Глава 11.
Рада вас снова здесь видеть. И спасибо за такое долгое ожидание.
Не забывайте об обратной связи в виде комментариев.
Обнимаю, ваша Шерил🖤
Моро втянул тяжёлый воздух. Голова кружилась, но дорогу он видел ясно. Хотелось ослепнуть, только и это не спасло бы. Из памяти многие нужные вещи могли выпасть, но что-то навечно въелось в сознание, напоминая о себе, когда нужно и не нужно. Шаги тени позади звонко разлетались по широкому безжизненному коридору. Гадкое ощущение слабости не столько физической, сколько моральной. Последние дни ясно дали ему понять, что бывает, когда сворачиваешь с пути, поступаешься законом. Но Моро не смог навредить невинной душе и не смог пойти против империи, проросшей глубокими корнями в сознании. К балансу не пришёл и тонул то в одной крайности, то в другой.
Жужжание неоновых лент, тянущихся вдоль стены у самого потолка, нервировало, как и эта коляска, в которую Винсента насильно засунул Херв. И хоть доктор был весьма приятным, по меркам империи, тенью, лишний раз Моро с ним видеться не особо желал. Как бы Херв того не хотел, но с годами управления этим местом он очерствел. Позволил себе опустить небольшую бороду, скрыв приятные черты лица. Когда-то был красавцем под стать своему роду. Крепкий, высокий. Глаза блестели, улыбался много, водил дружбу с братом бывшего императора, пока того «случайно» не убили свои же. Прямо на руках его умирал. Херв рано подался в медицину, не зная, что не только спасать будет, но и опытами заниматься, разбирая живых людей по кусочкам. В свои тридцать восемь имел взгляд старика, глубоко уставшего от жизни. И только в моменты, когда вытаскивал с того света очередную тень, мог позволить себе улыбнуться.
Стопы Винса дёргались от отчаянного желания ощутить под собой твёрдый пол, а не мягкую подставку для ног.
Когда он последний раз был настолько беспомощным?
Лучше бы не вспоминал.
Проклятый медцентр, пронизанный страхом, болью, напичканный под завязку биоматериалами некогда живых осуждённых. Он хотел сжечь его, когда ему было пять. По правде говоря, он бы с радостью сжёг его и сейчас. Пришлось закрыть глаза, когда они с Хервом вошли в донорский корпус, где в палатах в виде стеклянных камер содержали тех, чьи тела ещё не разобрали до конца. От серых стен пахло горьким отчаянием, бинтами и кровью.
К стёклам, за которыми находились стерильные палаты, прилипли люди. Они уже мало походили на живых. Худые, измученные, с пустым взглядом, смирившиеся с безвыходностью положения. В серых длинных рубашках, напоминающих, что они уже не тени и не слуги теней — лишь материал для исследования и донорства.
У Винсента почти получилось отвлечься от настигающих, точно пламя, воспоминаний, как тело содрогнулось от звука удара о толстое стекло. Заплаканная девушка кричала и долбила по прозрачному препятствию как сумасшедшая. Тёмные волосы прилипли ко лбу и губам. Руки дрожали от бессмысленных попыток привлечь к себе внимание. Глаза красные, опухшие.
— Он этого не хочет! — крикнула она, сама не веря в свои слова.
Винсент уставился в знакомое лицо за стеклом. Последний раз он видел её, когда та была ему по пояс. Кажется, сейчас ей около четырнадцати или шестнадцати.
— Что она тут делает? — с трудом проговорил Моро.
— Роуз напала на жреца. Пыталась убить его, — сухо ответил Херв, даже головы не повернув.
— На своего брата? — сдвинул брови Моро, из последних сил держась за ускользающую реальность.
— Нет.
Она всё стучала и стучала по стеклу, будто могла разбить его.
— Быстрее, — шикнул Винсент, жмурясь как от боли. Не физической. Ныла не рана — его всего пронизывало насквозь. Начинало трясти от подступающей к горлу паники. Стуки по стеклу не прекращались. Его бросило в холодный пот, а сердце заходилось в груди. Всё тело сжималось от беспощадной тревоги.
«Нет, нет, нет».
Они миновали донорский корпус, но удары по стеклу не утихали. Херв больше не слышал их, но слышал Винсент. В своей голове, а вместе с тем жестокие слова старшего брата.
«Её разрежут на кусочки, а она будет кричать и звать тебя на помощь, но ты не спасёшь её».
«Не спасёшь».
И вот ему снова пять. Прошлая жизнь ускользнула, уступив место жестокой реальности. Нинет там — за стеклом. В клетке. Рыдает и скулит, пока не замечает Винсента с мальчиком постарше, в котором сразу узнаёт своего старшего сына. Винс начинает плакать и рваться к ней, а мама биться кулаками о стекло, бесконечно повторяя его имя.
«Винсент. Винсент. Винсент... Мой Винсент».
