Глава 5 - Работа и алкоголь
Бар «Клетка» открывается ближе к девяти вечера, но Кира приходит к семи. Не потому, что любит работать - а потому, что не может дома. Там пусто, воняет старым «Дошиком» и скукой.
Пока шеф бухтит про отчёты и графики, она наливает себе двойной виски в пластиковый стакан и кивает, будто слушает.
- Кира, без бухла сегодня, а? - говорит шеф с кривой усмешкой. - У тебя смена до утра, не хочу опять видеть, как ты танцуешь на стойке.
- Угу, - отвечает она, не глядя. - Без проблем.
Глоток. Обжигает. Хорошо. Значит - живёт.
Кира работает, как машина: быстро, резко, без улыбок. Клиенты любят таких - с ними не нужно флиртовать. Они отдают деньги и получают выпивку. Всё просто.
Пацан в кепке тычет в меню:
- Э, малая, а сделай мне коктейльчик, как себе, ага?
- Я себе делаю прострел в висок, - отвечает она спокойно. - Хочешь?
Он смеётся. Не понял. Думает - шутка.
Кира кидает в шейкер лёд и начинает мешать, будто это не коктейль, а собственная злость.
Ночь идёт. Алкоголь идёт. Виски, ром, текила - всё течёт, как кровь по венам. С каждым глотком становится легче. Тело рассыпается в движении, руки сами наливают, ноги сами несут. Глаза мутнеют.
В полночь подходит знакомый. Высокий, с грязными ногтями и широкой улыбкой.
- Хочешь полетать? - шепчет ей. - Как в прошлый раз?
Кира смотрит на него. Губа дрожит. Захотелось. Очень. Сегодня как раз тот день, когда можно не думать. Когда хочется просто... выключиться.
- Сколько? - спрашивает.
- Бесплатно, малышка. Для тебя - всегда.
Они уходят на склад. Он достаёт из внутреннего кармана пакетик с чем-то белым. Проводит пальцем по крышке телефона. Она вдыхает. Резко. Жадно. Как утопающий воздух.
Вернувшись, Кира будто другая. Смех в голосе, блеск в глазах. Она двигается быстрее, дерзит клиентам, флиртует с кем-то, кидает рюмки, как пули.
Шеф смотрит издали и молчит. Он всё видит, но у него нет замены. А Кира - идеальный бармен: красивая, злая, и всем плевать, что у неё под глазами тень.
Ближе к утру бар пустеет. Кира стоит у стойки, закуривает и смотрит в зеркало. Там - чужое лицо. Красивое, но усталое. Грязное, но гордое. Глаза - карие, потухшие. Проколотая губа уже не кажется дерзкой - просто болит.
Она делает последний глоток из бутылки, кидает окурок в раковину и уходит. На улице мокро, в подворотне - запах бензина, дыма, и ещё чего-то... родного.
Она не чувствует пальцев. Не чувствует лица.
Но лучше так. Лучше - ничего, чем всё это.