14
Вчерашний странный дождь взбудоражил многих людей своей необычностью. О таких рясных осадках в конце февраля говорили все новостные каналы. Но на следующий день ударил мороз и та влага, всё, куда добрался ливень, покрылось ледяной глазурью. Это доставляло немало дополнительных хлопот как водителям, так и пешеходам. Все вокруг умоляли прогноз погоды поскорее вернуть им весну.
Джису в накинутом лиловом халате быстрыми пальцами перебирала надписи на карточках и вносила отчёт о приёме лекарств. Она любила свою работу и не представляла будни без утреннего обхода пациентов, незаурядных разговоров с ними о их мужьях, внуках, огородах, офисной работе, новых треках их любимых исполнителей и последних релизах дорам, словом — о жизни вне больницы. Потому что у каждого из присутствующих тут есть жизнь вне больницы. Ведь это вроде перевалочного пункта, куда попадают люди отнюдь не избалованные судьбою. А она из тех проводниц, цель которых сделать пребывание здесь менее тягостным.
Через десять минут конец её смены, а это значит, что придётся вновь возвращаться домой. Совсем не хочется туда идти. Там её никто не ждёт. То есть она живёт с человеком, с которым помолвлена, он производит впечатление серьезного мужчины с категоричными намерениями. Но, как ей однажды сказала напарница Ли Юнхэ: «Вижу, тот дом слишком большой для тебя. А тебе нужно небольшое уютное гнёздышко». Она права, — согласилась мысленно Джису, — но я приспособилась потроху и скоро его стиль жизни станет моим. Не так ли работают отношения: нужно приспосабливаться под устои жизни друг друга? Только у неё всё пока довольно односторонне.
Коридоры больничного крыла были тихими — скорее всего пациенты собрались в комнате отдыха смотреть продолжение полюбившегося им сериала. Улыбка вспорхнула на её лице, когда она вспоминала их тёплые, почти что домашние посиделки с жителями палат в её смену. Когда Чонгук и мистер Канделали ставки на то, какая команда победит, или как Гуки перевозил на спине младшеньких, уснувших за просмотром мультиков в тихий час... Они его просто обожают. Казалось бы, долговязая фигура в тёмном с измождённым видом должна вызывать опаску у детей. Но это первые несколько секунд, а потом ты влюбляешься в его стеснительность, страсть к жутким историям и баскетболу и то, как он чувствует себя на равных в окружении любого возраста. Так же произошло и с Ким.
Изменщица.
Рука дрогнула. Откуда взялось это слово в её мозгу? Джису выронила пузырёк и тот бесшумно упал на чёрную мягкую ткань на нижней полке. Это было тёплое худи, что вчера сохранило её от дождя. Джису улыбнулась, предавшись вчерашним ощущениям.
Нужно вернуть при первой встрече.
Последним временем внезапные мысли о пареньке с глазами-бусинами приносили неоднозначность в её голову. Воспоминания о проведённом вместе времени и переживания, что они делились друг с другом, обволакивали разум и приносили чувство тепла, комфорта и понимания. Но вслед за ними вгрызалась совесть со своими укорами, что порождало нескончаемую игру мыслей и аргументов у неё в голове.
А Джису не привыкла к сбоям и неприятию внутри себя. Потому что с детства окружение, а потом и она сама, воспитывали в ней правило «правильности». Всё должно быть правильно, всегда стремись поступать правильно. Будь правильной дочерью, правильной девушкой для своего парня с серъезными намерениями относительно вашего будущего, имей правильную репутацию в глазах окружающих, правильно обращайся с людьми в своей жизни. Эти неосознанные установки, рамки и ограждения — вот что было причиной, почему она всё ещё возвращается в ненавистный дом и засыпает под холодным взглядом далёкого от неё человека.
То, что я прощаю «его», — это правильно с моей стороны. Он ведь раскаивается за содеянное и в других случаях проявляет заботу. Задаривает подарками... Которые принимаю только из вежливости, потому что так правильно, но на самом деле они вызывают у меня отвращение. Вымаливает прощение и обещает быть нежнее и внимательнее. Хвалит перед родственниками за самую лучшую девушку в мире.... А потом вновь оставляет следы на моих руках. А ещё наши родители вложили столько эмоций и надежд в наш союз. Разве будет правильно рушить то, что воздвигалось такими усилиями?
