься ему на шею и поцеловать. Благо он вовремя вспомнил, что они не одни и что наверняка на них сейчас смотрят. — Давай отложим этот разговор до тех пор, пока не окажемся наедине, — так же тихо сказал Бильбо.  Торин напрягся, но кивнул. Он хотел было что-то сказать, но тут у него в животе громко заурчало.  — Кажется, кто-то проголодался, — сказал хоббит, но тут же замер в ужасе. — Ты же ничего не ел! Торин! Зеленая Леди, ты ничего не ел прошлым вечером, а утром я даже не вспомнил, что тебя надо покормить! Почему ты ничего не сказал? Я...  Только тут он заметил, что он говорит сильно громче, чем следовало бы, а Торин пытается жестами заставить его быть потише. Дис встревоженно посмотрела на них с другого конца комнаты, где она разговаривала с двумя другими гномами. Не слушая отговорок Торина, хотя и стараясь быть потише, Бильбо прошипел сквозь зубы:  — Если ты еще хоть раз не скажешь мне, что ты проголодался и тебе нужно поесть, клянусь перед всеми Валар, я заставлю тебя пожалеть об этом, Торин Дубощит. А теперь веди меня туда, где я смогу что-нибудь приготовить для тебя.  Торин бросил на Бильбо кислый взгляд, но это ничуть не умалило рвения хоббита добраться до кухни как можно скорее. Он хотел накормить Торина, если необходимо, то силой.  Но, несмотря на его твердую решимость, осуществить это было не так просто. Они застряли в этой комнате еще на час, не меньше. Торин подводил Бильбо то к одному, то к другому гному, говоря, что обязан представить его. Через некоторое время все лица, имена и титулы слились для Бильбо в один нескончаемый поток.  Хоббит чувствовал себя так же неуместно, как певчая птица в медвежьей берлоге, а вот Торин был явно в своей стихии. Доброе слово и дружеское похлопывание по плечу здесь, саркастический комментарий или завуалированная угроза там. Это был не Торин-командир отряда и не Торин-кузнец, это был Торин-король, которого Бильбо редко доводилось видеть. Бильбо честно признавался себе, что это было завораживающе и, чего уж скрывать, возбуждающе.  Из разговоров гномов Бильбо узнал, что гоблины нападали дважды. Первое нападение было неожиданным, и потому в нем погибло несколько шахтеров, работавших в этом переходе. Во второй раз пришло больше гоблинов. По-видимому, в первый раз был разведывательный отряд, а во второй — уже настоящая атака. Но ко второму разу гномы уже были готовы, так что гоблинов встретили не шахтеры, а отряд воинов в тяжелой броне, ощерившийся сталью мечей и топоров. Атака была отбита, немногие выжившие скрылись в тоннелях, но никто не знал, сколько их еще прячется в глубине гор. В городе объявили, что с гоблинами покончено, и это объясняло спокойствие жителей. Бильбо такое решение показалось довольно недальновидным.  Пока хоббит был рядом с Торином, никто не осмеливался вслух усомниться в его праве называться Кхуздбаха, но несколько раз Бильбо видел, как менялся взгляд гномов, когда они замечали бусину в его волосах. И далеко не всегда этот взгляд становился более дружелюбным. Торин всегда представлял его Взломщиком, и кажется, под этим титулом Бильбо был известен всем гномам в этом городе. Он услышал множество благодарностей, хотя не был уверен, что достоин принимать их. История с Аркенстоном, кажется, не была известна никому, кроме членов их отряда, и Бильбо был несказанно этому рад.  Лишь один раз какой-то старый гном, Каменный Лорд, как его представил Торин, посмотрел на Дубощита исподлобья и проворчал:  — Слышал, что ты покинул трон. Думал, ты мертв.  — Не стоит верить всему, что слышишь, — небрежно отмахнулся Торин. Но несмотря на его пренебрежительный тон, Бильбо заметил, как его гном был напряжен.  Внезапно хоббита охватило беспокойство. Когда Торин пришел к нему, потрепанный и исхудавший, словно бездомный кот, он, кажется, был счастлив остаться. Учитывая все причины, тоску, бессонницу, невозможность есть и все остальное, это было неудивительно, и Бильбо до сих пор не мог поверить в то, что Торин действительно рядом с ним, ухаживает за ним и добивается его расположения. Но Бильбо не мог не терзаться сомнениями. Мог ли он просить Торина остаться с ним в Шире, отказаться от возможности править своим народом и стать простым кузнецом? Сейчас хоббит видел, что Торин потеряет, если останется с ним. Если бы Торину бремя правления было поперек горла, это было бы одно, но очевидно, что Торину это нравилось. Он был рожден для того, чтобы быть королем.  Дис бросала на них довольные взгляды, словно она видела то же, что и Бильбо, хотя, разумеется, чувства, которые она испытывала от этого, были другими. Чем больше Бильбо об этом думал, тем хуже ему становилось, потому что он не мог предложить Торину... всего этого. Даже если бы у Бильбо было желание стать правителем, в Шире был совсем иной уклад. Да и вообще, он смеялся над Фосси, когда он стал Таном, поддразнивал его, что теперь его жизнь превратилась в череду скучнейших встреч и занудных разговоров. И Бильбо в голову прийти не могло, что однажды он влюбится в того, кому подобное нравится.  Бильбо подумалось, что он ведет себя как эгоист. Имеет ли он право удерживать Торина рядом с собой? Не позволять ему делать то, что он любит? Не следует ли ему отпустить Торина? Если Торин покинет его, его сердце разобьется на тысячи осколков, но он привык быть один... Чем больше Бильбо думал об это, тем несчастнее становился. Ему стало тяжело даже просто вежливо отвечать гномам, к которым подводил его Торин.  К тому моменту, как этот импровизированный светский раут завершился, Бильбо чувствовал себя невероятно разбитым и усталым. Сердце болезненно отзывалось на каждую мысль о том, что Торин не будет до конца счастлив рядом с ним. От переживаний он почувствовал, как желудок неприятно сжимается в голодном спазме. Он мог только представить, как плохо сейчас чувствует себя Торин, который не ел со вчерашнего утра.  Торин, казалось, не заметил тревоги Бильбо. К ним присоединилась Дис со своими стражниками и еще двумя гномами, которые так же как Бури и Фрар, встали за спиной Торина. Ему, как члену королевской семьи, тоже полагалась стража. Они пошли наверх, через торговую площадь, через красивый зал с колоннами, в королевские покои. Бильбо даже не посмотрел на красоту зала для аудиенций, все его внимание было сосредоточено на внутреннем смятении. Тем не менее, когда они оказались на месте, он взял себя в руки. Поволнуется потом, а сейчас нужно было заняться едой. Он решительно подошел к Дис, оттеснив от нее Торина, с которым она разговаривала.  — Извини, что прерываю вас, Дис, но Торин не ел со вчерашнего дня, и я сам немного проголодался. Проводи меня, пожалуйста, на кухню, чтобы я мог приготовить... что-нибудь. И надеюсь, там будет что-то, из чего можно сделать приличный обед, я не знаю, где мои вещи, и я не взял с собой... — суровый взгляд Дис прервал его взволнованный лепет

