часть 3
Внедорожник битый час неторопливо петлял по проселочной дороге, а лес все не кончался, растягиваясь малахитовым лабиринтом и занимая все пространство насколько хватало глаз. Пару раз они выезжали на небольшие поля, опять же окруженные забором из деревьев, но ни поселений, ни вообще каких-либо признаков жизни не попадалось. Антон, нервно поерзав на заднем сиденье, кинул встревоженный взгляд на впереди сидящую Лизу. Девушка была совершенно спокойна и вела себя вполне расслабленно и непринужденно, изредка переговариваясь о чем-то с Арсением. Слева от Шаста сидел донельзя сердитый Сережа, но в принципе, кроме недовольства общим положением дел, никаких опасений его друг не выказывал. И все-таки напряженность витала в воздухе салона. То ли потому, что лучший друг хранил мрачное безмолвие, то ли из-за односложных ответов Арсения на попытки Лизы вести диалог, то ли вовсе из-за отголосков сегодняшней ночи и сна в неудобном положении.
—Чего покис? — обернулась к Антону Лиза, улыбаясь. — Доехали уже почти. Просто Сене приспичило в объезд поехать, так чуть дольше, — похлопала она по плечу брата.
— И безопаснее. Сейчас после дождей дорогу размыло — не хочу увязнуть на полдня, — тяжело вздохнул Арсений и, аккуратно убрав пальчики девушки с плеча, добавил:
— А для тебя будет безопаснее закрыть ротик, сесть ровно и не отвлекать меня от дороги. Лиза лишь показушно надула губки и закатила глаза. Вскоре, проехав поворот с покосившейся табличкой «Зубово» и свернув налево, машина выехала на более широкую и менее заросшую дорогу и стала набирать скорость. Антон, поглядывая в окно, наблюдал как мошки, бабочки и прочая живность периодически разбиваются о лобовое стекло. Временами взор парня пересекался с парой ярких голубых глаз в зеркале заднего вида, Шастуну раз даже на долю секунды показалось, что в них горит некое странное любопытство и... азарт? Не выдержав долгих переглядок с водителем и смутившись, Шаст отвернулся — как раз вовремя, чтобы заприметить одинокий разваливающийся храм, темным пятном нависший над полем. Крыша прогнила и частично обвалилась, под потолком наверняка гнездились птицы. Стены из красного кирпича облупились и местами обрушились. А почерневший от времени купол накренился. Бывшая церковь пустыми глазницами арок провожала путников. Неподалеку от нее угадывались очертания оградок давно провалившихся могил. Постепенно старые надгробия и покореженные кресты сменялись новыми, скромными, но вполне ухоженными могилами.
Доехав до развилки, машина вновь свернула налево, петляя меж многочисленных ям, благо водитель, кажется, знал каждую из них. В канавах по бокам песчаной дороги, усеянной множеством мелких камешков, росла живая изгородь борщевика, которая тянулась до самого леса. Наконец, преодолев этот небольшой лесок, компания сумела разглядеть первый обветшалый домик на опушке, двор которого полностью утопал в высокой, почти с человеческий рост, траве, мерно покачивающейся на ветру. Обернувшись, Шастун успел прочитать перечеркнутую красным надпись: «Кладезь».
Дорога извитой лентой спускалась вниз, огибая огромное деревянное здание с черным кованым забором, больше похожим на поместье, и озерцо напротив. Вокруг было еще с десяток мелких домов, у некоторых из труб валил дым. Виднелись огороды и сады с теплицами еще живущих тут жителей. Поля на стыках швов, где лес отступил со своим напором, были чем-то засеяны и простирались до самых участков. Продвинувшись еще на пару сотен метров, Рендж Ровер остановился у двухэтажного дома из желтого кирпича, увенчанного красной крышей. Повсюду здесь были цветы, играющие буйством красок на клумбах. В саду, окольцевавшем дом, среди яблонь и груш цвела сирень, пропитывая ароматом все в радиусе десятка метров.
— Фух, а я-то уже думал, что ты нас заведешь поглубже в лес — там и закопаешь, — пошутил Антон, выйдя из машины.
— Нет, с чего бы вдруг? — посмеялась Лиза оплетая его руку своей. Вместе они направились к калитке, из-за которой уже слышался лай заливающейся собаки. Навстречу четверке выбежала пожилая, но на удивление энергичная женщина.
— О-ой, моя любимица вернулась, — без лишних церемоний заключила в крепкие объятия Лизу женщина.
— Лучшая добытчица, — чмокнула она предпринявшую попытку вырываться девушку в лоб.
