8.
Огромный луг, залитый солнечным светом, расстилался перед восхищенной Пэнси. Она с восторгом глядела на сочную весеннюю траву с блестевшей на ней утренней росой, легонько покачивающуюся на прохладном ветру. Воздух был наполнен нежным ароматом диких цветов; где-то неподалёку звонко журчал ручей, прыгая по камням.
Женщина осмотрелась вокруг себя, придерживая соломенную шляпу на голове.
— Здесь просто чудесно, — с улыбкой выдохнула она и взглянула на мужчину подле себя.
Гарри кивнул, улыбнувшись ей в ответ, не в силах вымолвить что-либо. Он готов был смотреть на неё вечно, и особенно в эту минуту. Она казалась ему такой бесконечно-прекрасной в этом лёгком сарафане, с бледно-розовым румянцем на щеках, блестящими от воодушевления серыми глазами и лучезарной улыбкой на губах. Его сердце наполнилось нескончаемым теплом и нежностью по отношению к ней. Каждый раз, стоило его взгляду зацепиться за её тонкую, такую хрупкую фигурку, слегка всклоченные короткие волосы, горящие холодным пламенем глаза, он ощущал страстное желание прижать Пэнси к себе и никогда больше не отпускать, вечно вдыхая тонкий, ненавязчивый аромат её кожи.
И, Мерлин, её улыбка. Такая яркая, ослепительная и вместе с этим неизменно… горькая. Тоска из её глаз не исчезала никогда, поэтому и улыбалась она так горько, словно чувствуя вину за то, что посмела ощутить себя капельку счастливее. Так улыбаются люди, прошедшие через бесконечное множество препятствий, хранящие воспоминания о пережитых кошмарах, все ещё ощущающие вкус отчаяния на кончике языка. Так улыбалась и его Пэнси.
— Идём, — аврор взял её за руку и потянул за собой, крепче ухватив сумку со всякими мелочами, которую она собрала утром.
Они неспешно шли, продвигаясь через траву, щекотавшую их ноги, аккуратно обходя редкие перепелиные гнёзда, перешагивая через лежащие на земле толстые палки, удивительным образом зазеленевшие еле заметными почками.
Впереди показался достаточно широкий ручей, тот самый, звук которого уловила Пэнси, когда они только аппарировали в это замечательное место. Волшебница прищурилась, оценивая расстояние, а затем повернулась к мужчине, качая головой и улыбаясь.
— Не перепрыгнешь? — спросил Гарри.
— Не-а, — беззаботно ответила она, опускаясь на корточки.
Поттер с интересом стал наблюдать за тем, как женщина старательно расшнуровывает свои кеды. Она сняла обувь, обернулась через плечо, подмигнув ему, и с плеском вошла в воду. Пэнси взвизгнула, когда ледяная вода коснулась её ног, и хрипло рассмеялась, переходя на другой берег.
Гарри улыбался, глядя на неё, и тоже разулся, следуя за любимой. Она уже ушла куда-то вперёд, так и не надев кеды обратно. Спустя минуту мужчина увидел её, застывшую на месте и глядящую на небо.
Он подошёл к ней и приобнял за плечи, прижимая к себе. Паркинсон повернула голову и улыбнулась ему. А затем её вниманием завладела надоедливая прядь волос, которую она попыталась сдуть. Волшебник ухмыльнулся и помог ей, медленно заправив прядку иссиня-чёрных волос за ухо и не отводя взгляда от её глаз.
Пэнси приподнялась на носочки и поцеловала его, обвивая его шею руками, притягивая ближе к себе. Поттер опустил плетёную сумку, крепко обнял её за талию и пылко ответил ей. Их языки сталкивались, сплетались, сливаясь в страстном танце. Они неспешно разорвали поцелуй; оба дышали так, словно пробежали несколько милей без остановки. Гарри готов был был поклясться: его кожа горела там, где она касалась его своими вечно-ледяными пальцами.
Женщина молча наклонилась, достала из сумки жёлтый плед и небрежно расстелила его на земле. Гарри вытащил и разложил всё остальное: несколько пластиковых контейнеров с их завтраком, бутылку вина, два бокала, заботливо завёрнутых в салфетки, раскраски, цветные карандаши и мелки. Он не смог сдержать улыбку, увидев последние вещи. И как в ней одной сочетались совсем, казалось бы, несочетаемые черты характера?
Паркинсон тут же притянула к себе одну раскраску, легла на живот, опираясь на локти, качая ногами в воздухе и напевая что-то под нос. Мужчина с еле сдерживаемым смехом стал наблюдать за ней, её нежными розовыми пятками, мельтешившими туда-сюда, сверху вниз. Он аккуратно откупорил вино, разливая его по бокалам. Пэнси отвлеклась от своего занятия и стала открывать пластиковые тары с разными ягодами, фруктами и сложенными блинами.
— Спасибо, — тихо проронила она, принимая вино из его рук и пододвигая ближе к нему все вкусности.
Они молча начали есть, изредка бросая друг на друга взгляды и улыбаясь уголками губ. Гарри не удержался, взял мелки и тоже присоединился к любимой — волшебные раскраски были чертовски привлекательны. Разные мифические существа на белоснежных страницах двигались и подмигивали, но стоило ребёнку — или в данном случае двум вполне взрослым людям — начать раскрашивать, с удовольствием подставляли то один, то другой бок под цветные карандаши.
— Кто бы мог подумать, что в неполные тридцать лет я буду заниматься таким, — усмехнулся мужчина.