Она кричит, захлёбываясь самыми горькими слезами, а Дамиан хватает брата и держит, не позволяя подойти к матери и прикоснуться к её руке хотя бы через толстое стекло, безразлично смотрит в её лицо, убеждая себя, что ему абсолютно плевать, что мать не произнесла его имя ни разу. Ему это не нужно. Он просто хотел видеть, как ей больно. Как больно им всем. Даже сожаления не осталось. Не он нашёл её, не ему убивать, не о нём она будет думать, совершая последние глотки воздуха. Но разве могло быть иначе? Сюрпризом это не стало. Ненависть к старшему сыну пропитала его с рождения с запасом на всю оставшуюся жизнь. Дамиан знал, что причин не было. Нинет достаточно факта его существования как напоминание о старой боли, прожить которую так и не вышло. Он никогда не был ей ребёнком, лишь плодом мук и разбитой жизни.
Это был последний раз, когда Винсент и Дамиан видели её.
— Что с тобой? — прозвучал откуда-то низкий мужской голос, но Винс всё ещё был там, всё ещё видел её. Такую же красивую, как и прежде, пусть и без длинных тёмных волос и дорогой одежды, которую мама так любила. Глаза блестели от слёз, но он чувствовал её любовь. Даже сейчас. Спустя столько времени, когда её давно не было в живых. Если в Дамиане она поселила ненависть к себе, чувствам и всему окружающему, то Винсу подарила кусочек себя, тепла, любви, которую даже империи не под силу задавить. Её жизнь закончилась слишком рано, но даже перед самой смертью, лежа на ледяном больничном столе, женщина точно знала, что каждый день вне этого места с сыном стоил того. Пять лет... В постоянных бегах и перемещениях, но самых счастливых, ведь по утрам она трепала тёмную макушку и заглядывала в глаза, так похожие на глаза любимого.
Щёку обожгло хлопком ладони.
— Это не лихорадка, — мрачно произнёс Херв. — Но тебя трясёт.
Моро наконец вынырнул из воспоминаний, вернув себе самообладание. Больно будет всегда, но, может, возвращаться назад не всегда так плохо, как думается. Хаос в голове стал рассеиваться, а мысли выстраиваться по полочкам, как им и положено. Убийственно спокойный взгляд сосредоточился на высокой фигуре доктора в чёрном больничном одеянии, только что давшего ему пощёчину.
— Лечи, — коротко бросил Винсент.
***
Она могла бы долго стоять в тени, таращась на грузное тело, двигающееся с удивительной скоростью. В ушах только и звенели удары по груше, лишая всякой собранности для разговора с ним. Сосредоточиться было сложно, когда тень находился совсем рядом, а Винсент вовсе отсутствовал в квартире.
— Так и будешь облизываться в углу? — бросил через плечо недовольно и замер, чтобы вперить в смертную вопросительный взгляд. Она явилась не вовремя. У него не было ни желания, ни сил улыбаться и делать вид, что он в порядке. Всё, в чём он сейчас нуждался, — избавить тело от жуткой ярости, которая толкала его в квартиру недоделанного родственничка, чтобы жестоко расправиться с ним. Стоило Дамиану остановиться, как на ум приходили новые способы изощрённых убийств. Он представил кровь Орелина на руках и сомнительное удовлетворение от вида его измученного, уже мёртвого тела. Чёрт.
— Я н-не... не облизываюсь, — неуверенно возразила Сибил, шагнув на свет.
Последние мысли со свистом выскользнули из головы смертной, когда Дамиан направился к ней уверенными шагами. Она напряглась, готовясь отбиваться. Но тень не дошёл до неё, остановившись у ринга, где висели его вещи: полотенце и серая спортивная футболка, которую он в жизни не носил.
— И что тебе нужно? — тот же раздражённый тон. Сибил на свой страх и риск ступила ближе, оказавшись всего в паре шагов от Моро. Внимания он на неё не обращал, только ждал ответа и раздумывал, чем бы себя ещё занять и куда свалить, чтобы не прикончить дядю раньше времени.
— Ответы, — послышался голосок сбоку. Дамиан повернул к смертной голову, непривычно нахмурив брови и беззвучно цокнув языком. Даже слова не сказал, ожидая сразу вопроса, но Сибил молчала, будто нуждалась в разрешение продолжить. Моро упрямо смотрел в её лицо, стирая футболкой пот с груди. — Ты не в себе? — наконец произнесла она. Вопрос вырвался сам по себе. Сибил, конечно, не особо знала Дамиана, чтобы делать какие-то выводы, но за все эти дни он впервые не отпускал в её сторону грязных шуточек и не смотрел своим этим жутким липким взглядом.
— Не в себе? — сухо и крайне незаинтересованно переспросил тень. Он бы улыбнулся, будь у него настроение, может, сказал бы что-то глупое, заболтал смертную, попутно раздвигая в стороны её колени прямо на ринге, но день был хуже некуда. В голове клубились мысли. Не только о дяде, но и о его словах, о прошлом, об ошибках и последствиях своих действий, которые редко его догоняли.
— Это из-за дяди?
Раздражение пропитывало каждую клетку тела. Дамиан сжал челюсти, уставившись куда-то в стену.
— Это ты хотела спросить? — Он вернул к ней взгляд и шагнул вперёд, сократив расстояние, желая припугнуть, надеясь, что смертная достаточно умна, чтобы скорее унести отсюда ноги. Знал, что может всякого натворить. — Тебе стоит перейти к делу.
