Глава 14
Тайлер целует мою шею, оставляя на коже тёплые, влажные метки. Он покусывает, посасывает, медленно облизывает каждый сантиметр нежной кожи, будто хочет показать, что я его собственность. Его дыхание горячее, губы грубые, но такие желанные.
Я тяжело вздыхаю, но не сопротивляюсь.
Он задирает мою майку, опускаясь ниже, целует живот. Его губы скользят по низу живота, и следом он стягивает с меня джинсы, торопясь, не желая терять ни секунды.
Я не знаю, что движет мной в этот момент, но я не сопротивляюсь. Мой живот сладко тянет изнутри, между бёдер — неугомонная пульсация, и я чувствую, как становлюсь влажной. Кажется, моё тело давно уже знало, чего хочет.
Он плавно стягивает мои трусики. Его палец скользит по моей горячей, мокрой киске, и он шепчет с хрипотцой, прямо в самое чувствительное:
— Как ты промокла.
Я всхлипываю, щеки мгновенно заливает румянец, жар волной проносится по всему телу. И в этот момент он касается меня языком.
Медленно, будто пробует вкус. Он проводит языком от самого клитора до входа, собирая с меня влагу, а затем зарывается между складочек, вылизывая каждую щёлочку, каждый миллиметр. Я вздрагиваю, резко запрокидывая голову, и стону, не сдерживаясь.
Он скользит выше, втягивает в рот мой клитор, посасывает его, аккуратно перекатывает между зубов, доводя меня до грани. Я извиваюсь под ним, чувствую, как губы дрожат, глаза закатываются, а с губ срывается стон.
Мои руки дёргаются — инстинктивно, в попытке схватить его за волосы, но я забываю, что они связаны лентой. Она туго обвивает запястья, и я только ещё больше ощущаю себя уязвимой перед ним.
Он будто чувствует мою растерянность и не даёт передышки. Скользит языком обратно вниз и погружается в меня. Его язык оказывается внутри, горячий, скользкий, движется во мне с напором, и я вскрикиваю. Он буквально трахает меня языком, чувствуя, как я вся дрожу под ним.
Моя спина выгибается дугой, тело подаётся ему навстречу, а бедра сжимаются сами собой. Я не могу сдержать себя, и с криком, с дерганием, с волной дрожи я кончаю, сжимаясь вокруг его языка.
Но он не останавливается.
Он продолжает вылизывать мою киску до последней капли. Мои бедра уже вздрагивают от чувствительности, а я хнычу, не зная, как остановить его. Руки всё ещё связаны — я беспомощна. Я не могу ни оттолкнуть, ни притянуть его. Только ощущаю, как его рот доводит меня снова до безумия.
— Тайлер... — стону его имя, голос дрожит.
Это слишком. Это слишком... слишком.
Когда он, наконец, отстраняется, я резко сжимаю ноги, а моё тело содрогается в послевкусии. Он смотрит на меня, хищно облизывая губы, и я ловлю себя на мысли, что просто теряю голову от этого мужчины. До чего он сексуален..
На следующий день.
Я наконец-то снова на тренировке.
Я наконец-то снова на тренировке, и на носу у нас ещё одно отчётное выступление. Я не знаю, как и почему, но мисс Ричардс поставила меня везде первой.
Начиная с выхода — я открываю номер, стою в самой первой линии, — и заканчивая финалом, где на сцене остаётся одна балерина, вращающая фуэте. Это — я.
Я была приятно удивлена и невероятно счастлива, пока другие девочки смотрели с завистливыми и недовольными лицами.
Когда тренировка закончилась, я быстро переоделась — меня уже ждал Тайлер.
Мне кажется, я даже спешила. Не знаю почему, но этот мужчина вызывает во мне что-то такое, от чего сердце начинает биться чаще. Мне хочется быть рядом с ним, слышать его голос, смотреть в его глаза. И мне так хочется верить, что все между нами, это не просто моя наивность.
Я наконец выхожу из здания и направляюсь к машине. Как только открываю переднюю дверцу, меня встречает букет — нежные, светло-розовые пионы. Рядом лежит аккуратная коробочка. Тайлер сидит, наблюдая за мной с холодным выражением лица.
— Адель, садись в машину. Простудишь свою задницу — я накажу тебя, — произносит он спокойно.
Я усмехаюсь и сажусь внутрь, беря букет и вдыхая его аромат.
Он кивает на коробочку. Я поднимаю её, аккуратно снимаю крышку и замираю — внутри золотая цепочка, а на ней маленькая подвеска в форме звезды.
Мне хочется заплакать от этой нежности. Я поворачиваюсь к нему, чтобы поблагодарить, но он хватает меня за затылок и впивается в губы. Поцелуй — резкий, жадный, страстный. А потом, почти касаясь губ, шепчет:
— Поблагодаришь дома. — говорит, и проводит своим большим пальцем по моей губе.
Мои бёдра невольно сжимаются, а щёки заливает румянец. Но смущённая улыбка всё равно не сходит с лица.