39
Ночь обрушилась на Киру внезапно. После разговора с Катей, после всех этих намёков и недосказанности внутри неё не утихала тревога. Она легла в кровать, выключила свет, натянула одеяло до подбородка и попыталась заставить себя просто уснуть. Но сон пришёл быстро и оказался слишком ярким, слишком реальным, чтобы быть просто сном.
Она увидела себя другой — не той, что сейчас, взрослой, деловой, с постоянными заботами о бизнесе, а совсем юной. Восемнадцатилетней. На ней были джинсы и свободная футболка, в руках зажат телефон. Квартира, из которой она выбиралась, находилась на первом этаже. Она лихорадочно оглядывалась, словно кто-то мог её догнать. Сердце билось часто-часто, и каждая секунда казалась вечностью. Окно было открыто. Снаружи темнота, в которую Кира боялась прыгнуть.
— Ну не бойся, — хриплый, низкий голос раздался снаружи. Голос, от которого у Киры внутри всё перевернулось.
— Я боюсь... — её собственный голос дрожал, будто она могла заплакать прямо сейчас.
— Я же сказал, что поймаю, — уверенно отозвался тот же голос. В нём было столько спокойствия и силы, что внутри у Киры что-то дрогнуло.
Она сделала глубокий вдох, прижала телефон к груди, зажмурилась и шагнула. Взмахнула руками в воздухе, на миг ощутив пугающую пустоту, но в следующий момент — сильные руки подхватили её, крепко, уверенно. И она почувствовала... безопасность. Она подняла взгляд и увидела лицо. Чётко, ясно. Лицо, которое знала слишком хорошо. Глеб.
Кира резко вскочила в своей кровати. Сердце колотилось так, что она слышала его удары в висках. Она закрыла глаза руками, будто могла спрятаться от сна, от воспоминания. Но оно никуда не уходило. Ей снился Глеб. Все эти пять лет он снился ей. Он был во вспышках, в обрывках памяти, в каждом странном и нелогичном сне. Всегда — он.
«Почему именно он?..» — мысли путались. Кира не знала, как реагировать. Не знала, как жить с этим знанием. Она сидела на кровати ещё пару минут, прежде чем заставила себя встать.
— Да что происходит... — прошептала она себе, вставая с кровати.
Сегодня был важный день. На объекте начиналась стройка нового отеля, и всё зависело от её контроля. Кира быстро привела себя в порядок, оделась в строгий, но удобный костюм и сделала лёгкий макияж, который придавал уверенности. На стройку она приехала вовремя. Там её уже ждал Стас, ассистент, который тщательно отслеживал все этапы работ.
— Доброе утро, — поприветствовал он, кивая в её сторону.
— Доброе, — улыбнулась Кира, хотя мысленно ещё держала в себе ощущения сна. — Всё готово?
Стас кивнул и начал показывать план на планшете: где будут работать бригады, какие материалы привезены, а что ещё нужно заказать. Кира внимательно выслушала, отмечая для себя все детали.
— Всё нормально? — спросил Стас, заметив, что она трет виски.
— Да, просто не выспалась, — быстро ответила Кира.
После проверки на стройке она направилась в отель, чтобы проконтролировать работу персонала. На ресепшене её встретила Катя. В отличие от предыдущих дней, сегодня атмосфера была лёгкой. Катя уже не избегала её взглядов, а общение шло естественно, без напряжения.
— Привет, — сказала Кира, улыбаясь.
— Привет, — ответила Катя. — Как стройка?
— Всё идёт по плану. Стас просто мастер своего дела, — Кира кивнула в сторону ассистента, который в этот момент беседовал с кем-то из персонала. — А у вас как тут дела?
— У нас всё хорошо. Работаем.
— Отлично. — тяжело вздохнула Кира.
— Кир, ты какая-то встревоженная. — побеспокоилась подруга.
— Зайди ко мне в кабинет на перерыве, ладно? — тихо сказала Кира, наклонившись к стойке.
— Зайду, — кивнула Катя, будто понимала, что разговор будет важным.
После короткой беседы Кира пошла в свой кабинет. Закрыв дверь, она на мгновение присела, закрыла глаза и позволила мыслям немного успокоиться. На столе лежали документы, графики, планы, но взгляд Киры скользил мимо, погружаясь в чувство, которое не давало покоя. Она снова вспомнила руки, которые ловко и уверенно удержали её, когда она прыгала во сне. Кира глубоко вздохнула и взяла телефон. В голове прокручивались слова Глеба: «Я помогу тебе всё вспомнить». Теперь они звучали не как обещание, а как что-то более важное. Она знала: путь к воспоминаниям будет нелёгким, но теперь она не одна.