Да что с ним?
Сибил остановила взгляд на устрашающем тату, не поднимая глаз к его лицу. Может, сидеть в спальне Винсента в тишине не так уж и плохо? Пусто. Одиноко. Но безопасно. Что ж... Один вопрос всё ещё не давал покоя.
— Кто ещё знает обо мне?
Дамиану пришлось приложить немало усилий, чтобы не дёрнуться и случайно не раздавить смертной ногу. И ради этого она пришла? Отвлекла его?
— Мне-то откуда знать? — Губа всё же дёрнулась. Сибил часто заморгала. Она и не рассчитывала на чёткий ответ, была готова к наглой лжи забавы ради, шантажа и прочего, но точно не к этой подозрительной отстранённости.
— Ты рассказал кому-то?
Дамиану пора уходить. Мелочность смертной выводила. Это совсем не те вопросы, которыми ей следовало задаваться.
— Нет, — ответил коротко и, закинув на плечо футболку с полотенцем, поспешил покинуть зал, пока его не одолело желание сдавить одну смертную шею.
— Почему? — растерянно бросила в спину. Сибил могла догадаться почему, но хотелось услышать лично. К тому же вдруг причина в другом, и она заблуждалась.
— Рано, — не оборачиваясь даже. А что ему ещё сказать? План был простой: ждать. Столько, сколько потребуется, пока Винс окончательно не растеряет крупицы здравомыслия, готовый под пулю броситься, лишь бы уберечь несчастную смертную. Дамиан подождёт. В конце концов, либо убьёт её на глазах у братца, либо что хуже... очарует настолько, что та сама в его объятия бросится. Как это устроить, он понятия не имел. Не знал, как очаровывать и располагать к себе людей, но второй вариант ему определённо нравился больше. Может, он хотел этого не для Винса, а для себя? Может, да... Хотя сомневался, что между излечением и местью выбрал бы первое. Думал, что нет таблетки от его «болезни».
Фигура Моро скрылась из виду, оставив Сибил наедине с собой.
«Рано».
И что это значило? Чего ждал? Какая ему выгода?
Девушка нахмурилась.
— Никому не сказал и ладно, — буркнула Сибил под нос и начала наворачивать круги по залу. Долго ходила вокруг тренажёров, прыгала на ринге, представляя, что сражается с невидимым противником, вставала в разные стойки, высмотренные из фильмов, махала ногами. Хоть какое-то развлечение. Не знала, что Дамиан включил на телефоне трансляцию с записи видеонаблюдения в зале, пока готовил себе сытный ужин. Камеры он смотрел часто, но редко мог понаблюдать за чем-то интересным. Мясо шкварчало на сковороде, пока Моро склонился над стойкой, попивая воду через трубочку и с ухмылкой глядя в экран смартфона. Рассуждения о судьбе смертной ненадолго отвлекли от мрачных мыслей, а это именно то, что ему нужно. Кровавым фантазиям сегодня не место. Орелин слишком долго ломал ему жизнь, чтобы удостоить его быстрой смерти.
Сибил тем временем ещё раз прошлась вдоль ринга и неуклюже спустилась на пол. Глянула с интересом на грушу. Помнила, как пинал её Дамиан. Стало любопытно, каково это. Приблизившись, сначала просто коснулась. Она оказалась жёсткой. От ударов Дамиана груша качалась и ударялась о стену. Выглядело просто. Криво замахнувшись кулаком, смертная сильно стукнула по ней. Дамиан с той стороны усмехнулся, заранее зная, что сейчас будет. Сибил взвизгнула от боли в запястье.
— На сегодня с меня хватит, — прошипела тихо и ощупала ушиб. Вроде не сломано. Захотелось вернуться в злосчастную пустую спальню, чтобы наконец забыться во сне и надеяться, что, проснувшись, она увидит Винсента.
Сибил понуро шагала вдоль коридора, остановилась только у лестницы, услышав голоса. Запястье пульсировало, но попросить о помощи некого. Собиралась спуститься вниз, пока не поняла, что второй голос принадлежал кому-то из жрецов. Преодолела несколько ступенек и тихо уселась у стены, чтобы прислониться к ней плечом и бессовестно подслушать чужой разговор.
— Так и не объявился, — донёсся до смертной чужой голос. Ему не ответили. — По делам отправился, как он сказал, за чертой города. А сам поехал в медцентр. На кой ему туда, спрашивается?
Дамиан молчал, не участвуя в разговоре, лишь изредка кивая.
— На звонки не отвечает. Не отвечает! Понимаешь? — послышался шумный выдох.
— Мой брат там, — безучастно бросил Моро. Сибил вся сжалась, предположив худшее. Не знала, о ком они, но, может, о ком-то из жрецов? Ещё бы знать, кто там внизу.
— По его душу, думаешь? — нервирующе расслабленный тон. Сибил сжала ступеньку, на которой сидела, и зашипела, когда запястье запульсировало от тупой боли. Сама не заметила, как вдобавок стукнулась пяткой о другую ступеньку, заставив теней внизу прислушаться и затихнуть.