— Эй, ты вышел за края! — возмущённо засопела Пэнси, когда мужчина случайно мазнул зелёным по волосам феи. — Я же хотела сделать её блондинкой!
— Подумаешь, будет с зелёными волосами. Очень необычно и интересно, как по мне, — Гарри громко рассмеялся, увидев обиженное лицо волшебницы.
— Ты все испортил, — проворчала Паркинсон.
Они лежали бок о бок, начиная раскрашивать изображения и переходя к следующим, так и не закончив предыдущих. Скоро им это наскучило, так что они отложили карандаши и мелки. Гарри расслабленно сел, а Пэнси положила голову на его ноги, с наслаждением прикрыв глаза и подставившись под тёплые солнечные лучи. Он аккуратно игрался с её волосами, пропуская тёмные пряди через пальцы, мягко их закручивая, раскручивая и слегка массируя кожу её головы.
— Мне очень хорошо, — прошептала женщина. — В последний раз я так лежала, когда мне было девять. Мама точно так же перебирала мои волосы и рассказывала сказки. Знаешь, про принцев на белых конях, спасающих своих принцесс из башен с драконами, про волшебные замки на облаках. Про многое.
Пэнси открыла глаза и посмотрела в глаза Гарри. Они взирали на неё с тем же теплом, что и раньше.
— Я росла, окруженная лаской. Мои родители любили друг друга. Такое редко можно встретить среди чистокровных семей, но им повезло. А потом… Волдеморт возродился, — её голос задрожал, и она прикрыла веки. — Их будто подменили. Они превратились в грёбанных фанатиков вроде Беллатрисы Лестрейндж. В моей жизни больше не было тех заботливых родителей. Я старалась как можно реже появляться дома. Мне постоянно твердили, что я должна принять метку, однако каким-то образом у меня получалось вечно оттягивать этот момент.
Из уголка глаза Пэнси выскользнула слеза, которую Поттер поймал пальцем, нежно прочертив её путь обратно.
— Я смогла уговорить их отправить мою сестру Элизабет к тёте во Францию. Ей было два года, когда Волдеморт вернул себе тело. Она уже умела ходить, поэтому бегала везде, опрокидывая всё подряд, — грустная улыбка растянула губы женщины. — Затем битва за Хогвартс. Родители скрылись в неизвестном направлении. Я поехала к Лиззи, и мне хватило месяца, чтобы понять: я не смогу о ней позаботиться, не смогу дать ей ничего.
Вернувшись сюда, в Англию, я поступила в маггловский университет. Мне было чертовски тяжело в волшебном мире, всё вокруг напоминало о войне. Но подписку на «Пророк» не отменила. Читала про продолжившиеся убийства магглов и точно знала, кто к этому причастен. Мои родители, конечно же.
Тяжёлый вздох вырвался из её хрупкой груди, и Пэнси нашла его руку, судорожно сжав её, словно черпая силы. И Гарри сжал её холодную ладошку в ответ, давая ей ту поддержку, в которой она так нуждалась сейчас.
— Я не стану рассказывать про те несколько лет, которые прожила в мире магглов. Несколько раз я навещала Лиззи. Она удивительная. Такая яркая, жизнерадостная, амбициозная. Словно солнце, лучи которого согреют всех. Наверное, поэтому к ней так тянутся люди. В последний раз я была у нее полгода назад, на её совершеннолетие, и именно она подтолкнула меня вернуться в волшебный мир.
Недолго думая, я пришла к тебе в отдел, потому что хотела помочь бороться с оставшимися Пожирателями. И, возможно, я надеялась увидеть родителей.
Женщина немного помолчала, прежде чем продолжить. Её голос зазвучал выше, когда она вновь заговорила:
— Судьба будто насмехалась надо мной. В первый же день вызов — Паркинсоны. Я отправилась туда с другими аврорами, но увидела родителей не сразу.
Их убили на моих глазах.
Я всегда думала, что не пророню ни слезинки, когда они погибнут, но я ошиблась. Я бросилась к ним и зарыдала, потому что всё ещё помнила маму, которая заплетала мои волосы на ночь и пела песни, и папу, всегда приносившего мне бесконечные букеты сирени в мае. Кажется, какая-то часть меня умерла вместе с ними. Кошмары преследовали меня. Бесчисленные кошмары, порой несколько раз за ночь.
Но и это прошло. Частично, но прошло. Благодаря тебе.
Пэнси замолчала, всё ещё не выпуская руки Гарри из своей. Пока она говорила, он нежно водил большим пальцем по тыльной стороне её ладони, внимательно слушая её и разглядывая дорогие сердцу черты лица.
Ровно очерченные чёрные брови, трепещущие ресницы, отбрасывающие тени на побледневшие щёки, длинный прямой нос с еле заметными веснушками на нём, тонкие чувственные губы, произносящие эту неожиданную исповедь.
Женщина распахнула глаза, и солнце, уже стоявшее в зените, осветило тёмно-серые глаза, заставив её прищуриться и поднять руку к небу, чтобы закрыться от ярких лучей. Она благодарно улыбнулась Гарри: ей необходимо было рассказать это кому-то живому, избавив себя от дурацких комментариев; ей необходимо было просто говорить, зная, что её слушают и слышат. Понимают. Ничего более она не хотела.
И он знал это. Улыбнулся ей в ответ, мягко проведя пальцами по её щеке, глядя в её глаза долгим, проницательным взглядом.
Подул лёгкий ветерок, принеся с собой свежий глоток жизни.
Новой, счастливой жизни.