14. Война сердец
Его голос уже хрипит от напряжения, потому что он вынужден вновь и вновь начинать с самого начала песню.
Потому что он должен дождаться.
Или муши, которые вернутся с разведки.
Или... Галфа, который выступает из сизого тумана с недоверчиво открытыми глазами.
Мью сам не верит тому, что видит, зато не может не полагаться на свои ощущения, когда в его объятия влетает это родное и теплое чудо, что обвивает его своими тонкими руками и прижимается к груди, надрывно всхлипывая:
- Мью...
- Мой хороший, - его руки трясутся, когда он обнимает в ответ и целует заплаканное лицо. - Я же говорил, что что-нибудь придумаю.
- Говорил, но я не верил, пока не увидел муши, что пришли за мной от тебя, потому что ни у кого не получалось еще обмануть холмы. А ты...
- А я их не обманывал: я с ними договорился, - он, как-то сдерживая собственные слезы, подмигивает парню. - Им просто понравилась моя песня, вот они и решили проявить милость.
- Песня? - Галф недоуменно хмурится. - Какая песня?
- Я зову ее "песня нашей любви", если захочешь - я тебе ее потом спою, - Мью тепло улыбается и вытирает пальцами слезы с любимого лица. - Я взял в основу ту мелодию, что ты напевал, и переделал ее так, чтобы она светилась так, как... мы.
- Как мы? Светилась? - Глаза напротив полны непонимания.
- Ну да, твоя песня... Она... - Он пытается подобрать слова, чтобы рассказать все то, что видел. - Она синяя, сине-зеленая по цвету. А ты светишься золотисто-зеленым - этот же цвет я вижу, когда мы с тобой обмениваемся энергией. Вот я и подумал, что должен попробовать сочинить что-то, похожее на нас с тобой, чтобы холмы это тоже поняли и пропустили тебя обратно.
- Ты видишь цвет музыки? - Галф аж давится воздухом от изумления.
- Что-то типа того, - Мью неуверенно мнется. - Ну вижу же я муши - чем это отличается?
- Муши и я вижу, но вот музыку...
- Да какая разница, если это сработало, - он притягивает к себе Галфа поближе, обнимая еще сильнее, утыкаясь носом в любимую макушку и вдыхая родной аромат. - Пойдем домой?
- Да! То есть нет... - Парень сначала радостно кивает головой, а потом словно пугается.
- Но почему? Ты не хочешь быть со мной?
Вот сейчас сердце так болезненно сжалось.
Неужели все было зря, и Галф не хочет возвращаться. Ну конечно: такой красоты, как в мире фейри, он точно здесь предложить не может. А скромная маленькая комната в общежитии - это точно не предел мечтаний.
- Хочу, очень хочу, - Галф тут же развеивает все его сомнения, хватаясь за его руки своими, - просто есть одна проблема.
- Какая?
- Моя мама. Если я вернусь с тобой, то она точно обнаружит мое отсутствие через несколько дней, а это чревато проблемами. И еще... она о тебе узнает.
- Ты этого не хочешь?
Ему снова больно.
Потому что мысль, что тот его по какой-то причине стыдится, крайне мучительна, и сложно с этим смириться. Да, и правда: кто - он, и кто - Галф, человек и фейри...
- Я этого боюсь, потому что не знаю, чем это грозит тебе, - парень снова одним предложением успокаивает его.
- А чем?
- Вот и я не знаю, чем! Но ты нарушаешь привычный ход вещей! Ты - человек, который был в нашем мире - я нарушил закон, а за это можешь пострадать ты. Да, ты видишь муши, ты их мастер, но... - Галф запинается, чтобы затем с жаром продолжить, - но я не знаю, как мне уберечь тебя от последствий всего этого!
- Галф... - У него заканчиваются слова, зато эмоции бьют через край, поэтому он снова обнимает своего мальчика и пытается того успокоить. - Давай хотя бы сегодня не будем об этом думать? На один день ты сможешь сбежать?
- Да, - тот кивает, - я попрошу друзей меня прикрыть.
Галф прикрывает глаза и касается ближайшего дерева. Мью с любопытством за ним наблюдает, а потом, когда парень уже открывает глаза, не может удержаться и не спросить:
- Ты что сейчас делал? Общался так?
- Да, растения могут передавать послания, если знать, как их просить, - тот кивает на руку, что все еще лежит на толстой темной ветке. - Они сообщат моим друзьям, что я на день-два пропаду, чтобы те прикрыли меня перед мамой.
- А разве твоя мама не может точно так же спросить у деревьев, где ты? - Мью пытается понять весь этот хитрый механизм общения. - Она же у тебя точно обладает особыми силами.
- Может, - Галф хмурится, - но не будет этого делать, если ей скажут, что я в безопасности с друзьями. По крайней мере я на это надеюсь.
- Тогда... пойдем?