— Мыши завелись? — Тень с подозрительной ухмылкой глянул в сторону лестницы. — Что там с той девушкой, кстати?
Смертная поджала губы. Жрец помнил её. Плохо дело. Дамиан снова хмыкнул, решив оставить вопрос без ответа.
— Сколько она уже у вас ночей? Винс задумался о семье?
— Сомневаюсь.
— А стоило бы. Кому-то придётся продолжить род Моро.
— У Орелина есть дети. Пока что. — Мрачная ухмылка скользнула по губам.
— Двое сыновей. Слышал. Но... сам понимаешь. — Жрец задумался о своём, не заметив тень тревоги, пробежавшей по лицу Дамиана.
— Двое, — повторил Моро тихо. — Пусть Винс сам разбирается.
Повисло молчание. Сибил пережёвывала мысли, всё ещё порываясь спуститься. Запястье нестерпимо ныло. Так сильно хотелось спать. Она прикрыла отяжелевшие веки, собираясь вздремнуть прямо в таком положении, чтобы вдруг ничего не пропустить, к тому же выбора особо не было, но сны отогнал неожиданно прозвучавший голос жреца: «Спустишься к нам, мышонок?»
Показалось?
Смертная какое-то время не двигалась, понадеявшись, что обращались не к ней, но тут же услышала шаги. Гас замер у первой ступеньки, увидев девушку, сидящую на лестнице. Не ошибся, почувствовав чужие уши. Сибил широко раскрыла глаза, не зная, что делать и как себя вести, всё ещё не шевелясь. Жрец позволил ей не торопиться, рассмотреть себя. Точно знал, что захочет. Все так делают. Смертная быстро оглядела его фигуру. На мужчине классический костюм и бордовая блуза, расстёгнутая до солнечного сплетения. На губах лёгкая улыбка, брови чуть приподняты, а кожа... бронзовая, сияющая, будто под ней чистое золото.
— Иди сюда, мышонок, — сладко ухмыльнулся жрец и галантно протянул девушке ладонь. Она наконец поднялась и зашагала вниз, не отрывая глаз от длинных пальцев Гаскона, увешанных золотыми кольцами.
Коснувшись его горячей сухой ладони, по телу пробежала волна мурашек. Мужчина потянул её за собой, смело обхватив девичью руку. Гас ощущался совсем не так, как Тьерри. У того были ледяные пальцы, будто мертвецом он стал задолго до того, как Дамиан в него выстрелил. И пах он резко каким-то едким удушающим парфюмом, а от Гаскона исходил сладкий пряный аромат. Что-то восточное, дурманящее.
Сибил замычала в сомкнутые губы, когда жрец сжал её ладонь, прежде чем отпустить. Запястье вновь заныло.
— В чём дело? — спросил сразу же, прищурив карие глаза. Был крайне внимателен к мелочам, касающихся здоровья слабой половины империи.
— Повредила руку.
Голос был тихий. Говорить в присутствии незнакомца да к тому же правой руки императора было страшно. Любое лишнее слово могло вызвать подозрения. Стоило отнестись к этому серьёзно. Только Сибил не знала, как разговаривают девушки в империи, как ведут себя, кроме того, что выполняют любую прихоть теней. А ещё... смертная до жути переживала за Винса. Поэтому в этот момент совсем не следила за языком.
— Вдруг перелом. Мне бы в больницу.
Жрец одарил девушку снисходительной улыбкой.
— «Медцентр» ты имела в виду? Каким образом ты её повредила? — Гас присел на стул напротив Дамиана, скучающе попивающего воду.
— Ударилась, — так же тихо ответила Сибил. Дамиан подавил улыбку, подумав, что стоило бы рассказать смертной о том, как правильно боксировать, чтобы исключить подобные травмы.
— Ударилась, — повторил жрец. — Или кто-то тебя ударил?
Разве это вообще важно?
Сибил сглотнула. Бить грушу не запрещено ведь?
— Ударила грушу.
— Ударила грушу, — снова повторил за девушкой, мимолётно взглянув на Моро. — Зачем?
От серьёзного тона смертная ощутила лёгкий тремор. Она сказала что-то не так? Что он хотел от неё?
— Винсент сказал ждать его наверху, но пропал. Я заскучала. Где он сейчас? — сказала и тут же прикусила язык. Слишком инициативно?
Гас внимательно посмотрел в её лицо. Пытался прощупать воздух рядом с ней, залезть в мысли, на уровне инстинкта почувствовав любопытную инородность. Что-то не так.
— В медцентре. — Гас наклонил голову, прищурившись.
— Когда вернётся? — снова не сдержалась Сибил.
— Если вернётся вообще.
Пришлось приложить немало усилий, чтобы не обронить ни звука и просто кивнуть.
— Переживаешь? — снова подал голос жрец.
Воздух задержался в лёгких.
Да? Нет? Девушки должны переживать за теней? Может, им тоже нельзя, как и теням? Или жрец ждал правду, даже если она нарушает правила их мира?
Сибил часто моргала, не зная, что сказать. Казалось, что от ответа зависела её жизнь.