Тебе нет необходимости готовить здесь. Мы можем приказать сделать все, что... — она осеклась и посмотрела на Торина. Он быстро отвернулся, но Бильбо успел заметить, как помрачнело его лицо. — Что ж, видимо, не можем. Тогда это будет интересно. Идем, я познакомлю тебя с Колму. Боюсь, насчет кухни тебе придется договариваться с ней, и в этом я тебе не помощник. Мы все у нее под каблуком. Ты увидишь...  Она глубоко вздохнула и, Бильбо глазам не поверил, расправила плечи, будто собиралась в бой. По-видимому, эта Колму — страшная женщина. Хоббит сглотнул и решительно последовал за гномкой через длинную анфиладу залов. Вокруг них повсюду были металлические подсвечники и лампы, стены были украшены искусной резьбой. Наконец они подошли к едва заметной, Бильбо и не догадался бы, что она там есть, не подведи Дис его к ней вплотную, каменной двери. Дис снова глубоко вздохнула и толкнула ее.  Бильбо следом за ней зашел на кухню, которая не была похожа ни на одно помещение, которое он до сих пор видел в гномьем городе. Пахло здесь невероятно, а каждая кастрюля или половник сияли так ярко, что было понятно — их не просто хорошо начистили, их используют бережно и относятся с любовью. С потолка свисали пучки сушеных трав и ломтики вяленого мяса, на стене висели кольца сушеных колбасок, от одного только вида которых у Бильбо потекли слюнки. В центре комнаты стоял большой разделочный стол, за которым, опустив головы, трудились два гнома. Они даже не подняли глаз, когда открылась дверь.  На стене справа стояли на полках и висели на крюках сковороды и кастрюли. У дальней стены располагались две большие печи, а рядом с ними — огромный очаг, в котором можно было бы целиком запечь целого кабана. Справа от них стояла стойка с многочисленными вертелами и кочергами, слева — ящик, в котором были сложены дрова и мешки с углем.  На стуле рядом с очагом сидела самая маленькая гномка, которую когда-либо доводилось видеть Бильбо. Ростом она была почти с хоббита, старая и сморщенная, как сушеное яблоко, тонкие белые волосы собраны в пучок, а с подбородка свисали редкие пряди бороды. Когда она подняла на них взгляд, Бильбо увидел маленькие, но очень живые, яркие глаза. Она широко улыбнулась, демонстрируя оставшиеся зубы. Хоббит подумал, что ни разу не видел существа более жизнерадостного.  — О, это моя малютка Дис! Как поживает моя девочка? — сказала она хриплым голосом. В ее интонациях было столько любви, что Бильбо невольно с тоской вспомнил свою бабушку.  Дис... покраснела? Бильбо на мгновение вытаращил на нее глаза, но сразу же развернулся обратно к старой гномке. Она в свою очередь перевела взгляд на Бильбо и внимательно осмотрела его с ног до головы.  — А это кто же будет? Один из ширцев, да еще и Кхуздбаха в придачу? И наверняка слишком важная персона, чтобы слоняться по моей кухне! Так вот, мальчик, я Колму, и я готовлю здесь, кажется, дольше, чем стоят эти горы. И что я могу приготовить для тебя?  Бильбо едва сумел побороть свое удивление, но в конце концов взял себя в руки и поклонился.  — Бильбо Бэггинс, к вашим услугам, мадам. Мне приятно с вами познакомиться. Я лишь хотел...  Его речь прервал громкий улюлюкающий смех Колму. Она хохотала, запрокинув голову, и жидкая борода колыхалась при каждом ее смешке.  — Мадам! Как вам это нравится, а? Какой манерный мальчик! Я не мадам, я просто Колму, мастер Бильбо-Бэггинс-к-моим-услугам. Но я приготовлю для тебя еду в соответствии с твоими предпочтениями, какими бы они ни были. Вы, хоббиты, любите овощи, не так ли? Ты пришел как раз вовремя, у меня как раз появился пучок свежей репы, а еще немного свеклы и морковь, достойная оказаться на королевском столе! — Она развернулась боком к Бильбо, и он увидел, что ее спина сгорблена, из-за чего она кажется меньше ростом, чем есть на самом деле. — В корнеплодах у нас недостатка нет, как видишь, они ведь растут под землей, как и мы.  Она снова рассмеялась, и Бильбо вдруг понял, что ее смех очень заразителен. Он был совершенно очарован древней старушкой-поварихой.  — На самом деле я пришел, чтобы попросить разрешения воспользоваться вашей кухней, — сказал он, покорно склонив голову, как сделал бы перед любой достойной хозяйкой в Шире. — Я знаю, что я многого прошу, — поспешно сказал он, прежде чем резкий вздох Колму успел превратиться в грубый отказ, — и я знаю, что ваша еда будет восхитительной, и я с нетерпением жду возможности попробовать ее, но... есть некоторые обстоятельства, и я... пожалуйста, миссис, для меня было бы большой честью готовить рядом с вами.  Колму закрыла рот и поджала губы, проглатывая рвущиеся с языка возмущения. Острые черные глаза впились в него, и Бильбо подумал, что так его могла бы разглядывать огромная хищная птица, словно прикидывая, сгодится ли он для ужина. Наконец гномка медленно кивнула.  — Ты смел, раз просишь меня уступить тебе место на моей кухне, но хоть я и стара, я не могу представить себе, чтобы моя девочка наняла повара-ширца вместо меня. О каких таких «некоторых обстоятельствах» идет речь? — ее тяжелый взгляд теперь был направлен на Дис, которая с преувеличенным интересом рассматривала стены, будто все происходящее вообще ее не касается. Бильбо сейчас она напоминала ребенка, которого поймали с украденной с кухни банкой варенья.  Бильбо не знал, что ответить. Он точно знал, последнее, чего хочет Торин — это чтобы кто-нибудь узнал о его нынешнем состоянии. Видимо, замешаельство особенно явно отразилось на его лице, потому что Колму вдруг сощурилась и усмехнулась.  — Хм. Или это тот случай, когда определенные руки готовят вкуснее? — тихо спросила она.  — Что-то вроде того, да, — пробормотал Бильбо, нервно теребя пальцы. Он не чувствовал такого стыда с тех пор, как на него также смотрела его собственная бабушка. Она снова захихикала, прижимая руки к груди.  — Понятно. В таком случае, полагаю, большего мне знать не надо, это не мое дело, — сказала она. Неожиданно она схватила Бильбо за плечо, и, несмотря на то, что ее рука выглядела как грецкий орех, хоббит был готов поклясться, что она без труда смогла бы согнуть кочергу в узел. Она посмотрела ему прямо в глаза. — Надеюсь, ты знаешь толк в готовке, потому что если ты оставишь вмятины на моих сковородках или затупишь мои ножи, то быстро узнаешь, что я не настолько стара, чтобы не суметь содрать с тебя шкуру, Кхуздбаха ты или нет. Понял?  Бильбо шумно сглотнул и быстро закивал.  — Да, ма... — ее взгляд пронзил его насквозь, и он попробовал еще раз. — Да, Колму.  Она просияла.  — В таком случае, решено. Пока ты не мешаешься мне, можешь готовить здесь. А теперь скажи мне, что ты хочешь приготовить. Покажи мне что-нибудь из твоих рецептов, я покажу тебе свои, и, возможно, мы оба узнаем что-то стоящее. Ты можешь идти, Дисму, не мешай нам, и мы скоро тебя накормим, — бросила она через плечо. Дис не заставила долго себя уговаривать, и стрелой вылетела за дверь. Бильбо тихонько рассмеялся, но строгий взгляд Колму заставил его подавиться очередным смешком. — Не смейся над другими, мальчик, это неправильно. А теперь давай займемся едой!

Через пять минут Бильбо понял, что рядом с ним повар ничуть не хуже мастеров из Шира. Колму безостановочно говорила о еде, и кто бы мог подумать, что гномы знают так много способов приготовления картофеля? Изогнутая спина Колму ничуть не замедляла ее, она передвигалась какими-то странным шаркающими шагами, но все равно Бильбо едва поспевал за ней.  Ему показали сковородки и кастрюли, очень подробно рассказали об уходе за ножами, и этот рассказ, подумал Бильбо, согрел бы сердце его отца, не менее подробно описали, что с ним произойдет, если его поймают за неправильным использованием ножа, и это согрело бы сердце его матери, и предупредили насчет колодца в углу: «Если ты туда упадешь, мы ни за что тебя не достанем. Разве что однажды в ведре попадется твой череп.» Заглянув в дыру, рядом с которой стояло ведро, и не увидев дна, Бильбо поежился и быстро кивнул. Колму ухмыльнулась своей почти беззубой ухмылкой, и они отправились в кладовую.