Но сколько раз можно его прощать? И стоит ли ожидать, что тот изменится? Правильного ответа на эти вопросы она пока не нашла.
Из потока сознания её выволокла подошедшая фигура, замеченная боковым взглядом.
Чонгук встал перед её столом и, как нетерпеливый ребёнок, перекатывался с пятки на носок — ждал, пока она его заметит. Он уже был одет в дутую серую куртку, черную шапку с торчащими в разные стороны волосами и утеплённые штаны, вязанные перчатки и шарф держал в руке.
— Ты куда собрался, на дворе минус пять? - предупредила Ким.
Он кивнул в сторону больших раздвижных дверей, ведущих к выходу:
— Давайте пройдёмся, здесь в трёх минутах от нас начинается вечерняя зимняя ярмарка, а мы в этих душных серых стенах ютимся. Половина соседей из моего крыла уже там.
— Чонгук... - она нерешительно собирала слова в голове во внятную фразу.
— Что? - спросил он мягким голосом.
Гуки, нельзя. Ну что мне тебе сказать? Мне нужно остаться здесь. Мне не положено привязываться к тебе ближе, чем к очередному пациенту. Я же и так вижу, как далеко мы зашли. Прости, что не могла остановиться раньше. Это ... неправильно.
— Не то опять отправлюсь за шоколадом за тридевять земель! — он лукаво улыбнулся и посмотрел исподлобья.
— Вот только не смей так поступать опять! - она подняла на него палец, втиснула в реплику весь предупредительный тон, на который была способна.
Не идёт ей злиться, подумал он.
Она не выдержала напора больших невинных глаз. Ему удалось уломать её улыбкой, смешанной с ожиданием её положительного ответа. Девушка успокоила себя мыслью, что пускай это будет частью его плановой реабилитации. Прогулки, позитивное настроение, хорошая компания...
Чёрная кофта осталась забыто лежать на полке.
Поначалу чай спасал их в морозный вечер, освещённый тысячей огоньков. Звёзды в эту ночь спустились ниже.казалось, будь у тебя руки чуть длиннее и можно было бы коснуться одной из них и подарить самому себе или человеку поблизости. Отовсюду играла музыка и слышались возгласы из кафешек и уличных лавок. Дети тянули уставших родителей пойти посмотреть на маленькое шоу на площади. Слой льда на тротуарах заставлял людей передвигаться медленно и осторожно, но это помогало насладиться моментом и красотой последних зимних рисунков.
— Пойдёмте, я вам кое-что покажу.
Он взял её за руку и повёл к маленькому магазинчику. Джису про себя заметила, как непривычно комфортно чувствовать свою руку в его холодных и тонких пальцах. На витрине была вывеска из приклеенных глянцевых букв: «Книжная лавка М. Хондэ».
Джису с энтузиазмом заглянула внутрь, прижала пальцы к обледеневшему стеклу. Слева от себя заметила и его отражения на освещённой огоньками поверхности. Они обменялись неловкими улыбками на зеркальной поверхности, и эта половинка секунды длилась дольше стандартного отрезка времени.
Бум! Всплеск! Звук моего сердца! Подойди ближе! С тобой так хорошо! Ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо. Это должно быть оно... Это невесомое чувство. Какая-то магия в его легких и её разуме.
Сказали бы им сейчас в этот момент, что волшебство существует, они бы без раздумий поверили. Волшебство взглядов. Магия прикосновений. Казалось бы, что с того, что две поверхности кожи соприкасаются друг с другом. Но сейчас на месте прикосновений появлялись незримые светящиеся искры.
Милый мальчишка. Только он может так смотреть — долго, настойчиво, не отводя детского взгляда. Она изумилась, восхитилась, сколько чистоты и трепета в его глазах. Две большие чёрные точки, на фоне которых блекнет всё вокруг. Она видела в них своё отражение. Видела отблески витрин и фонариков в его зрачках. Но четче всего отражалась её улыбка. Девушка и не помнила, когда была сказана последняя фраза за сегодня: казалось, их разговор словами сменился пантомимой взглядов и чувств.
Стоят друг напротив друга возле витрины книжной лавки, продолжают улыбаться без веской на то причины. Хотя бы на минутку в её жизнь впорхнула детская беззаботность.
Клик-кляк. Все замерли. Время остановилось. Счастье.