— Что ж ты так подолгу нас оставляешь, вон сама уже как спичка... Ой, это он? — переключила внимание старушка на новую жертву, с головы до ног осматривая переминающегося Антона.
— Да что ж ты такой худой, ей-богу. Кожа да кости! А ну пойдем в хату — баба Нюра тебя сейчас покормит. Как раз к обеду стол на всех накрою. Ступай, ступай за мною, — схватила и поволокла она на кухню несчастного, не принимая никаких возражений.
— И ты хади. Все идемте. Суп постынет, — перевела взор на остальную компанию женщина и удалилась под ручку с Шастом, причитая себе под нос.
Лиза, радуясь вновь обретенной возможности дышать, двинулась за всеми, как вдруг ее под локоть перехватила чья-то сильная рука.
— Вот и что ты опять устроила? — навис над девушкой Арсений.
— Между прочим, я работала всю ночь.
— Я заметил. По занавесу перегара в машине.
— Пришлось немного импровизировать, — поморщилась и выдернула руку девушка.
— От тебя требуется просто следовать плану... С тобой же невозможно работать! Не понимаю, как тебя еще, — Арсений запнулся, хищно стрельнув глазами на веранду дома, где стоял Сергей. Мило улыбнувшись ему, мужчина снова одарил Лизу ледяным тоном: — ...не уволили.
— Ну, во-первых, баба Нюра говорит: я лучшая. Во-вторых, я привела двоих и еще ни разу не вернулась с пустыми руками. В-третьих, она меня любит, — принялась загибать пальцы Лиза. Арсений, закатив глаза, приподнял в воздух руки в примирительном жесте.
***
Когда вся четверка собралась за уже накрытым столом и расселась по своим местам, на небольшую кухню вошел грузный пожилой человек.
— Петр Иваныч, — едва заметно занервничала и встала в знак приветствия Лиза.
— Садись, не егози, — махнул рукой он. Сняв поношенный серый пиджак и повесив его на спинку стула, мужчина пригладил усы и сердито глянул на Лизу. Та, сглотнув, потупила взор и затихла, рассматривая под столом новоприобретенные тапочки. Наконец, Петр Иванович обвел взглядом остальных присутствующих и, пожав руку Арсению и представившись парням, сел во главе стола.
— Вот уж не думал, что столько гостей сегодня буду принимать. Ешьте, пейте, ни в чем себе не отказывайте. Надо бы баньку истопить, — и, повернувшись к девушке, Петр похлопал ее по плечу. — Ладно, так и быть, хорошо поработала.
— Что же, показала вам внучка места наши? — суетясь вокруг обеденного стола и убирая тарелки из-под щей, обратилась баба Нюра к гостям, тут же выставляя на яркую оранжевую скатерть горячую кастрюлю с картошкой и вазочку с пирожками.
— Мы пока ехали насмотреться успели. Глухо у вас тут.
— Да, так ежели потеряется кто неместный, то и не найдут. Хотя чужих тут давно не осталось. Да и вымирает деревня наша, — посетовала женщина.
— А столько невзгод уже пережили, казалось бы, и войну, и голод. Но ты кушай, кушай, не слушай меня старую...
— Очень вкусные пирожки, — неловко заулыбался и покивал головой Антон в ответ на поток причитаний.
— Она немного не в своем уме, — шепнула на ухо парню Лиза, отодвигая от себя пиалу с пирожками с мясом, манящий аромат которых заполонил всю кухню, — не обращай внимания.
— Пропадают путники, пропадают, — заладила вдруг старуха как заведенная. Антон заметил молниеносные обеспокоенные переглядки Арсения и Лизы. В груди закралось нехорошее предчувствие.
—А кто их теперь найдет-то? Ни косточки не осталось. Ни-че-го, — продолжала, безумно посмеиваясь, женщина.
— Бабка забыла принять таблетки, — натянуто улыбнулась девушка, вцепившись тонкими пальцами в ладонь Антона.
— Помолчи, старуха! — Петр Иванович с силой ляпнул по дубовому столу, чем заставил Лизу ощутимо вздрогнуть. Старика явно раздражал весь фарс ситуации.
— Тащи сюда лучше горелку. Гостей поить нечем. — Можно у вас тут позвонить, — напомнил о своем присутствии Сергей, качнув головой в сторону старого красного стационарного телефона, стоящего у плиты напротив печки.
— Оно-то можно, да связи нет: ураган на днях провода повредил. Не починили еще, — хмыкнул Петр Иванович. — А что, вас ждет кто? Как же вы не предупредили человека, что поедете в наше захолустье? У нас тут вышел — считай пропал.
