2
Бан Лиса
Разговор с Чоном окончился ничем — возникла библиотекарша и выставила нас обоих из читального зала за нарушение порядка. Строго говоря, нарушать было нечего — ведь никого в читальном зале в начале семестра не было, но спорить со строгой старушкой, гонявшей не одно поколение студентов, мы не стали.
— Мы не договорили, — начал было парень, но я лишь помахала ему ручкой.
— Я договорила, — кинула я не оборачиваясь.
Нет, будь я на самом деле нищей сироткой, такое предложение действительно оказалось бы великой удачей. Но я не была ни нищей, ни сироткой. Да и даже если бы была — иметь дела с некромантом? Тем более с Чоном?
Это должна быть самая высокая степень отчаяния.
Наша империя была создана и процветала вот уже много поколений благодаря древнейшим магическим родам. Секрет их силы и мощи заключался в том, что в минуты отчаяния каждый из них призвал себе на помощь высшую сущность.
Кто-то призывал демонов из нижнего мира, кто-то благословенных созданий небесных сфер. Разницы между ними было не особо: и те, и другие жаждали человеческой крови, но щедро делились магией.
Чоны были некромантами, одними из многих. Но призыв демона, усилившего их родовую способность, сделал этот род одним из столпов империи. Наряду с семьями, приручившими, например, страх или тьму.
Но все-таки смерть — это всегда смерть, и я даже не могла себе представить, какую цену заплатил род Чонов за свою магию. И уж совершенно точно не хотела это выяснять!
В академию Высшей магии я поступила не потому что мне требовались какие-то там глубокие и уникальные знания, а по старой семейной традиции. Родовой дар дети нашей семьи всегда приручали под присмотром родственников и к шестнадцати годам владели им на том уровне, когда учителя уже не требуются. А затем отправлялись в обычные академические заведения получать какую-нибудь полезную для общества профессию. В основном что-то не агрессивное: алхимики или бытовой факультет. Я вот решила выбрать артефакторство, очень уж мне нравилось работа руками. Как-то успокаивающе на меня действовала, медитативно, что ли.
Мать, конечно, удивилась выбору факультета, но препятствовать не стала — все-таки второе образование было больше для души, чем для жизни.
Так что последние пять лет я провела на артефакторском факультете, учась крутить крошечные винтики, паять, работать напильником, молоточком, шилом и прочими инструментами. Оказалось, очень интересно! Я с ходу придумывала, к чему в дальнейшей жизни приложу эти знания, и не могу сказать, что время в академии было потрачено напрасно.
Наоборот, это были прекрасные ять лет обучения, и портить выпускной год некромантами у меня не было никакого желания. Особенно учитывая тот факт, что мой родовой дар слегка корежило в его присутствии.
Я передернула плечами, прогоняя магическое напряжение, и вышла во двор академии, чтобы вдохнуть холодный вечерний воздух. Вдалеке раздался шум голосов, и я зашагала в направлении магической арены. Там по вечерам парни устраивали состязания на потеху публике, ну или если очень хотелось оппоненту дать в глаз, и иногда это было интересно и полезно для дальнейшего общения с высокородными домами.
Ну и просто глазу приятно, чего уж там!
На улице была ранняя весна. Тот период, когда снега уже нет, зелени еще нет, и кругом серость, грязь и голые ветки торчат.
Путь к магической арене лежал через место, гордо именуемое академическим парком. На деле же это была очень редкая аллея из разномастных деревьев и чахлых кустиков. Когда-то давно тут, конечно, была густая стена из кустов, раскидистые вековые деревья и красивые беседки. Но потом то ли боевой факультет подрался с факультетом стихийников, то ли просто некроманты закусились с огневиками, в общем, с тех пор на этой земле мало что росло — приживалось плохо, умирало быстро, зеленело проплешинами. Прямо как на старых полях магических сражений.
Конечно, время от времени ректор или какой-нибудь декан пригонял сюда студентов с факультета естественной магии, но как можно наблюдать, результат от их потуг был примерно никакой.
Если спросить профессионала, например, меня, то вливать живительную магию сюда было бесполезно. она заберет все, что ей предложить, и попросить сверху еще немножко. С такими местами было всего два варианта работы — посыпать солью и забыть или оставить в покое и ждать. В первом случае тут гарантированно никакая дрянь из нижнего плана не вылезет, а во втором — со временем природа возьмет свое. Правда, время на это понадобится немаленькое — несколько поколений в лучшем случае.
Но меня никто не спрашивал, а я не стремилась лезть со своими советами. Узнают еще, кто я на самом деле, потом проблем не оберешься...
Впрочем, каждый раз, проходя по этой аллее, я нет-нет да и прислушивалась к деревьям. Вдруг случилось чудо и какой-нибудь дерево или кустик смог побороть токсичную магию?
Вот и сейчас, пользуясь сумраком, я медленно шла и рассматривала еще спящие растения. Некоторым уже не суждено было пробудиться этой весной, а кто-то еще боролся за жизнь. А одна береза вообще привлекла мое внимание. Я даже подошла к ней, чтобы рассмотреть получше — внутри не очень сильно, но очень уверенно разгоралась жизнь.
Ладони начало покалывать от магии, и я оглянулась, проверяя, что никого рядом нет. Солнце уже склонялось к горизонту, а магические светильники в фонарях еще не зажглись, так что сейчас было противное время куриной слепоты. Но вроде бы никого не было, так что я шагнула к березке и бережно погладила ее.
Дерево как будто облегченно вздохнуло и голые ветви покачнулись в знак благодарности.
— Надеюсь, ты справишься, — тихо проговорила я и зашагала дальше.
И, хоть я никого так и не увидела, но почему-то ощущение чужого взгляда в спину нервировало.
Вот не люблю темноту, в ней вечно мерещится какая-нибудь гадость.