Кладовая была большой и, по мнению Бильбо, довольно неплохо заполненной, хотя этого, конечно, не хватило бы, чтобы повторить ту памятную пирушку в Хоббитоне. Бильбо задался вопросом, были ли у гномов проблемы с едой. Тем не менее, в кладовой лежали лук, картофель, свекла, репа, морковь, батат... Видимо, Колму не шутила про корнеплоды.  На полках вдоль стен стояло головокружительное количество консервов и солений. Чего не хватало, так это каких-то свежих продуктов. Если не считать две банки кураги и бочонка яблок, которые, кажется, пролежали там несколько дольше положенного, можно сказать, что их не было вовсе. Ни капусты, ни огурцов, ни любимых томатов, к которым он привык в Шире, ни одного свежего фрукта.  У противоположной стены стояли ящики с зерном. Несколько сортов пшеницы, рожь, сомнительная на вид гречка... Он пересыпал с ладони на ладонь пшеницу из разных ящиков, и попробовал зернышко того, который не узнал.  — Крам! — удивленно воскликнул он. Колму рассмеялась.  — Да, это он, — сказала она. — Мы называем его «полба Дурина». Это один из немногих сортов, который вызревает на высоте. И самое главное, он никогда не портится. Мы иногда кладем одну-две горсти в пироги, тогда они готовятся побыстрее. И, к тому же, она смягчает вкус хурмы, если она неспелая. Но, как по мне, не лучшая мука для выпечки.  Бильбо кивнул. Он помнил этот затхлый вкус, который сопровождал его на протяжение всего их путешествия с Торином и компанией. Так вот, что это было. В этот момент он вспомнил о Торине и о том, что он должен накормить своего гнома. «А я расхаживаю здесь по кухне, словно мне делать нечего, — отругал себя Бильбо. — «Нужно подумать, что я смогу быстро приготовить».  — Прости, я бы с радостью осмотрел и все остальное, но я должен приготовить что-нибудь для Торина. Если он не поест...  Рот Колму приоткрылся в удивлении, и Бильбо замолчал, не понимая, что вызвало такую реакцию.  — Торин? Мой Торинду здесь? — на мгновение у нее на лице отразилось уже знакомое Бильбо выражение. Для того, кто недостаточно долго был рядом с гномами, короткое прищуривание глаз и сжатая челюсть не сказали бы ничего, но Бильбо понял, что она глубоко уязвлена. На мгновение ему показалось, что он знает, о чем она думает. Если бы она не напоминала ему его собственную бабушку, он бы никогда не догадался. Рот Бильбо сжался в тонкую линию.  — Подожди меня, — коротко сказал он, — я сейчас вернусь.  Когда он выходил за дверь, Колму встревоженно посмотрела ему вслед. Бильбо вышел из кухни в столовую, подлетел к Торину и, крепко ухватив его за руку, потащил на кухню, игнорируя его протесты. К счастью, они отпустили охрану, и были в комнате вдвоем с сестрой. Дис посмотрела на Бильбо так, словно он сошел с ума, но хоббит был слишком сосредоточен и рассержен, чтобы обратить на это внимание.  — Торин Дубощит, — шипел он сквозь зубы, — ты зайдешь сюда и поговоришь с этой милой старой леди, которая очень по тебе скучала! Подумать только, ты приехал и даже не зашел поздороваться! Что с тобой не так?  Выражение смятения и паники исчезло с лица Торина, когда он вошел на кухню. Гномы, работавшие на кухне, шокировано вытаращились на хоббита, который тащил их короля едва ли не за ухо, как провинившегося ребенка, но Колму грозно рявкнула на них, и они мгновенно вернулись к работе.  — Колму, — мягко произнес Торин, — я приехал ненадолго, но...  Все, что он говорил дальше, утонуло в ее радостном вопле. Ее руки обхватили Торина так высоко, как она могла дотянуться, лицом она уткнулась ему в грудь. Она продолжала что-то говорить на кхуздуле, Торин выглядел потрясенным, но радостным, а Бильбо просто улыбался, наблюдая за их встречей.  Еда, напомнил он себе. Бильбо быстро огляделся по сторонам, выбрал сковороду, поставил ее на плитку на печи. На сковороду он налил ложку свиного жира, мелко нарезал два зубчика чеснока и добавил к жиру. Колму тревожно оглянулась на него, но не смогла оторваться от своего гостя. Пока Бильбо готовил, она разговаривала практически с собственным внуком. К тому времени, когда Бильбо нарезал картофель и лук и отправил их на сковородку, Торин был уже на середине своего рассказа о походе к Эребору, а гномка все не могла налюбоваться на него. Их тихий разговор был фоном для выбора колбасы. Он не хотел отвлекать Колму, а работникам, как он понял, было запрещено не только разговаривать, но даже поднимать взгляд от стола, поэтому хоббит взял ту, что показалась ему на вид наиболее подходящей.  Это оказалась колбаса из оленины, сдобренная специями, и она так чудесно пахла и была так прекрасна на вкус, что Бильбо на мгновение пожалел, что у него нет времени, чтобы приготовить достойный соус.  Под конец хоббит щедро посолил и поперчил блюдо, окинул взглядом другие специи, но решил не рисковать едой, когда Торин так голоден. Ему было жаль, что у него нет времени, чтобы приготовить действительно хороший обед, но любая еда лучше, чем ее отсутствие и долгое ожидание, когда ты не ел больше дня.  Бильбо попробовал небольшой кусок прямо со сковороды, чтобы убедиться, что получилось вкусно (его терзал страх, что он все-таки умудрился испортить блюдо, сам не зная, как), и кивнув самому себе, положил большую порцию на тарелку. Торин принял тарелку из его рук с немного застенчивым видом, но тут же набросился на еду и принялся с жадностью поглощать ее. Глаза Колму расширились от удивления, она переводила шокированный взгляд с Торина на Бильбо и обратно, но это не помешало ей схватить с ториновой тарелки кусочек картошки, задумчиво прожевать его и тихо хмыкнуть.  — Соли маловато, но сойдет.  Бильбо вовремя успел прикусить язык и подавить естественную реакцию на то, что Колму без спроса взяла еду Торина. Мы не в Шире, напомнил он себе, а они не хоббиты. Короткое замечание Колму он принял как высокую оценку его мастерства, учитывая то, что это было приготовлено на незнакомой ему кухне и в очень сжатые сроки. Бильбо подозревал, что будь с едой хоть что-то не так, ему бы никогда не позволили подать ее Торину, которого эта женщина любила, как собственного внука.  — Итак, — сказала она, проглотив картошку, — не соизволит ли кто-нибудь объяснить мне, почему ширцу приходится пользоваться моей кухней, чтобы приготовить еду для моего Торинду?  Маленькие черные глазки смотрели то на Бильбо, то на Торина. Торин тут же засунул в рот едва ли не половину своей порции, чтобы не отвечать, а Бильбо просто не знал, что сказать. Он надеялся, что его не сбросят в колодец, если он ответит правду. Взгляд Колму, который она переводила с гнома на хоббита, становился все раздраженнее и нетерпеливее.  — Я жду.  Торин шумно сглотнул и вздохнул.  — Ты знаешь, почему, — тихо сказал он и осторожно на мгновение коснулся кончиками пальцев руки Бильбо. В Шире этот жест ничего бы не значил, но здесь с равным успехом Торин мог бы выйти на торговую площадь и прокричать там, что он любит Бильбо. Колму на мгновение прикрыла глаза и покачала головой.  — Ты никогда не идешь по пологой тропе, мой мальчик, — она грустно улыбнулась. — Полагаю, я должна быть расстроена, едва ли он похож на гнома, — она покосилась на Бильбо, но тут же похлопала его по плечу, смягчая жесткие слова. — Ничего не имею против тебя, мальчик. Торин, ты уверен?