Дамиан в очередной раз отметил, как безответственно братец отнёсся к своей страшной тайне, которая может стоить ему жизни. Даже не подготовил её, не объяснил, как действовать в подобных ситуациях.
— Я... проголодалась, а он сказал, что скоро вернётся с едой, но его всё нет.
Гаскон прищурился, вновь просканировав непривычный для империи силуэт.
— Я спрашивал не об этом.
— Немного переживаю, — призналась Сибил, соврав лишь в величине своих волнений. На самом деле она места себе не находила от мысли, что Винсент может не вернуться.
— Напрасно. — Гаскон взял зефир из упаковки и, откусив почти половину, протянул его девушке. — Возьми. Ты хотела есть. Он сладкий.
Сибил покачала головой, но жрец поднялся с места и почти прижал сладость к губам девушки. Рефлекс сработал быстрее мозга. Она оттолкнула его руку и снова отрицательно мотнула головой, отчего Гас мгновенно вскинул брови.
— Тошнит, — прошептала аккуратно в попытке сгладить момент. Уже чувствовала, как жрец выворачивает её смертную суть наизнанку.
— Как славно, — улыбнулся мужчина, столкнувшись с возмущённым взглядом девушки. — Может, до появления Моро-младших осталось куда меньше времени, чем нам кажется.
От этой мысли Сибил затошнило по-настоящему.
— Твоих рук дело? — Гас кивнул Дамиану. — Винс вроде частенько в башню бегает, только безрезультатно. Помог ему?
Жрецы знали об особенном отношении Моро-младшего к Пиррет, но не знали, что Винсент не изменял привычкам, посещая только её. Ту, что не могла иметь детей.
— Пойдем уже, — раздражённо бросил Моро, дожёвывая пищу. Аппетит резко пропал. Разговоры о детях нервировали.
— Зачем куда-то идти, когда всё есть тут? — Гас обошёл Сибил, встав за её спиной, и положил руки на её плечи. — Мы можем немного поиграть. — Дыхание коснулось уха, а пальцы сдавили кожу. — Всё как ты любишь: дадим ей фору минут двадцать, побегаем немного и разделим добычу на двоих. — Последние слова он почти прошептал Сибил на ухо, пустив по телу волну тревоги, хоть и обращался не к ней.
— Правда думаешь, что она хорошо бегает? — раздражённо фыркнул Моро и приблизился к ней, чтобы вырвать из лап жреца. Смертная отреагировала странно: обиженно надулась, собираясь возразить, но он не дал ей и писка сделать, сдавив пальцы на локте. Потянул в сторону спальни брата. Гаскон не успел разочароваться, отвлёкшись на звук уведомления. Взглянул на экран и чуть не взорвался на месте от злости и... страха.
— Я убью его, — почти прорычал, забыв обо всём на свете, и двинулся в сторону выхода. Так стремительно, что ни Дамиан, ни Сибил не успели ничего понять.
Моро проводил Гаскона вопросительным взглядом, а после хлопка двери потянул Сибил дальше. Небрежно толкнул её в спальню Винсента и тихо сказал:
— Закройся и не выходи до прихода брата.
— Как прикажешь, — буркнула в ответ, радуясь, что избежала внимания сразу двух теней. На удивление, Дамиан не стал оставлять последнее слово за собой и просто закрыл дверь с другой стороны, быстро думая, чем или кем себя отвлечь.
На ум не пришло ничего вразумительного. Он планировал этот вечер иначе, но придётся по классике: смыть грязь прошедшего дня, затрахать Амандин до дрожи в натренированных мышцах и отключиться на восемь часов глубокого сна.
Моро отвёл взгляд от двери, за которой стояла Сибил, обхватив себя руками и пытаясь угомонить трясущееся тело. Он ушёл, а смертная ещё полчаса стояла на месте, справляясь с дрожью и думая о том, что было бы, устрой Гас догонялки. Неужели они действительно занимались этим в свободное время? И... делили добычу на двоих? Сибил передёрнуло от этой жуткой картинки, в которой ей совсем не хотелось участвовать. Она в очередной раз гоняла пустые мысли в голове. Так много надо было обдумать, разгадать загадку с Кристофером, составить план действий на случай, если Винсент умрёт, вот только усталость взяла вверх и одолела смертную. Она поплелась к пустой кровати, легла и опустила веки, забывшись во снах, где бежала от Дамиана и Гаскона, не ощущая ног и понимая, что стоит на месте, пока Моро и его дружок приближались к ней с волчьими окровавленными пастями.
Снились и другие жрецы, и император без лица. В очередном кошмаре Дамиан стиснул зубы на её бедре, а после вырвал кусок, заставив Сибил дёрнуться и проснуться.
Глаза открылись резко. Свет ослепил — и девушка зажмурилась. Ну и ночь, конечно. Сибил сжала простынь под собой и почувствовала тяжесть чужого тела рядом.
Глаза снова открылись. Дневной свет уже так не резал. Сибил не поверила, когда увидела рядом Винсента. Он мирно спал на спине, закинув одну руку над головой. Грудь ровно вздымалась, пряди по обычаю спадали на глаза, а рана на животе...
