Война

Ночь. Асфальт блестит от недавнего дождя. Вокруг - никого, кроме пары десятков таких же, как они: жаждущих скорости, свободы и ощущения, что хоть где-то можно быть собой.

Двигатели рычат. Фары выхватывают из темноты силуэты, чёрные кожанки, шлемы, сигареты, лень и азарт.

Маргарита сидит на своём байке, поправляя перчатки. Шлем - с тонированным стеклом, под которым не видно ни намёка на лицо. Она почти никто здесь. Просто Рита. Не дочь Степана Королёва, не наследница многомиллиардной империи, не "леди".

- Опять опоздал, Орлов, - бросает она, не поворачиваясь.
- Надо же дать тебе хоть немного форы, Королёва.

Дмитрий подходит к ней без шлема. Волосы чуть растрёпаны ветром, взгляд спокойный, насмешливый. На губах играет полуугрожающе-ленивая усмешка - та, от которой у неё в груди почему-то становится тесно. Он слишком расслаблен. Как всегда.

- Ты сегодня особенно колючая. Случилось что-то, мисс идеальное воспитание?
- Если проиграешь - на следующей неделе катаешься в розовом.
- Если проиграешь ты - говоришь отцу, где проводишь вечера.

Она замирает. На пару секунд. Он это чувствует и добавляет, будто невзначай:

- Шучу. Конечно, нет. Только если захочешь.

Он надевает шлем и садится на байк рядом. Она чувствует его взгляд сквозь чёрное стекло. Между ними искрит. Всегда. Но они делают вид, что не замечают.

Счёт идёт на секунды. Кто-то даёт отсчёт - три... два... один...
И они взрываются вперёд.

Моторы взревели в унисон. Маргарита и Дмитрий сорвались с места, оставив за собой шлейф дыма и звук, разрывающий ночную тишину.

Асфальт - мокрый, скользкий, но они привыкли. Рита чуть прижалась к байку, ловя ветер грудью, как будто хотела раствориться в нём. Линии трассы - знакомы до мелочей, повороты, где можно срезать, и места, где лучше сбросить скорость. Только не сегодня. Не с ним.

Он был рядом. Почти вровень. Иногда на полкорпуса впереди. Иногда - на уровне её плеча. Каждый из них чувствовал другого. Как хищники в одном лесу.

На узком повороте Маргарита резко уходит внутрь, почти касаясь асфальта коленом. Мельком смотрит в боковое зеркало - Дмитрий отстаёт. Чуть-чуть. Этого достаточно, чтобы улыбнуться.

- Учись, Орлов, - шепчет себе под шлемом.

Но он будто слышит. В следующую секунду её обгоняет, выныривая с внешнего радиуса. Грубовато. Почти задевая. Нарочно.

И тут она злится. Уже не за игру. За то, что он слишком хорошо её знает. Что чувствует, когда можно вывести её из себя. Что всегда появляется, когда она наконец решает быть сильной.

Они несутся по набережной. Фары освещают мост, ветер хлещет по коже. Осталось меньше километра. Последний поворот. Она делает ставку. Не тормозит. Байк чуть дрожит, срывается, но держится.

Дмитрий выравнивается рядом. И вдруг - поворачивает к ней голову.

- Слишком дерзко для мисс "папина дочка", не находишь?

Она не отвечает. Только сжимает ручку газа сильнее.

Финиш - старая арка на выезде с трассы. Ветер гудит в ушах, сердце грохочет.

Финишная прямая. Два байка - как единое целое.

Секунда. Полсекунды. И - проскальзывают под аркой. Почти вместе.

Тишина. Потом - только звук тормозов, скрежет шин и замедляющееся дыхание.

Они тормозят почти одновременно. Дмитрий снимает шлем. Пот капает со лба, волосы растрепались.

- Ничья, - произносит он, подходя ближе.
- Бред, - отзывается Маргарита, кивая в сторону финиша. - Я была первой.
- Твоё эго приехало первым, да.

Она снимает шлем, расправляя волосы. Их лица - почти впритык. Он смотрит ей в глаза, и это уже не игра.

- Тебе не надоело притворяться? - тихо спрашивает он.
- А тебе - разыгрывать мятежника, пока папочка подписывает за тебя сделки?

Пауза. Слишком долгий взгляд. Слишком тёплый воздух между ними.

- Хочешь - поехали дальше, - говорит он. - Без финиша. Только ты и я.

Маргарита бросает на него взгляд. Прямой, как выстрел.

- И куда мы поедем, Орлов?
- Подальше от всего этого. У меня есть одно место. Поехали, Рита. Без "Королёвой". Без фамилий.

Она не отвечает. Просто надевает обратно шлем и молча заводит байк. Это её "да".