Я не ел несколько недель, — Бильбо этот ответ показался нелогичным, но Колму, кажется, этого было достаточно. Она зажмурила глаза и что-то неразборчиво пробормотала, Бильбо не был уверен, проклятие или молитву. Торин улыбался, но в его глазах стояла боль от воспоминаний о том голоде, даже сейчас, когда он мог есть. — Совершенно уверен. Я могу есть. И Бильбо — больше, чем я заслуживаю.  Эти слова, сказанные нежным голосом, заставили слезы потечь по щекам Бильбо. Его мысли и тревоги, терзавшие его еще два часа назад, показались вдруг такими глупыми и незначительными. Колму снова окинула его тяжелым взглядом и медленно кивнула.  — Что ж, все, чего я когда-либо хотела, это чтобы вы с сестрой нашли свое счастье. Прошло слишком много времени с тех пор, когда я видела вас обоих действительно счастливыми. И если этот хоббит делает тебя таким, мне нечего сказать по этому поводу, — она снова покосилась на Бильбо. — По крайней мере, он довольно храбр, надо отдать ему должное, и, кажется, он знает толк в готовке, так что будет кому тебя накормить, когда я уйду.  Бильбо резко вдохнул, но успел остановить рвущееся с языка замечание. Хоть он и категорически не любил, когда в его присутствии говорили о нем так, словно его здесь нет, сейчас это следовало пропустить мимо ушей. К тому же, он хотел научиться готовить те блюда, которые больше всего любит Торин, и для этого ему нужно было расположение Колму.  — Когда ты уйдешь? Уйдешь куда? — со смехом сказал Торин, соскребая со стенок тарелки остатки картошки. — Ты переживешь всех нас, Колму! Все повара всех семи кланов умоляли своих правителей не брать тебя на службу, потому что знали, если ты придешь, ты всех их лишишь работы до конца жизни. Я не сомневаюсь, ты будешь здесь до тех пор, пока пламя не погаснет.  Она снова заливисто рассмеялась и хлопнула Торина по плечу. Бильбо нежно улыбнулся, глядя на них. Он поймал себя на мысли, что никогда не видел настолько старого гнома. Интересно, сколько ей лет?  Колму наконец успокоилась и повернулась к Бильбо.  — Что ж, в таком случае, мастер... Бэггинс, верно? Нам следует заняться делом. Ты, Торин, поел достаточно, чтобы не умереть с голоду, пока мы готовим, так что отправляйся к своей сестре и не мешайся нам здесь. А мы пока сготовим что-нибудь приличное.  Хоббит быстро и решительно кивнул, и Колму бросила на него короткий одобрительный взгляд. Торин выглядел растерянным, но, кажется, хотел что-то возразить.  — Давай же, мальчик мой. Обещаю, я верну его тебе целым и невредимым.  Торин кивнул, как-то странно посмотрел на Бильбо и вышел из кухни. Стоило ему скрыться за дверью, и благодушная улыбка сползла с лица Колму. Она развернулась к Бильбо и строго посмотрела на него, уперев руки в бока.  — Сейчас, мастер Бэггинс, я выскажу то, что думаю по этому поводу, и больше к этому вопросу мы не вернемся, — сказала она. В ее хриплом голосе отчетливо звенела сталь. — Я заботилась об этом гноме и его сестре еще когда они были маленькими камушками. Тебе, вероятно, это не известно, но он перенес столько боли, что хватило бы троим гномам на три жизни, и я готова сделать все, чтобы ему не пришлось перенести еще больше. Видимо, он считает, что ты можешь стать его утешением, и я не стану его переубеждать, но вот, что я скажу. Когда мы пришли сюда, я дала клятву, что не покину это место. И я сдержала ее, даже теперь, когда Эребор снова принадлежит нам. Но если ты разобьешь ему сердце, я нарушу свою клятву и приду за твоей жизнью, даже если для этого мне придется тащить свои старые кости в Умбар. Ты понял?  В маленьких черных глазах сверкнула ярость... нет, понял Бильбо, не ярость, а отчаянная любовь. Хоббит не нашел в себе сил обидеться.  — Я люблю его, — сказал он полушепотом. — Я любил его в течение нескольких лет. Я не смогу причинить ему боль даже под страхом смерти. Мое сердце в его руках.  Она продолжала смотреть ему прямо в глаза, и Бильбо оставалось только гадать, о чем она думала. То, что он только что сказал, по меркам гномов тянуло на хороший скандал, но что еще он мог сказать этой старушке? В конце концов она кивнула и отвернулась от Бильбо, пока он не заметил, что ее глаза подозрительно блестят.  — Что ж, с этим мы разобрались. А теперь, почему ты все еще стоишь здесь? За этой дверью сидят гномы, которые ждут нашу еду!  И они принялись за работу. Колму позволила Бильбо готовить то, что он посчитает нужным, и подробно расспрашивала его, что и из чего он делает. Бильбо мелко нарезал маринованную свеклу и свежую морковь и посыпал их тертым белым острым сыром, который Колму достала для него из какой-то потайной кладовой.  Колму делала картофельную запеканку с утиным мясом. В перетертую картошку, прежде чем выложить ее на мясо, она добавила сливочное масло и сливки. Бильбо про себя одобрительно кивнул: это должно было получиться невероятно вкусно.  Когда основные блюда отправились в печь, они принялись за десерты. Колму дала Бильбо несколько яблок и муку для пирогов. Сама она сделала какое-то подобие пудинга со свекольным сахаром и специями, придавшими ему ярко-красный цвет. Бильбо стало интересно, он спросил у Колму, что это, но она только улыбнулась в ответ и рассказала особый рецепт лепешек из репы: отварить, перетереть, смешать с мукой и специями, вылепить лепешки и обжарить в масле.  — Почему ты рассказываешь мне это? — удивленно спросил он.  — Мой Торин обожает их. И если ты должен готовить для него, то так тому и быть, но пока он здесь, он должен съесть их.  Не найдя слов для благодарности, Бильбо молча поклонился, и получил в ответ веселый смешок и похлопывание по плечу, от которого едва не улетел в печь.  — Спасибо тебе, Колму, — сказал он. — Позволь взамен показать тебе кое-что, чему научила меня моя мать. Она взяла с меня клятву хранить в тайне этот рецепт, но, я полагаю, она не будет сердиться, если я сделаю исключение для тебя.  Колму, улыбаясь, внимательно посмотрела на него, но кивнула. Бильбо показал ей, как готовить печенье на пахте: под острым взглядом старой гномки смешал тесто, выложил его на противень и отправил на огонь. Пока печенье выпекалось, они подготовили еду к подаче. Как раз, когда они закончили, печенья были готовы, Бильбо положил их, еще дымящиеся в корзину на подносе.  Когда они вынесли и расставили еду на столе, Торин попытался посадить Бильбо рядом с собой и уговорить его поесть. Бильбо упирался, а Колму только посмеивалась.  — Все в порядке, Торин, мы рады, что ты ешь. Вот, угощайся. Я испек это для тебя.  С этими словами Бильбо поставил перед ним тарелку с лепешками, и Торин мгновенно расплылся в счастливой улыбке. Колму тихо поставила между ним и Дис запеканку. С другой стороны стола донеслось обиженное фырканье.  — Да, отлично, побалуйте его. Можете не обращать на меня внимания, меня вообще здесь нет, я просто...  Колму со стуком поставила перед ней красный пудинг, и на лице Дис тут же появилось то же выражение, что и на лице ее брата. Она оборвала свою тираду и подняла на старушку застенчивый взгляд.  — Спасибо тебе, Колму.  Гномка в ответ только кивнула, но на ее лице было то выражение, которое Бильбо видел когда-то у своей матери, если он хорошо ел. Бильбо пораженно наблюдал за этой сценой. За то время, что эти два гнома провели в его доме он видел их сердитыми, расстроенными, счастливыми, но он даже и подумать не мог, что они будут вести себя как дети.