Сибил врезалась взглядом в тонкую, едва заметную полоску у пупка, которую видела совсем недавно в абсолютно безобразном, кровоточащем виде. Рот открылся от удивления. Будить тень не хотелось, поэтому она молча прожигала его взглядом, пытаясь придумать хоть одно логичное объяснение тому, как кровавая рана превратилась в лёгкий шрам всего за... сутки? Что-то на уровне фантастики.
Чем дольше смотрела, тем абсурднее казалось происходящее. Что это? Магия? Может, он вообще не человек? Винс чуть сморщил нос и опустил руку на то место, где она недавно спала. Сибил тихо потянулась ниже, склонившись лицом над его животом. Бегло взглянула на домашние тёмно-серые штаны, низко спущенные на бёдра, но вскоре засмущалась и снова уставилась на тонкую белёсую полоску шрама. Разглядывала, словно под лупой, пока пытливый взгляд снова не сдвинулся ниже. Да что у неё в голове вообще? Она в очередной раз раскраснелась, разглядывая каждую впадинку и родинку на идеальном подтянутом животе Винсента, и вернулась к изучению шрама. Просто смотреть уже было недостаточно. Палец потянулся к коже. Скользнул вдоль линии совсем невесомо, но щекочущего ощущения хватило, чтобы мужчина проснулся. Он медленно раскрыл глаза. Какое-то время следил за смертной, но не сдержался и мягко хмыкнул, приподняв уголки губ и забыв обо всех мыслях, посетивших его в медцентре.
— Сибил, — произнёс заспанным голосом. Она вздрогнула и отдёрнула руку, будто её застукали за совершением преступления.
— Ты... не спишь, — промямлила и оттянула футболку до колен.
— Ты меня разбудила.
— Я не специально.
— Знаю. — Винсент замолчал, глядя в её задумчивое лицо. — Ты в порядке?
— Конечно.
— Ты выходила из комнаты?
— Как это вообще возможно? — резко перевела тему, указав на шрам.
— Что именно?
— Твоя рана... Она зажила!
— Там была-то царапина, — нахмурился Моро, приподнявшись на локтях.
— Не царапина. Ты чуть не умер.
— Наша медицина на многое способна.
— И на такое?
Мужчина шумно выдохнул и принялся подниматься. Сибил не могла остаться без ответа и схватила Винса за руку, но тут запястье напомнило о травме — и девушка зажмурилась от боли.
— Что... случилось? — приподнял брови Моро, недоверчиво глянув на руку Сибил.
Смертная замолчала, упрямо нахмурившись.
— Дами... что-то сделал?
Она не обронила ни звука, не собираясь отвечать ему, пока не ответит он.
— Что с рукой?
Снова тишина.
— Сибил, — лёгкий угрожающий тон, от которого она мгновенно сжалась. Это он умел.
— Как тебя исцелили?
— В медцентре возможно многое, — фыркнул Винс, сдавшись, но увидел, что ответ всё ещё не удовлетворил смертную. — Вам нельзя ставить опыты на людях — мы же такими ограничениями не связаны. Преступников не просто так отправляют туда. Они служат империи до последнего вдоха, а иногда даже после. Люди — ценный ресурс, но закон... священен. Калечат преступников, чтобы жили те, кто верно служит империи, — сказал так, словно сам свои законы не нарушал.
Сибил наконец кивнула, добившись более-менее адекватного ответа, только не поняла, что за холодок вдруг повеял от Винса. Раньше сам мог всю информацию выдать, а тут молчал, думал что-то. Против воли вспомнился пристальный взгляд Гаскона. Разъедающая горло тревога. Она ощущала себя слабой просто потому, что не обладала необходимыми знаниями, которые Моро мог дать ей и заранее. Укол обиды прошёл насквозь.
— Почему сразу не сказал? Не только это. Всё. Это обезопасило бы меня. Из-за тебя мне приходится как идиотке ломать голову, подбирая нужные слова!
— О чём ты? Точнее, о ком? — Не нужно быть умником, чтобы догадаться, что Сибил говорила о какой-то конкретной ситуации.
— Гас, — сквозь зубы произнесла она, закусив изнутри щёку.
— Он был здесь? — Смертная кивнула. — И... в каком он был состоянии?
Странный вопрос. Сибил неопределённо качнула головой.
— Не знаю. В обычном? Но был недолго. Убежал вдруг.
Винсент кивнул, задумчиво сведя брови, и ушёл в душ. Вчера на это не нашёл сил, что удивительно. Увидел спящую на кровати Сибил и замер. Волосы рассыпались по плечам и лицу. Девушка очаровательно хмурилась во сне, будто ей снился кошмар, а Винс просто стоял у кровати, поглядывая в сторону душевой. Он устал. Давно устал, но в тот миг больше прежнего. Тихо прилёг рядом, повернув к ней голову и задумавшись.
«Ты не спасёшь её».
Прикрыв глаза, снова услышал голос, который часто посещал его.