— Да, сумбурно все как-то получилось.
— М-м-м, — понимающе протянул старик, наблюдая, как Сергей отчаянно вертит в руках почти севший мобильник. — С любимой женщиной поссорились?
— Нет, просто я ей ничего толком не объяснил. Сорвался резко. Она, наверное, обиделась: ни одного звонка. Утром сразу к ней рвану на ближайшем поезде.
— Да-а. Некоторые вещи лучше делать вовремя. Такие, значит, планы на завтра... Хотя, я бы на вашем месте не зарекался. В наших живописных местах и застрять можно на денек-другой. Оставайтесь, отдохните.
— Спасибо, но действительно надо ехать.
— Дело ваше... Однако как говорится, человек предполагает, а Бог располагает, — вздохнул Петр Иваныч. — Что же ты не ешь? — поинтересовался вдруг он у сидевшей справа от него Лизы, которая мяла в руках несчастную салфетку последние минут десять.
— Я на диете, — подобрала самую очаровательную улыбку из своего арсенала девушка, отбросив наконец свое «увлекательное» занятие. Кажется, Петр Иванович хотел сказать что-то еще, уже нахмурив косматые поседевшие брови, но его прервало появление бабы Нюры с огромной бутылью самогона и Арсения, что подорвался ей помочь.
— За знакомство, — когда все было расставленно и разлито по сосудам, поднял в воздух хрустальную аккуратную рюмку Петр Иванович. Лиза тут же оживилась и последовала его примеру, лукаво улыбаясь.
Далее какое-либо остаточное напряжение спало. Время полетело незаметно. Застолье принялось набирать обороты. Гости пили и веселились, хозяева смеялись над их шутками. Даже Сережа, сидящий напротив Антона, расслабился и перестал дуться. Баба Нюра все так же хлопотала где-то рядом, только и успевая подавать к столу все новые закуски, соленья.
Антон отпил еще немного обжигающей жидкости — его бокал тут же наполнился вновь. Шастун уже хотел отказаться от новой порции, но у него вышли только невнятное бормотание и неуклюжие мотания головой. Перед глазами все поплыло. Кажется, напиток был слишком крепким. «Второй раз за сутки. Да что ж ты будешь делать, а? — осознавая всю плачевность положения вяло думал парень.
— Пора завязывать с алкоголем». Хохот Лизы становился слишком громким и раздражающим. Он елозил по ушам, пробирался в черепушку и будто играл там на нервах. Воздуха катастрофически не хватало. Но встать со своего места и выйти было выше сил Антона — картинка в глазах скакала в бешенном ритме танца. Лиза, точно не замечая жалкие попытки Антона подать сигнал о бедствии и о том, что ему срочно нужно подышать, продолжала что-то говорить. Однако слова давно перестали складываться в предложения. На мгновение Шасту показалось, что в доме просто выключили свет... Его тело обмякло.
Запустив пятерню в светло-русые волосы и пропустив их меж пальцев, Лиза пригладила челку бессознательного парня. Удовлетворенно прикрыв веки, она, наконец, подняла хитрый взгляд на замершего в недоумении Сережу. Злорадная ухмылка вкупе с искренним весельем придавали этому взгляду некий безумный оттенок. Кивнув кому-то, девушка оскалилась, обнажая белоснежные зубы, и подмигнула. Сергей был готов поклясться, что в этот момент во тьме ее зрачков промелькнуло что-то поистине дьявольское. Несмотря на то, что Сергей пил в разы меньше, его реакция все равно была заторможенной; а потому прежде, чем успеть что-либо сделать или хотя бы вскочить, парень почувствовал сильную боль в затылке и провалился в черноту вслед за приятелем. Арсений тактично отступил на шаг, позволяя безвольному телу распластаться по полу, и с особой осторожностью отложил розочку разлетевшейся вдребезги бутылки.
— Не умеете вы действовать аккуратно, — посетовал Петр Иванович, безэмоционально наблюдая за развернувшейся картиной. Лиза, все еще прижимаясь к Шастуну и придерживая его от падения, закатила глаза:
— Прошу заметить: на этот раз это не я.
— Я даже спорить с тобой не буду, — отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи, Арсений. Без особых усилий он взвалил спящего Антона на плечо и вынес из кухни.
— Приберись тут, — закурив, смерил взглядом уже желающую покинуть помещение Лизу Петр Иваныч.
— Вот так и помогай людям... — недовольно буркнула та, потянувшись за веником.