Теперь слова Дис стали для Бильбо более понятными. Все рядом с кухней действительно подчинялось Колму. Она видела не Регента и не Короля гномов, а два камушка. Хоббит чувствовал огромную благодарность, сам не зная, кому, за то, что ему было позволено увидеть это. Он был уверен, ни один гном в этом городе даже не подозревал, что такое возможно.  Бильбо поел после того, как гномы покончили с десертом, и они с Колму убрали со стола. Он быстро проглотил столько запеканки, что Колму ткнула его в живот и насмешливо поинтересовалась, как в него столько поместилось. Тогда же она попробовала и печенье Бильбо — намазала одно медом, откусила, вдумчиво прожевала и выдала вердикт: довольно вкусно. Гномы, что работали у стола, подняли на Бильбо шокированные взгляды, так что хоббит решил, что это высшая похвала, которую кто-либо от нее слышал.  Попрощавшись с Колму, Бильбо отправился в покои, отведенные им с Торином. Он устроился на диване напротив камина, рядом с Торином, напротив Дис. Диван, как и вся мебель в городе, была сделана для гномов, и, хотя она была меньше человеческой или эльфийской, хоббиту на ней было не особенно удобно. Бильбо сначала откинулся на спинку дивана, вытянув ноги, но они быстро затекли, и хоббит поджал их под себя. В таком положении он немного прислонялся боком к Торину. Дис бросила на них кислый взгляд, выражая свое мнение по поводу такой неприличной близости, но они оба сделали вид, что не заметили его.  — Я знаю, что это не мое дело, — спросил наконец Бильбо, не сумев сдержать любопытства, — но сколько лет Колму?  Дис захихикала, и Торин тоже насмешливо фыркнул.  — Боюсь, никто не знает точно, и я бы советовала тебе воздержаться от расспросов, — ответила Дис. — Мы в детстве пытались посчитать, и, по нашим предположениям, ей должно быть не меньше четырехсот лет, и это невероятный возраст для гнома. По крайней мере, для того, кто не является потомком Дурина. Она родилась в Саркхулбуланде, городе в Серых горах, построенном после того, как мы потеряли Кхазад-Дум. Из бесед с ней мы узнали, что она помнит их переезд в Эребор, задолго до того, как пришел Смауг, и выходило, что в 2590 году ей было около тридцати или сорока. Сейчас идет 2945, вот и посчитай, — Дис мягко улыбнулась. Кажется, Бильбо никогда до этого не видел, чтобы она улыбалась так нежно. — Как ты уже, возможно, понял, она стала нам второй матерью. В Эреборе у нашей мамы было множество обязанностей при дворе, и для нас у нее редко находилось достаточно времени. Мы часами сидели на кухне вместе с Колму, ожидая родителей.  — Вы с Фрерином — да, — сказал Торин засыпающим голосом. — Я тогда уже начал готовиться к тому, чтобы однажды занять трон, мне было не до сидения на кухне.  Бильбо вспомнил ужасные истории, которые рассказывала ему Дис, о том, как тяжело было Торину в те времена, но голос Торина оставался ровным, в нем не было даже намека на дурные воспоминания. Таким же тоном он мог говорить о погоде.  — Но она всегда была там, это правда. Даже когда я был еще камушком, она была рядом, готовая помочь добрым словом или угостить пирогом. И уже тогда она была старой, хотя и не настолько, как сейчас. Помнишь убийцу из Железных холмов?  Дис хихикнула, а Бильбо распахнул глаза от шока. Убийца? Торин посмотрел на него из-под полуприкрытых глаз.  — Не стоит волноваться, это было давно. Какой-то спор между моим дедом и дедом Даина, лордом Грором. Грор подослал убийцу на кухню, чтобы он отравил дедушкину еду. Он не знал о Колму. Она почти отрубила отравителю голову тесаком для мяса и спрятала его в кладовой. Мы бы даже не узнали о том, что произошло, если бы она не попросила на следующий день стражу прийти и забрать тело, потому что оно мешается.  Они с Дис рассмеялись, а вот Бильбо еще никогда не чувствовал себя настолько не в своей тарелке.  — Я... ну ничего себе. Не думаю, что мне бы понравилось, если бы у меня в кладовой лежал труп. Это звучит довольно неприятно.  Гномы снова рассмеялись и вернулись к обсуждению их ситуации с гоблинами. Торин выглядел расслабленным и непринужденным. Вспоминая время, проведенное им в его норе, и раньше, в походе, Бильбо не мог сказать, видел ли он когда-нибудь Торина таким спокойным и счастливым. Его прежние тревоги нахлынули с новой силой. Было очевидно, что Торин принадлежал этому месту и делу. И также было очевидно, что Бильбо не мог дать ему всего этого в Бэг-Энде. Впервые он подумал, что их брак — не такая уж хорошая идея. Он не лгал Колму, он хотел, чтобы Торин был счастлив, и был готов сделать все ради этого. Одна только мысль о том, что Торин будет несчастен с ним заставила его сердце болезненно сжаться. Последнее, чего он хотел, это чтобы Торин обрек себя на жизнь, которая бы ему не нравилась, только лишь потому, что был влюблен в эгоистичного хоббита.  С горечью пришла в голову мысль, была ли для Торина мебель в Бэг-Энде такой же неудобной, как для Бильбо — мебель здесь? Что еще было, чего Бильбо не замечал и чего даже не предполагал? Хоббит так погрузился в свои мысли, что даже не услышал обращенного к нему вопроса Дис. Пришел в себя он только после того, как Торин толкнул его локтем в бок. Дис картинно закатила глаза.  — Я спрашивала, не хотите ли вы встретиться с shahathur в ближайшие пару дней? Ситуация с гоблинами, по-видимому, разрешилась, так что можно заняться и личными делами. Торин ясно дал понять, что не желает пышной королевской свадьбы, как было бы положено Королю, поскольку сейчас он в неопределенном положении...  Бильбо облегченно выдохнул.  — Да, я помню, Король, но не Король. Я... я хотел бы узнать поподробнее, что это представляет из себя и что это повлечет за собой.  Дис выглядела удивленной, но Бильбо вдруг понял, что он должен крепко подумать об этом и обсудить все с Торином. Как только они поженятся, Торин даже думать не станет о том, чтобы покинуть Бильбо, даже ради собственного счастья. И если быть совсем честным с самим собой, если они станут друг другу ближе, Бильбо вряд ли сможет перенести потерю Торина, даже если это будет на благо самому гному.  Торин в замешательстве посмотрел на него, но Бильбо не собирался обсуждать это в присутствии Дис.  — Может, мы могли бы обсудить это утром? Я, если честно, немного устал. Не покажете мне мою комнату?  Дис указала на одну из дверей, что вела из гостинной. За ней располагалась гостевая спальня, и там же обнаружились его дорожные сумки и мешок с продуктами, который он сразу же попросил отнести на кухню.  Тревога так и не отпустила Бильбо. В темноте дурные мысли с утроенной силой набросились на него. Несмотря на мягкую постель, Бильбо долго проворочался, не в состоянии уснуть.  Проснулся он внезапно, из-за громкого топота и выкриков в коридоре. На заплетающихся ногах он подошел к двери и в одной ночной рубахе выглянул наружу. За дверью были Дис и Торин, оба в тяжелых доспехах и с мечами в руках.  — Что происходит? — встревоженно спросил Бильбо. — Все в порядке?  — Гоблины вернулись, — отрезал Торин. — Возвращайся в постель, все хорошо. Увидимся утром.  Бильбо попытался сказать что-то еще, но Торин уже отвернулся, выкрикивая приказы на кхуздуле воинам в другом конце коридора. Последнее, что увидел Бильбо — то, как Торин скрывается за поворотом, пряча под шлем свои черные с серебром волосы. Ни о каком сне этой ночью больше не могло идти и речи.

оцепенении Бильбо вернулся в свою комнату и зажег лампу. «Возвращайся в постель», — раздраженно подумал он, — «действительно, почему бы и нет?»  В голове тут же всплыли воспоминания о раненом Торине в битве при Эреборе, мертвые тела, вопли гоблинов... Почти с физическим усилием Бильбо отогнал их, но дрожи волнения за любимого гнома, унять не смог. Если бы он был дома, он бы отправился на кухню. Это времяпрепровождение казалось ему лучшим, нежели сидеть в полумраке комнаты и впустую беспокоиться о Торине.