Не спасёт. Был уверен. Только погубит, пытаясь уберечь от этого мира. Винсент слишком хорошо знал систему, чтобы не знать, к чему это в итоге приведёт, только не думал, что зайдёт так далеко. В итоге сам потонет и девушку за собой утянет. Не уберёг Пиррет, но решил, что с Сибил будет иначе. Она же смертная. Как и он отчасти. Как и его мать.
Холодные капли стекали по лицу. Лоб прижался к стене душевой. Как же он просчитался. Закон говорил одно, а детский голосок внутри умолял спасти. Забрать, но спасти. Хотя бы её.
Недолго пробыв вне квартиры, у Винсента почти получилось осознать и принять тот факт, что Сибил останется в империи и однажды станет её частью. Может, он тогда уже будет сидеть в стеклянной клетке, считая оставшиеся органы и дни до момента, когда тело перестанет функционировать. А потому единственным верным путём считал отдаление. Стоило напомнить ей, кто перед ней. Стоило, да... А ещё напомнить себе, что Сибил определённо не в норме, если намеренно пошла в опасное для жизни место. Значит... сама виновата? Он же в свою очередь просто следовал закону. Важны ли мотивы его поступков, если в итоге он сделал именно то, что и нужно было, согласно его положению? Не отпустил. Забрал в империю. Только... всё ещё не представил императору.
Но сколько бы он ни ломал голову, до конца уговорить себя не думать о судьбе смертной, не подвергать себя опасности в попытках оттянуть неизбежное — не мог. Считал своей обязанностью сделать всё, чтобы спасти. Знал, что если не сможет — повесит на себя ещё один груз вины. Как долго он сможет нести её, не теряя себя? Не становясь тем, от кого его мать бежала?
Из душа он вышел злым, напряжённым. Стал наспех собираться, чтобы вновь покинуть квартиру.
— Опять? — чуть ли не со слезами спросила Сибил, встав с постели. Она очень надеялась, что он побудет с ней хотя бы немного. Ещё пару дней, проведённых в четырёх стенах, и она сама сдастся императору, лишь бы не сидеть здесь, не съедать себя мыслями.
— Мне нужно работать, — сухо объяснил Винсент.
— А что делать мне?
Пальцы, торопливо застёгивающие пуговицы чёрной рубашки, замерли. Он понятия не имел, что ей делать и что делать с ней. Смертная не вписывалась в ритм его жизни. Слишком много неотложных дел, круглосуточной работы. Её и раньше-то было много, а теперь, когда состав судов поредел, сверху навалилось ещё.
— Через пару дней бал. Потренируйся в танцах, если хочешь пойти.
— С кем? Отвези меня хотя бы к Пиррет!
Винс задумался, оглянулся на Сибил. Не лучший вариант. К Пиррет может заявиться кто-то из жрецов и обнаружить смертную. Или она снова попробует сбежать.
— Вызову её сюда. Пусть останется на ночь.
— А ты?
Моро накинул плащ, надел пару серебряных колец, не прекращая думать обо всём и сразу.
— А я — суд. У меня есть дела поважнее, чем развлекать тебя.
Он вышел, хлопнув дверью, и остановился, оглянувшись назад. Он не нравился себе таким. Чувствовал гадко, пытаясь отдалиться. И какой смысл? Разве это что-то изменит? Думал, что так будет легче. Ему. Ей. Не привяжется, не будет страдать, когда всё встанет на свои места. Их пути разойдутся. Может, ей даже повезёт с мужем, который будет достаточно жаден, чтобы делиться с другими.
Воздух застрял в горле. Винсент уже переживал это. Справился. Помнил, словно это было вчера. Заплаканная Пиррет, прячущаяся в одеялах, боялась взглянуть ему в глаза, будто в этом была её вина. Они пришли, когда Винсу дали первое серьёзное дело. Заставили девушку забыть о мечтах, семье, безопасности, просто чтобы уколоть Моро-младшего. Ей казалось, что от неё ничего не осталось. Только тело. А душу выбило после первого прикосновения Элои. Винс погряз в вине, когда узнал. Пытался успокоить, осторожно гладил по дрожащей спине, спутанным волосам, пока сердце металось в груди, а мерзкий голос ядовито смеялся в голове.
«Ты не спас её. Никого не спасёшь».
С годами у него почти получилось смириться, потому что смирилась Пиррет. С виной стало проще жить, но мысли иногда грызли. Он точно знал, что не приходи он к ней так часто, то и жрецы бы не пришли. Наверняка даже не узнали бы о её существовании. Он всему виной. И Сибил он той участи не желал, однако ему казалось необходимым примириться с тем фактом, что некоторые вещи неизбежны.
Голова уже гудела. Винс выдохнул, твёрдо решив возвести между собой и смертной стену, и зашагал к выходу.
Сибил чуть не заплакала. Всё здесь нервировало, стены давили. Только вид из окна хоть немного отвлекал от мрака, поселившегося в душе. Он оставил её, как она оставила Даниеля. Вспомнив о коте, на глаза всё же навернулись слёзы. Присев у окна, девушка стала неотрывно следить за машинами внизу, за точками людей при дневном свете. Даже время перестало существовать. Взяла в руки фигурку, которую подарила ей Джос. Крутила её, думая о том, какой будет её жизнь. Впереди никакой радости. Вообще ничего. И даже Винс будто резко охладел. Хотя на что она рассчитывала? Думала по глупости, что что-то значит для него? Что поцеловал её не просто так? Что будет стараться быть рядом? Но с чего бы? Наивные фантазии.