Они выезжают с трассы, сворачивая в старый тоннель, выныривают на пустую дорогу, петляющую между холмами. Улица сменяется полем, потом - заброшенной строительной зоной, и, наконец, тишиной.

Они останавливаются у смотровой площадки, где открывается вид на спящий город, блестящий миллионами огней. Ни души. Только ветер, шорох шин по гравию, и он - рядом.

Маргарита прислоняется к перилам, снимает шлем. Волосы развеваются на ветру. Дмитрий подходит ближе, кладёт байк на подножку.

- Ты в детстве тоже бунтовала? Или это от голоса отца в голове?
- А ты - всегда прятался за дерзостью, потому что отец не слушал?

Он усмехается.

- Ты наблюдательная.
- Ты - предсказуемый.

Пауза.

- Но мне это нравится, - добавляет она тише. - Ты... настоящий. Хоть и играешь роль.

Он смотрит на неё, изучая каждый миллиметр лица. В этой тишине, в этой странной свободе - всё кажется настоящим.

- Мне бы хотелось увидеть настоящую тебя, Рита. Не ледяную принцессу, не мисс идеальная дочь. А ту, кто мчится 180 по ночной трассе.
- Ты её уже видел. Только никому не рассказывай.

Он медленно тянется рукой, убирает прядь волос с её лица. Его пальцы касаются её щеки. Тёплые. Осторожные.

- Никому, - шепчет он. - Честное бунтарское.

Маргарита не отстраняется. Не шутит. Просто смотрит на него. И в её глазах - что-то ломается. Маска? Или броня?

Он наклоняется чуть ближе. На секунду. На вдох. Почти целует.

- Ты боишься? - спрашивает он.
- Нет, - отвечает она. - Я слишком хорошо знаю, чем это закончится.

- А если начнётся? - он почти касается её губ.
- Тогда не остановим.

Ночь будто затаила дыхание.

Он медленно приближается - и в этот раз она не отводит взгляда. Их губы встречаются мягко, осторожно. Не как у тех, кто ищет страсти. А как у тех, кто слишком долго молчал, зная, что однажды всё это произойдёт.

Поцелуй - тёплый, медленный, настоящий. Никакого вызова, никакого флирта. Только признание. Только «я тебя вижу» - сквозь маски, фамилии, ожидания родителей.

Его рука скользит к её талии, удерживая легко, но уверенно. Она тянется к его щеке, замирая на полпути - и всё-таки касается. Пальцы дрожат.

Когда они отрываются друг от друга, тишина между ними становится тяжелее слов. Только их дыхание, и звук далёкого города внизу.

- Слишком хорошо для одной ночи, - говорит она, почти шепотом.
- Это не просто ночь, Рита. Это начало.
- Ты уверен? Утром всё станет другим. Мы - дети врагов.
- Утром ты снова будешь Королёва, а я - Орлов. Но это ничего не изменит.

Она усмехается, но в голосе дрожит что-то живое, почти уязвимое.

- Ты опасен, Дима. Мне это не нравится.
- А мне - твоя честность. И то, что ты всё ещё здесь.

Они молчат. Просто стоят рядом. Смотрят на огни города, где все считают, что они - всего лишь наследники, куклы своих отцов.

Но этой ночью - они другие.

Он берёт её за руку. Не крепко, не навязчиво. Просто чтобы почувствовать, что она реальна.
Она не отнимает.

Гостиница "Легенда", большой конференц-зал на втором этаже. Панорамные окна, белые скатерти, тонкий аромат кофе и блеск стекла. Всё стерильно-вежливо и официально до зубовной боли.

Здесь собрались представители крупнейших компаний - "Королёв Групп" и "Орлов Индастриз" в том числе. Впереди - переговоры, обсуждение совместного проекта, где на самом деле никто никому не доверяет.

Маргарита появляется первой. Прямая спина, безупречный костюм цвета графита, волосы собраны в гладкий хвост. На ней - маска. Та самая, ледяная. Ни намёка на ночь, на байки, на ветер в волосах.

- Доброе утро, Маргарита Степановна, - здоровается кто-то из замов.
- Доброе, - отвечает она сухо. - Надеюсь, встреча не затянется.

И тут открываются двери.

Он.

Дмитрий входит в зал. В костюме. Тёмно-синий, идеально сидит. Волосы чуть небрежно уложены. В руке - папка с документами. На лице - ровно то выражение, что нужно для сына миллиардера: лёгкая скука и вежливое безразличие.

Он встречается с ней взглядом. На полсекунды. Всё. Больше - ни одного намёка.

- Дмитрий Владимирович, рады видеть, - кто-то жмёт ему руку.
- Взаимно. Где кофе?

Он проходит мимо неё. Ни улыбки, ни слов. Но когда приближается, на вдохе - она чувствует запах его парфюма. И у неё почти перехватывает дыхание.