Приняв решение, он надел под рубаху и жилет мифриловую кольчугу и направился на кухню. Добравшись до нее, Бильбо удивился тому, что печи и очаг ярко пылали, а масляные лампы освещали комнату. Колму стояла у одной из печей, помешивая что-то в котелке, хотя гномов, которые трудились днем у разделочного стола, видно не было. Колму усмехнулась, подняв на Бильбо взгляд.  — Теперь я точно знаю, что ты повар, — сказала она. — Чуть какая беда — ты на кухню. В этом мы с тобой схожи, — она кивнула в сторону большого стола. — Завтрак еще не скоро. Приготовь что-нибудь для себя.  — Благодарю, — ответил Бильбо. — Ты права, сейчас я годен на что-то лишь на кухне. Мой клинок в битве ничего не решит, а сидеть в своей комнате я не могу.  Колму одобрительно хмыкнула и кивнула, возвращаясь к своему вареву. Бильбо достал в кладовой корзиночку с абрикосами, выложил несколько штук в миску и залил их белым вином. Пока они пропитывались, он принялся перемалывать пшеницу. Он хотел бы приготовить фруктовый рулет: это достаточно займет его сейчас, и его можно будет подать и через несколько часов, холодным.  Когда он зачерпнул очередную горсть пшеницы, чтобы положить ее в мельницу, раздался страшный грохот, и пол под его ногами задрожал. Бильбо взглянул на Колму, и она подняла на него ответный взгляд. В глазах была тревога.  — Что это было? — едва сумев заставить свой голос не дрожать, спросил Бильбо. Перед глазами предстало видение: пол расходится под ногами трещинами, а сверху на них обрушивается вся горная твердь. Бильбо заставил себя не думать об этом.  — Не тот звук, которого я ожидала, — спокойно ответила Колму, но Бильбо видел, как была напряжена вся ее скрюченная фигура. — Не думаю, что у нас есть повод для беспокойства.  Но Бильбо видел, что это было ложью: все ее движения стали резкими и какими-то дергаными. И теперь Колму время от времени бросала взгляды на ножи, разложенные на столе.  Однако время шло, а никаких вестей не приходило. Появились двое помощников и под пристальным взглядом Колму принялись молоть муку, таскать воду и нарезать овощи. Разумеется, как и раньше — молча. Не проронили ни слова, будто в городе и не заметили ничего странного.  Бильбо очень хотелось расспросить их обо всем, но он поймал строгий взгляд Колму, стоило ему подойти к гномам и открыть рот, и пришлось отказаться от этой идеи. Бильбо приготовил тесто, добавил в него начинку, аккуратно завернул и отправил в печь. В очередной раз пожалел об отсутствии чайника. Нужно было взять его с собой, вместе с запасом чая. И еще трубочного табака.  К чему Бильбо не мог привыкнуть — и, наверно, не привыкнет никогда — так это к тому, что в горах было невозможно определить время. В Шире даже находясь в доме, он все равно был неподалеку от окна, мог в любой момент выглянуть наружу. Здесь же, в глубине гор, ему бы потребовалось не меньше получаса, чтобы добраться до выхода, и не было ничего, что могло бы подсказать, что сейчас — день или ночь. Светили холодным светом кристаллы, горели факелы, и не было никаких признаков существования внешнего мира. Из-за этого каждый час казался хоббиту веком.  Он знал, что время завтрака уже прошло, но они все еще продолжали готовить и ждать. Наконец Колму тихо хмыкнула и сказала:  — Давай приготовим что-нибудь, что можно будет съесть холодным. Они вряд ли захотят ждать, когда вернутся.  Бильбо кивнул, и они вместе принялись за нарезку салатов и бутербродов. Когда и с этим было покончено, Бильбо нервно сжал руки перед собой, не зная, что еще сделать.  — Не волнуйся, мастер Бэггинс, — сказала Колму ласковым тоном, который Бильбо не ожидал услышать от нее по отношению к себе. — Дети Дурина крепче корней гор, и ты знаешь об этом.  — Да, — тихо ответил он, не в силах посмотреть на нее в ответ, — да, я знаю, — он гулко сглотнул, опустил взгляд на руки и с трудом продолжил: — Когда... когда орки пришли к Эребору, Торина сильно ранили. Я думал... ну, ты понимаешь. Но он каким-то образом пришел в себя. Он силен, это правда, — у него защипало глаза, и он быстро вытер их, выругавшись себе под нос. — Я просто волнуюсь.  Он поднял голову и встретил взгляд маленьких черных глаз. На его плечо опустилась маленькая скрюченная рука.  — Я знаю, — вздохнула она, — но послушай того, кто пережил за свою жизнь много страшного... мы идем дальше. Это все, что мы можем сделать. Каким бы мрачным ни был день, гномам нужно есть, им нужно спать, их рукам нужна работа... и они идут дальше. Может, ты и Кхуздбаха, но только теперь ты узнаешь на деле, что значит быть гномом.  Когда Бильбо снова посмотрел на ее лицо, он вздрогнул. Оно, изборожденное морщинами и суровое, казалось старым, как этот мир. А вся она казалась статуей, а не живым гномом из плоти и крови. Ее слова напомнили Бильбо о том вечере, когда Дис рассказывала ему о гномах.  — Потеря и надежда, — тихо сказал он.  — Да, — ответила Колму с улыбкой. — Ты пережил первое, а теперь пришло время научиться второму. Возьми этот поднос и пошли со мной. С едой ничего не случится, если она немного постоит на столе, — она крепко сжала его плечо, и ее брови поползли вверх. — На тебе доспехи? — она сжала руку еще раз, проводя пальцами по мифриловым кольцам под рубахой.  — Да, — смущенно ответил Бильбо, — давай, э-э... отнесем еду.  Он отвел взгляд, и потянулся за подносом. Колму что-то проворчала, но тоже подхватила поднос и пошла следом за ним. Пока они расставляли тарелки на столе, Колму не сводила с Бильбо странного изучающего взгляда. Хоббит чувствовал ее буравящий спину взгляд и, не выдержав, развернулся к ней, оттянув в сторону ворот верхней рубахи. В неровном свете свечей сверкнул мифрил, и Колму пораженно открыла рот, прямо как Дис, когда Бильбо показывал ей кольчугу на своей кухне.  — Торин подарил мне ее в Эреборе, — тихо сказал Бильбо. Колму медленно кивнула, не сводя взгляда с блестящих колец. Из-за ее уха выпала коса, перехваченная черным железом, и она убрала ее обратно.  — Подарил, подумать только, — она покачала головой. — Ты не единственный, кто отдал все свое сердце, мастер Бильбо Бэггинс, теперь это ясно, как свет Махаловой Кузни. Я не могу этого понять, но и подвергать сомнению не смею. Просто помни об этом.  И с этими словами она развернулась и, переваливаясь с ноги на ногу, пошла обратно на кухню. Бильбо поправил рубашку и невидящим взглядом посмотрел на еду. «Пожалуйста», — мысленно взмолился он, сам не зная, к кому обращаясь, — «пожалуйста, пусть Торин вернется целым и невредимым.» Сражаться в битве было ужасно, но еще страшнее оказалось сидеть и ждать, не зная ее исхода. По телу хоббита пробежала нервная дрожь. Он надеялся, что все будет хорошо.

Разумеется, ничего было не хорошо. Дис, прихрамывая, зашла в столовую во главе группы гномов, и все они кричали так, что Бильбо оставалось только поражаться, как от их криков не обрушились каменные своды. Дис была потрепанной, покрытой черной кровью и белесой пылью, доспехи были грязными, поцарапанными, а на правом боку железного нагрудника виднелась небольшая вмятина. На одну ногу уже была наложена повязка, но это ничуть не замедлило ее движения. Остальные гномы были такими же грязными и потрепаными. Бильбо пробежался взглядом по толпе и почувствовал, как сердце рухнуло в пятки.