Сибил всё же заплакала, пока никто не видел её. Эмоциям нужен был выход.
Спустя часы в голову пришло решение. Не будет она здесь сидеть. Винс не запер её. Квартира огромная. Может, найдёт чем себя развлечь. Солнце уже медленно начало садиться. К тому же должна приехать Пиррет. Женщин она встречала здесь редко, поэтому очень ждала её.
Исследовав первый этаж квартиры, Сибил обнаружила несколько запертых дверей. На втором этаже они тоже были. Зал пустовал, как и остальные открытые комнаты. Вечер медленно заволакивал квартиру. Никого не было. Даже Анри где-то пропадал. В голову закралась дурацкая идея зайти в комнату Дамиана, пока есть такая возможность. Только взглянуть. Любопытство мучило, но она откинула эту мысль и присела у панорамного окна в гостиной за лестницей. Упёрла подбородок в согнутое колено, оттянув длинную футболку до самых пальцев ног.
Когда солнце скрылось за горизонтом и стало совсем темно, входная дверь открылась. Сибил не сразу услышала шаги. Пиррет кивнула зашедшему следом Анри, давая понять, что дальше она сама, и нашла глазами смертную, сгорбившуюся у окна. Приблизилась тихо, попутно рассматривая всё вокруг. В отличие от башни, здесь царили тишина и спокойствие. Никакой музыки из соседних квартир и шумных голосов за дверью. Чисто, безлюдно.
Сбросив каблуки, Пиррет присела рядом с Сибил, которая даже головы не повернула. Хотела заговорить первой, уточнив, зачем она ей понадобилась, но смертная её опередила.
— Спасибо... что ты тут, — прошептала девушка и наконец взглянула на Пиррет уставшим взглядом. Она была как всегда при полном параде: в коротком фиолетовом платье, с уложенными гладкими волосами и ярким макияжем. Накладные ресницы, стразы в уголках глаз, матовая помада, контуринг, хайлайтер. Идеальная живая куколка с неидеальными шрамами и всё такая же красивая.
Пиррет не нашла что ответить, только выдавила неловкую улыбку и устремила взгляд в окно. Из её квартиры даже улица плохо просматривалась. Здесь же вид завораживал. По ту сторону реки подсвечивалась набережная, у подножия комплекса переливалась водная гладь, а по мосту носились машины. Кто-то жил настоящую жизнь. Кто-то занимался тем, чем хотел, а не тем, чем надо. Кто-то... не она.
— Винс в порядке? — прозвучало тихо. Сибил кивнула. — Голос у него был... странный.
Девушка медленно повернула к ней голову. Так и замерли, глядя друг на друга и думая о своём. Сибил опустила глаза на фигурку в своей руке. Почему-то вещица успокаивала, дарила надежду. Джос была где-то там, в смертном мире. Наверняка сейчас что-то рисовала или читала журналы, а может, сжимала руль байка, ощущая ветер в волосах, прохладу и свободу. Пиррет проследила взглядом за смертной. Стоило только понять, что она держала в руке, как тело накрыла волна мурашек. Каждый мускул напрягся, в носу сильно защипало от резко подступивших слёз. Она издала странный звук, подавив всхлип.
— От-ткуд-да? — запинаясь, спросила с дрожью в голосе. Рука потянулась к игрушке, а перед глазами вспыхнуло её лицо, рыжие волосы, смех, объятия, откровения, осколки счастливых воспоминаний. Сибил не сопротивлялась, заметив застывшие на глазах Пиррет слёзы. Отдала фигурку.
Девушка крепко сжала пальцами маленькое деревянное изделие. Снова повторила вопрос. Не разрешила себе поверить, пока не услышит точно. Даже не мечтала о подобном: была уверена, что её больше нет и никогда не будет. Сибил вдруг вспомнила слова Джос.
— Она просила передать...
— Она? — Подняла взгляд Пиррет, не чувствуя собственного тела. И картинки перед глазами вдруг замерли. «Она?»
— Джос просила передать, что ей жаль.
Секунда запредельно болезненного осознания. Сердце раскололось-таки. Эмоции беспощадно обрушились сверху. Слёзы покатились по щекам.
— Она жива? — сквозь всхлипы спросила Пиррет, прижав фигурку к сердцу, словно пытаясь почувствовать тепло Джос через кусочек её творения.
— Жива. И... свободна.
Пиррет зарыдала на последнем слове, ощутив невероятную радость. Джос не просто жива — она сбежала из империи. Она смогла. Она... свободна.
Также приглашаю вас, мои дорогие читатели, в мое пристанище в тг, где вы сможете следить за всеми новостями, смотреть на арты, эстетику, читать зарисовки по персонажам, а также просто общаться и обсуждать книгу🖤
Всё тут: https://t.me/writercheryl