44 глава.
Элианора выбежала из комнаты стремительно, почти спотыкаясь о собственные ноги. На её глазах ещё блестели слёзы, щеки были красными, ресницы слиплись от влаги. Губы прикусаны до крови. Она резко распахнула дверь, выбежала в коридор и, тяжело дыша, побежала прочь. Её плечи дрожали, движения были порывистыми, как у человека, который бежит не только от места, но и от самого себя.
Драко застыл в дверях, когда увидел её. Он заметил эти заплаканные, красные глаза, то, как она пыталась скрыть их, отвернувшись. Сердце кольнуло — он хотел сорваться и побежать за ней, остановить, обнять, узнать, что случилось. Но в груди защемило иное чувство: ей нужно время. Время, чтобы выдохнуть, чтобы собраться.
И тогда его взгляд резко ожесточился. В голове не осталось сомнений — Теодор. Он знал, от кого она выбежала в таком состоянии.
Драко резко развернулся и широкими шагами направился в комнату Нотта. Без стука, без колебаний он распахнул дверь и ворвался внутрь.
Теодор сидел, как всегда, холодный, почти равнодушный, будто ничего не произошло. Но в следующее мгновение Драко схватил его за ворот мантии и с силой впечатал в стену так, что по комнате разнёсся глухой удар.
— Какого чёрта ты сделал, Теодор?! — выкрикнул он, и голос его сорвался от ярости.
Нотт лишь приподнял уголки губ, усмехнувшись. Его спокойствие лишь сильнее бесило.
Но усмешка быстро исчезла — Драко с силой ударил его кулаком по челюсти. Голова Теодора резко дёрнулась в сторону, но он даже не поднял рук.
— Что ты, блядь, сделал, я спрашиваю?! — снова рявкнул Драко, прижимая его сильнее, будто хотел вдавить в камень.
Теодор с чуть кровоточащей губой всё же прохрипел:
— Признался... что использовал её.
В этот миг кулак Драко снова врезался в его лицо. Один удар. Второй. Третий. Он бил яростно, без остановки, с каждой секундой сильнее теряя контроль. Его глаза застлала злость, в ушах гудело — он уже почти ничего не видел, кроме этой холодной усмешки Нотта и его слов.
Теодор не пытался ни увернуться, ни защититься. Он не поднял рук, не произнёс заклинаний. Просто стоял, прижатый к стене, позволяя Драко обрушивать на него удары снова и снова. Будто принимал их как заслуженное наказание.
Драко больше не сдерживался. Его кулаки обрушивались на Теодора с яростью, которой он сам от себя не ожидал. Он бил по лицу, по скуле, по челюсти, снова и снова, чувствуя, как кровь Нотта пачкает его костяшки.
Теодор почти не шевелился. Его голова моталась из стороны в сторону от ударов, губа рассечена, из носа потекла кровь. Но он не пытался остановить Драко. Ни блокировать, ни увернуться, ни оттолкнуть его. Он стоял, как кукла, прижатая к стене, и лишь принимал каждый удар.
— Я предупреждал, что убью тебя, если ты с ней что-то сделаешь! — рычал Драко, наваливаясь на него всем весом.
Он снова и снова замахивался, пока пальцы не начали гореть от боли, а дыхание не стало рваным. Но ярость внутри только росла.
В какой-то момент Драко резко оттолкнул Теодора от стены, и тот, шатаясь, упал на колени. Его лицо было в крови, волосы растрёпаны, на губах всё та же лёгкая кривая усмешка.
— Ты даже не защищаешься... — Драко тяжело дышал, смотря на него сверху вниз. — Тебе нравится, да? Ты специально...
Он схватил Теодора за ворот и рывком поднял его обратно. — Ты знал, что я тебя убью, если узнаю. Но ты даже сейчас не сопротивляешься!
А Теодор, тяжело дыша, с окровавленным ртом прошептал:
— Потому что... я этого заслужил.
Эти слова выбили Драко из ярости. Он замер на секунду, всё ещё сжимая его ворот.
Драко резко оттолкнул его от себя, с отвращением и злостью. Его кулаки были залиты кровью — чужой и своей, костяшки горели от боли. Он тяжело дышал, грудь ходила ходуном, взгляд метался, полон ярости и бессилия.
— Чёрт... — выдохнул он, будто не находя в себе сил больше ни на что.
Он снова посмотрел на Теодора — тот стоял, опираясь на стену, губы в крови, взгляд всё ещё холодный, упрямый.
— Ты ведь видел! — взорвался Драко, голос срывался. — Она еле держалась! Она только начала отходить от этих грёбаных наркотиков! Только начала возвращаться к жизни! И ты... ты, ублюдок, всё это разрушил!
Теодор прищурился, его усмешка вернулась, хоть и сквозь рассечённые губы:
— Не мои проблемы.
Эти слова окончательно сорвали Драко с цепи. Он рванулся вперёд и с силой врезал кулаком прямо в скулу Теодора. Тот удар был тяжелее предыдущих, наполненный всей болью и яростью, что кипела в груди Малфоя.
— Тварь! — взревел Драко и снова ударил, так, что Теодор рухнул на пол.
Теодор сполз на пол, кровь стекала по его подбородку, волосы падали на глаза. Он дышал тяжело, но всё равно нашёл в себе силы поднять взгляд на Драко. Улыбка вернулась — кривая, болезненная, но вызывающая.