Он наклоняется к столику, наливает кофе. Спокойно. Холодно. Но тихо бросает ей под нос, не поднимая взгляда:

- Ты не сняла с шеи цепочку. Та, что была ночью. Красиво. Подходит к тебе.

Рита даже не моргает.

- А ты - снял маску. Правда, на одну ночь. Жаль. Тебе шла.

И в этот момент заходит их отец - Степан Викторович Королёв - с широкой улыбкой и фразой:

- Ну что, Орловы, попробуем договориться?

Игра началась.

Зал. Все расселись. Официальная часть начинается.

За столом сидят двое старших - Степан Королёв и Владимир Орлов, по правую и левую руку от главных. Слева от отца - Маргарита. Спокойная, с идеально ровной осанкой, папка с бумагами раскрыта. Справа от Орлова - Дмитрий. На лице - полусонное выражение и легкая усмешка.

Первым говорит Степан:

- Мы ценим интерес к совместному проекту, но хотим быть уверены в надёжности партнёра.

Маргарита, не поднимая глаз от бумаг:

- Мы предпочитаем видеть действия, а не красивые речи. Слова - это как дым после быстрой гонки: красиво, но рассыпается на ветру.

Дмитрий даже не пытается сдержать полуулыбку.

- А иногда дым - признак того, что кто-то перегрелся. Или слишком резко вошёл в поворот. Особенно ночью.

Рита медленно поднимает взгляд. Спокойно. Холодно. Но в глазах - вспышка.

- Главное - не потерять контроль. Особенно когда слишком самоуверен. Такие часто вылетают с трассы.

Он кивает, откидываясь на спинку стула:

- Ну, кто-то же должен проверять пределы. А кто-то - просто следует за ними.

- Порой следовать - значит знать, когда обогнать. - её голос всё так же ровен, но пальцы крепче сжали ручку.

Отцы переглядываются, не улавливая подтекста, но явно чувствуя напряжение между молодыми.

- Что ж, - говорит Владимир Орлов. - Думаю, у нашего юного поколения есть чему поучиться у нас.

- О, без сомнений, - говорит Рита. - Но иногда у юных - чуть больше огня, чем у старших.

- И смелости, - добавляет Дмитрий, глядя прямо на неё.

Пауза. Кто-то кашляет. Атмосфера натянута как струна. А они - будто наслаждаются этой игрой.

Конференция заканчивается. Люди начинают расходиться - обсуждения, звонки, кофе. Отец Маргариты отзывается по телефону, Орлов-старший что-то обсуждает с замами. И вот, в один момент, они остаются в коридоре вдвоём.

Гул голосов гаснет за дверью. Тишина. Стены белые, лампы сверху холодные. Но воздух - будто загустел.

Маргарита стоит у окна, руки скрещены на груди. Она чувствует, как он приближается - по шагам, по вибрации внутри.

- Ты слишком много говоришь. - она первой нарушает тишину.
- А ты - слишком красиво злишься. Мне нравится. - он останавливается рядом, чуть ближе, чем надо.

- Надо быть сдержаннее. Нас могли услышать.

Он слегка наклоняется к ней.

- Ты же знаешь, что мы оба не умеем держать дистанцию. Особенно после ночи, где всё было наоборот.

Она поворачивает голову. Их лица - в опасной близости.

- Это была просто игра. Немного скорости, немного огня.
- Но огонь всё ещё горит, Рита. Я видел, как ты на меня смотрела.
- Ты ошибся. Это был взгляд холода. - но голос её предательски дрогнул.

Он усмехается, легко, беззлобно. И в этом смехе - капля власти.

- Ты врёшь хуже, чем ведёшь мотоцикл. И это не комплимент.
- А ты слишком уверен в себе, Орлов.

- Потому что чувствую, когда хочешь быть рядом. Даже если притворяешься ледяной.
- Это бесполезно. Наши семьи - на грани войны.
- Значит, нам остаётся быть за границей. Там, где нет правил.

Он делает шаг ближе. Рядом - её ладонь, которую он касается пальцами. Осторожно, пробуя.

Она не отдёргивает руку. Только смотрит на него. И глаза у неё уже не холодные. А наполненные опасностью и желанием.

- Скоро мы снова будем на треке, - говорит он тихо. - Там, где можно быть собой. Где ты - не дочка Королёва, а просто Рита.

- А ты - не наследник. Просто Дима. - отвечает она.

Молчание.

Он склоняется ближе - но не целует. Только шепчет в ухо:

- Смотри не влюбись.

И уходит.

Она остаётся стоять у окна. Губы чуть приоткрыты. Взгляд - в никуда.

И только пальцы всё ещё чувствуют его прикосновение.