Торина среди них не было.  За спиной Регента шли Бури и Фрар, рядом с ней — лорд Хим, с таким мрачным видом, что он едва походил на гнома, с которым Бильбо познакомился прошлым днем. Еще двое были какие то воины, которых накануне Бильбо видел только мельком. Не останавляваясь, гномы стремительно вошли внутрь, хватая еду грязными руками и запихивая ее в рот, не прерывая разговора.  Взгляд Дис остановился на Бильбо, и на ее лице промелькнуло выражение, которое хоббит не смог истолковать. Ему страшно хотелось узнать, где Торин, но он не рискнул прерывать гномий разговор. Прежде чем он решил, следует ли ему вернуться на кухню или же остаться, к нему с натянутой улыбкой обернулся лорд Хим.  — А, я вижу, мастер Взломщик здесь, — шутливым голосом сказал он. Дис бросила на него раздраженный взгляд, но промолчала. — Я все еще полагаю, что нам следовало бы отправить его вместе с...  Бильбо был не в состоянии выносить эти политические игры, и он перебил гнома.  — Прошу прощения, лорд Хим. Пожалуйста, где Торин? Леди Дис? — Дис бросила на него злобный взгляд, по рядам гномов пронесся неодобрительный ропот, но Бильбо было все равно. Дис сердито дернула плечом.  — Мой брат, король Торин, повел отряд в шахты, — сказала она холодным тоном, вздернув подбородок. Сейчас она совершенно не походила на ту гномку, рядом с которой он прожил неделю в своей норе. То, как она оглядела остальных гномов в комнате, заставило Бильбо усомниться в правдивости ее слов. — Когда гоблины использовали против нас наш же взрывчатый порошок, он принял решение, что ситуация должна быть разрешена радикально и в ближайшие сроки, и он отправился вглубь пещер... — у Бильбо зашумело в ушах и подкосились ноги. Проклятье, из всего, что он мог бы сделать! — Прошу прощения, мастер Бэггинс, я расскажу вам все, когда мы закончим.  В ее глазах мелькнуло извинение, но Бильбо этого не заметил, поглощенный видениями Торина, истекающего кровью где-то во мраке тоннелей. Ему сейчас хотелось опуститься на пол, обхватить себя руками и плакать. Почему она так себя ведет? Он был уверен, что им удалось наладить хорошие отношения, но неужели он совсем не знал ее? Бильбо заговорил прежде, чем успел подумать.  — Прошу прощения, мадам. Я так понимаю, быть Кхуздбаха — значит быть другом, с которым имеют дело лишь тогда, когда это удобно, и ничего более. Что ж, в таком случае я не буду более вас беспокоить, — Бильбо с трудом узнавал собственный голос — таким он стал сиплым и слабым. Дис застыла, приоткрыв рот в неподдельном удивлении, гномы за ее спиной резко, как один, втянули воздух, и только лорд Хим остался невозмутимым. Он ласково улыбнулся и сделал шаг к Бильбо, разведя руки, словно для объятий. Несмотря на потрепанный вид и недавнюю угрюмость, теперь он выглядел счастливым как ребенок. Вот теперь Бильбо узнал в нем прежнего своего знакомого и понял, что вляпался в неприятности.  — Я так и думал! Разве не об этом я говорил вам, Регент? Взломщика единственного стоило бы отправить вместе с ним! Кто еще, кроме него, сумеет проникнуть незамеченным и разыскать дорогу к гоблинскому лагерю среди этих лабиринтов? Я это как чувствовал, и видите, теперь он сам об этом говорит! Пойдемте, мастер Взломщик, спустимся вниз. Это слишком простое дело для того, кто сумел сразить дракона, но, боюсь, такова необходимость. Вы еще можете присоединиться к своему королю и, возможно, спасти и его, и весь наш народ!  Воины одобрительно загалдели, но Дис выглядела все мрачнее с каждым словом. Она отвернулась к столу, пряча лицо. Теперь и Бильбо стало не по себе. Кажется, он и сам пока не осознавал, в какие неприятности в очередной раз втянул его собственный язык. Если он откажется, его сочтут трусом, если он пойдет, он рискует погибнуть.  Но его сердце приняло решение за него. Лучше он умрет рядом с Торином, чем будет жить без него. Бильбо кивнул, чувствуя, как с каждой секундой растет его решимость. В конце концов, у него с собой есть его волшебное колечко, и, несомненно, даже Гендальф признал бы необходимость его использования при таких обстоятельствах.  Бильбо изо всех сил старался не думать о маленьком мешочке, что висел у него на шее. В первые месяцы после возвращения это было тяжело: казалось, что кольцо в мешочке становится то теплее, то холоднее, но подобные фокусы уже давно прекратились. По большей части он вообще не вспоминал о нем, а когда приехал Торин — и вовсе забыл. Но, учитывая, что он собирался сделать, невидимость пришлась бы ему очень кстати, как и возможность видеть в темноте. Слава Зеленой Леди, что он не оставил свое колечко дома!  — Мне нужно взять оружие, лорд Хим, и я буду готов. Я буду рад помочь вашему городу.  Игнорируя бессмысленные приторно-сладкие комплименты лорда Хима, он быстрым шагом вышел из столовой и отправился в их с Торином покои за Жалом. Внутри у него вся сжималось в узел от страха.  «Что ж, Бильбо Бэггинс, вы обещали больше никогда не пускаться в путешествия и не ввязываться в сражения, и посмотрите на себя теперь, " — кисло подумал он. Ох, что бы сказал Хэм, увидь он Бильбо сейчас.  Мысль о Хэме заставила его вспомнить и о Фредди. Он должен вернуться живым хотя бы ради мальчика. Если с Торином что-то случится... Бильбо поспешно отогнал от себя эту мысль. Он в любом случае обязан вернуться и позаботиться о Фредди.  Дойдя до своей комнаты, он достал Жало из ножен и печально посмотрел на его красиво изогнутое лезвие.  — Что я делаю? — недоуменно спросил он сам себя. Все пошло наперекосяк, совсем не так, как он хотел.  Он развернулся и пошел к двери, но она открылась, и на Бильбо налетела разъяренная Дис. Это снова была та гномка, с которой Бильбо был знаком все это время, вот только такое возмущение обычно было направлено на Торина, а не на хоббита.  — Ты что, совсем спятил? — прошипела она, стараясь говорить потише. — Что ты тут устроил?  — Прошу прощения, — в тон ей ответил Бильбо, — я не знаю, что там произошло, но после того, как ты обошлась со мной как с грязным кухонным полотенцем, ты не имеешь права вламываться в мою комнату и оскорблять меня! Я... — он замолчал и на мгновение прикрыл глаза. Как бы там ни было, он не должен терять самообладание. — Пойти за Торином, может быть и глупая идея. Мне не следовало соглашаться и вообще вестись на провокацию лорда Хима. Но смею заверить, я не самое беспомощное создание в Средиземье, и если между мной и Торином будет стоять хоть армия гоблинов, я все равно доберусь до него или умру, пытаясь, — должно быть, он выглядел по-настоящему свирепо, поскольку Дис посмотрела на него с уважением.  — Бильбо Бэггинс, ты либо самый храбрый хоббит из когда-либо рождавшихся, либо самый большой дурак, но в любом случае, ты идеальная пара для моего брата. Я... — она запнулась и отвела взгляд, — Ладно. Я провожу тебя вниз вместе с лордом Химом. Как бы там ни было, я не доверяю ему. Возьми с собой мел, отмечай дорогу, по которой ты будешь идти, и, если не сможешь найти отряд Торина, возвращайся. Гномы чувствуют камень, ты — нет, поэтому в этом не будет ничего постыдного, — Бильбо кивнул, и Дис, кажется, облегченно выдохнула. А хоббит, кажется, только теперь до конца осознал, какое сложное дело он взял на себя.

Неожиданно Дис подошла ближе и схватила его за плечи.  — Я не хочу, чтобы между нами остались какие-то недосказанности или обиды. Мне жаль, что ты неправильно понял мои слова. Мир?  Бильбо обнял ее в ответ. Дис все еще была в доспехе, покрытом гоблинской кровью и пылью, от нее пахло потом и еще чем-то кислым, незнакомым Бильбо (он подумал, что это мог быть запах взрывчатого порошка), но все это было неважно.  — Конечно, мир, — прошептал он. — Дис... Если я не вернусь, обещай, что позаботишься о Фредди. Чтобы он получил все, что ему нужно: деньги, образование... обещаешь?  Дис серьезно кивнула, и у Бильбо словно гора с плеч свалилась.  «Что ж, решено, — Бильбо уверенно расправил плечи и мысленно вознес молитву: — Зеленая Леди, я нахожусь в царстве твоего мужа, пожалуйста, присмотри за мной.»  Вместе с Дис они толкнули дверь и шагнули наружу.