Он выдавил хриплым голосом, почти со смешком:
— Зато она была хороша...
Эти слова ударили сильнее любого заклинания. У Драко в глазах вспыхнул чистый, слепой гнев.
— Мразь... — прорычал он и ринулся вперёд, врезая кулаком в лицо Теодора снова и снова. Удары становились всё жестче, ярость захлёстывала, в ушах гул стоял от собственного бешеного дыхания.
Кровь летела на пол, на пальцы, на воротники их мантии. Тео даже не пытался защищаться — он лишь хрипло смеялся сквозь боль, с каждой новой усмешкой ещё сильнее доводя Малфоя до бешенства.
Кулак Драко снова и снова врезался в лицо Теодора, пока наконец в его голове не мелькнула мысль — Элианора.
Образ её красных от слёз глаз, того, как она выбежала из дома, стоял перед ним, вытесняя ярость.
Дыхание сбилось, руки дрожали от напряжения, костяшки горели. Он резко оттолкнул Теодора, будто тот был грязным предметом, которого нельзя касаться. Тот рухнул обратно к стене, оставляя кровавые пятна на полу.
Драко поднялся, тяжело дыша, и на мгновение задержал взгляд на Теодоре. В глазах плескалась ненависть, но уже не было сил продолжать.
— Чтоб ты сдох, Нотт, — процедил он сквозь зубы.
Резко развернувшись, он вышел из комнаты, шаги отдавались гулким эхом по коридору.
В голове билась только одна мысль: где сейчас Элианора?
***
Прошло два долгих часа. Холод от каменного пола проник в тело, делая его будто чужим — ватным, непослушным. Силы сидеть почти не оставалось, но встать — ещё меньше.
Элианора сидела, опершись спиной о сырую стену переулка. Ветер поднимал мусор, царапал кожу, но она не замечала. Голова была пустой, как будто мысли выгорели, оставив только глухое эхо.
Она медленно, почти беззвучно выдохнула. Ни злости, ни слёз, ни крика — только усталость. С отцом поругалась, с Теодором поругалась, всем нагрубила. Всё разрушила. И теперь — пустота.
В горле пересохло, веки тяжёлые. Даже плакать уже не хотелось. Слёзы высохли, оставив после себя тупую боль, как после долгого дождя остаётся только холодная земля.
Её взгляд был устремлён в одну точку, но не видел ничего. Внутри царила тишина, такая густая, что казалось, она давит изнутри.
В этот момент она впервые поняла: идти ей некуда. Некому вернуться, некого винить — только она сама, в этом переулке, и холодный воздух, который будто шептал: «Поднимайся или останься тут навсегда».
Элианора медленно поднялась. Лицо снова стало холодным и отрешённым, словно ничего и не было, словно все слёзы, все минуты слабости остались позади.
Как всегда.
Она умела падать на колени, но каждый раз — вставала сама.
Сделав пару шагов, она почувствовала, как ноги отказывались слушаться. И вдруг — чей-то голос разорвал тишину:
— Элианора!
Она резко обернулась. К ней бежали Драко и Лоренцо.
Они подошли почти одновременно, и Элианора устало, но с лёгкой иронией сказала:
— Лоренцо, а ты что тут делаешь?
— Драко сказал, что ты ушла неизвестно куда, — ответил тот, тяжело дыша, — и попросил найти тебя... под предлогом, что я хорошо тебя знаю.
На её лице мелькнула горькая усмешка:
— Ага. Очень хорошо.
— Эли... — тихо произнёс Драко, и не выдержав, крепко обнял её.
Драко снял с плеча тёплый плед, который прихватил с собой, и аккуратно накинул его на Элианору. Ткань мягко коснулась её ослабленного тела, а он тут же заключил её в объятия.
Элианора замерла — руки повисли в воздухе, взгляд метался, будто она попала в какую-то ловушку. Она не знала, что делать, куда деть пальцы, как дышать. Но спустя несколько секунд нерешительности её ладони неуверенно скользнули к его плечам, и она очень медленно обняла в ответ.
— Нужно возвращаться в Малфой Мэнор, — тихо, почти умоляюще произнёс Драко, прижимая её к себе крепче, словно боялся, что она снова убежит.
Элианора вздрогнула и глухо ответила:
— Там отец.
— Он на задании, — поспешил заверить Драко, заглядывая ей в глаза. Его голос дрогнул, но он сделал его твёрже. — Он не узнает, что ты вернулась.
Её глаза дрогнули, но выражение лица оставалось холодным. Только руки, всё ещё слабые и осторожные, держали его чуть крепче, чем вначале.
Драко медленно отстранился от объятий, но ладони всё ещё остались на плечах Элианоры, будто он не решался полностью отпустить её. Он хотел удержать хотя бы этот хрупкий контакт.
Элианора подняла взгляд и заметила: его руки были все в крови, костяшки сбиты до живого, а светлая рубашка испачкана алыми пятнами. Но она промолчала — ни одного вопроса, ни одного замечания. Только её глаза чуть сузились, выдавая, что она всё поняла.
Драко, заметив её взгляд, нервно сглотнул, но не стал объясняться. Вместо этого тихо, но твёрдо произнёс:
— Пойдём в Малфой Мэнор.
Он достал портключ.