Эндорфин

— Ну, ты готова? — спросил Юра, открыл ей дверцу машины, как всегда с этой своей полусерьёзной ухмылкой.

— К чему именно? К встрече с кучей незнакомых людей, которые будут меня разглядывать как редкий экспонат? — усмехнулась Кира, поправляя волосы перед зеркалом.

— Не куча. Всего пара человек... ну ладно, человек шесть. Но они свои. Не волнуйся, малыш, всё будет круто.

Он подмигнул, и она, выдохнув, кивнула.

***

Они зашли в старый, но уютный лофт — кирпичные стены, лёгкий запах пиццы и табака, приглушённый свет и звуки смеха. Кто-то из ребят играл на гитаре в углу. Компания сидела полукругом, кто-то на пуфах, кто-то на полу. Все повернули головы на новенькую.

— Ну привет! — первым отозвался высокий парень в бейсболке. — Ты и есть та самая Кира?

— Та самая? — переспросила она, взглянув на Юру.

— Он о тебе столько говорил, что у нас ощущение, будто мы тебя уже знаем, — добавила девушка с ярко-алыми губами и косой челкой. — Садись, не кусаемся.

Юра приобнял Киру за плечи и провёл вглубь комнаты.

— Кир, это Артём, Дэн, Лера, Рома и это Мари, она, кстати, художница. А это — ты.

— Очень официально, — усмехнулась Кира, устроившись между Юрой и Лерой.

Через десять минут она уже смеялась, перекидывалась шутками с ребятами и тянула глоток колы, слушая, как Артём рассказывает байки о Юре в школе.

Юра же просто сидел рядом, чуть в стороне, и смотрел на неё. На то, как её глаза светятся от смеха, как она ловко парирует шутки, и как будто становится частью его мира.

— Ну что, прошла крещение? — наклонился он к её уху, когда ребята ушли наливать чай.

— Ага, — выдохнула она. — Знаешь... они правда классные. Не ожидала, что будет так легко.

— Я же говорил. Всё, ты теперь своя.

— А это статус почётный?

— Более чем, малыш.

Он улыбнулся, и в этот момент Кира поняла — впервые за долгое время она чувствует себя на своём месте.

Кира сидела, чуть поджав под себя ноги, и смеялась с Лерой, обсуждая старую нелепую историю Юры в школе. Вся обстановка казалась ей лёгкой, почти домашней. Юра иногда косился в её сторону и сдержанно улыбался. Но вдруг, за общим смехом и гитарными аккордами, распахнулась входная дверь.

— Ну привет... — голос был холодным и колким.

Тишина разрезала комнату, как лезвие. Все головы обернулись на голос. В дверях стояла она — Алиса.

Высокая, уверенная, в кожанке, с безупречной укладкой и красной помадой. Слишком яркая для этой уютной, почти ламповой атмосферы.

— Алиса? — Юра поднялся с места, нахмурившись. — Ты что тут делаешь?

— А мне разве теперь нельзя прийти? Я думала, это *наша* компания, — она с прищуром посмотрела на Киру. — Или теперь ты приводишь сюда кого попало?

Кира чуть замерла, не сразу поняв, что речь идёт о ней. Девушка медленно поставила стакан с колой на стол, её лицо побледнело, но взгляд остался твёрдым.

— Алиса, мы расстались. Несколько месяцев назад. Я просил тебя больше не появляться без предупреждения, — голос Юры был ровным, но напряжённым.

— А я думала, что ты всё ещё вспомнишь, как нам было хорошо, — Алиса шагнула ближе. — Или тебе так быстро заменила всё... эта?

— *Эта* — сидит здесь и молчит, хотя могла бы и ответить, — спокойно произнесла Кира, впервые посмотрев ей в глаза. — Но знаешь, я не собираюсь устраивать сцен, ты просто гость, как и я. Только, похоже, незваный.

Лера кашлянула в кулак, Артём отложил гитару. Повисло гробовое молчание.

— Я ухожу, — сказала Алиса, поджав губы. — Но ты ещё пожалеешь, Юра. Ты всё испортишь. Как всегда.

Дверь закрылась.

— Извини, — тихо сказал Юра, снова опускаясь рядом с Кирой. — Я правда не знал, что она появится. Мы давно не...

— Всё нормально, — прервала его Кира, хоть и чувствовала в груди неприятный ком. — Но, Юр... если в твоей жизни ещё остались незавершённые отношения, просто скажи. Я не люблю полутонов.

Он долго смотрел на неё. И молчал.

Кира отвернулась в сторону окна, будто хотела посмотреть на что-то за пределами квартиры, но на самом деле просто не знала, куда деть глаза. Она чувствовала, как к ней приближается Юра.

Он сел рядом, не слишком близко, но достаточно, чтобы она почувствовала его тепло.

— Ты злишься? — спросил он тихо.

— Немного, — честно призналась Кира, — но больше... растеряна. Мне казалось, ты свободен. А тут она... как буря. Словно всё ещё уверена, что ты её.