Работа не шла. Документы лежали перед глазами, но буквы расплывались. Мысли о Глебе не отпускали. Воспоминание было слишком ярким, слишком реальным, чтобы просто сбросить его, как сон. Прошёл час. В дверь постучали.
— Входи, — сказала она, уже зная, кто там.
Катя вошла и, как всегда, устроилась напротив.
— Ты вся на нервах. Что случилось? — прямо спросила она.
Кира провела рукой по волосам, пытаясь собраться, но в итоге выдохнула:
— Я поняла... что все эти годы мне снился Глеб. Все эти обрывки, вспышки, странные сны — всегда там был он.
— — Таки вспомнила? — Катя замерла, а потом усмехнулась так, будто давно этого ждала.
— Что вспомнила? — нахмурилась Кира.
— Ну Глеба.
— В смысле?
— Ну не тупи, — Катя подалась вперёд. — Ты же сама сказала: поняла, что снился он. Значит, ты его вспомнила.
— Нет, — покачала головой Кира. — Я только осознала, что это был он. Не больше.
Катя посмотрела внимательно, оценивающе, как будто пытаясь заглянуть в её голову.
— Ну значит, ещё немного и вспомнишь.
Тишина повисла на несколько секунд. Кира нервно постукивала пальцами по столу.
— Катя, знаешь, что я поняла? — вдруг сказала она.
— Ну?
— Что я всё время думаю о Глебе. Постоянно. Мне хочется проводить время с ним. И, блин... я, походу, это...
Катя не дала ей закончить.
— Влюбилась, да?
Слово ударило по ней, как молот. Простое, прямое, без обиняков. Кира сжала губы и медленно кивнула.
— Да.
Катя, наконец, улыбнулась — не той дежурной улыбкой, которую она обычно носила на работе, а искренне, с оттенком лёгкой иронии.
— Ну что, поздравляю, мадам, — протянула она. — Добро пожаловать в клуб идиоток, которые влюбляются не вовремя и не в тех.
Кира закатила глаза, но уголки губ всё равно дрогнули.
— Катя... это несерьёзно. Я сама не понимаю, что со мной происходит.
— Да всё ты понимаешь, — спокойно возразила Катя. — Ты же не вчера родилась. Просто иногда мы боимся признать очевидное.
Кира опустила взгляд, пальцы сжали край стола.
— Но почему он? Почему именно он? Столько лет прошло... И эти сны, эти вспышки... всё сводится к нему. Это ненормально.
Катя пожала плечами, делая вид, что не понимает о чем речь.
— А может, как раз нормально. Твоя память тебя тянет туда, куда сердце уже давно ушло. Психика хитрая штука, Кир. Она не выпускает то, что важно.
Эти слова больно задели. Кира вспомнила сон: прыжок из окна, страх и те руки, что держали её так крепко. Она вспомнила лицо Глеба — чёткое, ясное, будто не из сна, а из реальности.
— И что мне теперь делать? — едва слышно спросила она.
— А ты сама хочешь что-то делать? — вопросом на вопрос ответила Катя. — Или хочешь дальше сидеть и мучиться, ломая голову?
Кира не знала, что сказать.
— Подумай. Но только честно. Не про то, что «правильно», а про то, что тебе действительно нужно, — добавила Катя и встала. — Ладно, я пойду, а то нам обоим ещё работать сегодня.
Она уже держала руку на дверной ручке, когда обернулась и с хитрой улыбкой добавила:
— И да, если ты реально влюбилась, то перестань так это драматизировать. Это же не приговор, даже если ты его не вспомнила. — напоследок кинула Катя и дверь за ней закрылась.
Кабинет снова погрузился в тишину. Кира сидела, почти не дыша, глядя на пустое место напротив себя.
«Влюбилась...» — отозвалось внутри.
Слово будто пульсировало в груди. Она повторяла его про себя, и каждый раз сердце билось сильнее. Она вспомнила, как Глеб смотрел на неё — пристально, иногда почти слишком тяжело. Вспомнила его голос, его руки, его усталую улыбку. Всё это было рядом, здесь, сейчас, хотя их разделяло гораздо больше, чем просто километры или время. Кира сжала ладонями лицо и закрыла глаза.
«Что со мной? Почему он? Почему именно он?..»
Ответа не было. Только сердце, которое, вопреки её страху и растерянности, выбрало само. И Кира впервые позволила себе не отталкивать эту мысль. Она сидела так долго, слушая тиканье часов и собственное дыхание, пока реальность работы снова не постучала в дверь, требуя вернуться в дела. Но теперь всё было другим. Потому что где-то глубоко внутри она призналась себе в том, от чего бежала.