2. Такемичи/Наото
За окном раздался четвертый гудок машины. Чёрт. Такемичи спешно начал заглатывать рамен и запивать всё колой. В холодильнике полно здоровой еды, но привычная лапша слаще сердцу, да и газировка — сладкое напоминание о жизни в начале. Когда ни Наото, ни Майки, ни проблем.
О, и спокойный сон. Господи. Поспать бы больше трёх часов — мечта, преследующая с начала перемещений по времени. Но в голове, на ряду с мыслями о мягкой кровати, железобетонными буквами стоит лишь одно имя.
Хината.
Не спасёт — не простит.
Только Такемичи давно не понимает, кто его должен прощать: он сам, Наото или девушка? Всё смешалось в кучу. Каждый день, как испытание, в котором он — подопытный кролик.
Ханагаки нахмурился, когда услышал шестой сигнал и последующий вихрь воскликов соседей. Мужественно прогнал картинки с ждущей своего часа кроватью и, ушибаясь голенью о маленький стол, встал с колен. Колени у него округлые от постоянного сидения на полу и сине-розовые от синяков и приливающей к мышцам крови. В прошлой временной ветке его кожа на ногах была гладкой, без намёка на ссадины. Чем он в этой жизни занимался? Яркая картина улыбающегося Наото, стоящего рядом с Такемичи, напомнила о себе. Он сморщился от воспоминаний и сплюнул в тарелку.
Дверь квартиры выбили. Наото с красными щеками впился взглядом в Такемичи. На безмолвное «почему так долго» он коротко извинился. Было немного стыдно за явное игнорирование, но неужели Ханагаки не может позволить себе поесть и уйти от проблем хотя бы на пять минут?
Лишь спустя время решил спросить, куда они собираются ехать.
— Доедем до центра Токио. Управимся за час.
На улице скользко и туманно. Не дойдя до машины, Ханагаки поскользнулся и ушибся той же самой голенью. Бывало и хуже. Наото хотел помочь встать, но Такемичи часто замахал руками. Напарник шёл впереди вплоть до машины и машинально открыл ему дверь. Неловко. Опомнившись, полицейский пробормотал что-то несуразное, мол, пережитки прошлого и нелепые привычки, но Ханагаки старался не слушать: он стеснялся Хинаты, что уж говорить о младшем брате, с которым…
М-да, ему и впрямь страшно вспоминать о последнем перемещении в настоящее.
Наото ерзал на сиденье, пока не предложил быстро доехать до заправки. Нервозно в машине было всем.
— Эм, я сегодня не ел, может?.. — Он отвлёкся от дороги и со смазанным от эмоций лицом посмотрел на своего друга.
— Может, — не долго думая, согласился Такемичи. Чем быстрее, тем лучше.
Ему не хотелось слышать, как Тачибана облегчённо вздохнул. Чёрт, с каждой временной линией он поражается тому, куда может занести человека одно — непродуманное и незапланированное! — действие.
Такемичи громко промычал мучительным мыслям, сам того не ожидая, и вздрогнул от взволнованного взгляда Наото.
— Что?
— Я понимаю, что ты сейчас шокирован, и, эм, не ожидал… — Как только они встретились глазами, Наото чрезмерно стал смотреть на дорогу. Костяшки на руках побелели от напряжения, чего Такемичи хотел бы видеть лет сто. Нет, никогда!
— Скажи, это я предложил нам?
Наото сглатывает.
— По сути никто из нас. — Такемичи сжал руки в кулаки и отвернулся к окну, не вынося колющей боли в голове от чужих слов. — Мы, мы просто стали жить общей целью.
— И на этом фоне стали трахаться?
Наото замолчал. Такемичи обреченно опустил лоб на запотевшее стекло. Блять, блять, блять! Кто так поступает с лучшим другом? Какого черта в этой временной линии его колени в синяках, в квартире только одна пачка вредного рамена, а на входе висит фотография с улыбающимися Ханагаки и Тачибаной?!
Ладно, если бы эта пара была из парня и девушки, но— два парня! Два!
Такемичи застучал лбом о стекло несколько раз, на что Наото нервно кусал губы.
— Зато Хинату спасли…
Такемичи зажмурил глаза.
Теперь же надо спасать свою психику.