— У вас уже чай остыл.
Наконец-то в реальность вернулись слова. И вправду, бумажный стакан уже давно отдал всё тепло рукам. Время как-то скачками замирает. В этом вся и суть. Ей хочется поделиться с ним абсолютно всем, потому что он абсолютно всё понимает. Он не из болтливых, но каждое его слово будто просчитывалось сотнями лет наперёд, чтобы найти своё время в разговоре. Она бы рассказала ему о своей душевной боли и своей обиде на весь мир, а еще о том, что в моменты его приступов смотрит на него с боязнью, что этот черноволосый парнишка с огнём в глазах может в любой момент погаснуть, как гаснет костёр от вылитого на него ведра холодной воды. Но всегда строго останавливала себя: «Что ты такое думаешь, Ким, ему сейчас не до твоих переживаний. Его нужно подбадривать, а не напоминать, какой он несчастный». Джису приложила ладонь к начавшему мёрзнуть носу.
— Я тут вспомнила, — нарушила морозную тишину Джису, а парень повернулся к ней, — как ты в прямом смысле сбегал от назначенных процедур: помню, как медсестра искала тебя, чтобы провести на терапию .... А нашли тебя спустя полчаса...
— В гардеробной, — шутливо-виновато кивал головой Чон.
— Прикрытого вешалками! — подтрунивала его девушка. — Я разгребла сотню вешалок, чтобы увидеть твои отрицающе настроенные большие глаза в темноте!
— Да, там была целая Нарния из дублёнок и костюмов, и тогда в моей голове план не звучал так по-дурацки.
— Да... — Джи выдохнула то протяжное «да», напитанное воспоминаниями, что отправляют тебя в тот момент и место, которые возникли в голове.
— А ещё всегда находил отговорки не ходить на собрания в центре социальной реабилитации: то прямая трансляция баскетбольного матча, то уйма домашки, то звонок загадочного друга прямо за полминуты до начала.
— Потому что это скучнейшее времяпрепровождение, которое можно представить восемнадцатилетнему человеку! — возмутился он.
Чон поджал губы, скрывая улыбку. Но эти воспоминания останутся с ним на всю жизнь. В этой больнице он провёл немалую часть своего взросления. Боль и радость, тошнота и смех, скука и их с Джису разговоры шли рука об руку в его памяти. Ничего не изменишь, но всё же хвататься ему нужно за малую дозу хорошего, что произошло в этих стенах.
— Я скучаю по баскетболу.
Изо рта выходил пар, а кончики пальцев охладевали до костей даже в перчатках.
Джису понимала, что это, должно быть самый сильный якорь, который держал его в жизни до болезни. Всем нам нужен светлый эмоциональный якорь, который не даст отнести мысли в просторы мрака и отчаяния в этой наполненной проблемами жизнью.
— Скажешь, когда у тебя будет игра, я забронирую билеты!
Сказала с таким воодушевлением, будто это будет прямо на следующей неделе, а он уже ведёт мяч и забрасывает его в кольцо.
Джи всё время вылавливала себя из потока своих же эмоций и пыталась задать себе вопрос: и что я сейчас делаю? Что это за щекочущее пёрышко под рёбрами, заставляющее улыбаться каждому его слову, говорить только о хорошем и веселом в пребывании с ним? Этот воздух, что окружает её в его присутствии — такой приятно прохладный, заставляющий вырваться из душной монотонной рутины и посмотреть на мир глазами внутреннего ребёнка — способность, что она так бережно охраняла в себе и ценила в других людях. Он это имел. Владел таким нутром. Нутром человека, неиспорченного этими дрянными амбициями и заговорами взрослых людей.
Столь желанные прогулки этих двоих были вместо напоминания о том, что мир полон красоты и в нем существуют такие вещи, как искусство, радость и любовь, а не только страх, смирение и тихий час по коридорах. Будь на то их воля, никто бы не возвращался в больничные стены, а так и продолжали бы смотреть, как сыпятся фонтаны искр вокруг, как душевные музыканты поют уютные песни под гитару, а дети и парочки спешат на каток под открытым звездным небом. И главное - краешком взгляда замечать, как губы друг друга растягиваются в довольной улыбке.
Now playing - Mystery of Love
[Здесь должна быть GIF-анимация или видео. Обновите приложение, чтобы увидеть их.]