— Я и есть свободен, — ответил он быстро, даже резко. — Просто Алиса... она не умеет отпускать. Я пытался быть честным с ней. Со всеми. Но с ней — особенно тяжело.

Кира повернулась к нему. Смотрела серьёзно, будто старалась прочитать между строк.

— Почему ты не остановил её сразу? — тихо.

Юра провёл рукой по лицу, вздохнул.

— Я хотел. Но, чёрт... Ты была тут, ты смеялась, и мне не хотелось всё испортить сценой. Я хотел, чтобы ты почувствовала себя частью этого места. Моего мира. А она — это просто часть прошлого, которая всё ещё не хочет уйти.

Кира кивнула, медленно, будто примеряя его слова на себя. Затем, чуть смущённо, улыбнулась.

— Ну, если честно... я не из тех, кто впадает в истерику из-за бывших. Я просто боюсь, что у кого-то могут остаться недосказанности. А мне... мне не хочется быть просто промежуточной остановкой.

Он поднял на неё взгляд. Такой, от которого замирало внутри.

— Ты не промежуточная, Кир. Я... сам не понимаю, как всё так быстро произошло. Но с тобой — как-то легко. Знаешь? Никаких масок. Ты — как свежий воздух после долгой зимы.

Кира молча смотрела на него, а потом немного улыбнулась.

— Только не обещай мне весну, если ты всё ещё зима.

Он тоже улыбнулся, уже мягче, спокойнее. И с лёгкой грустью.

— Я постараюсь быть тёплым ветром.

Он сидел напротив, чуть склонив голову набок, глядя на неё, будто читал каждую черту её лица, будто ловил дыхание, движение ресниц, каждую эмоцию.

В комнате царила полутень — мягкий свет от настольной лампы размывал границы между реальностью и чем-то волшебным. Воздух был густой от напряжения, но не тревожного — скорей, томительного, того самого, когда двое чувствуют, что вот-вот...

Юра медленно протянул руку, чуть касаясь пальцами её щеки, словно не веря, что она настоящая. Кира закрыла глаза от этого касания, такое лёгкое, будто ветер коснулся кожи. Она чувствовала, как между ними дрожит тишина, зовущая к чему-то большему.

— Я боюсь, что если прикоснусь к тебе — ты исчезнешь, — прошептал он, и в этот момент их глаза встретились.

Он приблизился, словно не торопясь, давая ей возможность отстраниться, если она захочет. Но она не хотела. Ни на секунду. Она ждала этого — его губ, его дыхания, его тепла.

И вот — их губы соприкоснулись. Медленно. Осторожно. Почти невесомо. Это был не поцелуй страсти, нет. Это был поцелуй признания: "я здесь", "ты для меня особенная", "ничего не бойся". Губы Юры двигались с лаской, словно прикасаясь к лепесткам цветка. А её сердце стучало громко-громко, отозвавшись трепетом в кончиках пальцев и в глубине души.

Он отстранился ненадолго, словно давая ей выдохнуть. А потом — снова приблизился, уже чуть уверенней, обнял за талию, прижав к себе, и на этот раз — поцеловал как будто навсегда.

— Я тебя свожу с ума? — с полушёпотом спросила она, чуть улыбаясь.

Он не ответил. Лишь смотрел в её глаза. И в следующее мгновение — поцеловал. Сначала осторожно, будто проверяя, потом сильнее. Глубже. Их дыхание участилось. Она прижалась к нему ближе, и его руки скользнули по её спине, под тонкую ткань майки. Он лёгкую толкнул её назад, и она, не разрывая поцелуя, оказалась под ним. Всё шло к неизбежному. Кожа обнажалась, поцелуи становились жаднее. Сердца били так громко, что заглушали всё вокруг.

Но в самый пик этого накала, Юра вдруг замер. Его ладони остались на её талии, а губы — всего в миллиметре от её шеи.

— Стой... — выдохнул он, тяжело дыша.

Кира открыла глаза и посмотрела на него. Её дыхание сбивалось, губы были припухшими от поцелуев.

— Что?

Он приподнялся, сел, провёл рукой по лицу и посмотрел на неё снизу вверх, виновато, но искренне.

— Я не хочу... не так. Не сейчас. Не потому что я не хочу тебя. Боже, я схожу с ума от того, как ты меня притягиваешь... — он выдохнул, — но я не могу лишить тебя того, что ты ещё никому не отдала. Я не просто кто-то, Кир. И ты — не просто девушка для одной ночи.

Она молчала. Несколько секунд. Потом подтянулась к нему, накинула плед на его плечи и обняла сзади.

— Спасибо, Юр... — прошептала она ему в спину. — Я не злюсь. Только... ещё сильнее доверяю тебе теперь.

И в этой тишине, под пледом, они просто сидели. Сближённые телами, но ещё больше — душами.

В этот момент времени не существовало. Только они двое. Два сердца, впервые коснувшиеся друг друга.