Мью в очередной раз протягивает руку и со счастливым вздохом сжимает маленькую изящную ладошку своей, ведя это прекрасное создание домой.
К ним домой.
Даже дышится сейчас совсем по-другому, когда понимаешь, что ты больше не один. Воздух становится каким-то неимоверно вкусным и звенящим, когда проходит через дыхательные пути, а это всего лишь аромат Галфа, такой легкий и неуловимый, но такой приятный. Именно его он вдыхает, когда дожидается в их постели, пока теплое, чуть влажное после душа чудо не скользнет в его объятия.
- Тебе удобно? Не холодно?
Он старательно со всех сторон поправляет одеяло, чтобы его мальчика нигде не продуло, пока не слышит тихое:
- Да, все в порядке, Мью. С тобой мне не холодно.
Мью понимает, о чем речь, потому что видит то золотое сияние между ними, что позволяем им делиться друг с другом силой:
- Зачем...
- Потому что ты истощился за это время, пока ждал меня. Ты же сам не подпитывался на поляне? Я вижу, что твоя энергия почти на нуле. И куда ты ее вбухал? Что такое делал, что почти полностью ее израсходовал?
Он завороженно смотрит на нити, что тянутся между ними, и еще сильнее прижимается к Галфу - не только, чтобы брать больше, а чтобы быть еще ближе:
- Не знаю, я просто ждал... и пытался найти способ тебя вернуть.
- Много работал? Усиленно учился? Писал песню?
- Да, пытался отвлекаться всеми доступными способами, чтобы не сойти с ума от тоски и безнадежности. Потому что нет ничего хуже, чем такое ожидание - оно изматывает, убивает тебя изнутри.
- Прости, прости, - Галф утыкается ему в грудь лбом, чтобы Мью не видел его слез, - я правда не хотел, чтобы ты так страдал. Я даже думал тебе сказать, чтобы ты попытался меня забыть, если тебе это причиняет такое сильное страдание...
- Не смей такое говорить - слышишь? Просто не смей!
Волна почти что ярости поднимается изнутри, но она припорошена такой сильной болью, что невозможно отделить одно от другого: возмущение от такого предложения и страдание от мысли, что такое в принципе вообще возможно. Но тонкая рука успокаивает его нежным прикосновением, поглаживая напряженное лицо, а темные грустные глаза смотрят так искренне:
- Я правда хотел, как лучше для тебя. Если ожидание тебя так сильно убивает, то, может, лучше вообще не ждать... Со временем любая боль успокаивается и забывается.
- Я не хочу, - он буквально рубит каждое слово. - Я не хочу от тебя отказываться. Галф, ты как-то говорил, что твое сердце сражается с самим собой, потому что ты так сильно хотел мне показать свой мир, но в то же время боялся, что для меня это будет иметь необратимые последствия. Но мы справились же, и со мной ничего не случилось.
- Да, но...
- Мы сейчас с тобой находимся в темноте неизвестности, будущее для нас туманно и неопределенно, поэтому мы можем ошибаться в этом мраке, но я уже побежден в этой войне сердец, - Мью умоляюще смотрит в эти полные слез глаза, стараясь выразить все те чувства, что кипят сейчас изнутри: любовь, надежду и веру в их совместное будущее. - Мне тоже очень страшно: я боюсь за тебя, за нас. Я не знаю, что нам делать дальше и как решить вопрос с твоей мамой, чтобы она разрешила тебе быть со мной - правда не знаю, но прошу: не отталкивай меня, даже если ты думаешь, что это будет во благо для меня. Не отпускай мою руку.
Он переплетает их пальцы, чтобы показать: он точно не отпустит, что бы ни произошло. А второй рукой тянется, чтобы вытереть катящиеся по лицу Галфа слезы, пока тот шепчет:
- Не отпущу, больше никогда.
Наверное, это те слова, которое так хотело услышать его сердце, потому что оно забилось учащенно, чтобы затем счастливо замереть на какие-то доли секунды, когда его накрыло осознание: Галф больше не отказывается от них и тоже готов бороться.
За их счастье.
За них.
Поэтому засыпать в теплых умиротворяющих объятиях - так сладко, особенно когда тебе в шею сопит любимый, уставший и измотанный из-за переживаний и событий последнего дня.
Но просыпаться от стука в дверь - нервно и волнительно, как и видеть лицо пи'Нока, который смотрит как-то грустно на Мью, который встал открыть:
- Мью, тут такое дело...
- Мне надо съехать?
Сердце опять предательски сжимается от боли. Ну почему? Почему, когда только все начало налаживаться, как опять что-то происходит?
- Нет, с общежитием никаких вопросов, а вот...
- Что случилось, пи? - Это заспанный и лохматый после сна Галф выполз из-под одеяла и теперь потирает припухшие глаза.
- Твоя мама узнала, Галф. Тебе надо срочно вернуться домой.