Бильбо с трудом узнал то место, где они были еще вчера днем. Укрепления были разрушены, обломки дерева и обрывки ткани — вот все, что осталось от баррикад. Створок ворот не было — взрыв превратил их в каменную крошку. Тела мертвых гномов были почтительно сложены около стены, раненых они прошли раньше, выше по коридору. Ниже проход был завален телами гоблинов. Бильбо с удивлением заметил, что у некоторых из них были уже перевязанные старые раны. Некоторые были без доспехов, еще у некоторых в застывших руках было поломанное, покореженное подобие оружия. Зачем им было нападать в таком состоянии? В этом нет никакого смысла!  Тоннель за воротами был частично обрушен, пол был весь покрыт каменной крошкой и пылью, на которой еще были видны следы десятков гномьих сапог. Хим на протяжение всего пути вниз осыпал Бильбо комплиментами, и каждая восхищенная фраза заставляла Бильбо ненавидеть его все сильнее. Хим был настолько же сладким, насколько Лобелия — кислой, но чем дольше Бильбо находился рядом с ним, тем сильнее замечал сходство.  Дис шла рядом в мрачном молчании. Взгляды, которые она бросала на лорда Хима, ясно давали понять, что она придерживается о нем того же мнения.  — Ворота перед тобой, — мрачно сказала Дис, останавливаясь. — Будь осторожен, Кхуздбаха, и возвращайся к нам.  В ее голосе прозвучали тысячи слов, которые она хотела, но не могла сейчас произнести. Бильбо молча кивнул и взял протянутые ему кусок мела и флягу с водой.  — Ох, тебе же понадобится фонарь! — воскликнул Хим так, словно ему эта мысль только что пришла в голову. Впрочем, может так оно и было. — Вы же не чувствуете камень, как гномы, и не видете в подгорной темноте...  — Все будет в порядке, — коротко сказал Бильбо, и получил удовольствие от удивления, отразившегося на лице гнома. С этими словами он поклонился и сделал первый шаг во тьму шахты.  Лишь свернув за угол, Бильбо достал кольцо. Он не хотел бы, чтобы кто-то видел его и начал бы потом задавать вопросы о его внезапном исчезновении, но и вслепую нащупывать дорогу вперед среди обломков камней было сомнительной забавой.  Под слоем пыли на полу хлюпала кровь, но из-за магии кольца ее не было видно. Бильбо уже успел забыть, как странно начинает выглядеть мир, когда он надевает кольцо: он становился бесцветным, почти прозрачным, шел странной рябью. Он не пользовался им с тех пор, как вернулся домой, даже не из-за предупреждения Гэндальфа — у него просто не было для этого никаких причин. Теперь же выбора у Бильбо не было, и он был рад, что у него есть такая чудная волшебная вещица.  Медовый камень, который был в городе, постепенно уступал место более темному и грубому. По мере того, как Бильбо продвигался дальше, менялись его цвет и текстура. Наверняка Торин мог бы очень многое рассказать о нем, вообще обо всех камнях в этих горах, но для Бильбо они все казались одинаковыми. Спускаясь в глубь гор, он горько сожалел о том, что здесь не было ни единого деревца или хоть чего-нибудь, что росло бы на голом безжизненном камне.  Тоннель резко уходил вниз. Низкие потолки и шероховатые стены делали его похожим на пещеры Голлума, хотя они были явно обработаны гномьими руками. В полу виднелись борозды от телеги, и идти было неудобно — Бильбо приходилось жаться к стене. К счастью, ему были хорошо видны гномьи следы в пыли, и когда хоббит дошел до перекрестка, он легко смог определить, куда ему следует идти. Он нацарапал на стене стрелку, чтобы не заблудиться, если придется идти обратно в одиночестве, и быстро пошел дальше.  По мере того, как он спускался глубже, пыли становилось все меньше, и становилось все труднее понять, куда направился отряд Торина. Следы гоблинов тоже ничем не помогали: они вели во все ответвления. Бильбо задумался. Действия гоблинов казались ему совершенно бессмысленными. Они появляются, казалось, ниоткуда, нападают один раз, застав гномов врасплох, затем еще раз, в большем количестве, и еще раз, причем в бой шли даже раненые. Что ими двигало? Они были безумны? Больны?  Воображение тут же услужливо нарисовало картинки гоблинской оспы или тифа, и Бильбо пришлось остановиться ненадолго, чтобы отогнать эти мысли и постараться удержать внутри свой завтрак. «Торин», — строго напомнил он себе. — «Я здесь для того, чтобы найти Торина, а не строить бессмысленные и никому не нужные теории.»  Бильбо продолжал отмечать свой путь мелом, но это начало его тревожить. Он спускался почти час, и в воздухе почти не пахло гоблинами. Только холодным камнем и пылью. Воздух был спертым и затхлым, совсем не как наверху, в городе. Видимо, насосы, которые гоняли воздух, либо не доходили до шахт, либо, что вероятнее, когда пришли гоблины, их отключили.  В одном переходе Бильбо увидел множество следов, ведущих в обе стороны, но ни одного следа гномьих сапог. Хоббит принюхался. Из прохода тянуло влагой. Видимо, где-то там был источник воды, которым пользовались гоблины. Время от времени Бильбо проверял клинок Жала, но эльфийская сталь оставалась тусклой. Ни следа сияния, а значит никаких гоблинов поблизости. Тоннели были пустыми и очень унылыми.  В конце концов он добрался до места, где ровные стены тоннеля разрывала огромная жуткая трещина. Бильбо прошел через нее, и попал в похожий тоннель, только стены в нем были обработаны куда грубее. Почти сразу же коридор повел его вверх. Скоро на его пути стали попадаться естественные пещеры с потолками, уходящими далеко ввысь, с наростами, которые оставила когда-то вода. Но несмотря на то, что воздух здесь был влажным, стены оставались сухими, словно кость. Теперь Бильбо действительно вспомнил пещеры, в которых повстречал Голлума. Вдоль позвоночника спустился неприятный холодок.  Уклон тоннеля был настолько крутым, что через некоторое время Бильбо показалось, что он снова поднялся на уровень шахты, откуда он начал свой путь. Определить это наверняка было невозможно, хоббит не мог чувствовать камень. Что еще больше его встревожило, Жало начало слабо мерцать, а это значило, что где-то поблизости были гоблины. Бильбо был честен с собой и понимал, что он не выстоит даже против небольшого отряда. Не вовремя он припомнил свое самонадеянное заявление Фредди о том, что он способен постоять за себя. Ему пришлось зажать себе рот ладонью, чтобы сдержать подкатывающий к горлу истерический смех. Да, действительно, вот прямо сейчас он это и продемонстрирует! В следующий раз будет хвастаться чем-то более разумным, например, готовкой или выращиванием помидоров! Кто знает, когда еще Зеленая Леди решит проверить правдивость сказанных им слов?

Бильбо вдруг спохватился, что давно не видел гномьих следов. Он успел испугаться, что умудрился потерять их, но заметил отпечаток тяжелого сапога на разрыхленном участке и вздохнул с облегчением.  Чем дальше он шел, тем хуже становилась вонь. От тошнотворного запаха у Бильбо уже кружилась голова, а Жало с каждым шагом светилось все сильнее. Вокруг становилось все больше признаков присутствия гоблинов: обрывки ткани, грязь, следы ног на полу и на стенах. Вдоль стен тряпок и грязи было больше, это выглядело так, словно там были лежанки. Бильбо это удивило: неужели гоблины не строили домов или чего-то наподобие них, каких-то постоянных жилищ? В любом случае, на взгляд Бильбо это место выглядело пустынным, совершенно не похожим на то, что описывали гномы, когда рассказывали о том, как пробирались под Мглистыми горами. Ни деревянных троп, ни хитроумных механизмов, ни, к счастью, тысяч визжащих гоблинов. Только грязные пустые пещеры, вонь, и небольшие кучки тряпья и, Бильбо брезгливо поморщился, обглоданных костей.  Внезапно тьму впереди прорезала яркая вспышка света. Прикрывая глаза рукой, Бильбо пошел в его сторону и, заглянув за угол, увидел огромную пещеру, освещенную двумя большими кострами. Посреди пещеры стоял гигантский трон, к которому сверху было приколочено что-то странное — кусок железа, по форме напоминающий герб. Сверху были ответвления, вроде рогов, а посередине был изображен символ, которого Бильбо никогда раньше не видел, но, стоило ему взглянуть на него, как к горлу подкатил ком, а желудок скрутило болезненным спазмом. Почему-то, когда хоббит смотрел на эту штуку, кольцо на пальце начинало пульсировать. За троном была яма, вонь от которой Бильбо чувствовал находясь даже на приличном расстоянии от нее.  И тут Бильбо наконец смог вздохнуть с облегчением впервые, за те несколько часов, которые прошли с момента возвращения Дис. Прямо перед троном во главе отряда гномов стоял Торин. Бильбо улыбнулся и сделал шаг вперед, и только после этого заметил раздутую тушу гоблина, сидящего на троне.